— Но я ничего не видел, — запротестовал Толтар. — И ничего не слышал. Я вообще ничего не знаю.
— Вот и скажете это во дворце, — спокойно ответил Деран. — Пошли.
Толтар вжался в спинку стула, но на его запястье легла рука, крепкая, как железо. Подчиняясь неизбежному, ветеран неохотно встал и позволил вывести себя на улицу.
Когда он и трое охранников зашагали по Пристенной Улице, Толтар припомнил всех арестованных, которых ему довелось увидеть за свою жизнь. Все было как положено. Двое охранников шли по бокам, и один вышагивал сзади. Ему самому, прежде чем получить пинок под зад, приходилось эскортировать людей — правда, только в местные магистраты.
Многие арестованные никогда не возвращались назад; их казнили, продавали в рабство или отправляли в ссылку. А те, кого подвергали бичеванию или штрафовали, появлялись дома довольно быстро и продолжали жить как ни в чем не бывало, видимо, очистившись от грехов. Но таких было мало.
Толтар очень надеялся, что попадет в число избранных.
У городских ворот отряд свернул вправо. Толтара провели по краю Рынка до Привратной Улицы. Оттуда он уже видел купол дворца, хотя идти оставалось не менее мили — купол был самым величественным сооружением города и по высоте превосходил даже Большой Маяк. Он высился над крышами окружающих зданий и на фоне заката казался гигантским темным полукружием. По утрам Толтар видел его бело-золотое сияние. Но сейчас купол выглядел довольно зловещим. Солнце опускалась почти за куполом, чуть-чуть слева, и на мгновение Толтару почудилось, что он видит не творение человеческих рук, а темное солнце, выталкивающее с небес дневное светило.
Прошагав семь кварталов, четверка очутилась на Портовой Улице. Отсюда солнце казалось узкой багряной полоской, притулившейся у основания мрачного дворцового купола. Небо над головой быстро темнело.
Толтар покосился на Дерана, а затем, еще раз взглянув на купол, спросил:
— Может, все-таки расскажете, к кому вы меня тащите и почему во дворец, а не в магистрат? Неужто я должен предстать перед Министром Справедливости?
— Мы ведем вас к Леди Сараи, Министру Следователю, — ответил Деран. — Она — дочь Лорда Калтона и временно исполняет его обязанности.
— Значит, вы ведете меня не в Палату Справедливости?
— В кабинет капитана Тикри.
— А зачем?
— Нам не сказали, — произнес Деран, пожимая плечами.
В этот момент они оказались на очередном перекрестке и свернули на Четвертную Улицу. Купол дворца полностью закрыл собой солнце, а может быть, оно просто село за горизонт. Небо приобрело темно-синий, сапфировый цвет, а на востоке показался розовый лик меньшей из лун.
Отряд вышел на Кольцевую Улицу и, миновав ряд домов, принадлежащих аристократам и богатым купцам, зашагал по дворцовой площади. Через несколько минут он оказался у фасада здания. Из-за нависающего карниза купол совершенно пропал из виду.
Толтар никогда здесь не был. Даже по службе ему не приходилось заходить дальше Кольцевой Улицы, и он ни разу не стоял на посту во дворце.
Где-то за этими стенами обитал сам Эдерд Четвертый, Верховный Правитель Этшара-на-Песках, Триумвир Гегемонии, в руках которого находились судьбы сотен тысяч людей: мужчин, женщин, детей. Там же находится Лорд Калтон — Министр Справедливости, единственного слова которого достаточно для того, чтобы человека подвергли бичеванию или пыткам, повесили или обезглавили, продали в рабство или отправили в ссылку. В замке живет и Лорд Торрут — командующий всей охраной. По его приказу тысячи людей немедленно бросятся в битву.
Говоря по правде, Толтар не хотел оказаться в такой компании.
Однако выбора не было, и он даже не пытался противиться, когда охранники, не задерживаясь, провели его через маленькую боковую дверь.
Внутри здания все полы оказались каменными, но это были не грубый сланец или обычный плитняк, из которого складывались очаги в тавернах, а полированные гранит и мрамор. Толтар таких полов никогда не видел.
Основная поверхность стен скрывалась за деревянными панелями, тяжелыми драпировками или гобеленами. Все это Толтар успел рассмотреть через арки или открытые двери, шагая по бесконечному лабиринту приемных.
Наконец его эскорт остановился у двери, ведущей в сравнительно небольшое помещение со стенами из светло-серого камня и огромным столом посередине. На столе в беспорядке валялись свитки, бумаги и толстенные книги в кожаных переплетах.
