Он бежал на лыжах по склону сопки рядом с Горреллом туда, где они заметили на льду несколько черных точек. Эта лыжная вылазка казалась ему просто восхитительной: ведь они спешили поохотиться на тюленей. Грей был заядлым охотником, в штате Юта он владел небольшим участком леса, затерянным высоко в горах, неподалеку от серебряных рудников, интересы владельцев которых он когда–то защищал перед администрацией Солт–Лейк–Сити. Вот уже несколько месяцев, как он не бывал в тех местах, и потому сразу согласился отправиться на охоту, которая доставляла ему ни с чем не сравнимое удовольствие. Радовал снег, сверкавший на солнце, холодный воздух приятно бодрил. Все это отвлекало от невеселых мыслей.
Черные точки на льду действительно оказались тюленями.
— Стоп! — скомандовал майор. — Дальше нельзя.
В семь часов тридцать минут прогремели первые выстрелы. Три тюленя, распластавшись по льду, поползли было к полынье, оставляя кровавые следы, но, так и не достигнув ее, испустили дух. Возле них, жалобно пища, копошились два маленьких тюлененка.
Грей отпугнул их и позволил убежать. Если бы его отношения с Брендой оставались прежними, он непременно принес бы ей одного крохотного тюлененка, но теперь… Воспоминание о происшедшем болью отозвалось в его сердце.
Грей потормошил прикладом ружья убитых тюленей и обратился к майору:
— Вам что–нибудь известно о возвращении «Сна дьявола»?
— Вполне вероятно, что он вообще не вернется, — с досадой в голосе ответил майор. — Одному дьяволу известно, когда русские отпустят наших парней и каким образом они это сделают. Скорее всего, отправят в Москву, где и передадут нашему посольству. Наверняка постараются раздуть международный скандал, а у политиков появится возможность поразглагольствовать по этому поводу.
На последнее замечание майора Грей не обратил внимания: Горрелл особой деликатностью не отличался. Отрезая слой жира у тюленя, Грей думал о том, радоваться или огорчаться сообщению майора. Если все обстоит так, как он утверждает, то Бренда больше никогда не увидит капитана Лесли. Но и это не взволновало Грея так, как должно было бы взволновать.
— Нужно будет сказать Атукле, чтобы забрал тюленей. Пусть старик полакомится, — сказал Грей.
Майор согласно кивнул, и они повернули обратно.
Атукла — так звали эскимоса, с которым Грей дважды ходил на охоту. Однако дружеских отношений, какие обычно устанавливаются между двумя заядлыми охотниками, у них не возникло. Не наладил Грей дружеских контактов ни с Горреллом, ни с Алберти: оба оказались недостаточно коммуникабельными, хотя, впрочем, может, это он страдает некоммуникабельностью…
Порой Грей начинал беспокоиться, что оказался в некой изоляции. Он злился на себя за то, что окружающие чувствуют его отчужденность, но ничего не мог поделать. Подчинять людей своей воле ему удавалось довольно легко, но как завоевать их симпатии? И Бренда в этом отношении не была исключением.
Несмотря на это, Грей решил бороться за нее. И вдруг он понял, что ему будет жаль, если Лесли не вернется на базу. Жаль потому, что в таком случае он, Грей, предстал бы в глазах Бренды этаким слабаком и неудачником, которого она не может не презирать. Она просто–напросто вычеркнет его из своей памяти. А окажись рядом Лесли, он постарался бы показать, какой это жалкий тип. И это единственная возможность разлучить Бренду и капитана.
* * *
Около восьми их утлая лодчонка пошла ко дну. К тому времени она почти до краев набрала воды, и ни у Лесли, ни у Хестера уже не было сил вытащить ее на льдину и вылить из нее воду, как они делали это десятки раз. Едва они успели выскочить на льдину, как лодка скрылась под черной водой, не издав ни единого всплеска. И они остались на льдине вдвоем среди окружавшего их ледяного безмолвия.
Двинулись на северо–запад, посчитав, что идти надо именно в том направлении. Два раза пускали сигнальные ракеты, надеясь, что кто–нибудь их заметит. Задувший со стороны материка ветер облегчал путь, подталкивая их в спину.
