Таксон подошёл к играющим, постоял, посмотрел. Затем, словно в нерешительности, почесал затылок и увидел, как за лицевым стеклом пикапа вспыхнул огонёк папиросы.
- А, была не была! - воскликнул Костан и достал деньги.
Прикрывающие засуетились, сгрудившись вокруг ящика, курьер занял позицию позади разыгрывающего, приготовившись к приёму купюр.
Таксон сделал вид, что так и не решился, отвернулся и побрёл вдоль рядов в сторону банкира. Он продолжал смотреть на прилавки, но боковым зрением отметил, что банкир стал к играющим спиной, а телохранитель придвинулся к нему и глубоко засунул руки в карманы.
Сзади послышался возмущённый возглас проигравшего Костана, и тогда Таксон выхватил из-за пазухи пистолет и выстрелил телохранителю прямо в лицо. И почти в унисон затявкали за спиной пистолеты Костана и Андрика.
Барахолка дрогнула; покупатели и продавцы молча бросились врассыпную. К перестрелкам в городе привыкли, на крик могли выстрелить, и попасть под шальную пулю никто не желал.
Трубка выпала у банкира изо рта, он присел от испуга, хотел было рвануть с места, но вместо этого плашмя рухнул в грязь, споткнувшись о выставленную ногу Таксона.
- Не брыкайся, парень, пристрелю! - пообещал Таксон.
Вдвоём с подоспевшим Сашаном они подхватили банкира, зашвырнули, как куль, в подъехавший пикап и вскочили сами.
- Все? - спокойно спросил Петруз, сидевший впереди рядом с Никифром. - Жми.
И Никифр выжал. Пикап крутнулся на пятачке, раздавив ящик и проехав по трупам, опрокинул прилавок, выскочил на дорогу и сразу же свернул в переулок.
И тут Таксон остро, всем телом, ощутил опасность.
- Пулемёт! - гаркнул он, выхватывая его из рук Технаря.
Раздумывать было некогда, он стволом вышиб боковое стекло, и мортирный пулемёт трижды рявкнул в туман. Взрывы вышибли из спрятанного в тумане дома стёкла; щепа оконных рам, куски кирпича и кровавые ошмётки полетели на мостовую.
- Не-ус-пе-ва-ю!.. - прошипел Таксон сквозь стиснутые зубы, разворачивая пулемёт.
Из подворотни выскочил центур и полоснул по машине из автомата. С визгом треснуло лобовое стекло.
- Оп! - глотнул воздух Петруз.
Мортира рявкнула ещё раз и смела центура. Был он, и нет его. Только отброшенный взрывом автомат затарахтел по разбитому асфальту.
- Куда? - обеспокоено спросил Таксон.
- В плечо, - глухо ответил Петруз, зажимая рану. Левая рука, неестественно вывернувшись, свесилась между сиденьями.
- Д'авай п'еревяжу, - предложил Андрик.
- Потом, - скривился Петруз. - Сворачивай на свалку! - приказал он Никифру.
- Так наши ждут в Волчьем овраге...
- С такими отметинами ты хочешь гнать через весь город?! - взорвался Петруз, кивая на дырки в лобовом стекле. - На свалку, я сказал! И скорость сбрось, не привлекай внимания.
- Нашим сообщить? - спросил Технарь.
- Передай, что мы перешли на вариант два.
Технарь достал из кармана радиотелефон.
- Да? - почти мгновенно откликнулся на вызов Жолис.
- Привет, гунявый!
- От сморчка слышу!
Технарь деланно расхохотался.
- Слышь, мне тут два пузыря сивухи подкинули. Подгребай вечерком, раздавим.
Жолис некоторое время молчал, осмысливая сообщение. "Два пузыря" второй вариант, "подгребай вечерком" - выезжай сейчас.
- Ну, ладно. Ты кого хочешь уговоришь. Кобылки будут?
- А это, дорогуша, уж ты обеспечь. А то всё я да я.
- Чёрт с тобой. Замётано.
Технарь отключил радиотелефон.
