— Что? — Паша явно заинтересовался.
— А ничего, — громогласно, с налетом театральности заключил Андрей. — Мы ее до дома довезли, и все. А по дороге Тима еще такую красивую мулю ей прогнал. На тему того, как небезопасно гулять по улицам в это время суток. Кругом, мол, маньяки, насильники, хулиганы… А он сам — едва ли не Бэтмен, очищающий этот город от смрада. Или этот… как его?.. Сорвиголова, вот.
— Сорвиголова слепой был, — ввернул Егор, но на его реплику никто из приятелей никак не отреагировал.
— И на этом все? Конец истории?
— Ага, щаз-з, — Андрей засмеялся. — Я так полагаю, что это только начало. Девушка эта, Лида, и наш благородный Тимур обменялись номерами телефонов, и после этого, насколько мне известно, он уже с ней дважды встречался. Один раз просто погуляли, а второй раз он ее в ресторан водил.
— В ресторан?
— А что такого? — огрызнулся Тимур. — Я что, не имею права красиво время проводить?
— Слыхал, Паша? Мы теряем лучшие кадры. А сегодня он ее за город везет кататься. И что дальше? Свадьба, надо думать. С тортом, с кортежем и белым подвенечным платьем штук так за двадцать гринов.
— Идите вы в жопу! — отмахнулся Тимур.
— Не, за это определенно нужно выпить, — Павел щелкнул пальцами над головой, привлекая внимание официантки. — «Русского Размера», Андрюх?
— А, давай!
Елизаров степенно допил кофе, положил на стол деньги и вышел из кафе. Слушать и дальше весь этот треп у него не было ни сил, ни желания. Все, что он хотел для начала выяснить, он уже выяснил. Теперь нужно было переходить к следующей стадии. Развернув свой автомобиль на проезжей части, Владислав поехал домой.
Он сумел проникнуть со своего компьютера в базу данных облвоенкомата и теперь без труда узнает многое, в том числе и адреса своих будущих жертв. Благо теперь он всех их знал в лицо.
Глава 8
Голова трещала нещадно. И зачем только он мешал водку с пивом? Пил бы только «Русский Размер» — ничего бы этого не было. Водка — что надо. Егор выбрался из постели, прошел в ванную комнату и хорошенько умылся. Не помогло. Поразмыслив немного, он принял душ, и это в некоторой степени облегчило его страдания.
Часы на стене показывали уже начало двенадцатого, и думать о том, чтобы почтить сегодня своим присутствием университет, было бесполезно. Подобное у Егора в последнее время случалось часто.
Морщась и постанывая, он выпил две таблетки аспирина. Запил минеральной водой. Конечно, имелся и вариант попроще — опохмелиться. От него Егор отказался сразу. Сегодня ему, как никогда, нужна была ясная голова. Надо было что-то решать с Катей. Окончательно. За последние двое суток она оставила на его мобильнике штук двадцать неотвеченных вызовов и приблизительно такое же количество SMS-сообщений, преимущественно одинакового содержания: «Свяжись со мной». А именно «связываться» с ней Егору как раз и не хотелось. Однако он понимал, что когда-нибудь это все-таки придется сделать. Не мог же он, в конце концов, вечно скрываться от нее. Не в его правилах. И тогда он решил, что поговорит с ней сегодня. Поговорит серьезно. А потом — будь что будет.
Без пятнадцати двенадцать Егор, гладко выбритый и облаченный в чистую, только что собственноручно отглаженную рубашку, но все еще мучимый легкими приступами головной боли, покинул квартиру. Спускаясь по лестнице на первый этаж, он достал из кармана мобильник и впервые за последние несколько дней набрал номер Кати. Девушка откликнулась на его вызов после первого же гудка.
— Ну, наконец-то! Здравствуй, пропащий! — как это ни странно, у Кати был весьма бодрый и довольный голос. — Что же ты так долго прятался? Опять со своей Валенькой ненаглядной зажигал где-нибудь? Не устал еще от нее?
— Ты где? — только и спросил Егор.
— Дома. Ко мне тут Алина с Танькой зашли. Вот сидим и вас, кобелей, обсуждаем. Оказывается, вы и правда все одинаковые.
Егор не собирался оправдываться. Все, о чем трещала Катя, казалось ему полным бредом. И не только сегодня.
— Я собираюсь заехать к тебе…
— С чего это вдруг? Я думала, ты обо мне никогда уже не вспомнишь!
— Надо поговорить, Катя.
Его ледяной тон сбил с нее игривое настроение. Полминуты она хранила напряженное молчание, а затем с едва заметной дрожью в голосе спросила:
— Это серьезно?
