Сам Краснов немцев союзниками не считал. Он открыто говорил, что немцы казакам не союзники, что ни немцы, ни англичане, ни французы Россию не спасут, а лишь разорят ее и зальют кровью. Союзниками Краснов считал «добровольцев» из кубанских и терских казаков, которые восстали против большевиков.
Явными врагами Краснов считал большевиков. Он говорил, что, пока они стоят у власти в России, Дон в состав России входить не будет, а будет жить по своим законам.
В августе 1918 года казаки вытеснили большевиков с территории области и стали на границах.
Беда заключалась в том, что Дон не был един в борьбе с большевиками. Примерно 18 % боеспособных донских казаков поддержали большевиков. Почти полностью на их сторону перешли казаки 1, 4, 5, 15, 32-го Донских полков старой армии. Всего донские казаки составили примерно 20 полков в рядах Красной Армии. Из среды казаков выдвинулись видные красные военачальники – Ф.К. Миронов, М.Ф. Блинов, К.Ф. Булаткин.
Почти поголовно большевиков поддержали донские иногородние, стали создавать свои части в Красной Армии донские крестьяне. Именно из них была создана знаменитая красная конница Б.М. Думенко и С.М. Буденного.
В целом раскол на Дону получил сословную окраску. Казаки в подавляющем большинстве были против большевиков, неказаки в подавляющем большинстве большевиков поддерживали.
В ноябре 1918 года в Германии произошла революция. Перая мировая война закончилась. Немцы стали возвращаться на родину. Поставки оружия и боеприпасов на Дон прекратились.
Зимой большевики, отмобилизовав в целом по стране миллионную Красную Армию, начали наступление на запад, чтобы прорваться в Европу и развязать там мировую революцию, и на юг, чтобы подавить, наконец, казаков и «добровольцев», мешающих им окончательно утвердиться в России.
Казачьи полки стали отступать. Многие казаки, пройдя свою станицу, отставали от полка и оставались дома. К концу февраля Донская армия откатилась с севера к Донцу и Манычу. В ее рядах оставалось всего 15 тысяч бойцов, еще столько же казаков «болтались» в тылу армии. Краснов, в котором многие видели немецкого союзника, подал в отставку.
Уверенные в непобедимости Красной Армии большевики решили раз и навсегда раздавить казачество, перенести на Дон методы «красного террора».Расказачивание
Политика РКП (б) по отношению к казачеству постоянно менялась. Весь 1918 г., пока страна оставалась в политической изоляции, власть заигрывала с казачеством, справедливо опасаясь его, стремилась поставить себе на службу или хотя бы нейтрализовать.
Учитывая мнение Казачьего отдела ВЦИКа, 31 мая 1818 г. СНК РСФСР издал декрет «Об организации советской власти в казачьих областях», который устанавливал порядок организации власти и норму представительства казаков во ВЦИКе; 7-й параграф декрета оставил казакам юртовые станичные земли, а 9-й параграф предписывал приступить к формированию казачьих частей Красной Армии, принимая во внимание все бытовые и военные особенности казаков.
Попытки местных советских работников опереться на все трудовое казачество продолжались приблизительно до сентября 1918 г., до тех пор, пока не завершилось разделение казаков прифронтовой полосы (беднота переходила в Красную Армию, мобилизованные красными середняки бежали к белым, многочисленные переходы с одной стороны на другую создали иллюзию колебания казачества в целом). В августе 1918 г. нарком Донской республики Е.А. Трифонов предлагал создать Краевое советское правительство под местным наименованием Войсковой круг советского казачьего войска, чтобы посредством этого органа вырвать трудовое казачество из-под влияния казачьей верхушки.
Отчасти это диктовалось слабостью и малочисленностью казачьей бедноты. Говоря о комитетах бедноты, «Известия ВЦИК» указали: «…эти комитеты, заранее надо сказать, в казаках будут малыми и слабыми организациями».
3 сентября 1918 г. СНК РСФСР издал «Декрет о создании походного Круга войска Донского», который должен был стать Войсковым правительством, в его состав должны были войти представители от советских казачьих полков и освобожденных от белогвардейцев донских станиц. Декрет подписали наркомвоен Троцкий, Петровский и управделами СНК Бонч-Бруевич. Комментируя декрет, Казачий отдел ВЦИК заявил, что создание Круга диктовалось участившимся переходом белоказачьих полков на сторону советской власти и самоорганизацией казачьего населения Дона в отряды для борьбы с белыми.