В комнате находились два человека: высокая молодая шатенка и крупный мужчина в мундире капитана охраны. Заслышав шаги, они замолчали и повернулись к двери.
— Капитан Тикри, — доложил один из охранников, — мы доставили во дворец Толтара от Малых Ворот.
— Благодарю вас, лейтенант, — произнес мужчина в форме капитана. — Введите его.
Деран и лейтенант ввели Толтара в кабинет, третий сопровождающий остался стоять в коридоре.
На девушке было платье из тонкой золотистой ткани, но Толтар, хоть и догадался, что перед ним какая-то аристократка, все еще смотрел на капитана Тикри, когда тот, почтительно поклонившись, спросил:
— Каких магов мне следует пригласить, Леди Сараи?
— Во всяком случае, несколько, — ответила девушка. — У нас не должно остаться даже тени сомнения. Обязательно пригласите Тенерию, Мерет, если она во дворце, Окко, Тобаса из Тельвена и его жену — ту, которая волшебница. Кроме того, можете позвать всех, кого сочтете нужным. Беременную даму не зовите, она — не маг.
— Вы, полагаю, помните, что раны солдата могут и не иметь отношения к делу, — заметил капитан Тикри. — Существует полдюжины других вариантов.
— Я все помню, — недовольно бросила Сараи. — Но этот человек здесь, и именно он является самым многообещающим вариантом. Усадите его! — приказала она охранникам.
Через мгновение Толтар обнаружил, что уже сидит за столом в кресле, обитом коричневым бархатом. Он молча уставился на девушку.
— Вы знаете, кто я? — спросила Леди Сараи.
Толтар глупо моргал.
— Он пьян, — заметил Деран. — Мы вытащили его из таверны.
Леди Сараи кивнула, а Толтар спорить не стал, хотя к этому моменту отрезвел окончательно. В дверях бесшумно возникла служанка:
— Вы желали меня видеть, капитан?
— Да, — ответил Тикри и, выходя в коридор, добавил: — Продолжайте без меня, Леди Сараи.
Когда он скрылся, Сараи сказала:
— Закройте двери, лейтенант. Побеседуем немного в спокойной обстановке.
Сенден выполнил распоряжение, а Сараи, подойдя к Толтару, посмотрела на него сверху вниз и спросила:
— Значит, вы пьяны?
— Есть немного, — признался ветеран. К нему начала возвращаться его обычная наглость.
— Ну что ж, это, может быть, и неплохо. Вы знаете, кто я?
— Они зовут вас Леди Сараи. Я пока не оглох.
— Это мое имя. А кто я, вам известно?
— А как же. Дочка Лорда Калтона.
Черты лица Сараи обрели несвойственную им жесткость.
— Я Леди Сараи, Министр Следователь и Исполняющая Обязанности Министра Справедливости Эдерда Четвертого, Верховного Правителя Этшара-на-Песках, Триумвира Гегемонии Трех Этшаров, Главнокомандующего Святым Воинством и Защитника Веры. И говорю я с вами в своем официальном качестве, от имени Верховного Правителя, обладая всей полнотой его власти в рамках порученных мне обязанностей. Вы поняли, что это означает?
— Хм… — произнес Толтар. — Не уверен.
— Это означает, что я могу приказать бичевать вас, подвергнуть пыткам или убить — прямо здесь, в кабинете. В своих действиях я ни перед кем не отчитываюсь, и волноваться по поводу возможных последствий мне не приходится. Я так и сделаю, если вы откажетесь мне помочь. Теперь вам все ясно?
Толтар поднял глаза. Сенден и Деран за его спиной обменялись взглядами, в которых сквозило недоверие к словам девушки.
— Теперь приступим, — продолжила Сараи. — Насколько я знаю, в четвертый или пятый день месяца Летнего Зноя вы получили два ножевых ранения левой ноги. Это так?
— Да, Миледи, — тихо ответил явно испуганный Толтар.
— И обе раны были нанесены одним и тем же ножом?
— Да.
— Нож находился в руках женщины?
— Да, именно так, — подтвердил Толтар.
— Какого она роста?
— Хм… Если вы хотите… — Неужели они считают, что он не знает, кто его ранил?
— Какого она роста? — выкрикнула Сараи, нависая над ветераном.
— Низкого, — поспешно ответил Толтар. — Не то, чтобы совсем крошечная, но… очень невысокая.
— Какого цвета была ее одежда?
— Черного, — ответил Толтар, — она всегда носит черное.
— Какой формы ее лицо?
Потрясенный Толтар не мог понять, почему Леди Сараи не спрашивает об имени.
