— В общем, тебе повезло, братец. Кстати! — воскликнула Галина. — Ты еще не слышал новости о своих дорогих дружках?
— Какие новости?
— Печальные. Печальные новости, Тимур… Пока ты был в отключке, много чего произошло…
— В смысле? Ты про Егора? — лицо Тимура омрачилось. — Я в курсе. И ты знаешь, я даже на похороны к нему не соизволил явиться. Вот такой я человек, Галка. Хотя… От моего присутствия на похоронах Егору вряд ли стало бы легче…
— Похороны Егора — это вчерашний день, Тима, — оборвала его Галина. — После него уже убили и Пашу, и Андрея…
— Что? — Тимуру показалось, что он ослышался.
— Да. Это, кстати, еще одна причина, по которой ты здесь. Со мной и с мамой разговаривал следователь… Не помню его фамилию… Он сказал, что на тебя тоже может быть совершено покушение…
— Подожди-подожди, — Тимур резко подался вперед и схватил сестру за плечи. — Я ничего не понимаю. Как убили? Кто?
— Кто — не знаю. Знаю, что убили, и все.
— И Пашу?
— Ну да.
— И Андрея?
— У тебя с ушами стало плохо после того, что случилось? — Откровенно говоря, Галина и сама уже была не рада, что затронула эту тему. В конце концов, ничего бы страшного не случилось, если бы Тимур узнал об этом после того, как выписался. А еще лучше после того, как следствие нашло бы убийцу. Неизвестно, можно ли ему сейчас волноваться. — И между прочим, мне больно, Тима.
— Прости, — он отпустил ее. — Нет, я все отлично слышал. Просто не могу поверить. В голове не укладывается. А как же?.. Андрей ведь на Сицилии был.
— Приехал. И в тот же день его и убили.
— Черт! — Тимур откинулся на кровати и зажмурился. — Черт возьми! Я так и знал… Я подозревал…
— Что ты подозревал?
— Я ведь говорил Паше… Говорил, что дело нечисто… Эх, Паша, Паша! — глаза Тимура вдруг приобрели совсем иное выражение. Его словно током пробило. Вновь сев на кровати, он испуганно и беспомощно заозирался вокруг. — Галя! Мне надо срочно линять отсюда!
— Тимур, я ведь, кажется, сказала тебе. — Его поведение напугало девушку, но она старалась говорить как можно спокойнее и убедительнее: — Ляг и успокойся.
— Ты не понимаешь! — он сунул ноги в тапочки и поднялся, невзирая на попытки сестры уложить его обратно в постель. — Когда я говорю, что нужно линять отсюда, я не имею в виду эту чертову больницу. Я имею в виду Москву, Россию…
— Да ты с ума сошел!
— Галя, послушай меня, — он опять взял ее за плечи и проникновенно заглянул девушке в глаза. — Я не знаю, кто этот ублюдок и чего он хочет, но то, что он прикончил троих моих друзей, — это факт. Ты ведь не станешь с этим спорить?
— Нет, не стану…
— Он, как койот, идет по следу.
— По какому следу?
— Я не знаю. Я ведь уже сказал, что не знаю, — Тимур начал заметно раздражаться. — Но этот козел хочет прикончить меня. Меня! Я у него следующий на очереди. И он не остановится, пока не сделает этого. И спрятаться от него невозможно.
Животный страх, захлестнувший Тимура с головой, невольно передался и его сестре. Ей совсем не хотелось, чтобы жизни брата что-то угрожало. И уж тем более ей не хотелось, чтобы это прямо или косвенно зависело от нее. А получалось, что теперь она удерживала его. Удерживала рядом с опасностью. Если Тимур, конечно, не бредит.
— Помоги мне, Галчонок. Помоги мне выбраться отсюда, — тем временем уговаривал девушку Тимур. — У меня есть деньги. Дома. И есть загранпаспорт. Я сегодня же куплю билеты и вылечу из страны. И тогда ему будет очень непросто достать меня. Если не сказать невозможно.
