Затормозив, вновь вышел из машины и подошел к Навродскому.
Сыщик тяжело и часто дышал. От неимоверного напряжения на шее и лбу вздулись вены.
– Будешь молчать? – Малахов ткнул фонарем ему в грудь.
– Я все сказал, – едва слышно просипел Геннадий.
Андрей опять сел в машину и повторил манипуляцию с тормозами, на этот раз скатив машину на несколько сантиметров.
Это повторялось до тех пор, пока Навродский не оказался в положении гимнаста, делающего шпагат. Он несколько раз терял сознание, тогда Малахов заводил машину и сдавал назад, чтобы тот передохнул.
В конце концов, подойдя в очередной раз к Геннадию, Малахов обнаружил его мертвым.
Вне себя от ярости, он рванул машину на скорости вперед. Звук рвущейся материи, связок, мышц и выворачиваемых костей был слышен даже в салоне, при работающем на полных оборотах двигателе…
– Он ничего не сказал, кроме того, что любит тебя.
– Какая я дрянь, – Пешехонова медленно сползла по стене на пол, – и ты тоже…
– Хватит мне мораль читать. – Поднявшись, он подошел к ней и, взяв за локоть, заставил встать на ноги.
Андрей завел Наталью на кухню и усадил на то самое место, где застал ее, когда вернулся.
– С Бобром придется повременить. – Он поставил перед Пешехоновой рюмку и плеснул в нее коньяка. – Нам сейчас нужно узнать, насколько далеко зашел этот доморощенный Пуаро в своих расследованиях, а самое главное, кто еще мог быть в курсе его дел. В противном случае можно оказаться за решеткой.
Наталью била нервная дрожь.
– Может, он правду говорил? – Она залпом осушила рюмку. – Только почему скрыл свое настоящее имя?
На следующий день Малахов опоздал на работу почти на час.
Он не проспал, просто замена колес с другим протектором заняла гораздо больше времени, чем он предполагал. Однако это не особо его беспокоило.
Наверняка Бобров не будет ворчать из-за такого пустяка, когда узнает, чем закончилось выяснение личности Навродского и к каким последствиям могла привести его дальнейшая деятельность.
Естественно, Андрей не собирался рассказывать об истинных причинах, толкнувших сестру босса пойти на контакт с сыщиком.
Как и следовало ожидать, Бобер сглотнул наживку.
Внимательно выслушав Андрея, он несколько минут сидел с задумчивым видом, барабаня по столу пальцами.
Несмотря на внешнее спокойствие, Малахов чувствовал: Бобер сильно напуган.
– Может быть, под видом клиента отправим кого-нибудь из толковых парней в «Туман»? – осторожно предложил Малахов, которому надоело сидеть, наблюдая, как Бобров пытается сосредоточиться. – Представится бизнесменом, скажет, что нужно понаблюдать за супругой…
– Это ничего не даст. – Бобров потер переносицу. – Там серьезно относятся к чужим секретам.
– Я понимаю, – согласился с ним Малахов. – Но хотя бы узнать, кто там работает, сколько сотрудников, где живут…
– Человека, который помогал этому уроду, мне уже удалось установить. – Александр Михайлович, самодовольно посмотрев на своего зама, скрестил руки на груди и откинулся на спинку кресла. – Знаю и его адрес, и машину. Поэтому ты сейчас встреться с Лузиным, я ему позвоню и объясню, какая информация тебе нужна, а потом с ним и Волынкиным подъезжайте в ресторан.
* * *Регина, закончив купать Олега, завернула его в огромное махровое полотенце и, взяв на руки, направилась в комнату.
Антон уже успел распаковать чемоданы и разложить вещи в бельевом шкафу.
Весь сегодняшний день он был неразговорчив и в основном отвечал лишь на вопросы, одновременно о чем-то напряженно размышляя.
Неожиданное известие о срочной поездке во Владивосток не особо удивило Регину, к таким выходкам мужа она успела привыкнуть. Поэтому, когда три дня назад в Самаре он вошел в квартиру и протянул ей билеты на поезд, она лишь спросила, сколько времени продлится их путешествие, и принялась безропотно собираться в дорогу. Не шокировало ее и то, что вместо обещанного Владивостока с поезда они сошли в Новосибирске.
Оставив Регину с малышом в гостинице рядом с вокзалом, Антон, накупив местных газет, быстро подыскал и снял подходящую квартиру по объявлению.
Две небольшие комнаты панельной пятиэтажки недалеко от центра были полностью меблированы. Хозяева оставили даже телевизор и холодильник, был и манеж для ребенка. Сами они не жили здесь уже несколько месяцев.
Положив малыша на диван, она подошла к Антону:
– Ты можешь наконец объяснить, что все это значит?