- Говоришь много, - недовольно пробурчал Петруз. - Засекут.
- Авось, - отмахнулся Технарь.
- Я тебе дам - "авось"! - взбеленился Петруз. - Пять минут после акции - сейчас всё пеленгуют!
На этот раз Технарь промолчал.
- Останови здесь, - распорядился Петруз. - Технарь, Андрик, Сашан, Костан - на выход! За углом остановка паробуса.
Технарь стал поспешно засовывать пулемёт в чехол.
- Мортиру оставь!
- Да я её... Тут же до базы два шага...
- Оставь, я сказал! - рубанул Петруз.
- Утопишь ведь... - убитым голосом простонал Технарь. Он аккуратно опустил пулемёт на соседнее сидение и погладил ствол, прощаясь. Оружие он любил, холил и лелеял и после каждой акции расставался с ним с болью.
- Оружие всем сдать, - приказал Петруз. - На базе одежду сжечь. Сашан, проследишь.
Пистолеты полетели на то же сидение. Пока они выходили, Андрик на мгновение задержался и защёлкнул наручники на руках забившегося в угол банкира кидал.
Никифр кратчайшим путём вывел пикап за город, свернул на просёлок, и машина, переваливаясь на ухабах, скатилась в котлован старой заброшенной свалки. Горы сопревшего мусора высились справа и слева, а впереди булькало тошнотворными испарениями зелёное озеро химического отстойника.
- Здесь и поговорим, - сказал Петруз, развернувшись с креслом в салон, когда Никифр заглушил двигатель. - Минут пятнадцать у нас есть.
Банкир заёрзал в углу, поняв, что это относится к нему.
- Давай, куртку помогу снять, - предложил Таксон.
Пока он перевязывал Петруза, Никифр обыскал банкира. Капусту купюр он рассовал по своим карманам, всякую мелочь: ключи, ручку, расчёску, кисет с табаком, зажигалку - сложил на сиденье, а удостоверение, внимательно рассмотрев, протянул Петрузу.
- Ого! - развеселился Петруз. - Региональный отдел по борьбе с терроризмом и организованной преступностью. Серьёзно за нас взялись... Фу, ну и воняет же здесь, - он покосился на разбитое стекло.
- Это от него, - хмыкнул Никифр, поднимая за ворот банкира и усаживая в кресло.
- Кость задета? - спросил Петруз Таксона.
- Ключица.
- Плохо, - спокойно констатировал Петруз, будто это касалось не его. Он протянул здоровую руку и взял пистолет.
- Слушай, инспектор, - сказал он банкиру, поигрывая оружием, - на барахолке были твои люди, или...?
Инспектор молчал, пустым взглядом смотря перед собой в никуда. Уж кто-кто, а он знал свою участь.
- Отвечай! - Никифр хлестнул его ладонью по лицу.
- Не надо, - остановил жестом Петруз. - Он всё понимает.
- Моим был телохранитель, - разлепил губы инспектор. - Остальные настоящие кидалы из гильдии Хромоножки.
- Срослись... - брезгливо поморщился Петруз. - Тебе, инспектору, не противно? Ведь это ты, по всем законам, должен был их брать, а не я стрелять.
Инспектор равнодушно пожал плечами.
- Жизнь такая штука... - пробормотал он.
- Ладно философию разводить! - досадливо отмахнулся Петруз. Животные тоже живут. А совесть - категория человеческая...
- Почему сразу не пристрелили? - неожиданно спросил инспектор.
- Потому, что мне нужен Вочек. Кто он?
Инспектор молчал.
- Так что, пусть он живёт?
В груди инспектора что-то заклекотало. По посеревшим щекам потекли слёзы.
- Это статс-советник Шаболис...
- Спасибо, - сказал Петруз и выстрелил.
Они выбрались из пикапа, и Никифр, разогнав машину, сбросил её в зелёное, лениво пузырящееся варево отстойника. Пикап канул в трясину, только пузыри пошли веселее.
- Ну и вонища, - пробормотал Никифр.