— Давай не по телефону, — поморщился Егор. — Я подъеду, и поговорим. Только мне хотелось бы, чтобы ты была одна. Без этих дурочек.
— Хорошо, — охотно согласилась Катя.
— Тогда жди. Я буду минут через двадцать.
Егор вышел из подъезда. Не глядя по сторонам, быстрым шагом направился к гаражу. Остановился и пошарил в карманах в поисках ключей. Связка оказалась на месте. Егор достал ее и отпер сложный трехуровневый замок. Со скрипом отворил металлическую дверцу и шагнул в темноту. Потянулся к выключателю, но в эту секунду за его спиной мелькнула чья-то тень. Рука Егора так и зависла в воздухе. Он резко обернулся. Прямо перед ним стоял высокий мужчина в длинном черном плаще. Обе его руки были заложены в просторные карманы. Но Егора больше всего поразил его взгляд — холодный и непроницаемый. Егор невольно поежился.
— Тебе чего, мужик? По пятницам я не подаю.
— Моя фамилия — Елизаров, — представился незнакомец. — Знакомо звучит?
Егор нервно сглотнул.
— Ах, вот оно что! Ты… Вы — Валин отец? Да? Послушайте…
— Нет, — Елизаров шагнул вперед, и Егор вынужденно отступил внутрь гаража. — Послушай меня ты, щенок. Я хочу, чтобы ты знал одну вещь. Хотя тебе вряд ли уже удастся поделиться с кем-то своими знаниями… Ничто в этом мире не остается безнаказанным. Даже если закон остается глух, то находятся те, кто берет на себя его функции…
Егор отступил еще на шаг.
— Вы же не собираетесь меня убивать?
Вопрос был задан исключительно от отчаяния. Ответ на него молодой человек и так мог прочесть в глазах стоящего напротив него мужчины. Егор рванулся вперед, в надежде сбить Елизарова с ног и вырваться из гаража, но Владислав оказался готов к такому повороту событий. Его рука со странным самодельным оружием стремительно выскочила из кармана, и он резко ударил Егора по голове. Наотмашь. Брызнула кровь. Парень рухнул к его ногам.
* * *— Двести четыре человека, — пробормотал Перегудов себе под нос, но сидящий слева у окна Сабуров отлично расслышал его слова. — Двести четыре… И это только число погибших. А сколько у них родственников? Как минимум цифра, помноженная на двое. То есть более четырехсот подозреваемых. Многовато будет… И при этом больше ни единой зацепки…
— И что же делать? — подал голос стажер. — Допрашивать каждого из них? Четыреста человек?
Перегудов отодвинул от себя список, полученный в авиакомпании, и откинулся на спинку стула. Забросил руки за голову и сцепил их в замок. Потянулся. Действительно, вчера «Русский Размер» помог ему уснуть. Отличная водка.
— Не знаю, Володя, не знаю, — честно признался сыщик. — Допрашивать четыреста человек — это, конечно, глупо. И нерационально. Мы и за год с тобой не управимся… Можно исключить из этого списка женщин, так как мы уверенно можем сказать, что Лерайского и Кулемина убил мужчина. Исключим детей, стариков… Попробуем составить психологический портрет убийцы. Возможно, это тоже поможет нам в некоторой степени сузить круг подозреваемых. Но все равно… Остается слишком много. Убийцей может быть любой из них, — Перегудов постучал пальцем по лежащему на столе списку.
— Тогда что же получается, Виктор Алексеевич? Глухарь?
— Не хотелось бы, — Перегудов поморщился. — Меня уже сегодня с утра вызывали на ковер к начальству. Шеф интересовался, как продвигается расследование.
— Ну, а вы что?
— А что я? Сказал, как есть. Список этот показал. Только кто меня слушать станет. Им план подавай, Володя. И убийцу, естественно. Раскрываемость должна быть на уровне.
Сабуров не стал задавать новых вопросов. Он прекрасно видел, что Виктор Алексеевич сегодня не в духе. И, как ему казалось, дело тут было не только в четырехстах подозреваемых. Перегудова подтачивало что-то еще. Он был весь в себе. Стажер поднялся со стула и включил электрический чайник. Перегудов даже не посмотрел на него.
— Свяжись-ка с психологами, Володя, — попросил сыщик после непродолжительной паузы. — Сидеть тут и жаловаться на жизнь, как бабки старые, мы тоже не можем. Надо двигаться. Потихоньку, но двигаться.
— Будем составлять психологический портрет?
Перегудов развел руками.
