Старший лейтенант отправился вслед за взводом, оставив Кристину, потерявшую малейшую способность реально воспринимать происходящее. А Жаров отбежал до первой балки, прыгнул в нее, тут же достав прибор специальной связи:
— Фараон! Я — Жар!
— Что происходит, Жар? Почему отряд брата не может пройти ущелье?
От спокойствия главаря банды не осталось и следа.
Жаров объяснил:
— Все идет по плану! Не волнуйся! Сейчас тебе необходимо провести главный штурм позиций Катаванского фланга блокпоста, одновременно запустив в начало Шуни отряд смертников. Твоя задача заставить не подчиненные мне силы заниматься лишь одним — отражением штурма со стороны Катавана. Это все, что от тебя требуется!
Цакаев произнес:
— Хорошо. Я сделаю так, как говоришь ты, но если мой брат умрет, умрешь и ты.
— Лучше деньги готовь. Все, конец связи!
Закончив переговоры с Фараоном, Жаров переключился на его брата:
— Шамиль! Готов к броску?
— Готов! Но ущелье заблокировано!
— Ничего, скоро оно будет разблокировано! Так что будь готов что есть силы рвануть к утесу!
— Понял!
Бросив рацию в карман, Жаров поспешил на позиции, которые уже занял взвод. И тут же вновь получил сигнал вызова по штатной портативной радиостанции. На этот раз он ответил:
— Слушаю, Жаров!
— Жаров? Сучонок! Ты мне, блядь, ответишь за все!
— Ты чего разошелся, капитан? Тебе не орать надо, а думать о том, как будешь оправдывать собственные действия!
— Что?
Жаров отключился.
Бекетов в траншее у углового капонира выругался:
— Паскуда!
И хотел направиться на позиции Жарова, разобраться с ним на месте, но вынужден был изменить решение. Противоположный склон Катаванского перевала вновь взорвался массированным огнем. Одновременно кто-то из солдат выкрикнул, что от утеса и со дна ущелья опять появились боевики, только еще большим числом. Огонь с перевала заставил Бекетов укрыться за БМП, откуда он смог увидеть лавину бандитов.
Капитан обернулся, крикнул:
— Корган! Срочно верни Зеленюка! Отбиваем штурм!
Переключился на минометчиков, приказав отставить обстрел Шунинского перевала, который теперь мог контролировать Жаров, и перенести весь огонь на изначально обозначенные цели склона правого фланга блокпоста.
На этот раз минометный обстрел не дал того эффекта, что ранее. Слишком большими силами противник пошел на штурм блокпоста.
Бекетов вышел из капонира и слева услышал крик:
— Духи!
Это кричали солдаты сержанта Зеленюка. Капитан, перезарядив пулемет, бросился на крик. И в конце траншеи увидел боевиков. Они были в камуфлированной форме, бородатые, с автоматами, из которых поливали свинцом левый фланг. Бекетов зацепил взглядом троих бородачей и, подняв пулемет, срезал их одной очередью! Рванулся к повороту. Перепрыгнул через трупы убитых боевиков, бросил взгляд в левый от себя ход сообщения. Там в неестественных позах застыли четверо его солдат. Зеленюк, держась за горло, из которого хлестала кровь, смотрел стеклянными глазами на своего командира. Капитан застонал. И услышал шорох сзади, резко обернулся. В траншею запрыгнули еще двое бородачей. Бекетов и их срезал длинной очередью. Кто-то из глубины линии обороны крикнул:
— Банда уходит!
Капитан бросился к брустверу.
Большой отряд в семьдесят штыков приближался к утесу! Человек десять прикрывало их отход. Бекетов вскинул пулемет, но выстрелить не смог. Магазин оказался пуст. Бросив «РПК», выхватил пистолет, прекрасно понимая, что из «ПМа» достать бандитов не сможет. Но тут раздались очереди с позиций Жарова. Бойцы старшего лейтенанта вели огонь прицельно, мгновенно уничтожив группу прикрытия основного отряда. И одновременно с этим все тот же дальний голос вновь крикнул:
— Духи отходят! Бей их, мужики!
Позиции огрызнулись огнем. Капитан подумал: «Зря! Сейчас же с противоположного перевала снайпера завалят всех стрелков». Но перевал замолчал. Так же неожиданно, как ощерился огнем минут десять ранее! Бекетов смотрел, как быстро и организовано отходят боевики. Минометное отделение продолжало вести беглый огонь, но он уже не приносил отступающим существенного вреда. Бандиты, унося с собой тела убитых и раненых, сумели выйти из сектора обстрела и минометов, и стрелкового вооружения блокпоста, уходя за утес Катаванского ущелья. Они оставили лишь тех из прикрытия, которых завалили бойцы первого взвода. Капитан отдал приказ минометчикам прекратить огонь и опустился на каменистую землю траншеи, обхватив голову руками. Разум отказывался верить в то, что произошла катастрофа.