Однако дальнейший переход части середняков к белым и новое наступление Краснова на Царицын приостановили созыв походного Круга. Кроме того, организация подобного органа власти не способствовала бы, по мнению ряда советских руководителей, укреплению союза между неказачьим революционным населении области и казачьей беднотой. Реввоенсовет 10-й армии (Сталин, Ворошилов, Минин) телеграфировал 10 сентября 1918 г. во ВЦИК, что «самое название «Казачий круг» было враждебно красным бойцам». Решено было отложить созыв круга до окончательного освобождения Дона от контрреволюции, о чем Я.М. Свердлов предупредил съехавшихся делегатов телеграммой: «Поезжайте в свои части, ведите агитацию, сражайтесь всей доблестью за советскую власть».
Член Донского советского правительства С. Васильченко писал Я.М. Свердлову 28 сентября 1918 г.: «Так распространилось у казаков убеждение о необходимости поголовного истребления иногородних (Дон для донцов), так в свою очередь крестьяне и советские войска стали думать о необходимости поголовного истребления казаков».
Однако отталкивать казаков советская власть все еще боялась. Не случайно декрет о казачьем советском правительстве – Походном круге – совпал по времени с декретом о красном терроре.
В октябре 1918 г., мотивируя необходимость нанесения удара на Южном фронте, главком Вацетис в докладе В.И. Ленину и Я.М. Свердлову ставил конечной целью этого фронта «укрепить в Донской области власть революционного казачества, стоящего на платформе советской власти».
Но в ноябре 1918 г. ситуация изменилась. Революция в Германии вселяла надежды на развитие с нетерпением ожидаемой большевиками мировой революции, по сравнению с которой революция в России была лишь первым этапом. Необходимость в заигрывании с массами казачества отпала. 24 января 1919 г. Оргбюро ЦК, руководимое Я.М. Свердловым, разработало Циркулярное письмо об отношении к казачеству. Это письмо предписывало «беспощадный массовый террор» к казакам, принимавшим прямое или косвенное участие в борьбе с советской властью. Свою роль, видимо, сыграли и доклады Донбюро РКП (б), органа, созданного для нелегальной работы в белом тылу, о настроении масс, «алчущих теперь восстановления советской власти». И приостановлена была директива 16 марта 1919 г. Пленумом ЦК именно «ввиду явного раскола между северным и южным казачеством на Дону», после того как Пленум заслушал мнение члена ЦК Г.Я. Сокольникова о том, что в Донской области есть резкая разница между севером и югом, что и делает излишним вмешательство извне.
Ситуация в области и без циркулярных писем, требующих репрессий, была напряженной.
Вступая на территорию Донской области, казачья беднота, находившаяся в рядах Красной Армии, шла на обострение классовой борьбы. Казаки 2-го Донского революционного полка, возмущенные контрреволюционной агитацией в хуторе Большом, «начали расправу с местными жителями, зарубив до 20 стариков». Когда начался Вешенский мятеж, где основную массу мятежников составляли середняки, командир 5-го кавдивизиона (бывший 3-й казачий им. Степана Разина полк) заявил, что «давно казаки рвутся показать этим мерзавцам перебежчикам от Краснова, как устраивать восстания против Красной Армии».
Эти настроения, конечно же, совпадали с новым курсом партии на обострение классовой борьбы в казачьих областях, выразившимся в директиве Оргбюро ЦК РКП (б) от 24 января 1919 г.
Следует отметить, что Казачий отдел ВЦИК стремился возглавить становление советской власти на освобожденной территории. «Трудовое казачество, бросай ряды Краснова. Становись в наши ряды. Наведем мы порядок на Дону!» – писал в воззвании Казачий отдел. Председатель отдела М.П. Мошкаров после поездки по Дону писал: «Необходимы вожди из самих казаков…» Однако красная казачья беднота, бывшая в меньшинстве и по отношению ко всему донскому казачеству, и ко всем революционным силам области, не имела ни достаточно политической активности, ни достаточного уровня организации, чтоб возглавить советское строительство. Как сообщалось с мест, партийные организации в станицах в основном состояли из рабочих и крестьян. Казачий отдел ВЦИК не имел необходимого влияния на развитие событий на Дону. Не был предотвращен ряд перегибов и преступлений. В августе 1919 г. газета «Известия ВЦИК» писала: «Говорят, теперь Казачий отдел ВЦИК забил задним числом тревогу… Задним числом любой отдел умен. А вот спрашивается, где были наши красные казаки… И зачем они сидят, что смотрят, если не видят вовремя таких вещей».