– Теперь могу, – спокойно ответил он и, проведя ладонью по ее затылку, прижал к своей груди. – У нас с тобой отняли лучшего друга…
Изменившись в лице, она подняла на него взгляд.
– Неужели… – Регина боялась продолжить.
– Генку убили. – Он вновь прижал ее к себе. – Я помогал ему в расследовании одного дела, результатом которого и стала его гибель.
– Тебе тоже грозит опасность? – шепотом спросила она.
– Нет, но осторожность не помешает, – соврал он.
– Здесь тебя никто не найдет? – всхлипнула Регина.
– Конечно, не найдут. – Он улыбнулся. – Меня же здесь не будет. Сегодня самолетом я вернусь обратно.
– Для чего? – Она освободилась от его объятий. – Хочешь найти того, кто его убил?
– Искать незачем. – Антон взял с пола пустую спортивную сумку и поставил ее на журнальный столик. – Собери вещи, пока я ополоснусь.
– Ответь сначала, для чего ты возвращаешься? – настойчиво потребовала Регина.
– Помочь следствию, – пряча глаза и повысив голос, ответил он.
Его вдруг стали раздражать ее вопросы. Опасаясь конфликта, он направился в ванную.
Конечно, Регина вправе знать, куда и для чего собирается муж, рассуждал он, стоя под холодными струями душа, но в то же время как ей объяснить принцип, по которому он живет: зуб за зуб, око за око. Ведь поступи он, вернувшись обратно, по закону, пойди в милицию или в прокуратуру, и в лучшем случае виновные в смерти друга получат лишь смешные сроки заключения.
Зачастую же люди с такими деньгами, какими располагал Бобер, умудрялись либо развалить дело в суде, либо еще до его начала подчистить концы и ликвидировать свидетелей.
Конечно, риск оставить сына без отца, а Регину без мужа велик, но, с другой стороны, как он сможет жить, зная о том, что убийцы Геннадия наслаждаются жизнью.
Зная о чувствах, которые неожиданно проснулись у Навродского к Пешехоновой, одновременно не исключая ее соучастия в преступлениях, совершаемых Бобром и его людьми, Антон долго не находил ответа на вопрос, как, не нарушая личных интересов друга, обезопасить себя. Геннадия больше нет. И теперь, когда он собирался нанести ответный удар, Антоном двигала не только вынужденная необходимость сохранить свою жизнь, но и месть за друга.
Когда Антон, закончив приводить себя в порядок, вышел из ванной, Регина накрыла на стол.
За столом он не проронил ни слова. Регина, украдкой бросая на него взгляды, съела несколько пельменей, которые они купили в гастрономе, и ушла к начавшему кричать сыну. Отхлебнув апельсинового сока, Антон направился следом. Жену он застал меняющей ползунки Олежке.
– Себе ни в чем не отказывай. Я оставлю тебе деньги и в долларах, и в рублях. – Стоя позади нее и наблюдая, как быстро и проворно она управляется с малышом, он потер подбородок, собираясь с мыслями. – Общение по телефону в крайнем случае, а так пиши письма: Главпочтамт, до востребования, на имя Малолеткина Константина Михайловича.
– У тебя есть поддельный паспорт? – Она выпрямилась и повернулась к нему лицом. – Ты не перестаешь меня пугать.
– Нет, поддельного у меня нет, – на полном серьезе ответил он, – есть два настоящих.
Обиженно надув губки, Регина взяла мокрые ползунки и вышла из комнаты.
Спустя всего десять часов Антон проснулся от неприятных ощущений, вызванных снижением самолета, и бесстрастного голоса стюардессы, объявляющей о предстоящей через двадцать минут посадке в аэропорту города Самары.
* * *Была суббота, и Бобров, несмотря на гнусное настроение, не покидающее его в последнее время, вытащил Наталью и Андрея на шашлыки в лес.
Пока Волынкин разводил костер, расставлял раскладные стулья и столик, а Каро – повар из ресторана Боброва – нанизывал на шампуры заранее замаринованное мясо вперемешку со свежими помидорами и луком, Бобер, взяв сестру и Малахова под руки, увлек их к Волге.
Спустившись по узкой тропинке с обрыва, он вздохнул полной грудью, обведя взглядом противоположный берег, и неожиданно сжал локоть Наталье:
– Скажи мне, сестренка, что тобою двигало, когда ты встречалась с Навродским? – Он перевел взгляд на Андрея, желая увидеть, как тот отреагирует на вопрос. – Насколько ты меня пыталась убедить, роман у тебя вот с этим человеком.
Пешехонова не была готова к этому вопросу и растерялась. Между тем Бобер остановился, вынудив и спутников последовать его примеру.