— Ничего больше мне пока в голову не приходит. — Он помолчал с минуту и добавил: — Надо еще раз просмотреть свидетельские показания, а ближе к вечеру смотаюсь в Нижние Сосенки. Ну, не могло так быть, чтобы его никто не видел. Не привидение же он, в самом деле…
— Свяжись-ка с психологами, Володя, — попросил сыщик после непродолжительной паузы. — Сидеть тут и жаловаться на жизнь, как бабки старые, мы тоже не можем. Надо двигаться. Потихоньку, но двигаться.
— Будем составлять психологический портрет?
Перегудов развел руками.
— Ничего больше мне пока в голову не приходит. — Он помолчал с минуту и добавил: — Надо еще раз просмотреть свидетельские показания, а ближе к вечеру смотаюсь в Нижние Сосенки. Ну, не могло так быть, чтобы его никто не видел. Не привидение же он, в самом деле…
— Не привидение, — согласился Сабуров.
Щелкнул чайник, и стажер старательно разлил кипяток в две пузатые чашки. Затем бросил в них по пакетику чая. Себе — зеленый, Перегудову — черный. Пока чай настаивался, Сабуров вернулся к столу, придвинул к себе телефонный аппарат и, по совету сыщика, принялся вызванивать психологов.
* * *В два часа Елизаров был уже дома. Повесил в прихожей плащ, прикрыл его своей старенькой курткой, в которой обычно занимался ремонтом машины, и первым делом прошел в комнату дочери, но Вали там не оказалось. Елизаров нахмурился и медленно прикрыл дверь в ее комнату.
Марина сидела в гостиной и просматривала газету. В последние дни это стало для нее наиболее частым времяпрепровождением. Хотя Владислав готов был поспорить, что жена и половины не запоминает из прочитанного за день.
— Где Валя? — спросил он с порога.
Марина оторвалась от газеты и сняла очки.
— Она в институте.
— В институте? — Елизаров был удивлен. — Мы ведь, кажется, с ней договаривались, что она какое-то время…
— Да, я знаю. Но Валя в итоге решила, что так будет лучше. И я с ней согласна, Влад. Невозможно спрятаться от самой себя. И нужно жить.
Елизаров вздрогнул, но Марина не заметила этого. Не заметила, что ее последняя фраза почему-то больно уколола его. Зрачки Владислава сузились.
— Ты права. И во сколько она вернется?
— Думаю, как обычно. Где-то через час.
— Хорошо, — Елизаров заставил себя улыбнуться. — Я пойду перекушу. Проголодался что-то. Не хочешь составить мне компанию?
— Нет, я сыта.
— Ну, как знаешь.
Он развернулся и направился в кухню.
— Влад?
Елизаров повернул голову.
— Да?
— Я тут наткнулась на интересную заметку в газете, — Марина спустила ноги с дивана, но вставать не стала. Поставила босые ноги на ковер и продемонстрировала мужу зажатую в руках газету. — Помнишь тех двух диспетчеров, которых уволили после катастрофы?.. Ну, когда погиб Сережа.
— Помню. И что? — взгляд Елизарова закаменел.
— Их убили. И того, и другого. Один журналист осветил этот момент небольшим абзацем в криминальной хронике. Высказывает предположение, что это мог сделать кто-нибудь из родственников погибших. На почве мести.
Ни один мускул не дрогнул на лице Владислава. Даже после того, как Марина закончила говорить, он продолжал стоять в той же позе и открыто смотрел ей в лицо. Однако мысли роем неслись у него в голове. Зачем она ему это сказала? Подозревает? Считает, что это может быть он? Проверяет его крепость духа?
Марина сидела и ждала его реакции. Нужно было что-то ответить.
— Очень может быть, — сдержанно бросил Елизаров. — И мне ничуть их не жалко. В конце концов, они были причастны к гибели нашего сына. Кстати, эта твоя заметка в очередной раз доказывает верность моей гипотезы.
— Какой гипотезы, Влад?
— Что правосудие все-таки существует… Высшее правосудие. И никому никогда не удастся его избежать. А я, с твоего позволения, пойду и поем, Мариночка.
Не добавив к сказанному больше ни слова, Елизаров скрылся на кухне и закрыл за собой дверь. Привалился спиной к дверному косяку. Затем поднял обе руки на уровень лица и принюхался. Кровью не пахло. Это хорошо. Руки Владиславу еще пригодятся. Чистые руки. Егор Старцев был лишь номером один в его новом списке…
Елизарову нужен был компьютер, но он знал, что сумеет подсесть к нему только тогда, когда все лягут спать. И Марина, и Валя.