Таксон стащил с себя куртку и помог одеться Петрузу, чтобы скрыть бинты. Окровавленная куртка Петруза канула вместе с пикапом, оружием и трупом кидалы-инспектора.
Поддерживая Петруза с двух сторон, Таксон и Никифр выбрались на трассу. Минуты через три подкатила малолитражка Жолиса с уродливым горбом газогенератора на багажнике.
- Дай самогону, - прохрипел Петруз, забираясь на заднее сидение. Жолис достал бутылку. Петруз сделал несколько глотков, поморщился, протянул Таксону.
- Не хочу, - мотнул головой Таксон.
- Пей! Мы ездили на хутор специально за ним, понял?
Таксон отхлебнул и передал бутылку Никифру. Тот с удовольствием опорожнил её и забросил в кусты.
Петруз чертыхнулся.
- А теперь сходи и подбери "вещдок"! - зло сказал он. - И быстро! Когда вас научишь нигде не оставлять свои "пальчики"...
Недовольно скривившись, Никифр полез в кусты. Вернувшись, бросил бутылку на пол и взгромоздился на переднее сидение.
- Дома хорошо вымоешь машину изнутри, - сказал Петруз Жолису. - Чтоб и духу свалки в ней не было! Поехали.
Они сделали крюк по окружной дороге и въехали в город по разбитому шоссе из Станполя. Здесь их остановил центурский патруль. Машину обыскали и конфисковали заранее заготовленную канистру самогона. Пьяный Никифр попытался артачиться, но, когда ему пообещали выписать повестку в суд за самогоноварение, стушевался и, обиженно покашливая, замер на сидении.
Но, стоило им отъехать от центурского поста, его покашливание перешло в смех, который все дружно подхватили. По понятной причине номер машины патруль не зарегистрировал.
Жолис провёл машину к центру города, специально проехав мимо мэрии огромного двенадцатиэтажного здания из стекла и бетона, облицованного плитами розового мрамора. В начале Перелицовки, когда Слуг народа отсюда изгнали, газеты пестрели предложениями о передаче здания под больницу, лечебный центр, центр молодёжных клубов, лицей... Но как-то тихо все предложения канули в Лету, и на протяжении последующих пятидесяти лет здесь по-прежнему размещались управленческие структуры города. Правда, теперь они менялись просто-таки с неприличной быстротой.
И потускневшая, изъеденная смогом мраморная громада продолжала незыблемой глыбой власти давить на город.
- Что смотришь? - поймал на себе вопросительный взгляд Таксона Петруз. - План остаётся в силе...
Тей сидел на лугу в кружке ребят, собравшихся вокруг воспитательницы Данисы, которая брала в руки то одну, то другую травинку и рассказывала детям о растениях. Запрокинув голову, Тей смотрел в пронзительно голубое небо, и оно представлялось ему огромной волшебной полусферой синевы, опрокинутой на изумрудный луг. А ласковое утреннее солнце - сказочным сияющим цветком.
- А солнце пахнет медуницей! - внезапно выпалил он.
Даниса засмеялась.
- У тебя богатое воображение, Тей, - сказал она. - Когда подрастёшь, ты узнаешь, что на воображение огромное влияние оказывают ассоциативные связи. Сейчас пора цветения медуницы. Смотрите, ребята, вот этот жёлтенький невзрачный цветочек и есть медуница. Он маленький, неприметный, а солнце большое, яркое. Вот эта разница и вызвала у Тея ощущение, что именно солнце и источает запах, который сейчас висит над лугом.
Тей обиженно отодвинулся за спины ребят и лёг на траву. Воспитательнице он не поверил. Он в и д е л , как солнце медленно расходящимися концентрическими кругами источает этот удивительный сияющий медовый запах.
Даниса продолжала рассказ о цветах-медоносах, но Тей слушал невнимательно, потому что вновь отвлёкся. Оказалось, что если лечь ничком, и твои глаза окажутся вровень с землёй, то ты попадаешь в удивительный мир. Становишься маленьким-маленьким, травинки вырастают в деревья, образующие сумрачную чащу, а мелкие букашки превращаются в огромных чудовищ. И всё здесь необычно и непохоже на большой мир.
