— Думаю, мы можем дать вам авансом пять долларов, — сказала дама, — и еще пять получите, если мы попадем в дом Кларка Гейбла или кого-нибудь такого же известного.
В славные старые времена для Пэта Хобби это было бы раз плюнуть. Он тогда выпускал по двенадцать-пятнадцать фильмов в год и запросто общался со многими звездами, от которых в ответ на подобную просьбу наверняка услышал бы: «Да ради бога, Пэт, если тебе это нужно». Но сейчас он мог припомнить лишь немногих, кто его хотя бы узнавал и разговаривал с ним на съемочных площадках: Мелвина Дугласа, Роберта Янга, Рональда Колмана, Фэрбенкса-младшего. А те, с кем он когда-то водил дружбу, в большинстве своем уже ушли на покой — а то и на тот свет.
Он имел очень слабое представление о том, где проживают новые звезды, но, по счастью, еще ранее заметил в буклете Венске несколько дюжин имен с адресами и карандашными пометками после каждого.
— Конечно, нельзя гарантировать, что кто-нибудь из них окажется дома, — сказал он. — В это время они могут быть на съемках.
— Мы это понимаем. — Дама взглянула на автомобиль Пэта. — Полагаю, лучше воспользоваться нашей машиной.
— Согласен.
Пэт уселся на переднее сиденье рядом с шофером, быстро рассчитывая свои дальнейшие действия. Из актеров дружелюбнее всех с ним здоровался Рональд Колман, и, хотя до сих пор их общение ограничивалось лишь взаимными приветствиями, Пэт мог пойти дальше под предлогом изложения Колману интересного сюжета.
Еще лучше, если Колмана не окажется дома и Пэт сможет продемонстрировать клиентам интерьер его жилища. Эту процедуру можно будет повторить в домах Роберта Янга, Дага Фэрбенкса-младшего и Мелвина Дугласа. К тому времени дама уже позабудет о Гейбле, и все благополучно закончится.
Он нашел в буклете адрес Колмана и назвал его водителю.
— Одна наша знакомая сфотографировалась с Джорджем Брентом, — сказала дама, когда машина тронулась. — Я про миссис Хорас Дж. Айвз.
— Она наша соседка, — пояснил мужчина. — Живет в доме триста семьдесят два по Роуз-драйв в Канзас-Сити. А мы живем в триста двадцать седьмом.
— И она сфотографировалась вместе с Джорджем Брентом. Интересно, пришлось ли ей за это заплатить? Если так, она зашла слишком далеко, и мы не должны следовать ее примеру. Что подумают люди в нашем городе?
— Конечно, мы не должны заходить слишком далеко, — согласился ее супруг.
— И с кого мы начнем? — спросила дама, устраиваясь поудобнее.
— Так или иначе, мне надо нанести пару-другую визитов, — сказал Пэт. — Сначала заедем к Рональду Колману.
— Ах, это один из моих любимых актеров! Вы хорошо с ним знакомы?
— Еще бы, — сказал Пэт. — Видите ли, я на этой работе лишь временно — подменяю знакомого. А вообще-то, я писатель-сценарист.
И, будучи уверен, что широкой публике известны имена от силы двух-трех сценаристов, он преспокойно назвался автором нескольких популярных картин.
— Это очень интересно, — сказал супруг. — Мне довелось однажды повидать писателя — не то Эптона Синклера, не то Синклера Льюиса.[126] Оказался неплохим парнем, даром что социалист.
— А почему вы сейчас не работаете над фильмами? — спросила дама.
— Дело в том, что мы сейчас бастуем, — нашелся Пэт. — Так решила Гильдия сценарных драматургов.[127]
— О-о… — только и вымолвили клиенты, с опаской взирая на «сталинского эмиссара», оккупировавшего переднее сиденье их лимузина.
— И по какому поводу вы бастуете? — спросил мужчина тревожно.
Политическое образование Пэта находилось на рудиментарном уровне, так что ему пришлось поднапрячься.
— Это… за лучшие условия жизни, — сообщил он наконец. — Бесплатные карандаши и бумага. Ну и все такое прочее — об этом написано в законе Вагнера…[128] И еще за признание Финляндии,[129] — добавил он после паузы.
— Я и не знал, что у сценаристов есть свой профсоюз, — сказал мужчина. — Но если вы сейчас бастуете, кто же пишет сценарии к новым фильмам?
— Сами продюсеры, — сказал Пэт со злостью. — Вот почему все эти фильмы — дрянь несусветная.
— Такое положение вещей трудно назвать нормальным.
Впереди показался дом Рональда Колмана, и Пэт нервно сглотнул, заметив перед крыльцом новенький сверкающий родстер.