Наталья стрельнула глазами на Андрея, словно школьник, вызванный к доске и ищущий подсказки:
– Я случайно с ним познакомилась.
– Я это уже слышал. – Бобров недовольно поморщился. – Почему он стал к тебе приходить? Какого черта ты не дала ему от ворот поворот? У тебя же, насколько я понимаю, есть с кем любовь крутить. – Он перешел на зловещий шепот, краем глаза наблюдая за тем, как отреагировал на его укол Андрей. – И, скажи на милость, ради чего тогда мы затеяли тягомотину с твоим усопшим старым пеньком?
Наталья освободила руку и прошла чуть вперед.
– Не могла я его за дверь выставить. – Она убрала брошенную на глаза ветром прядь волос. – Да и не по себе мне как-то было одной в этой квартире.
– Ты хочешь сказать, что спала с ним? – Лицо Бобра сделалось глупым.
– Почему сразу спала?! – развернувшись в его сторону, выкрикнула она. – И кто тебе дал право лезть в мою личную жизнь?
– Ишь ты, как заговорила! – Александр Михайлович не спеша обошел вокруг нее. – Это уже не твоя личная жизнь, а жизнь моя, его, – он указал пальцем на Малахова, – и еще с десятка человек, которые за тобой теперь дерьмо разгребают.
– Да ну вас, – махнув рукой, Наталья направилась обратно.
– Ну, а ты что скажешь? – Проводив взглядом сестру, Бобер переключился на Малахова. – Куда смотрел?
– Я, Александр Михайлович, как раз смотрел, куда надо. Сыщик этот появился в самый неприятный момент и вел себя странно. Вот я и предложил Наталье сыграть с ним в любовь и узнать, тот ли он человек, за которого себя выдает, или мент, но вам удалось нас опередить.
– Почему же она мне этого не сказала?
– Наташка – женщина с характером, – нашелся Андрей, – да и пережить ей пришлось за это время много неприятных моментов.
– У нас у всех этих моментов хоть отбавляй, – поморщившись, отмахнулся Бобров. – Помнишь, я тебе говорил про Филиппова?
– Помню, конечно, – кивнул головой Малахов. – Он Навродскому помогал. Кстати, детектив его не заложил.
– Я отправил к нему домой Волынкина. Как раз накануне ты Навродского замочил. – Александр Михайлович поднял с песка небольшой камешек и кинул его в Волгу, затем, стряхнув руки, огляделся по сторонам. – Дома никого не оказалось. Он к соседям сунулся. Те ему сказали, что Филиппов с женой и сыном уехали во Владивосток к родственникам, а его супруга оставила им ключи, чтобы цветы поливали.
– Если они решили прятаться, зачем ставить в известность соседей? – удивился Малахов.
– В том-то и вся загвоздка, – Бобров вздохнул. – Я тоже об этом подумал, и все же не поленился и проверил через железнодорожников, приобретались ли билеты на эту фамилию. Они это подтвердили, и во Владивосток самолетом вылетели Лучок с Волыной, чтобы встретить поезд там.
– И что? – сгорая от нетерпения, поторопил его Малахов.
– Ничего, – развел руками Бобер, – проводник сказал, что эта семейка в полном составе сошла еще в Новосибирске. Я тебя вот о чем попрошу, – он взял его за пуговицу на рубашке. – Филиппов – очень опасный человек. Кое-какие справки я о нем навел, не много, но достаточно для соответствующего вывода, просто так он это дело не оставит. Поэтому возьми под контроль базы данных, где регистрируются авиапассажиры и те, кто едет по железной дороге.
– Для этого кто-то должен лететь в Новосибирск, – сказал Малахов, – паспортные данные регистрируются только в том месте, где человек приобретает билет.
– Значит, отправляй кого-то в Новосибирск, – немного подумав, согласился с ним Бобров. – Этот парень уже успел доставить мне много хлопот. Два раза ушел от людей Лучка, причем в обоих случаях умудрился разукрасить их морды, а одного, невзирая на наручники, сделал инвалидом. Я уверен, скоро он объявится в городе, и, чем грозит его появление после того, как ты разделался с его корешем, я даже не могу представить.
– Ничего он не сможет сделать, – фыркнул Малахов. – Я, например, все обстряпал чисто. Если даже начнут крутить Наталью, ничего не добьются. Пришел, попил винца, получил от ворот поворот и среди ночи поперся домой. Где и что с ним случилось по пьяному делу, откуда ей знать?
– А ты не подумал о том, что они уже успели накопать? – Бобров бросил по сторонам настороженный взгляд, словно их кто-то мог подслушать. – Ведь не просто так практически непьющий Филиппов очутился на Ясной. К тому же неизвестно, о чем у него был разговор с Курмачовым.