— Тима, ты уверен?..
— Абсолютно.
— Но следователь сказал…
Он опять перебил ее, не дав закончить фразы:
— Плевать на то, что сказал следователь. Насколько я понял, они ведь не поймали его. — Галя никогда не видела в глазах брата такого ужаса. — А если не поймали, значит, он где-то рядом. Затаился и ждет. Они не поймали этого гада? Скажи мне.
— Пока не поймали, — голос, раздавшийся с порога палаты, заставил молодых людей одновременно обернуться. В дверях стоял мужчина в стального оттенка костюме и такого же цвета галстуке на фоне белоснежной рубашки. Галина узнала следователя, разговаривавшего на днях с ней и с мамой. Тимур видел этого человека впервые. — Но в скором времени надеемся сделать это. Не без вашей помощи, Тимур. Если вы, конечно, нам ее окажете.
Перегудов неспешно пересек палату люкс и устроился на велюровом диванчике в углу, где рядом с валиком лежала недочитанная Галиной книжка. Закинул ногу на ногу, легким движением поправив задравшуюся штанину. На девушку он почти не обращал внимания. Его взгляд был прикован к Тимуру.
— Что это за помощь? Вы кто такой вообще?
Перегудов откашлялся.
— Галя, вы не оставите нас на некоторое время одних? — попросил он, по-прежнему избегая смотреть на девушку.
— Да… Конечно…
Она секунду потопталась на месте, затем ободряюще кивнула брату и направилась к выходу. Перегудов молчал до тех пор, пока за Галиной не закрылась дверь. Затем достал из внутреннего кармана удостоверение личности и продемонстрировал его Тимуру.
— Я представитель районной прокуратуры, — сказал он. — Зовут меня Виктор Алексеевич Перегудов. Занимаюсь расследованием убийств Егора Старцева, Павла Боброва и Андрея Савельева. Вы уже в курсе, что ваших друзей убили?
— Да. Сестра мне сказала. Только что.
— Очень хорошо, — Перегудов спрятал удостоверение в карман. — Мне не потребуется вводить вас в курс дела. За исключением, пожалуй, одного. Мы знаем, кто убийца.
— Знаете? — Тимур вновь сел на кровати.
— Да. Шестнадцатого числа вы и ваши друзья изнасиловали девушку по имени Валентина Елизарова. С ней встречался Старцев. Помните такую?
Тимур заметно побледнел.
— Нет… Я…
— Опустим этот вопрос, — Перегудов был сух и официален с парнем. — Мне не нужно ваше чистосердечное признание. Хотя, не для протокола, должен сказать, что, по большому счету, и вы, и ваши уже ныне покойные дружки за все свои деяния, а их, я думаю, набралось немало — заслуживаете куда большего наказания, чем смерть. Но я — представитель закона. И в мои обязанности входит бороться с преступностью. Убийство, любое убийство — это преступление. И я намерен поймать убийцу.
— Так это из-за той девушки? — Тимур прищурился.
— Да. Ваших друзей убил ее отец. Владислав Елизаров. И сейчас он охотится за вами.
— Почему же вы не арестуете его?
— Повторяю, — спокойно сказал Перегудов. — Я представляю закон. А закону нужны доказательства. Мы знаем, что он убийца, но доказательств этого у нас нет. И вот тут мы с вами, Тимур, и подходим к тому вопросу, ради которого я и явился сюда…
— Вы сказали, что вам нужна помощь, — напомнил молодой человек.
— Увы, как это ни парадоксально, — согласился следователь, — поймать и арестовать Владислава Елизарова можно только одним путем. Поймать его с поличным на месте преступления. А учитывая тот факт, что он уже убил всех, кроме вас, из тех, кого собирался убить, то и поймать его можно только в тот момент, когда он предпримет попытку убить вас. Я понятно излагаю?
