Шрайер Вольфганг
Лисы Аляски
Аннотация издательства: В книгу известного немецкого писателя из ГДР вошли повести: «Лисы Аляски» (о происках ЦРУ против Советского Союза на Дальнем Востоке); «Похищение свободы» и «Записки Рене» (о борьбе народа Гватемалы против диктаторского режима); «Жажда» (о борьбе португальского народа за демократические преобразования страны) и «Тень шпионажа» (о милитаристских происках Великобритании в Средиземноморье).
Лисы Аляски
…Чтобы быть человеком, нужно испить чашу страданий до дна. Если сегодня тебе улыбнулось счастье, а на другой день ты оказался трусом, то на третий день за все это тебе придется платить по счету.
Грэм Грин
Около семнадцати часов, когда солнце еще довольно высоко висело над гладью Тихого океана, из Портленда вылетел двухмоторный военно–транспортный самолет. Жаркие лучи солнца проникали через иллюминаторы в самолет, не отличавшийся особым комфортом. Пассажирами самолета были двадцать солдат и двое гражданских, которые изнемогали от духоты и всевозможных неприятных запахов. В течение долгих трех часов, показавшихся пассажирам вечностью, под крылом самолета медленно проплывало западное побережье Канады с необитаемыми островками, светло–зелеными хвойными лесами, причудливыми фиордами и терракотовыми скалами, о которые разбивалась, оставляя белые барашки пены, океанская волна.
Ни один из летевших не разглядывал в иллюминатор землю, которую им не раз приходилось видеть о высоты птичьего полета, к тому же духота и монотонный рокот моторов усыпляли. Временами солдаты с любопытством поглядывали на женщину, сидевшую во втором ряду слева. И неудивительно, ведь она была молода, у нее были светлые волосы и нежная, как кожура персика, кожа. Капрал, сидевший позади женщины, несколько раз наклонялся к ней, вдыхая аромат ее волос. Наконец он подул ей в затылок и спросил:
— Так не прохладнее?
— Нисколько, — ответила Бренда Рид. — Может, лучше помахать газетой?
— Ваш покорный слуга, — стараясь казаться галантным, ответил капрал и энергично замахал свернутой газетой, подмигивая при этом товарищам, которые должны были видеть, что красотка с ним заговорила.
Когда самолет летел над заливом Куин–Шарлотт, мистер Грей обратился к даме:
— Пересядь на мое место, Бренда, здесь тебе будет прохладнее.
— Хорошо, Гордон… если тебя это не затруднит. — И она пересела в кресло, расположенное ближе к проходу.
Предупредительность Грея тронула Бренду. Меняясь местами, они слегка коснулись друг друга, и на нее пахнуло дымом дорогих сигар, которым пропитался его костюм, и терпким ароматом крема, которым он пользовался после бритья. Однако легкий трепет, который она всегда при этом испытывала, на сей раз почему–то не дал о себе знать. Но почему, собственно? Почему? Ведь Гордон был таким образцовым партнером, сильным, элегантным…
Бренда слышала, как Гордон повернулся к капралу и спросил:
— Давно не видел девушек, не так ли?
— Видеть–то видел, но дела с ними не имел.
Услышав, как захихикали солдаты, Грей поджал губы.
— Со всеми иметь дело невозможно, юноша, — бросил он, сверля взглядом одного из солдат.
Капрал замолчал.
— Что с тобой, Гордон? Уж не ревнуешь ли ты? — нахмурив брови, шепотом спросила Бренда.
— К этому бедолаге? Разумеется, нет.
— Тогда успокойся, пожалуйста.
— Охотно, если они перестанут пялить на тебя глаза.
— Они не перестанут, дорогой.
— Тогда им будет не до смеха.
Бренда скривила губы: в последнее время такие сцены повторялись довольно часто. Но что она могла поделать? Она восхищалась Гордоном, его энергией, умом, опытом. Он был самоуверен и способен постоять за себя и защитить ее. Плевать он хотел на неприязненные взгляды этих солдат, ведь, хотя ему далеко за тридцать, он еще очень силен. В какой–то мере он относился к ней как к собственности, но разве это так уж плохо? Ей предстояло прожить с Гордоном жизнь. Это, вероятно, будет жизнь без особых волнений, без резких взлетов и стремительных падений, просто размеренная обеспеченная жизнь. И если она решит остаться с ним, ничто ей не угрожает.