* * *Перегудов заглянул эксперту через плечо. Молодой человек лежал на асфальте рядом с распахнутой дверцей гаража лицом вниз. Вокруг его головы, словно ореол, расплылось грязно-бордовое пятно крови. Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что парню размозжили голову. Правая рука жертвы подвернулась под тело, и от этого положение последнего находилось немного под наклоном.
Мужчина в сером твидовом костюме, расположившийся рядом с медицинским экспертом, беспрерывно делал фотографии в разных ракурсах. И не только трупа. Он фотографировал двор, гараж, распахнутую дверцу, машину внутри гаража… Перегудов отлично знал этого человека, и они с фотографом обменялись приветственными кивками.
— Ну, что там у нас, Илья Зотович?
Эксперт повернул голову.
— Вы? Слава богу, — он поднялся на ноги, и они с Перегудовым оказались лицом друг к другу. — Я ждал вас, Виктор Алексеевич. Ждал, чтобы потребовать объяснений. Помнится, не так давно, когда мы с вами разговаривали по телефону, вы сказали мне, что нашли связь между теми двумя убийствами. Обе жертвы убиты одним и тем же человеком, и насколько я тогда вас понял, трупов быть больше не должно. Верно?
Перегудов промолчал. Ему уже и так было понятно, к чему клонит Илья Зотович. Полчаса назад сыщику позвонили и сообщили, что совершенное на Смоленской убийство по многим признакам попадает под категорию того, что находится у него в делопроизводстве. Речь шла о деле по убийству Кулемина и Лерайского. Перегудов не поверил собственным ушам и до самого момента прибытия на место происшествия считал, что здесь какая-то ошибка. По его версии, новых трупов действительно не должно было быть.
Меньше чем за пятнадцать минут сыщик добрался до места. И, судя по всему, самые худшие из его предчувствий оправдались. Перегудов даже почувствовал легкий приступ тошноты.
— А если верно, то тогда объясните мне, кто это? — Илья Зотович пальцем указал на тело. — Или, вернее, что.
— Почерк совпадает? — только и спросил Перегудов.
— Совпадает — слабо сказано, — эксперт ухмыльнулся. — Почерк несомненно тот же самый, Виктор Алексеевич. То есть абсолютно идентичный. Удар тупым предметом по голове, а если вы потрудитесь перевернуть тело, то найдете на груди тот же самый знак. Латинская буква Z.
Перегудов не стал переворачивать тело. Слов эксперта было вполне достаточно. Но почему? Как это может быть? Перегудов терялся в догадках.
— Что вообще означает эта чертова буква Z? — раздраженно спросил он.
Илья Зотович удивленно вскинул брови. Видеть следователя прокуратуры в таком состоянии ему никогда прежде не доводилось. Всплески эмоций, как правило, были нетипичны для Перегудова. Но на поставленный вопрос он все же ответил.
— В разное время и в разных странах отдельно взятые преступники использовали этот знак в качестве своего так называемого тавро. И позже они утверждали, что это символ мести. Но это только предположение, Виктор Алексеевич, — напоследок предупредил эксперт.
— Значит, все-таки месть, — негромко пробормотал Перегудов.
— Повторяю, это только наше предположение. Как все обстоит на самом деле…
— Но кому месть? — следователь уже не слушал своего собеседника, погрузившись в омут собственных размышлений. — Кто этот парень, Илья Зотович?
— Кажется, о том же самом вас спросил и я, — напомнил эксперт.
— Личность не установлена? Документов при нем не было?
— Документы были, — ответил эксперт. — Водительские права. Они у старлея.
Илья Зотович кивнул в сторону молодого человека в милицейской форме, разговаривающего на некотором отдалении от гаража с двумя женщинами. Перегудов прямиком направился в его сторону.
— Прокуратура. Виктор Перегудов, — представился он и продемонстрировал старшему лейтенанту свое удостоверение.
Милиционер живо взял под козырек.
— Меня интересует личность убитого.
Старлей сунул руку за отворот форменного пиджака и выудил оттуда пластиковые водительские права европейского стандарта.
— Темный случай, — недовольно проворчал он, передавая документ в руки Перегудова. — Как выяснилось, свидетелей происшедшего вообще нет. Никто ничего не видел. Вот эти двое обнаружили тело, — он показал на женщин. — То есть они к нему даже не подходили. Увидели издалека, что он как-то странно лежит, заметили кровь и позвонили нам. По мобильнику. «Скорую» тоже они вызвали. Но она уже уехала. Чего им тут делать? Парень-то мертв. Определенно…
Перегудов всмотрелся в найденные у убитого водительские права. Широкое открытое лицо. Улыбка дерзкая, вызывающая. Девушкам такие парни наверняка нравятся. Под фотографией значилось — Старцев Егор Михайлович. Перегудов достал мобильный.