Тимур облизал пересохшие губы. Чего уж тут непонятного? Следователь недвусмысленно предлагал ему роль наживки. Этакой живой приманки. Но для чего такие трудности? Почему бы не взять этого Елизарова, не засунуть его в камеру и не бить до потери сознания, пока он не признается во всех смертных грехах? Это лучше, чем любые доказательства. А наживка… В глубине души у Тимура шевельнулось нехорошее предчувствие. А что, если у ментов произойдет осечка? Что, если они не успеют предотвратить убийство? Что будет тогда с ним? Он присоединится к своим друзьям? Червей кормить?
— Опасаться вам нечего, Тимур, — Перегудов словно прочел его потаенные мысли. — Мы будем находиться с вами двадцать четыре часа в сутки…
— Мы — это кто?
— Лично я и двое моих помощников.
Перегудов не врал. Начальство не дало ему санкции ни на слежку за Елизаровым, ни на это авантюрное мероприятие. Но сам прокурор недвусмысленно дал понять, что если Виктор Алексеевич сделает все грамотно на свой страх и риск, то пенять ему за это никто не станет. В качестве своих помощников следователь выбрал Сабурова и старшего лейтенанта Николая Тихонова, того самого оперативника из РОВД, с которым ему довелось познакомиться на месте гибели Егора Старцева. Сыщик резонно полагал, что такой охраны Тимуру будет более чем достаточно.
— А как вы собираетесь это сделать? — Страх у парня начал понемногу отступать на второй план, уступая место прагматизму. — Вам что, уже известно, где и когда он собирается совершить покушение на меня?
— Нет, этого мы не знаем, — честно признался Перегудов. — Но нам известно, что Елизаров некоторое время выслеживает свою жертву, прежде чем расправиться с ней. Ищет, так сказать, удобный момент для атаки. Я могу договориться, чтобы вас выписали из больницы прямо сегодня, и с этого самого момента мы будем вести вас. Прогуляемся по разным местам. На ваше усмотрение. Кафе, институт, ночной клуб… Только мне кажется, что выбирать особо людные места не стоит. Там он все равно не отважится на покушение. Наиболее вероятным местом мне представляется двор вашего дома или сквер, через который вы ходите из университета. Годится и любой подъезд, где может проживать кто-то из ваших знакомых. Например, девушка…
— Нет, этого мы не знаем, — честно признался Перегудов. — Но нам известно, что Елизаров некоторое время выслеживает свою жертву, прежде чем расправиться с ней. Ищет, так сказать, удобный момент для атаки. Я могу договориться, чтобы вас выписали из больницы прямо сегодня, и с этого самого момента мы будем вести вас. Прогуляемся по разным местам. На ваше усмотрение. Кафе, институт, ночной клуб… Только мне кажется, что выбирать особо людные места не стоит. Там он все равно не отважится на покушение. Наиболее вероятным местом мне представляется двор вашего дома или сквер, через который вы ходите из университета. Годится и любой подъезд, где может проживать кто-то из ваших знакомых. Например, девушка…
Упоминание о девушке отозвалось у Тимура тупой болью в груди. Он вспомнил о Лиде. Увидит ли он когда-нибудь ее снова? Будет ли у него шанс завоевать ее? Успеет ли он начать ту новую жизнь, о которой говорил Павел несколько дней назад?
— У меня нет девушки, — скупо сказал он.
Перегудов промолчал.
— А как к этому отнесется мой отец? — спросил Тимур после недолгой паузы. — Он уже в курсе вашего плана?
— Нет, я с ним не говорил, — сыщик бросил беглый взгляд на часы. — Конечно, если вы хотите, можно с ним посоветоваться. Но время играет не на нас, Тимур. И уж точно не на вас лично. Понимаете?
— Понимаю. К тому же мне бы не хотелось, чтобы отец или кто-либо еще из моих родных узнал об этой истории с… изнасилованием, — Тимур с трудом выдавил последнее слово.