Над архипелагом Александра самолет пошел на снижение: пилот взял курс на военно–морскую базу Ситка, расположенную на острове Бараноф. Незнакомое ощущение в животе заставило Бренду закрыть глаза. Неужели это то самое, чего она так хотела? Прожить жизнь в покое и благополучии, разумеется, неплохо. Правда, Гордон Грей небогат, зато занимает довольно высокий пост. По сравнению с ее отцом, полковником Ридом, он сделал такую головокружительную карьеру, что для него оказались открытыми двери домов многих высокопоставленных особ. На досуге Бренда довольно часто сравнивала судьбы этих двух людей — своего отца и полковника Грея.
Ее отец, Тони Рид, пятнадцать лет назад, будучи майором авиации, попал в плен к японцам на Филиппинах. Несмотря на ранение, он стойко перенес все тяготы плена, но возможность сделать карьеру была упущена. Его товарищи стали генералами, а Рида командование ВВС откомандировало на Крайний Север, где ему было суждено закончить службу в чине полковника. Все его мечты увенчались тем, что он стал комендантом военно–воздушной базы на Аляске.
Зато Гордон Грей, несмотря на молодость, занимал довольно высокую должность. В его годы редко кто добивался подобного. Он получал денежное содержание, которое в три раза превышало жалованье ее отца. К мнению Грея прислушивались даже в сенате, а руководители республиканской партии охотно поддерживали его начинания. В настоящее время Гордон состоял особым уполномоченным по вопросам атомной энергии и безопасности при начальнике гражданской обороны, но своей должностью был не доволен. Он обладал такими организаторскими способностями, что никогда не задерживался подолгу на одном месте. Бренда была уверена, что со временем он станет губернатором штата Орегон или Невада, а она, разумеется, женой губернатора штата. Тем временем самолет совершил посадку.
— А вот и Ситка, — сообщил Грей. — На военной базе несколько солдат сойдут, а другие сядут. Влиятельных лиц ждать не приходится: они летают на собственных самолетах.
— Только ты, Гордон, не пользуешься такой возможностью.
— Я пытался, малышка, но мой пилот отказался: он еще ни разу не летал на Север.
— Не летал?
— Да, за Полярным кругом летать намного сложнее. По компасу ориентироваться нельзя, его вообще можно выбросить за борт.
— И не только компас, — заметил лейтенант, упаковывавший свои вещи. — Молодая дама чересчур смела, если решилась лететь в те края. Куда именно вы направляетесь?
Окинув лейтенанта холодным взглядом, Гордон промолчал.
— На военно–воздушную базу Айси кейп, — ответила Бренда.
— Бог мой, я не ослышался?
— Разве это так далеко?
— Двенадцать сотен миль без малого… Бог мой!..
— Не забудьте, что вам выходить, — съязвил Грей.
Офицер посмотрел на Грея и его даму такими глазами, будто они не в своем уме.
— Это уж мое дело, — пробормотал он и, прихватив вещички, направился к выходу. — Однажды я побывал в том краю, но больше меня туда не заманишь.
— Что он хотел этим сказать? — встревожилась Бренда.
— Ничего особенного. Это самая обычная военно–воздушная база… только расположена она на Крайнем Севере и по размерам меньше других.
— Ты говоришь, меньше других? Бедный папа! Его перевели на самую отдаленную базу…
Бренда тяжело вздохнула, впервые подумав о том, что ее визит, возможно, не очень–то обрадует отца. «Меньше других…» Чего доброго, отец начнет стесняться… Насколько ей помнится, он всегда был скрытен…
Гордон тем временем наблюдал за Брендой.
— Ты ошибаешься, — заметил он. — Эта база имеет большее значение, чем ты думаешь.
* * *
На сей раз день так и не сменился ночью. В двадцать один час, когда они летели над островом Бараноф, солнце зашло, однако тьма на землю не опустилась. Лишь горизонт окрасился на некоторое время теплым оранжевым светом, а из долины поползли легкие сумерки, такие, когда находящийся в пути шофер размышляет, включать ему фары или не включать.
Самолет медленно набирал высоту, чтобы после Гроссвунда перебраться через вершину горы Логан, вторую по высоте на Североамериканском континенте. Какое–то время Бренда думала: ночь не наступает потому, что их самолет все время поднимается, а солнце все уходит за горизонт, но потом вспомнила, что уже конец мая, а отец писал, что в это время у них полярный день. Да и по Школе Бренда помнила, что за Полярным кругом с мая по сентябрь стоит полярный день, который сменяется полярной ночью, длящейся целых полгода.
По другую сторону прохода, на месте сошедшего лейтенанта, которому так не нравился Айси кейп, теперь сидел стройный капитан ВВС. Он полистал иллюстрированный журнал, который, вероятно, показался ему скучным, оперся о подлокотник и, наклонившись к Бренде, сказал:
— Можете отстегнуть привязной ремень: самое опасное уже позади.