С установлением советской власти в станицах начались преобразования. Войсковая собственность на землю отменялась. Помещичьи имения превращались в советские хозяйства, был создан ряд коммун и артелей. Было запрещено хранение и использование всех денежных знаков, кроме советских, что ударило не только по зажиточному, но и по всему казачеству. Все предметы первой необходимости брались на учет, на основные продукты была введена карточная система. В станице Вешенской ревком постановил конфисковать землю и земледельческие орудия у богатых слоев населения.
Руководство освобожденными территориями до созыва районных съездов советов и выборов исполкомов возлагалось на Отдел гражданского управления при Южном фронте. На местах организовывались временные чрезвычайные органы диктатуры пролетариата – военно-революционные комитеты.
Неоднородность состава населения области внесла свои особенности в советское строительство. Разложение и ослабление белого казачества подталкивали донское крестьянство на борьбу с привилегированными землевладельцами – казаками Весной 1919 г. член Донбюро РКП (б) С.И. Сырцов докладывал: «Ненависть против казаков, на которых крестьяне привыкли смотреть как на классовых врагов, только теперь находит свое выражение… Победы Красной Армии вдохнули уверенность в крестьян, и они начинают расправу с казачеством».
Единого мнения об отношении к казачеству у местного советского руководства не было. Одни («группа Ковалева») преувеличивали революционность казачества, настаивали «на политике соглашения с казачеством… предоставить право на общем съезде казачества установить земельные порядки». Другие («группа Сырцова») огульно обвиняли казачество в контрреволюционности, требовали в «кратчайший срок и без шатаний провести ряд экономических мероприятий, подрывающих силу казачества и тем самым покончить с казачеством».
Группа работников во главе с Сырцовым считала, что «крестьяне в массе (за исключением небольшого процента отъявленных кулаков) представляют тот элемент, на который партии в борьбе с казачеством придется опираться…» Во главе ревкомов, окружных и станичных, ставились «элементы, наиболее пострадавшие от Краснова». Часто этими «элементами» «инструкция о терроре понималась как полное уничтожение казачества», а руководящим принципом служило – «чем больше вырежем казачья, тем скорее утвердится советская власть на Дону». Классовая борьба обострялась решительными мерами по изъятию «хлебных излишков», причем «зачастую не учитывались различия между хозяйствами кулаков и трудящихся крестьян и казаков».
В такой сложной и взрывоопасной обстановке местные власти начали воплощать в жизнь циркулярное письмо о массовом терроре. Расстрелять успели от 300 до 600 казаков. Казаки ответили массовым антибольшевистским восстанием.
Верхнедонское восстание. Расказачивание на севере области вызвало самые серьезные последствия, поскольку большинство бывших красновцев (подлежавших репрессиям, согласно директиве) с оружием в руках разошлось по домам и осталось в тылу Красной Армии.
Положение осложнялось тем, что на территории северных округов активно работало белогвардейское подполье, готовилось восстание. Задолго до восстания на севере области Донская армия имела план прорыва конной группы на помощь мятежникам. Начальником штаба восставших стал бывший начальник разведывательного отдела штаба Северного фронта белых подъесаул И.Г. Сафонов.
Подготовка белогвардейским подпольем восстания совпадала со стихийными вооруженными выступлениями казаков. Восстание началось в ночь с 10 на 11 марта 1919 г. в районе станиц Казанской и Вешенской под белыми повязками. Его политическая программа, судя по воззваниям, не распространялась далее «освобождения от гнета коммунистической власти». Первым мероприятием повстанцев было восстановление всех денежных знаков, отмененных советской властью.
Ориентируясь на настроение казаков и учитывая недавнее выступление против Краснова, повстанческое руководство сменило лозунги: «Мы подчиняемся власти советов, но власть эта должна быть избираема из среды своего населения, должна знать все нужды и особенности быта, быть истинной выразительницей воли народа. Долой коммуну и расстрелы! Да здравствует народная власть!». Белые повязки были заменены красными, а затем белыми и красными крест-накрест. Подобные мероприятия подкреплялись мобилизациями. Во главе восстания стали казачьи сословные советы и выборное командование повстанческой армии.