— Лучше мне сначала зайти одному, — сказал он. — Я к тому, что не хотелось бы всем вместе нарваться на какую-нибудь семейную сцену.
— А у них случаются семейные скандалы? — чрезвычайно оживилась дама.
— Ну, вы же знаете, как это бывает с людьми, — умудренно заметил Пэт. — Поэтому желательно сперва разведать обстановку.
Лимузин остановился. Пэт набрал в легкие воздуха и выбрался наружу. В тот же момент открылась дверь дома и Рональд Колман быстрым шагом направился по дорожке в его сторону. Сердце Пэта замерло, когда актер взглянул прямо на него.
— Привет, Пэт, — сказал он, даже не подумав, что тот может направляться именно к нему, после чего вскочил в родстер, и рев его мотора заглушил ответное приветствие Пэта Хобби.
— Он назвал вас просто «Пэт», — сказала дама, заметно впечатленная.
— Похоже, он сильно спешил, — сказал Пэт. — Но быть может, нам удастся осмотреть его дом.
Идя по дорожке, он про себя репетировал обращение к домочадцам: мол, он друг мистера Колмана, который позволил ему взглянуть на это жилище…
Однако дом оказался заперт, и никакие домочадцы не ответили на звонок. Что ж, оставалось попытать счастья с Мелвином Дугласом, который, если подумать, обращался к Пэту даже сердечнее, чем Колман. Как бы то ни было, вера клиентов в своего провожатого теперь существенно окрепла. «Привет, Пэт» из уст звезды стало для них убедительным подтверждением его — а теперь и их самих — причастности к магическому кругу избранных.
— Давайте теперь навестим Кларка Гейбла, — предложила дама. — Хочу сказать пару ласковых Кэрол Ломбард[130] насчет ее прически.
Пэт содрогнулся при одной мысли о таком «оскорблении величества». Он лишь однажды перемолвился словечком с Кларком Гейблом на каком-то большом приеме и очень сильно сомневался, что мистер Гейбл его запомнил.
— Полагаю, сначала стоит заглянуть к Мелвину Дугласу, а потом к Бобу Янгу или Дагу-младшему. Они нам как раз по пути. А Гейбл и Ломбард живут далеко отсюда, в долине Сан-Хоакин.
— Жаль, — разочарованно молвила дама. — Мне бы хотелось осмотреть их спальню. Что ж, тогда поедем к Ширли Темпл. — Она взглянула на свою собачонку. — Уверена, Буджи одобрит этот выбор.
— Знаете, они там не очень рады гостям — боятся похитителей, — сказал Пэт.
Глубоко оскорбленный, мужчина выхватил из кармана визитную карточку и вручил ее Пэту.
ДИРИНГ Р. РОБИНСОН
Вице-президент
Председатель совета директоров
Компания «Робдир»
Пищевые продукты
— Разве похоже, что я собираюсь похитить Ширли Темпл?
— Просто они помешаны на безопасности, — сконфуженно пояснил Пэт. — Но после Мелвина…
— Нет, мы сейчас же едем к Ширли Темпл! — заявила дама. — Именно туда! Разве я сразу не предупредила вас, чего хочу?
Пэт колебался.
— Хорошо, но сперва остановимся у какого-нибудь магазина, я оттуда позвоню и договорюсь о встрече.
В магазине он разменял пятидолларовую банкноту, купив полпинты джина, и в закутке за стеллажами подкрепился парой больших глотков, чтобы лучше обмозговать ситуацию. Конечно, он мог прямо сейчас удрать от мистера и миссис Робинсон, — в конце концов, за эту пятерку он показал им Рональда Колмана, да еще и в озвученной версии. С другой стороны, был шанс тихо-мирно разминуться с мисс Темпл, а пять лишних баксов очень бы пригодились Пэту завтра на скачках. Джин придал ему храбрости и, вернувшись к лимузину, он назвал шоферу адрес.
Однако на подъезде к особняку Темплов он упал духом при виде высоченной решетки и автоматических ворот. А вдруг у этих экскурсоводов должна быть лицензия для допуска?
— Это не здесь, — торопливо сказал он водителю. — Я спутал адрес. Наверно, это один из соседних домов.
Они двинулись дальше, пока Пэт не остановил выбор на большом особняке с просторной лужайкой. Выйдя из машины, он отправился на разведку. С Ширли Темпл ему явно не повезло и сейчас нужно было выкручиваться — например, вернуться с сообщением, что у юной актрисы свинка. Для убедительности можно будет показать клиентам с лужайки окно, за которым якобы лежит сраженная недугом Ширли.
На звонок никто в доме не среагировал, но он заметил, что дверь прикрыта неплотно. Осторожно ее отворив, он очутился в роскошной гостиной и прислушался. Ни единого звука — ни шагов наверху, ни голосов на кухне. Пэт еще раз отхлебнул из бутылки, после чего быстрым шагом вернулся к лимузину.