Бренда бросила на капитана беглый взгляд, но промолчала: она привыкла к тому, что военные заговаривали с ней. Поведение капитана ее нисколько не раздражало, тем более что он казался таким бравым, но, вспомнив о Гордоне, она решила промолчать, хотя привязной ремень таки расстегнула.
— Вы, видимо, летите в Фербенкс? — поинтересовался капитан.
Бренда лишь молча покачала головой, чувствуя, как начинает краснеть. Капитан, судя по всему, решил поболтать с ней. Это был симпатичный мужчина лет тридцати. Искоса взглянув на него, Бренда успела заметить густые волнистые волосы, большие уши, промежуток между передними верхними зубами. Однако самое большое впечатление произвел на нее его голос. Ей даже захотелось, чтобы он сказал что–нибудь.
— Пересядь на мое место, Бренда, — неожиданно предложил ей Грей, — отсюда лучше видно.
— Спасибо, Гордон, но мне и здесь хорошо.
— Сейчас появятся горы, которых ты еще не видела, — поднялся со своего места Гордон.
Он оказался прав. На горизонте, если смотреть прямо на север, туда, где находится Аляска, возникла огненная полоса, отблеск от которой падал и на вершину видневшегося под ними глетчера, более того, даже плоскости самолета стали розовыми. И хотя Гордон был абсолютно прав, Бренде впервые не захотелось последовать его совету.
— Это действительно очень красиво, — согласилась она, — но мне и отсюда хорошо видно.
— Не совсем.
— Нет, я вижу отсюда то же самое.
— Как хочешь, Бренда. — Гордон усмехнулся и сел на свое место, подумав, что она еще ребенок, которым нужно руководить.
— Слева все хорошо просматривается вплоть до Клондайка, — произнес капитан. — Того самого, где нашли много золота. Да и шоссе как на ладони. Его построили в сорок втором году, когда японцы высадились на Алеутах. Великолепное шоссе, ведет прямо в Фербенкс.
— А вы направляетесь в Фербенкс? — спросила Бренда.
— Нет, на базу, которая находится на самом севере.
— На какую именно?
— Кажется, база ВВС Айси крим.
— Айси кейп.
— Возможно, что и так.
При этих словах Бренда почувствовала нечто похожее на легкий укол в сердце. Они летели в одно место, а поскольку аэродром там небольшой, то трудно будет не встретиться. Положив руки на колени, она откинулась на спинку кресла и прислушалась к рокоту моторов. Ей стало вдруг очень легко, а по телу разлилась необычная теплота.
Капитан полистал журнал и углубился в чтение.
Бренда не могла понять, что так влекло ее к нему, ведь она его даже как следует не рассмотрела. Однако она уже знала, что, когда он наклонился к ней и сказал: «Можете отстегнуть привязной ремень: самое опасное уже позади», произошло что–то очень важное.
В двадцать два часа двадцать минут самолет благополучно приземлился в самом сердце Аляски, на аэродроме в Фербенксе. Свет в самолете потушили, однако возле иллюминатора было так светло, что можно было читать. Бренда спустилась по трапу на летное поле, чтобы немного размяться.
Там было так холодно, что она сразу спрятала руки в карманы пальто. Она с удивлением заметила, что багряная полоса на севере становится все ярче, а над ней быстро проносятся облака молочного цвета. Небо заливал какой–то странный свет. Бренда подняла меховой воротник и, войдя в передвижное кафе, взяла горячие сосиски и напиток, по вкусу напоминавший пунш. По бетонным полосам аэродрома на бешеной скорости мчались «боинги». Вдали она увидела плоские домики, несколько неоновых реклам и лес телеграфных столбов. Она даже представила, как гудит в проводах ветер. И все же это еще не Айси кейп. Бедный, бедный папа!
— Вы, очевидно, порядком продрогли? — спросил кто–то Бренду, и она сразу узнала голос капитана. — Айси крим расположен на целых пять градусов севернее, а это место находится приблизительно на широте Исландии. Правда, там немного теплее, чем здесь.
— Откуда вы все это знаете?
— Я лечу из Европы, точнее, из Франции и должен признаться, это скверный обмен.
— За что же вас ссылают?
— Это долгая история, — ответил капитан. — Не думаю, чтобы она вас заинтересовала.
Они начали подниматься по трапу в самолет.
— Я сразу понял, что вы летите дальше, — продолжал капитан, — ведь до Фербенкса можно добраться и гражданским самолетом… А еще я подумал, что вы не являетесь сотрудницей ВВС…
— Слишком о многом вы думали…
Когда Бренда ступила на предпоследнюю ступеньку трапа, сильный порыв ветра отбросил ее к капитану, которому пришлось поддержать девушку.