* * *Жаров же после того, как его взвод расстрелял подставленных ему смертников, также отдал приказ подчиненным прекратить огонь. Отойдя в стрелковую ячейку и выставив в траншее Мансура, он вызвал Цакаева:
— Фараон! Я твой друг! Как слышишь меня?
— Хорошо слышу, дорогой, очень хорошо! Я уже успел обнять своего брата! Ты сработал выше всяких похвал, за что и будешь вознагражден!
— Ты понес большие потери при штурме блокпоста?
— Э-э, ерунда! Человек тридцать! Это пустяки. В бойцах у меня недостатка нет. Желающих воевать за деньги много, а вот брат один. Благодарю за него. Как вернешься, полностью рассчитаемся с тобой. А потом! Потом поговорим!
— Где?
— Как где? В Разгульной! Я часто там раньше бывал. Заеду и на этот раз. Расул предупредит тебя заранее о встрече! Будь аккуратен и осторожен, русский. Ты нужен мне! А кто мне нужен, тот ни в чем не нуждается! Нам будет о чем побеседовать. А сейчас уничтожь средства нашей специальной связи и далее работай по своему плану! Удачи тебе, русский!
Фараон отключился.
Подошел Мансур, сказал задумчиво:
— Представляю, в каком состоянии сейчас Бекет! А он очень опасен, Игорь! Совсем не контролирует себя в ярости!
Жаров взглянул на подельника:
— Вот поэтому, перед тем как связаться со штабом, мы и должны обезвредить его. Сколько у Бекетова осталось людей?
— Где-то полвзвода!
— Полвзвода! Солдат, угнетенных боем и потерей товарищей. Этим и воспользуемся. Слушай, что делаем!
Выслушав командира, Мансур зацокал языком:
— Ай, до чего ты можешь просчитывать все! Раньше я думал, Жаров другой!
Старлей остановил речь подельника:
— Хорош гонять пустое! Ты понял, что нам надо сделать?
— Понял, командир!
— Тогда бери Гошу и обходи позицию взвода Бекетова. По пути избавься от спецсвязи. Для этого надо положить приборы на землю и переключить нижний тумблер. Сработает система самоликвидации. Аппараты мгновенно превратятся в пепел!
Мансуров предложил:
— Давай и свой прибор!
Жаров усмехнулся:
— Э, нет, он еще послужит мне. Вот только пальчики с него уберу.
Старший лейтенант аккуратно протер рацию и, завернув в носовой платок, бросил в карман, приказав:
— Все! Начали последний этап. Этап, который откроет перед нами, Мансур, такие возможности, о которых мы раньше и мечтать не могли. Но откроет при условии его успешного завершения. Ты все понял, Оман?
— Так точно, командир!
— Бери Гошу, и в обход. Я с отделением к Бекетову! Он, как и я, очень жаждет этой встречи! Вот только для него она станет роковой! И поделом собаке!
* * *Бекетов продолжал сидеть, когда к нему подошел сержант Корган:
— Вы ранены, товарищ капитан?
Юрий ответил:
— Да, Виталик, в самое сердце!
— Разве так бывает?
— Бывает! Какие у нас потери?
— Убитыми десять человек, двое ранены, один тяжело.
Бекетов застонал:
— Десять человек?! Десять пацанов?!
Видя состояние командира, сержант сказал:
— Я видел в десантном отсеке почти пол-ящика водки, непонятно, как здесь оказавшейся, но, может, вам стоит выпить? Успокоиться? Ведь все равно уже ничего не изменишь!
Капитан кивнул головой:
— Принеси!
Отпив почти полбутылки, протянул емкость сержанту:
— Хлебни и ты, если хочешь.
Выпил и сержант.
Жаров в сопровождении двух солдат появился внезапно. Крикнул:
— Сидишь? Крокодильи слезы льешь, оборотень?
Бекетов встрепенулся:
— Что? Жаров, тварь! Ты-то мне, падаль, и нужен! Сейчас ты за все ответишь, мразь!
— Да нет, Бекетов, отвечать за совершенное преступление придется тебе!
И обернувшись к солдатам, приказал:
— Взять его!
Капитан сориентировался мгновенно, вытащив пистолет:
— Стоять, бойцы. Это провокация, ни с места, иначе буду стрелять!
Солдаты замялись, все же они хорошо знали капитана Бекетова и были наслышаны о его прежних подвигах. Начальник поста приказал:
— Обезоружить Жарова! Это приказ!