Повстанческое руководство, выбираемое большинством голосов, состояло в основном из офицеров военного времени – выходцев из учителей и прочей казачьей общественности, которая, по мнению очевидцев, болталась «в дебрях половинчатости» и была заражена «духом авантюризма и просто демагогии».
Силы восставших казаков составляли до 15 тыс. вооруженных и экипированных призывных возрастов и до 10 тыс. стариков, подростков, иногда женщин.
Попытки подавить восстание ни к чему не привели, хотя подавление шло в крайне жестокой форме. Пленных не брали. Кроме того, советские войска практиковали процентный расстрел населения станиц и хуторов, которое не принимало участия в восстании. Из-за отсутствия патронов повстанцы бросались на пулеметы с холодным оружием и гибли тысячами.
Это не могло нарушить реформы, которые повстанцы проводили на подконтрольной им территории. Белогвардейская печать сообщала: «Восставшие обсуждали земельный вопрос и пришли к решению разделить помещичью землю и войсковую между казаками и крестьянами».
Отношение казачества северных округов к восставшими было неоднозначным. Большинство казаков Хоперского и Усть-Медведицкого округов восстание не поддержало. В целом ряде станиц организовали дружины и оборонялись от повстанцев. Значительная часть их сражалась не ради коммунистических идеалов, а потому что была уверена в поражении восстания. Действительно, когда положение на фронте изменилось, некоторые дружины казаков-добровольцев, пройдя свою станицу, переходили на сторону белых.
Учитывая, что угроза наступления международного империализма в союзе с белогвардейцами не устранена, а казачество в данный момент является «кадром живой силы контрреволюции», Донбюро РКП (б), вдохновленное, кроме всего прочего, началом революции в Венгрии, 8 апреля разработало свою резолюцию по директиве Оргбюро ЦК от 24 января 1919 г., меры которой были приостановлены, но не отменены. Резолюция предполагала уничтожение «верхов казачества активно контрреволюционных, распыление и обезвреживание рядового казачества» путем «частных мобилизаций», «формальную ликвидацию казачества». Предполагались экономические меры с целью подорвать экономическую мощь станиц.
22 апреля 1919 г. ЦК утвердил резолюцию Донбюро РКП (б), она стала директивным документом, выражающим курс партии по казачьему вопросу и открыто декларирующим официальное расказачивание. 3 июня 1919 г. в телеграмме в РВС Южного фронта В.И. Ленин писал о необходимости твердо держать курс в основных вопросах, но предупреждал от перегибов, рекомендуя «поблажки в привычных населению архаических пережитках».
Идея «третьего пути» просуществовала среди повстанцев приблизительно до мая 1919 г. К этому времени противоречия внутри лагеря повстанцев обострились. Воззвания мятежников запестрели черносотенными лозунгами. Но другая часть повстанцев готова была примириться с советской властью и перейти на ее сторону. 2 мая 1919 г. начались переговоры. Представители отдельных казачьих повстанческих полков предлагали большевикам мир на условиях установления советской власти согласно конституции РСФСР, с правом выборов в местные советы, без назначения комиссаров. Они согласны были идти с оружием в руках на фронт против Краснова (не знали, что он уже смещен) при условии, что на местах «для порядка» будут оставлены повстанческие и советские войска. Командование Южного фронта не приняло условия повстанцев. Им было предложено сдаться, сложить оружие и выдать командиров.
5 мая 1919 г., когда стали известны условия советского командования, руководители восстания послали делегатов за Донец, на Войсковой круг, с заявлением, что казаки «с нетерпением ждут времени, когда они смогут соединиться с Донской армией». Общий язык был найден. На заседании Войскового круга 19 мая 1919 г. его председатель В.А. Харламов отметил, что расхождение между белыми и повстанцами в «форме народоправства» «существенного значения не имеет: важно лишь, что восставшие идут по одной дороге с нами».
Неправильная политика командования Южного фронта по отношению к пленным (сдающиеся колонны встречались огнем) привела к тому, что, когда белые прорвали фронт, повстанческая армия влилась в Донскую почти в полном составе. 23 июня 1919 г. она была расформирована.