— Извините, — проговорила она, отстраняясь.
— Раз уж мы побывали в объятиях друг друга, разрешите представиться: меня зовут Джим Лесли.
— Очень рада, капитан Лесли, — быстро ответила она, направляясь к своему месту, однако проход оказался слишком узким, чтобы можно было легко разойтись.
— Могу я узнать ваше имя? — услышала Бренда за своей спиной.
— Бренда, да ты вся дрожишь? — удивился Грей.
— Боже мой, ты даже не представляешь, как там холодно, — пожаловалась девушка. — А какой сильный ветер!
— Не стоило выходить, малышка. Если тебе что–то было нужно, я бы принес сюда.
— Да, конечно.
— Иди поцелуй меня. Подними воротник, тогда этого никто не заметит…
Самолет стартовал в полночь. Пробив слой молочно–белых облаков, он оказался в безоблачном пространстве, где раскаленный шар солнца был виден как на ладони.
Солнце как бы ходило по горизонту, освещая косыми лучами застывшую тундру и деля ее на темную и светлую часть. Скрюченные ольхи и березки до земли гнулись под ветром. Вершины холмов были покрыты снегом, который сверкал на северных склонах до боли в глазах, а долины казались розовыми.
Самолет летел над болотами и замерзшими озерами. Двадцать минут второго машина достигла побережья и взяла курс на базу. Правда, этого никто не заметил, так как все пассажиры спали. На военно–воздушной базе Айси кейп тоже спали, и лишь вращающиеся антенны радаров посылали в пространство свои импульсы.
* * *
Оставив багаж, капитан Лесли вошел в заброшенный барак, где размещался буфет, и заказал себе кофе. Заспанный буфетчик, судя по нашивкам, сержант, быстро выполнил его заказ. Лесли молча пил горячий напиток. После столь плачевного поворота в служебной карьере — перевода, в Арктику — его могло обрадовать одно: надежда встретиться здесь со старым знакомым Бобом Харрисом. Когда–то они летали на одной машине. Боб занимал место то второго пилота, то штурмана, но, как бы там ни было, они прекрасно ладили.
— Сержант, — обратился Лесли к буфетчику, — у вас служит лейтенант Харрис, не так ли?
— Был, сэр, да весь вышел четверо суток назад.
— Что случилось? Его перевели?
— Нет, просто он пропал.
— Пропал?
— Да, поднялся в воздух и… не вернулся.
— Откуда он подал последний сигнал?
— Это одному небу известно. Откуда–то со стороны океана.
— Послушайте, сержант, мне бы хотелось знать подробности: лейтенант Харрис — мой друг.
— Я мало что знаю об этом, сэр. Объявлены поиски. Бывают случаи, когда пропавшего находят. Если, например, вертолет обнаружит его в снегах.
— И часто у вас пропадают экипажи?
— Часто не часто, но бывает…
Капитана удивило безразличие, с каким рассказывал ему об этом трагическом случае сержант. На любом аэродроме, где происходит какая–нибудь авария или несчастный случай, весь персонал, в том числе и работники кухни, знают обо всем в подробностях. Общая судьба как бы объединяет летчиков, а несчастный случай с каким–либо самолетом в течение нескольких месяцев является главной темой разговоров. Быть может, в Айси кейп другие традиции?
— И какое же задание выполнял Харрис? — резко спросил капитан.
— Такое же, как все, кто здесь служит, сэр.
— Может, вы изложите свою мысль понятнее?
— Если вы не в курсе того, что здесь происходит, то я просто не имею права рассказывать вам об этом, капитан.
— Быстро выкладывайте все, что знаете! Куда послали лейтенанта Харриса? Откройте наконец рот, иначе я швырну эту кофеварку в вашу башку!
Сержант мгновенно укрылся за стойкой, а оттуда на четвереньках уполз на кухню, куда посторонним заходить строго запрещалось.
Раздосадованный Лесли вышел из буфета, с такой силой хлопнув дверью, что стена в одном месте треснула и из нее посыпался изоляционный уплотнитель, Возмущенный, он не обратил внимания на обледеневшие ступеньки и, поскользнувшись, упал.
Боб Харрис! Пропал без вести Боб Харрис… где–то над океаном… Боль в коленке и локте как бы слилась воедино с горькой мыслью, что его старого друга Боба, единственного надежного человека на этом краю света, возможно, уже нет в живых. Джим Лесли медленно поднялся и отряхнулся. В этот момент ему стало ясно, что здесь, в Айси кейп, ему еще не раз придется чувствовать себя поверженным.
— И какие же потери вы несете, Тони? — спросил Гордон Грей.