Лесли шагал первым. По его подсчетам, они уже прошли две мили. До цели оставалось не менее четырех. На ту часть пути, что они проделали, дрейф льдины никак не влиял, поскольку и льдину с самолетом течение сносило в том же направлении. Капитан Лесли постоянно вспоминал об этом, зато об усталости в ногах старался забыть…
Время от времени поглядывая на серое небо, он ощущал на губах колючую снежную пыль и прислушивался к внутреннему голосу, который твердил ему: «Будь мужчиной! Умри как герой!» И он шел и шел, тяжело переставляя усталые ноги, и не переставал недоумевать: неужели на их поиски все еще не выслали самолет? Разве ветер дует не с юго–востока? Что ему стоит так подогнать одну льдину к другой, чтобы они смогли добраться до своего «Сна дьявола»?
Шагая по краю льдины, капитан вглядывался в темную воду, и надежда на благополучное завершение задуманного ими предприятия казалась все более призрачной. Он споткнулся и упал в небольшую ложбинку. Через несколько минут его догнал Хестер и сел возле него на корточки. Оба молча смотрели на северо–запад. Да и о чем было говорить? В их положении не помогли бы ни шутки, ни упреки, ни ругань. Здесь кончался путь на родину.
Ветер крепчал. Он рябил воду, бросал в лицо хлопья снега, гнал по небу облака, сквозь которые изредка ненадолго проглядывало солнце. Холодный свет превращал окружающее в какую–то сказочную декорацию.
Неожиданно снег повалил так густо, что все вокруг потемнело. Лесли наблюдал, как мокрые хлопья падают ему на руки, на лицо, и чувствовал, как слипаются у него глаза, как ровно бьется сердце, как приятная истома разливается по всему телу. Хорошо бы сейчас поспать хотя бы полчаса. Лесли догадывался, что это значит. Борьба близилась к концу — об этом свидетельствовала и обволакивающая его усталость, и настойчивое желание поскорее забыться. Так, может, все же закрыть глаза?
Снежное одеяло неторопливо укрывало ложбинку. Штабс–сержант Хестер уже походил на застывший белый чурбан. Погружаясь в сон, Лесли лег на живот, чтобы, снег не лез ему в нос и в рот. Он думал о Бренде, испытывая к ней нежные чувства, о которых она так и не узнает. Возможно, именно сейчас она покидает Айси кейп. Хорошо бы оказаться рядом с ней. Пусть бы она сидела с ним в джипе, как тогда, когда они промчались через тот злополучный мостик. «Все будет хорошо», — сказала она ему. Только вот отсюда он вряд ли выберется.
Завывание ветра Лесли слышал даже под снежным покрывалом. Перед его мысленным взором вдруг появилась Люсьен, а вслед за ней те не то пять, не то шесть женщин, которых он знал в разное время. Его память сохранила целый ряд событий, о которых было приятно вспомнить. Он припоминал, какие голоса и фигуры были у его подруг, досадуя на себя за то, что с некоторыми из них по разным причинам не завязал близких отношений. Это происходило из–за отсутствия денег (а у него их не было довольно часто) или из–за трусости. Он боялся старших братьев своих подруг, которые были здоровее и сильнее его, а позже своих начальников. Иногда его подводила робость, нерешительность.
Выкопав в снегу небольшую ямку, он преклонил голову, подложив под щеку обе руки, и снова задремал. Удивительно, но в тот момент он не думал о смерти и не боялся ее. Он с удовольствием вспоминал знакомых девушек, однако сравнения с Брендой они явно не выдерживали. Если бы он решил вдруг жениться, то выбрал бы только ее. Во рту у Лесли пересохло, и он набрал в ладонь снега и съел его.
Ах, Бренда, Бренда! К сожалению, он так и не успел сказать ей о своем желании соединить свою судьбу с ее судьбой…
Капитан приподнял голову и прислушался: ветер бушевал по–прежнему. Лесли казалось, что до края света осталось несколько десятков шагов. Судя по всему, в ложбинке они пролежали часа полтора, а льдину со «Сном дьявола» покинули более восьми часов назад.