— Я тоже так думаю, — Перегудов кивнул. — Так, значит, по рукам?
— По рукам. Но только если вы гарантируете мне…
— Гарантирую.
Следователь поднялся с дивана и прошел к двери. Когда его пальцы коснулись дверной ручки, он обернулся к Тимуру еще раз.
— Я пока пойду, договорюсь о вашей выписке, а вы успокойте сестру, — посоветовал он. — Видно, что она человек ранимый…
— Это правда. Я поговорю с ней.
Перегудов вышел, оставив Тимура одного. Когда Галя вернулась, она удивилась тому, как сильно изменилось лицо ее брата. Страха в нем теперь не было совсем. Скорее, наоборот. Неизвестно откуда и неизвестно с чем связанная решимость.
— Подай мне сигареты, — попросил Тимур. — Они должны быть в куртке.
— Тут нельзя курить, Тима.
— Мне можно.
Она пожала плечами, прошла к шкафу и распахнула одну из его створок. Пачка сигарет действительно обнаружилась в правом кармане куртки Тимура. Галя передала ее брату.
— А теперь присядь, Галчонок, — сказал Тимур, прикуривая. — На два слова…
* * *Он наблюдал за зданием больницы из окна расположенного напротив нее дома. Елизарову повезло, что удалось недорого снять квартиру в этом районе. Заходить в здание наркологии было небезопасно. Вероятность того, что за Ромащенко приглядывают менты во главе с Перегудовым, была стопроцентной. Опасения Владислава подтвердились в тот момент, когда в понедельник вечером перед больницей остановилась «Волга» и из нее вышел Перегудов.
Елизаров поднял бинокль и припал к окулярам. Следователь появился в палате Тимура минут через пятнадцать. Сестра молодого человека, которую, как уже знал Владислав, звали Галиной, вышла, и Ромащенко остался наедине с сыщиком. О чем они говорили, Елизаров не мог слышать. Но зато мог догадываться. Речь явно шла о его персоне.
Перегудов пробыл в палате недолго. Не более пятнадцати минут. Затем он ушел, а Галина вернулась. Тимур курил, разговаривая с сестрой, и Елизаров не мог не отметить, с какой нежностью парень на нее смотрит. Согласно досье, которое он собрал на Ромащенко и его семью, отношения брата с сестрой были весьма тесные и доверительные. Елизаров особо обратил внимание на этот пункт…
После обеда Тимура стали готовить к выписке. Владислав не спешил покидать свой наблюдательный пункт. При помощи все того же бинокля он видел, как Тимур оделся и в обществе сестры покинул палату. Спустя некоторое время он появился на крыльце больницы. На этот раз один. Огляделся по сторонам и уверенно зашагал к стоянке такси. Один из таксистов двинулся Ромащенко навстречу. Они о чем-то коротко переговорили, после чего интересующий Елизарова объект сел в машину со светящимися черными шашечками на крыше. Такси отъехало. Попутно Владислав отметил, что следом за ним тронулась еще одна машина. Темно-синий «Опель Кадет».
Елизаров перевел взгляд обратно на крыльцо больницы. В дверях появился Перегудов. «Волга» поджидала следователя на том же самом месте, где он ее и оставил. Спустившись с крыльца, Перегудов сел в машину и поехал в том же направлении, в каком удалился Ромащенко.
Елизаров отложил бинокль. Поправил на голове русый парик с бакенбардами, мимоходом оценил себя в зеркале и покинул съемную квартиру.
До дома Ромащенко он добрался на метро. Слегка прихрамывая, обошел девятиэтажное здание по периметру и остановился у толстого старого дерева. Осмотрелся. Первое, на что он обратил свое пристальное внимание, был тот самый темно-синий «Опель Кадет», который Владислав уже имел удовольствие видеть раньше у наркологической клиники. Темная тонировка на стеклах не позволяла разглядеть пассажиров в салоне, но в том, что автомобиль был именно тот самый, Елизаров не сомневался. Он успел запомнить номерной знак.