Но удар сзади в затылок, заставил Юрия упасть. На него навалился рядовой Демидов. Сержант Мансуров, подняв автомат, прикладом которого сбил Бекетова, довольно усмехнулся, обратившись к Жарову:
— Обезоружить Жарова! Это приказ!
Но удар сзади в затылок, заставил Юрия упасть. На него навалился рядовой Демидов. Сержант Мансуров, подняв автомат, прикладом которого сбил Бекетова, довольно усмехнулся, обратившись к Жарову:
— Кажется, мы, Игорь Леонидович, вовремя, а? Каков Бекетов? В момент переломил ситуацию, и не зайди мы с Гошей сзади, неизвестно, чем бы обернулся запланированный вами арест!
Жаров бросил подчиненным:
— Связать капитана!
И отдал приказ по рации:
— Внимание всем постам! Находиться на позициях. Третьему отделению второго взвода перейти на передний край правого фланга. На месте оставаться лишь дозорам. Я, старший лейтенант Жаров, принимаю командование блокпостом на себя и вызываю поддержку! Личному составу находиться в полной готовности к отражению нового штурма противника! Приступить к выполнению приказа!
И добавил:
— Сержанту Родимцевой срочно прибыть на командный пункт!
Отключив станцию, Жаров кивнул Мансурову:
— Бекетова тоже в блиндаж, под охраной Демидова.
Отдав необходимые распоряжения, оборотень направился на командный пункт.
Кристина появилась почти одновременно с конвоем, введшим в блиндаж Бекетова. Лицо капитана было залито кровью. Упав на дно траншеи, он рассек о камень бровь, что и вызвало обильное кровотечение. Увидев Юрия в таком виде, Родимцева поднесла ладонь к губам, чтобы не вскрикнуть.
Жаров приказал ей:
— Срочно вызови на связь командира батальона!
Родимцева пришла в себя:
— Да, да! Конечно! Есть, товарищ старший лейтенант.
Бекетова усадили на кровать, грубо стерев полотенцем кровь со рваной раны.
Кристина же включила радиостанцию.
— Равнина! Я Затвор-21. Прошу ответить!
Оперативный дежурный ответил мгновенно:
— Я — Равнина! Слушаю вас, Затвор-21!
Родимцева запросила:
— Срочно соедините меня с Первым!
В ответ:
— Принял! Выполняю!
Через секунды:
— Я — Первый Равнины! Слушаю вас, Затвор!
— Первый, с вами желает говорить второй Затвор!
— Передайте ему связь!
Стоявший рядом с амбразурой Жаров подошел к радиостанции:
— На связи Жаров!
Комбат тут же спросил:
— Что произошло на посту? И почему докладываешь ты, а не начальник поста!
— Капитан Бекетов арестован мной!
— Что? В чем дело, лейтенант?
— Разрешите доложить по порядку?
— Давай! Чего тянешь резину? Докладывай!
Жаров выдал комбату все о том, что имело место произойти на блокпосту за последние часы, в своей, естественно, интерпретации.
— Итак, Первый, налицо предательство Бекетова. Уверен, он знал о том, что банда, разгромившая мирное селение на нашей территории, имела намерение прорываться через блокпост батальона.
Комбат перебил взводного:
— Откуда он мог знать об этом?
— А мы тут при задержании одну интересную штучку при нем обнаружили. Импортный прибор специальной импульсной связи. Такие у нас не применяются. Это первое! Второе, капитан, приведя подразделение в полную боевую готовность, мне лично отдал приказ, согласно которому при получении сигнала «Факел» я должен был отвести взвод от позиций контроля над Шунинским ущельем, снять отделение прикрытия этого ущелья и организовать оборону возле высоты 204,0, на запасных позициях. Что я и сделал. Но, как оказалось, выполнил приказ в то время, когда в зону ответственности левого фланга поста вошли прорывающиеся силы противника.
Белянин прервал старлея:
— Так банда осуществила попытку прорыва на нашем направлении?
Жаров вздохнул:
— Не только попытку, но благодаря усилиям Бекетова и сам прорыв!
Комбат воскликнул:
— Что? Головорезы прошли через блокпост?
— Большей своей частью, да! Я поздно успел вернуться на прежние позиции, и мои люди смогли уничтожить лишь с десяток бандитов.
— А чем же, вашу мать, занимались люди Бекетова? Или их он тоже отвел от передовой?
— Никак нет! Но правый фланг поста подвергся массированному обстрелу со стороны перевала Катаван, а также штурм из Катаванского ущелья, что отвлекло силы второго взвода от прорывающихся через границу сил! И факты говорят о том, что прорыв банды был спланирован и проведен не без самого активного участия Бекетова!
Комбат проговорил:
— Бекетова, значит?