Огромная капля росы сферической глыбой полированного хрусталя застыла на листе, а когда Тей чуть тронул дерево-травинку, она стремительно соскользнула на землю, где разбрызнулась на мелкие искрящиеся шарики. Из чащи вынырнул чёрный мураш, похожий на планетоидный вездеход, немного постоял перед глазами Тея, подрагивая усиками-антеннами, затем сорвался с места и скрылся между стволами диковинного леса. А потом на поляну ступила огромная мохнатая суставчатая лапа. Тей скосил глаза вверх и увидел, что таких лап восемь и принадлежат они большому мохнатому пауку. Паук стоял, смотрел на Тея семью грустными глазами и шевелил хелицерами. А затем поднял одну из лап и поставил её на нос Тея.
Тей испуганно отпрянул и возвратился в большой мир. Мстя за испуг, он схватил щепку и придавил ногу паука. Неожиданно легко нога отделилась и задёргалась в траве, словно зажила собственной жизнью.
"Вот тебе, вот тебе!" - затыкал щепкой в паука Тей.
- Что ты делаешь?! - услышал он возмущённый голос Данисы. Воспитательница строго смотрела на него.
Тей поднял голову и встретился с двадцатью парами глаз своих сверстников.
- Бедный паучок... - тихо сказала одна девочка.
И от этих слов, от глаз ребят, осуждающих и отторгающих, Тею стало страшно и одиноко. И он громко, во весь голос заревел.
И тогда удивительный мир: мир небесного купола синевы, сияющий мир ласкового солнца, пахнущего медуницей, мир изумрудного росного луга рассыпался разноцветными стекляшками калейдоскопа...
Таксон очнулся. Неожиданно для себя он задремал в кресле в аппаратной. "Откуда этот удивительный мир?" - подумал он. Чужой, непонятный сон из чужого детства... Детство своё Таксон провёл в Червлённой Дубраве и тоже любил наблюдать за букашками в траве на выгоне за селом. Но почва там песчаная, трава сухая, редкая, мураши рыжие, а пауки поджарые, тонконогие, с гладким блестящим хитином... И всегда Таксон был на выгоне один.
Открылась дверь, и в аппаратную вошёл Петруз. Лицо его осунулось, посерело, глаза воспалённо блестели.
- Отдохнул? - спросил он. - Молодец. Пошли.
В деревянной пристройке в котельной собралась вся группа. Андрик разливал из безносого чайника горячий суррогат, а Жолис передавал кружки по кругу.
- Будешь? - Жолис подвинулся на скамье, освобождая место Таксону, и поставил перед ним глиняную кружку.
- Значит, так, - проговорил Петруз, усаживаясь во главе стола. - План немного меняется. Таксон, Андрик и Костан идут на квартиру Шаболиса-Вочека. Старший - Таксон. Время акции - полночь. После ликвидации Вочека по сигналу "тип-топ" Технарь и Жолис выпускают кассету ракет по мэрии. Корректировщик - Сашан. Прикрывающие - Тирас и Алико. Здесь на связи - я и Никифр. После акции Таксон и Андрик уходят на квартиру к Костану и ночуют там. Группа Жолиса устраивает вечеринку у него в гараже. Но вечеринку тихую - пьёте-то самогон. Обратят внимание - неплохое алиби. Нет - ещё лучше. Оставшиеся кассеты - взорвать. Технарь, тебе всё ясно?
Технарь угрюмо кивнул.
- Вопросы?
Вопросов не было. Акцию обстрела мэрии разрабатывали давно, её детали тоже.
- Так Вочек - это Шаболис... - протянул Сашан. - Городской шеф центурии, наша опора и защита... Вот, гад! В соседнем доме живёт. Здороваемся при встрече...
Отец Сашана занимал видный пост в городском управлении Республиканства. И квартира, доставшаяся Сашану в наследство, располагалась в престижном центральном околотке. Из её окон открывался вид на площадь Свободы и мэрию. Удобное место для корректировщика.