Владислав также заприметил худощавого паренька в замызганной, надвинутой на лоб кепке, крутившегося у стоянки. Тот самый «таксист», с которым разговаривал Ромащенко. Парень нервно покуривал и время от времени поглядывал в сторону подъезда, где проживал Тимур.
Елизаров усмехнулся. Значит, они все-таки решили ловить его на живца. Старый как мир и не раз проверенный ментовский способ. Ну что ж. В принципе, Елизаров был готов к подобному повороту событий. Это лишь означало для него переход к запасному плану.
Владислав еще раз осмотрелся, пытаясь отыскать взглядом Перегудова, но не нашел его. Нигде поблизости не было видно и служебной «Волги» следователя. Впрочем, это ни о чем не говорило. Елизаров явственно ощущал, что Перегудов где-то рядом…
В четыре часа дня из подъезда вышел Тимур. Достав из кармана сигареты и закурив, он с беспечным выражением лица двинулся по тротуару, держа курс на расположенный неподалеку сквер. «Таксист» направился следом за ним. Тронулся с места и «Опель Кадет». Все эти действия вызвали у Елизарова еще одну кривую усмешку.
Ромащенко, а следом за ним и «таксист» скрылись в сквере. «Опель» неторопливо покатил по дороге. Елизаров не двигался с места.
Двумя-тремя минутами позже у входа в сквер появилась и кряжистая фигура Перегудова. Сыщик был в светлом пальто и косил под эдакого лондонского денди, вышедшего на послеобеденный променад. Он тоже зашел в сквер. Елизаров едва сдержался, чтобы не расхохотаться. Выйдя из-за дерева, он двинулся к подъезду. На ходу достал из кармана спичечный коробок и раскрыл его. В ладонь упал миниатюрный чип, который Владиславу по дружбе на пару дней одолжил Андреев. Конечно, Игоря пришлось поуговаривать и в свое оправдание придумать не слишком убедительную историю, но старый однокашник все-таки согласился помочь. Хотя и отнесся к просьбе Елизарова с подозрением. Но это уже мелочи…
Владислав сел на скамеечку вполоборота к подъезду и раскрыл газету. Краем глаза он следил при этом и за входом в сквер. Появление самого Тимура и его «хвоста» сейчас никак не входило в планы Елизарова. Но что-то подсказывало ему, что гулянием в сквере Тимур не ограничится. Оперативники погонят его потом в город и будут пытаться вычислить Елизарова там.
Галина Ромащенко появилась в начале шестого. Владислав заметил ее еще издали, когда девушка вышла из автобуса. Сложив газету, он поднялся со скамейки и принялся беспокойно похлопывать себя по карманам плаща. Заветный чип был надежно зажат между средним и указательным пальцами правой руки.
Галина подошла к подъезду.
— Девушка, извините, — Елизаров словно только сейчас заметил ее. — У вас телефона с собой нет? Очень срочное дело, а я, как назло, забыл свой в другой куртке. Прямо напасть какая-то, — он виновато улыбнулся. — Можно позвонить? Я заплачу.
— Да звоните, конечно, — Галина извлекла из сумочки свой аппарат и протянула его Елизарову. — О чем речь? И не нужно мне ничего платить. Вы же недолго?
— Буквально две минуты.
— Так звоните.
Елизаров взял телефон и набрал на нем первые пришедшие ему в голову семь цифр. Галина подняла голову, глядя на балконы. Воспользовавшись этим, Владислав быстро отсоединил батарею, прикрепил чип к сим-карте и тут же поставил батарею на прежнее место.
— Спасибо большое, — он с улыбкой вернул девушке ее телефон.
Глава 12
— Ну, как ты? — Елизаров присел на кровать рядом с дочерью. — Я совсем не видел тебя в последние дни. Ты от меня прячешься?