Жаров ответил:
— Так точно! Он не только обеспечил прорыв банды, но в прямом смысле подставил под пули своих подчиненных, выведя их на невыгодные для отражения штурма позиции, в результате чего второй взвод потерял двенадцать человек, из них десять убитых!
— Десять человек?
— Так точно!
— Где Бекетов?
— Рядом со мной! Сидит на кровати! Хочу заметить что при задержании, предатель оказал вооруженное сопротивление, и только четкие действия сержанта Мансурова с рядовым Демидовым помешали оборотню пролить кровь моих подчиненных! Вы хотите поговорить с ним?
Комбат рявкнул:
— Я поговорю с вами обоими! И со всем личным составом блокпоста, не выполнившим боевую задачу. Подготовить прием вертолетов со второй ротой! Вместе с ней на блокпост прибуду и я! Будем разбираться на месте! Все. Конец связи!
Жаров повернулся к Мансурову:
— Возьми с собой человек пять взвода Бекетова и следуй к вертолетным площадкам. Часа через полтора прибудет комбат и вторая рота. Обеспечь безопасную встречу «вертушек»!
Сержант козырнул и вышел из блиндажа.
Жаров устало присел на стул, поставив между ног автомат. Бекетов молчал, смотря в одну точку. На пол капала кровь из рассеченной брови.
Старший лейтенант, приказав Демидову охранять Бекетова, вывел Кристину на свежий воздух. Ветер быстро разогнал и пороховую гарь, и запах боя, запах смерти! Оборотень попытался заговорить с Родимцевой, но та попросила оставить ее в покое. Жаров не стал настаивать. А через два часа старший лейтенант уже встречал комбата. Вторая рота в полном составе начала занимать позиции блокпоста.
Глава четвертая
Гарнизон у станицы Разгульной. Гауптвахта полка внутренних войск. 8 октября.
В 6 утра окошко железной двери одиночной камеры открылось, начальник караула объявил:
— Бекетов, подъем! Через пять минут выход в туалет!
Створка захлопнулась. Бекетов поднялся, присел на край солдатской кровати, потрогал опухшее веко. Вчера, после того как его вертолетом перебросили в гарнизон и по приказу Белянина определили на гауптвахту, жена Крабова обработала рану капитана. Сейчас глаз припух и немного болел. Но это ерунда по сравнению с тем, что творилось на душе у Юрия. Он поднялся, облачился в повседневную форму. Окровавленный камуфляж после душа ему позволили заменить на брюки и рубашку. Бекетов, одевшись, осмотрел камеру. Кроме кровати в ней находилась тумбочка, стол да два стула. Стены заляпаны неоштукатуренным засохшим раствором, на окне, выходящем во двор караульного помещения, крепкие решетки и деревянный щит, закрывающий половину окна. Выложив из тумбочки туалетные принадлежности, Бекетов взял со стола пачку «Явы» и зажигалку. Закурил. Подошел к окну, открыл форточку. Солдат-часовой тут же повернулся и поправил автомат. Бекетов сел за стол. Было слышно, как в коридоре отмеряет шаги еще один часовой.
Дверь открылась, в проеме показался молодой лейтенант, с пистолетом в руке. Страхуется парнишка. Ствол на «губе» в обычной ситуации положено держать в кобуре и на предохранителе. Но, возможно, начкар насчет Бекетова получил особые распоряжения. Лейтенант приказал:
— Арестованный Бекетов, встать и следовать в туалетную комнату!
Напряженный вид молодого, необстрелянного офицера вызвал невеселую усмешку у боевого капитана:
— Не суетись, лейтенант. Докурю сигарету, и пойдем в туалет с умывальником. А пока расслабься да ствол убери. Или не знаешь заповеди: достал оружие — стреляй? Пистолет не игрушка. Убери от греха подальше!
— Вы мне угрожаете?
— Угу! Обезоружу в коридоре, и кончится твоя жизнь, а моя мне безразлична.
Лейтенант замялся:
— Вы это, прекратите разговоры!
— Есть, товарищ лейтенант!
— Вы мне не товарищ!
— В господа успел выбиться?
— Вам вообще разговаривать с охраной не положено!
— Так заткнись сам!
Затушив окурок и взяв полотенце с бритвой, зубной щеткой, пастой и мылом в мыльнице, пошел на выход. Начкар отпрянул от двери вправо.
Капитан вышел в коридор. Лейтенант застыл вместе с солдатом-часовым шагах в трех от Бекетова, направив на него штатное оружие. Юрий вновь усмехнулся и свернул влево. Именно там, в левом крыле, находился туалет и умывальник. Охрана последовала за ним, соблюдая необходимую дистанцию. Все это казалось Бекетову сном. Но он, к сожалению, не спал.