— Не знаю, — ответил он, отвечая на поставленный вопрос. — Не знаю…
— Не знаю, — ответил он, отвечая на поставленный вопрос. — Не знаю…
— Вы видели ее лицо?
— Да, видел.
— Какой оно формы?
— Позвольте мне хоть немного подумать!
Сараи отодвинулась, давая ему возможность дышать свободнее:
— Думайте.
— Благодарю, Миледи, — воинственно произнес Толтар, изо всех сил вспоминая лицо Табеа. — Вроде бы как… широкое. У нее почти что квадратный подбородок.
— Нос длинный?
— Нет, скорее широкий.
— Волосы каштановые?
— Думаю, черные…
— Зеленые глаза?
— Не заметил. Скорее карие…
— Она смуглая?
— Нет, бледная…
— Плотного сложения?
— Тощая, как теленок из Сригмора.
— Неуклюжая?
— Если бы она была неуклюжей, то я, к вашему сведению, не позволил бы ей порезать меня ножом, — сердито запротестовал Толтар. — Я не был настолько пьян!
Открылась дверь, и, прервав допрос, Леди Сараи подняла глаза на появившуюся в комнате стройную черноволосую девицу.
На какое-то мгновение Толтар решил, что воровка явилась сюда собственной персоной, чтобы обвинить его в преступлениях, которые он не совершал, но, приглядевшись как следует, ветеран понял: это не Табеа. Вошедшая девушка была выше, стройнее и обладала более пышной грудью. Ее удлиненное овальное лицо не имело ничего общего с физиономией Табеа.
— Тенерия, — сказала Сараи, — мы предполагаем, что этот человек выжил после нападения убийцы. Осмотрите его раны и проверьте, использовался ли против него тот же самый нож.
— Я попытаюсь, — спокойно ответила девушка, которую Сараи назвала Тенерией.
— Но я же здоров, — запротестовал Толтар. — Раны давным-давно зажили!
— Это не важно, — бросила Тенерия.
— Благодарю, — сказала Сараи. — Но я еще не закончила. — Мне сдается, что этот человек хочет назвать имя напавшей на него женщины.
Толтар испытал огромное облегчение, услыхав долгожданный вопрос.
— Табеа, — ответил он. — Табеа Воровка.
Глава 23
Шум, который производили солдаты, Табеа услышала, спускаясь по лестнице со второго этажа своего очередного жилища — небольшой, но премиленькой гостиницы под названием «Голубая Танцовщица». До ее слуха отчетливо донесся типичный звук трения ножен о килты и размеренный топот. Значит, на улице — отряд солдат, двигающийся в направлении гостиницы. Девушка принюхалась, но никаких особенных запахов не уловила. Обоняние подсказало ей лишь то, что на ужин сегодня подадут тушенную в красном вине говядину. Табеа различала не только запах каждого ингредиента яства, но и улавливала аромат полудюжины подаваемых гостям «Танцовщицы» сортов первоклассных вин. Тяга в трубах была отличной, и запах самого очага почти не чувствовался. Но зато зверски смердела подметающая пол деревенщина Верен. Ноздри Табеа раздражал влажный дух хлопчатобумажной рубахи девчонки и кислая вонь ее суконной юбки.
«Собаки — удивительные существа», — подумала Табеа. Она и не подозревала об этом, прежде чем стала их убивать. Они способны унюхать все что угодно.
Тяжелый топот приближался к дверям гостиницы. Интересно, зачем? Солдаты часто вламывались в таверны у Поля, но «Голубая Танцовщица», расположенная на Большой Улице в нескольких кварталах от Рынка, слыла спокойным и весьма дорогим заведением. Охранники появлялись, как правило, здесь только в том случае, если за ними посылали специально.
Внезапно среди топота солдатских сапог Табеа уловила и другие шаги. Поначалу она их не слышала — закрытые двери и окна приглушали все уличные шумы, — но теперь до нее отчетливо доносился шорох, производимый ногами, обутыми в мягкие туфли. Кто-то сопровождал солдат, и этот кто-то был облачен в длинный шелестящий наряд.
Табеа почему-то забеспокоилась и неожиданно для себя бегом преодолела несколько последних ступеней. Солдаты просто не могут иметь к ней претензий, никто, кроме хозяина гостиницы и пары людей из соседних комнат, не знал, что она обитает здесь, и уж, конечно же, ни одна живая душа не связывала ее с недавними преступлениями. Тем не менее Табеа не желала, чтобы заваруха, если таковая начнется, застала ее в комнате или на лестнице у всех на виду.