– Даже если тот и успел ему все выболтать, это следствию ничего не даст. Показания Филиппова косвенные, а доктора нет в живых.
Стараясь убедить Боброва в отсутствии поводов для беспокойства, Малахов просто хотел притупить его бдительность. Он прекрасно понимал: свяжи все события воедино, и можно проследить логическую цепочку, первым звеном которой будет Бобров. Но, с другой стороны, он уповал на то, что именно эти обстоятельства помогут решить проблему, которую они с Натальей опрометчиво хотели переложить на плечи Навродского.
Сзади послышались шаги. Одновременно обернувшись, Бобров и Малахов увидели приближающегося к ним Волыну.
– Все готово, – сказал тот и, переведя дыхание, добавил: – Каро беспокоится за шашлыки, остывают быстро.
– Все, идем, – махнул ему Алексадр Михайлович рукой и, дождавшись, когда охранник скроется среди деревьев, вновь повернулся к Малахову: – А ты запомни, никакого напряжения, неврозов, скандалов на публике. Никаких серьезных разговоров дома и в офисе. Ведите себя так, как будто ничего не случилось. Я вот даже шашлыки сегодня организовал, чтобы, во-первых, снять с вас напряжение, а во-вторых, если за нами наблюдают, доказать, что мы не нервничаем. Состояние подозреваемых – это серьезный аргумент для следствия. – Он посмотрел на часы и, подойдя к воде, вымыл руки. – Ну, пошли. А то нас уже заждались!
Проходя мимо стоящего у никелированного турникета охранника, Малахов на секунду остановился, машинально поправил на его синей, с черными погончиками, рубашке прикрепленную к нагрудному карману именную табличку и ткнул пальцем в грудь:
– Ко мне срочно Волынкина.
Не успел он, войдя в кабинет, усесться за стол, как в дверь постучали.
На пороге появился Волына.
– Вызывали? – переминаясь с ноги на ногу, осторожно спросил он.
Несмотря на то что перед ним был всего лишь заместитель генерального директора, этот амбал боялся Малахова больше самого Боброва. Холодный и пронизывающий взгляд этого крепкого смуглолицего мужчины напоминал ему взгляд кобры, которую, впрочем, он видел лишь в террариуме.
В этот раз к обычному душевному дискомфорту примешивалась еще и паника. Об отношениях между Пешехоновой и Малаховым он знал давно. Поднимаясь на этаж, где находился кабинет заместителя генерального директора, он вдруг особенно четко вспомнил по-девичьи упругую грудь Пешехоновой с розовыми набухшими сосками, тонкую талию и округлые бедра. За несколько минут он заново пережил те полчаса, когда его руки сжимали, гладили изгибающееся, словно в агонии экстаза, тело.
«Неужели узнал?» – с тоской думал он, стараясь глядеть в глаза Малахову.
С минуту Малахов сидел молча, вальяжно развалившись в кресле и закинув нога на ногу, играя ручкой с золотым пером, словно принимал какое-то важное решение.
Опасаясь, что шеф заметит неожиданно появившуюся дрожь в руках, Волына заложил руки за спину.
– Странный ты какой-то сегодня, – наконец подал голос Малахов. – Случайно вчера не перепил? Небось после шашлыков догнался.
– Да нет. – Волынкин изобразил на лице недоумение. – Я сразу домой…
– А отчего тремор? – усмехнулся Малахов.
– В спортзале штангу потягал, – нашелся Волына.
С первых слов Волына понял, что зам ничего не знает о случившемся.
– Я вообще-то вызвал тебя, чтобы посмотреть, как ты выглядишь после шашлыков. – Малахов бросил ручку на стол. – Сейчас надо по заводам проехать и заскочить на «Волготанкер». Что-то они там с арендой судов химичат. В общем, будешь меня сегодня сопровождать весь день. Поэтому даю полчаса на то, чтобы привести себя в порядок и поесть.
Наспех приняв душ и поменяв рубашку, в назначенное время Волынкин поджидал Малахова на автостоянке служебного транспорта.
Тот появился быстро. Молодцевато сбежав по ступенькам, на ходу надев солнцезащитные очки, он плюхнулся на заднее сиденье «Сааба» через услужливо открытую Волыной дверцу. Однако дальнейшие события вновь заставили телохранителя понервничать.
Вместо запланированного маршрута за город в так называемую промышленную зону, где находилась основная масса нефтеперерабатывающих комплексов, они почему-то, выехав на Ново-Садовую, направились в противоположную сторону.
– И все-таки ты сегодня какой-то не такой, – неожиданно заговорил Малахов через полчаса езды. – Вроде не жарко, кондиционеры на полную мощность включены, а с тебя пот градом катит. Здесь направо, и тормози за газетным киоском, – скомандовал он.