Лесли растолкал Хестера, дал ему хлебнуть в последний раз из фляжки и попросил подежурить, пока он немного поспит. Он понимал, что вряд ли восстановит таким образом силы, но не сделать этого не мог. Когда ему удалось наконец очнуться от полудремы, он первым делом стряхнул с головы и плеч снеговую шапку. И вдруг услышал какое–то жужжание, отчего мгновенно вскочил. Ветер все еще бушевал, заглушая звук мотора…
Капитан увидел вертолет, который летел так низко, что можно было разглядеть пилота в прозрачной кабине из плексигласа. Сорвав с шеи шарф, Лесли принялся размахивать им над головой.
Вертолет сбавил скорость и завис в воздухе, а затем развернулся и опустился на льдину.
Боже мой, сейчас их вызволят из ледяного плена!..
Капитан перестал размахивать шарфом. Кричать он уже не мог — горло перехватила спазма.
Вертолет по виду был похож на четырехместный «Сикорский» старого образца. Шагая рядом с Хестером, Лесли недоуменно размышлял, как удалось этой маленькой машине долететь сюда с Аляски. Она стояла с открытым люком. И трудно было поверить, что все это им не снится. Из вертолета вылез пилот в теплом комбинезоне. Лесли и Хестер в знак приветствия похлопали его по плечу, а он помог им забраться внутрь машины.
Капитан увидел вертолет, который летел так низко, что можно было разглядеть пилота в прозрачной кабине из плексигласа. Сорвав с шеи шарф, Лесли принялся размахивать им над головой.
Вертолет сбавил скорость и завис в воздухе, а затем развернулся и опустился на льдину.
Боже мой, сейчас их вызволят из ледяного плена!..
Капитан перестал размахивать шарфом. Кричать он уже не мог — горло перехватила спазма.
Вертолет по виду был похож на четырехместный «Сикорский» старого образца. Шагая рядом с Хестером, Лесли недоуменно размышлял, как удалось этой маленькой машине долететь сюда с Аляски. Она стояла с открытым люком. И трудно было поверить, что все это им не снится. Из вертолета вылез пилот в теплом комбинезоне. Лесли и Хестер в знак приветствия похлопали его по плечу, а он помог им забраться внутрь машины.
«Вы прибыли вовремя», — хотел было сказать Лесли, но не смог, лишь издал звук, похожий на всхлипывание.
В вертолете было тесно. Спинка кресла, в котором сидел пилот, давила Лесли на колени. Когда машина взмыла вверх, у капитана закружилась голова, и он, чтобы не упасть, схватился за подлокотники. Хестер что–то прошептал ему, но он не расслышал, что именно, только уловил испуганный тон. Внизу все так же наползали друг на друга льдины, которые мешали им пробиться к открытой воде. Шел небольшой снежок, и падающие снежинки казались сверху маленькими танцующими точечками…
Неожиданно из глаз Лесли полились слезы, а грудь сковала ужасная боль. Она, казалось, ползла вверх, и он попытался зажать себе рот, но напрасно… Крик, словно хорошо надутый мяч, вырвался из его груди. Лесли пот прошиб от стыда: офицер, а орет как ребенок!
Капитан слышал, как переговаривались между собой пилоты, до него долетали обрывки фраз, но язык показался ему незнакомым.
Хестер снова приблизил губы к уху капитана, и на этот раз Лесли его расслышал:
— Это же русские!
— Ну и что? — произнес капитан, и, словно сквозь дрему, до его слуха долетел вопрос штабс–сержанта:
— Куда они нас тащат?
Из–за сильного шума мотора Хестер был вынужден повторять свой вопрос несколько раз.
Пилот, управлявший вертолетом, неожиданно обернулся. У него было квадратное лицо и курносый нос. Показав рукой вниз, он произнес на ломаном английском:
— Смотрите, вон ваш самолет!