Наконец солдаты, в сопровождении личности в мягких туфлях, подошли к дверям. Один из стражников начал поворачивать ручку, и даже Верен это услышала. Она распрямилась и поставила метелку в угол у очага. В следующий момент Табеа скользнула в небольшую нишу под лестницей — самое уединенное место в обеденном зале, которое обычно занимали влюбленные парочки. Ее пребывание там подозрения не вызывало — молодая девушка решила уединиться, чтобы спокойно подумать о своих делах.
И не ее вина, если она слышит все, что происходит в главном зале.
— Чем могу вам помочь? — спросила Верен.
— Мы разыскиваем женщину по имени Табеа, — произнес незнакомый мужской голос. — Рост ниже среднего, худая, волосы черные — скорее всего одинокая.
Табеа почудилось, что она слышит, как напряглась Верен.
— Позвольте позвать хозяина, — сказала служанка.
— Она здесь? — поинтересовался другой голос.
— Ничего не знаю, — ответила Верен. — Я спрошу.
Через ведущую в нишу арку Табеа увидела, как Верен исчезла в кухне.
Табеа, прикусив нижнюю губу, обеспокоенно принялась размышлять, почему эти люди, эти солдаты, ее разыскивают. Откуда им известно ее имя и ее внешность?
И самое главное, что ей следует предпринять? Ясно, что ниша — тупик и, оставаясь в ней, она попадает в ловушку. Правда, она способна выстоять против небольшой армии, особенно учитывая то, что солдаты смогут нападать на нее не более чем по двое или в худшем случае — по трое; стол можно использовать в качестве щита. Но тогда враги наверняка перейдут к осаде и возьмут ее на измор.
Нет, ничего хорошего из этого не получится. Лучше выбираться отсюда, покуда такая возможность есть!
Но у выхода толпятся солдаты, а из дверей кухни в любой момент могли появиться Верен и хозяин. Остается только окно.
Окна в тавернах Этшара отличались удивительным многообразием. Они различались числом, формой, местонахождением и материалом. «Голубая Танцовщица» славилась своим единственным огромным, во всю стену, окном в форме арки. Это изящное творение состояло из нескольких сотен стеклянных секций, заключенных в рамки, но не из свинца, как обычно, а из привезенных издалека твердых пород дерева. Окно придавало гостинице дополнительный привкус роскоши и дороговизны. Для вентиляции в него были встроены три форточки, настолько узкие, что через них не смог бы протиснуться и ребенок.
Однако опытная воровка понимала, что внешний вид бывает обманчивым. Двигаясь как можно осторожнее — что означало совершенно бесшумно, — она встала из-за стола и приблизилась к выходу из ниши.
Укрывшись в тени и используя свои плохо развитые способности ворлока и волшебницы, девушка попыталась установить, чем заняты пришельцы и куда обращены их взгляды.
Один солдат внимательно наблюдал за лестницей, Другой охранял дверь. Что касается личности в мягких туфлях… это была женщина, окруженная магической аурой. Скверно. Женщина с интересом осматривала помещение, ни на чем особенно не концентрируя свое внимание.
Третий солдат не сводил с нее глаз и угрозы собой не представлял.
Два солдата отвернулись в сторону кухонной двери, а еще один вглядывался в дальнюю, затененную часть зала, туда, где находилась Табеа.
Используя способности ворлока, девушка легонько толкнула стоящего у дверей охранника. Тот пошатнулся и удивленно вскрикнул. Все головы мгновенно повернулись в его сторону.
Табеа быстро и бесшумно побежала через зал к широкому подоконнику. Ее заметили, когда она уже почти достигла цели. Отвлекающий маневр сработал, но лишь на доли секунды.
Беглянка распахнула ближайшую форточку и просунула в нее голову. Рама больно оцарапала уши.
— Проклятие, — прошептала Табеа. Здесь ей не выбраться.
— Эй! — закричал один из охранников, и Табеа в отчаянии ударила тыльной стороной руки по раме.
Девушка еще не испытывала всю свою накопленную силу — для этого не было повода, — она убивала, чтобы похитить знания. Табеа догадывалась, что физически очень сильна — ведь сумела же она швырнуть демонолога Кариту об стену. Но до этого момента Табеа даже не догадывалась, насколько могучей она стала.
Рука пробила твердую полированную раму, словно та была сделана из бумаги. На улицу посыпались обломки дерева и битые стекла.
— Остановите ее! — заорал кто-то, и все охранники ринулись к окну.
Табеа в ужасе ударила по остаткам рамы ногой, и форточка вылетела целиком, рассыпая в воздухе стеклянные искры.
Табеа нырнула в образовавшийся проем и, не размышляя, помчалась вдоль Большой Улицы.