— Ширли сейчас на студии, — сообщил он, — но, если вести себя тихо, можно будет осмотреть их гостиную.
Робинсоны с энтузиазмом покинули машину и последовали за ним, прихватив крошку Буджи. Гостиная вполне могла принадлежать семейству Темпл в том смысле, что она походила на многие другие гостиные голливудской знати. Пэт заметил в углу детскую куклу и не преминул указать на эту находку; миссис Робинсон тут же ее схватила и, благоговейно оглядев со всех сторон, поднесла к мордочке Буджи, которая равнодушно фыркнула.
— Могу я поговорить с ее мамой? — спросила она.
— Нет, она уехала по делам — дома никого нет.
Последнее замечание Пэт сделал не подумав.
— Ах, никого? Ну тогда крошке Буджи будет интересно взглянуть на ее спальню.
Пэт и опомниться не успел, как дама взбежала по лестнице. Мистер Робинсон последовал за супругой, а Пэт остался в холле, готовый задать стрекача при звуке подъезжающей машины либо при подозрительном шуме наверху.
Он прикончил бутылку джина и культурно от нее избавился, засунув под диванную подушку, подождал еще немного и, поскольку обследование спальни непозволительно затягивалось, отправился за своими клиентами. На лестнице до него донесся голос миссис Робинсон:
— Странно, что здесь только одна детская спальня. Насколько помню, у Ширли были братья.
Винтовая лестница располагалась напротив фасадного окна, и Пэт со ступенек увидел, как на подъездную дорожку свернула большая машина. Вышедший из нее человек также являлся голливудской знаменитостью, и, хотя он не принадлежал к когорте звезд, за которыми гонялась миссис Робинсон, по могуществу и престижу с ним мало кто мог потягаться в мире кино. Это был сам мистер Маркус, у которого Пэт Хобби двадцать лет назад служил пресс-агентом.
Тут Пэт совсем потерял голову от испуга. Ему мгновенно представилось, как он пытается объяснить свое вторжение в дом всесильного магната. На снисхождение рассчитывать не приходилось. Его урывочные работы на студии за двести пятьдесят в неделю канут в прошлое, а и без того плачевная карьера обретет новый, еще более мрачный финал. И он бежал прочь — импульсивно и стремительно — вниз по лестнице, через кухню и задние ворота, бросив Робинсонов на произвол судьбы.
Он все же успел им слегка посочувствовать, быстро удаляясь от места происшествия по параллельному бульвару. Мистер Робинсон наверняка вытащит свою визитку от пищевой компании; мистер Маркус наверняка воспримет это скептически; потом прибудет полицейский наряд, Робинсонов обыщут и допросят.
Возможно, этим все и закончится — если только Робинсоны, пылая жаждой мести, не постараются навести полицию на след Пэта.
При этой мысли он как ошпаренный рванул по улице, стряхивая со лба капли соленого джина. Он вспомнил о своей машине, оставленной перед зонтом Гаса Венске — там, где его впервые увидели Робинсоны. А на бегу он вспомнил еще одну зацепку, могущую стать для него роковой. Оставалось лишь уповать на то, что Рональд Колман не знает фамилию Пэта.
Пэт Хобби входит в роль[131]
I
Чтобы занять деньги изящно и легко, нужно правильно выбрать время и место. Процесс этот существенно осложняется, если заемщик еле вяжет лыко, покрыт гнойными прыщами или имеет здоровый фингал под глазом. Список таких «осложняющих обстоятельств» можно продолжать до бесконечности, а можно свести их к одному общему правилу: чем сильнее нужны деньги, тем сложнее их занять.
Данный случай Пэта Хобби был из наисложнейших — он пытался занять у актера на съемочной площадке во время работы над картиной.
Задача почти невыполнимая, однако Пэт за нее взялся, ибо он должен был спасти свою машину. С сугубо коммерческой точки зрения эта развалюха не стоила того, чтобы ее спасать, но для работы в Голливуде, при частых и дальних перемещениях, автомобиль попросту незаменим.
— Видишь ли, ссудный банк… — начал объяснять Пэт, но Джип Маккарти его прервал:
— Не стой над душой, мне сейчас играть в этом дубле. Или ты хочешь, чтобы я его сорвал?
— Я хочу только двадцать баксов, — сказал Пэт. — Не могу же я работать, сидя безвылазно в своей спальне.
— Зато сэкономишь на бензине, а работы у тебя все равно нет.
Это была жестокая правда. Но в любом случае, была у Пэта работа или нет, он предпочитал проводить время на студии или вблизи нее. Достигнув безрадостного и опасного сорокадевятилетнего возраста, он не имел иных занятий и перспектив.