Но Лесли уже ничего не видел. Обхватив голову руками, он беззвучно всхлипывал. «Это сон какой–то, — думал он, — а во сне можно и поплакать… Мы спасены…» Ему казалось, что он все еще лежит в вырытой ямке и холодные снежинки падают ему на губы… Он пытался представить себе Бренду, а там, внизу, бешеный ветер гнал морскую воду и льдину, на которой дрейфовал «Сон дьявола».
* * *
Увидев, как в кабинет входит покрасневший начальник базы с какой–то бумажкой в руках, майор Алберти поднялся.
— Хорошо, что вы уже здесь, — проговорил полковник Рид. — Только что получена радиограмма из Арктики. Прочтите ее лучше сами.
Майор быстро пробежал текст глазами:
«СОН ДЬЯВОЛА» РАДИРУЕТ НА БАЗУ ВВС АЙСИ КЕЙП… КАПИТАН ЛЕСЛИ И ШТАБС–СЕРЖАНТ ХЕСТЕР ВОЗВРАЩАЮТСЯ ПОСЛЕ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОГО ПОЛЕТА НАД ПОБЕРЕЖЬЕМ. ПОСАДОЧНАЯ ПЛОЩАДКА ЗАНЯТА РУССКИМИ… ЛЕЙТЕНАНТ ХАРРИС ПРОПАЛ… РУССКИЙ ВЕРТОЛЕТ ВЕДЕТ ЕГО ПОИСКИ В ОКРЕСТНОСТЯХ. РУССКИЕ ОБЕЩАЮТ ПОДГОТОВИТЬ САМОЛЕТ К СТАРТУ ЧЕРЕЗ ДВА ЧАСА. РУКОВОДИТЕЛЬ РУССКОЙ ЭКСПЕДИЦИИ РЕКОМЕНДУЕТ ЛЕТЕТЬ. 14 ЧАСОВ 11 МИНУТ, КАПИТАН ЛЕСЛИ».
— «Посадочная площадка занята русскими… — повторил Алберти. — Русский вертолет ведет его поиски… Руководитель русской экспедиции рекомендует лететь…» Полковник, вы не думаете, что эту телеграмму подал какой–нибудь советский офицер?
— Нет, ее давал сам Лесли, — ответил Рид. — Наш радист хорошо знает его почерк. Разумеется, он у русских под наблюдением, поэтому не стал кодировать свою радиограмму.
— Довольно запутанная история. И что же вы ему ответили?
— «Сообщите свое местонахождение. Ожидайте спасательных самолетов…»
— Боюсь, что ваш капитан на это не пойдет, — еле заметно улыбнулся Алберти и хотел было что–то добавить, но не успел, так как в дверь постучали.
Вошел радист и передал полковнику новую радиограмму. Дождавшись, пока он выйдет, Рид начал читать:
— «СОН ДЬЯВОЛА». НАЧАЛЬНИКУ БАЗЫ АЙСИ КЕЙП. ОРИЕНТИРОВОЧНО НАХОДИМСЯ В ПЯТИ — ДЕСЯТИ МИЛЯХ СЕВЕРНЕЕ ОСТРОВА ШАННЕТТЫ В ПРЕДЕЛАХ НЕЙТРАЛЬНЫХ ВОД. ЛЬДИНА ДРЕЙФУЕТ В НАПРАВЛЕНИИ ЗАПАД–СЕВЕРО–ЗАПАД. ХАРРИС ДО СИХ ПОР НЕ ОБНАРУЖЕН. ВИДИМОСТЬ УХУДШИЛАСЬ ИЗ–ЗА СИЛЬНОГО СНЕГОПАДА. 14 ЧАСОВ 23 МИНУТЫ. КАПИТАН ЛЕСЛИ».
Майор Алберти подошел к карте, измерил расстояние циркулем:
— До них ровно тысяча миль. Если вы вышлете им самолеты, они наверняка совершат вынужденную посадку через четыре с половиной часа, а вертолетам для этого понадобится шесть часов.