- Меня интересуют вопросы, - жёстко сказал Петруз.
- Есть, - кивнул Сашан. - Может, ребятам после Шаболиса лучше переночевать у меня? Ближе, как-никак.
- Нет. Во-первых, центральный околоток после акции оцепят. Все жители ночью либо утром пройдут проверку. А гостей заберут в центурию на допрос. Во-вторых, кто-нибудь из жильцов может видеть, как трое из подъезда Шаболиса пройдут в твой. Ещё вопросы?
- Да чо там, - сказал Технарь. - Всё давно разжёвано. - Он поднял кружку. - Как говорится, за то, благодаря чему, мы несмотря ни на что!
"Плохо", - подумал Таксон, глядя из подворотни, как два центура меняются на посту во дворе дома работников мэрии. У оставшегося к портупее был пристёгнут радиотелефон. Вызвать его могли в любую минуту.
Вперёд нетерпеливо высунулся Андрик и поднял пистолет с глушителем. Таксон перехватил его руку и указал на одинокий светильник, освещавший лавочку и усевшегося на неё центура. Центур устроился на лавочке, похоже, надолго.
- Мяу, - жалобно сказал Костан.
Центур повернул голову в их сторону.
- Мя-ау, - ещё жалобнее протянул Костан. Кошек и собак в городе давно съели, редкие экземпляры сохранились лишь у хозяев привилегированных домов.
Центур встал. Хозяева за найденное животное платили хорошее вознаграждение.
- Кис-кис! - сказал центур.
Костан отозвался, но тут пискнула рация, и голос дежурного поинтересовался, как дела на посту.
- Всё в порядке, - ответил центур, отключил рацию и снова позвал: Кис-кис-кис!
С места он не сдвинулся.
Тогда Костан тихонько мяукнул сквозь ладони. Даже у Таксона создалось впечатление, что кошка уходит.
Центур немного постоял в нерешительности, а затем двинулся к подворотне. И только он перешагнул черту между светом и темнотой, как пистолет Андрика тихо покнул.
Таксон едва успел подскочить к центуру и подхватить падающее тело.
- Спешишь! - прошипел он Андрику, затаскивая тело за мусорный бак.
С кодом замка в подъезде Таксон справился в два счёта, и они тенями скользнули внутрь. Единственная лампочка в подъезде горела на площадке второго этажа, и это было плохо. Именно на втором этаже жил Шаболис. Таксон приложил палец к губам и застыл, прислушиваясь к себе.
Так, квартира направо - Шаболиса. Уже спит. Третья комната от входной двери. В прихожей в кресле штатный центурский телохранитель. Тоже спит. А вот в квартире напротив не спят. Играют в карты. Четверо. И готовы по любому подозрительному шуму из квартиры Шаболиса прийти на помощь. Вот почему и лампочка горит на площадке. И не служат эти четверо в центурии. Они работают на Вочека.
Откуда у него это чутьё, Таксон не знал. Не было ничего такого до того, как Петруз нашёл его раненого в заброшенном доме, где группа хранила оружие. Впрочем, у Таксона к себе было много вопросов, на которые он не находил ответов. На амнезию после ранения в голову можно было списать отсутствие воспоминаний об огромном периоде жизни между падением Республиканства и сегодняшним днём, хотя этого промежутка хватило бы на целую человеческую жизнь, а ему, Таксону, было бы тогда за восемьдесят. Сюда же, с такой же большой натяжкой, можно было приложить и странные чужие сны. А вот что делать с его интуицией, видением в темноте, или вот с этим умением открывать любые замки?
Замок на двери Шаболиса-Вочека был настроен на папиллярный узор его большого пальца. Но для Таксона хитроумный замок оказался проще обыкновенной щеколды. Он приложил ладонь к двери чуть выше зрачка фотоэлемента, "увидел" нужный контакт идентичности изображения, и тот, послушный его желанию, самопроизвольно замкнулся. Замок щёлкнул, и дверь открылась.