— На той неделе мне дадут сценарий на правку, — солгал он.
— Черта лысого тебе дадут! — отрезал Джип. — Лучше исчезни с площадки, пока тебя не засек Хиллиард.
Пэт с тревогой оглянулся на группу людей у кинокамеры, а затем выложил последний козырь.
— Вспомни… — сказал он, — вспомни, как я помог тебе деньгами в день, когда у тебя родился сын.
— Нашел о чем вспоминать! — разъярился Джип. — Это было шестнадцать лет назад. И где этот паршивец сейчас? Сидит в тюряге за то, что сбил старуху, гоняя по улицам на чужой машине.
— Но деньги-то я тогда дал. Две сотни баксов.
— Да это мелочь по сравнению с тем, чего мне это стоило потом. Сам подумай: будь я в состоянии давать взаймы, стал бы я в мои-то годы цепляться за подработки в эпизодах? Стал бы я работать вообще?
Откуда-то из темноты донесся крик помрежа:
— Приготовились!
Пэт заторопился:
— Ну дай хоть пятерку.
— Нет!
— Ладно-ладно. — Красные глазки Пэта угрожающе сузились. — Тогда я буду стоять здесь у тебя над душой, и ты наверняка сорвешь дубль.
— Только не это! — испугался Джип. — Так и быть, дам пятерку. Она у меня в пиджаке, сейчас принесу.
Он умчался в актерскую уборную, а Пэт облегченно вздохнул. Может, удастся перехватить еще десятку у букмекера Луи…
И вновь крик помрежа:
— Тишина!.. Все по местам!.. Свет!
Свет софитов ударил прямо в Пэта. Ослепленный, он шарахнулся в одну сторону, потом в другую, теряя ориентацию. В этой сцене, изображавшей бандитский притон, участвовали еще шесть человек, и кто-нибудь из них непременно оказывался на пути бегства Пэта.
— Внимание!.. Мотор!.. Начали!
В панике Пэт попятился к оконной кулисе, где он не должен был попасть в кадр. Там он и стоял, съежившись, трясясь мелкой дрожью, пока актеры разыгрывали свою сцену. И откуда ему было знать, что съемка велась с операторской тележки, которая медленно двигалась по рельсам в его сторону.
— Теперь там, у окна! Эй, Джип! Руки вверх!
Как под гипнозом, Пэт послушно поднял руки и только потом осознал, что большой черный глаз камеры нацелен прямо на него. Через мгновение игравшая главную роль англичанка пробежала мимо Пэта и с ходу сиганула в бутафорское окно. Протянулась еще одна бесконечно долгая секунда, прежде чем Пэт услышал: «Стоп! Снято!»
Без дальнейших промедлений он пустился наутек — через хлипкую фанерную дверь выскочил из декораций, едва вписался в поворот коридора, споткнулся о кабель, но мигом вскочил и помчался к выходу. Сзади слышался чей-то быстрый топот, и Пэт поднажал, но уже в самых дверях получил толчок в спину и обернулся, готовый защищаться.
Это была все та же английская актриса.
— Дорогу! — крикнула она. — Я свое отработала. Теперь домой, в Англию!
И, уже нырнув в поджидавший лимузин, громко сообщила всем и никому:
— У меня через час самолет до Нью-Йорка.
«А мне-то что за дело?» — сердито подумал Пэт, вновь прибавляя шагу.
Он и не подозревал, что спешный отъезд англичанки радикально отразится на его судьбе.
II
Обещанную пятерку он так и не обрел, полагая не без оснований, что черпать из данного источника ему уже не доведется никогда. Стало быть, срочно требовалось найти другие источники, дабы отвести беду от его злосчастного двухдверного друга. С тяжелым сердцем Пэт покинул студию, по пути домой лишь ненадолго остановившись, чтобы залить в машину бензин, а в себя — добрую порцию джина. Кто знает, может, они в последний раз заправлялись этак на пару…
Наутро все выглядело в еще более мрачных тонах. В кои-то веки он не испытывал ни малейшего желания посетить родную студию. Опасность грозила не только со стороны Джипа Маккарти — теперь в число его врагов попала могущественная компания, делавшая тот самый фильм, а с ней и вся индустрия в целом. Своим неожиданным появлением в кадре он сорвал съемочный процесс, а это считалось одним из тягчайших преступлений, по сравнению с которым дорогостоящие ляпы продюсеров или сценаристов выглядели безобидными шалостями.
Однако срок очередной выплаты за машину истекал послезавтра, а едва ли не последняя — да и то слабая — надежда раздобыть деньги была связана с Луи, студийным букмекером.