Майор замолчал, задумался. Спасательная экспедиция к русскому побережью не такое уж плохое дело. Совершая этот полет, можно расширить его радиус да и дальность продлить. Значит, экспедиция может оказаться полезной и для воздушной разведки ВВС. Во всяком случае в ходе ее можно будет сделать несколько сот аэрофотоснимков, которые прольют свет на темные места, тем более что полет предстоит совершить над советскими атомными полигонами. Сам факт исчезновения лейтенанта Харриса давал командованию ВВС моральное право на проведение такого полета. Русские не будут препятствовать полету невооруженных самолетов, дабы не выставить себя в невыгодном свете перед мировым общественным мнением, не торпедировать переговоров в Лондоне. Сейчас они оказались в довольно затруднительном положении, и неизвестно, как долго это продлится. Но вопрос о посылке в тот район самолетов решает оперативный штаб ВВС Аляски. Даже если оттуда поступит указание ограничиться проведением аэрофотосъемки островов Де–Лонга, то и это уже кое–что.
Схватив телефонную трубку, майор Алберти потребовал срочно соединить его с Фербенксом. Ожидая, пока дадут связь, он размышлял о том, что командование оперативного штаба поступит вполне разумно, если подключится к этой истории, происшедшей неподалеку от острова Жаннетты, ведь возможность бросить хотя бы беглый взгляд на русский атомный полигон в ближайшее время вряд ли представится.
Его мучили сомнения, как лучше подать свое предложение. Генерал легко шел на установление контакта, и успех предприятия сейчас зависел от того, удастся ли ему, Алберти, внушить генералу, что предложение, собственно говоря, исходит от него самого, а не от какого–то там майора.
Наконец к телефону подошел адъютант генерала, и Алберти принялся излагать свои соображения, начисто забыв о присутствии полковника Рида.
* * *
Лесли снял наушники. Снаружи доносился треск льда. Прежде чем выйти из кабины, капитан еще раз внимательно все осмотрел. Нет, Боб ничего ему не оставил, даже самой маленькой записочки. Вот его одеяло, вот примус, который непонятно зачем ему понадобился. Валяются жаропонижающие таблетки, а на ящичке висит его любимое изречение: «Никогда не играй чужой жизнью!» Зато другие беззастенчиво играли его жизнью, и теперь Боба нет. Даже следы его засыпало снегом.
Как только русские оставили капитана в самолете одного, он сразу обнаружил, что исчезли результаты замеров. То ли их позаимствовали русские, то ли прихватил с собой Харрис. Долго ломать над этим голову Лесли не стал. Он понимал, что сейчас ему придется пойти в палатку к руководителю русской экспедиции и объяснить, что он получил приказ из Айси кейп, никак не согласующийся с его советом. Будь что будет, лишь бы найти живым Боба Харриса. Но это мало вероятно: Боб был слишком болен, чтобы удалиться на большое расстояние от самолета. Тогда где же он?
Снег пошел реже. Стоя на лестнице, капитан видел, как энергично работали русские, освобождая его самолет из ледовых тисков. Более трех десятков матросов проделывали дорожки во льду, укрепляя под наблюдением Хестера на плоскостях по большой стартовой ракете, с помощью которых «Сон дьявола» смог бы оторваться от льдины, несмотря на ее более чем скромные размеры. Несколько русских летчиков колдовали у двигателей, удаляя с них ледяную пленку.
Капитан Лесли заглянул в хвостовую часть и убедился, что клапаны специальных камер плотно закрыты. Это давало повод надеяться, что некоторое количество радиоактивной пыли там все же сохранилось и он довезет ее до базы. Но в таком случае ему придется возвращаться без Боба. Стоило ли идти на такую жертву? Бесполезно задаваться подобным вопросом: ответа на него не найдешь ни сегодня, ни завтра.
Один из русских матросов что–то крикнул Лесли, но он ничего не понял. Ему пришла мысль угостить русских сигаретами или жевательной резинкой, однако он побоялся, как бы они не обиделись, и просто улыбнулся одному из матросов. Русские были крепкими парнями, но Лесли все же показалась подозрительной чрезмерная их активность. Подумав об этом, он распахнул полог палатки и вошел внутрь.