— А мать?
— Ее они раньше выкрали, больше я не видела. А меня сначала не трогали. Отец в Филдир переехал, думал, там нас не найдут.
— Молика, а ты скольких еще дриад за время плена чувствовала?
— Двоих, точно. Еще однажды приходил незнакомый колдун со своей путницей.
Канд, сразу занявший место рядом со своей невестой и бережно положивший руку ей на талию, представил, как какой‑то колдун ловит его Илли, надевает ошейник, сажает в пещеру без окон… и его зубы скрипнули сами собой, а пальцы крепче прижали к себе девушку.
Убить, растереть в пыль и развеять по ветру всех, кто строит свое богатство на чужом горе, вспыхнуло в душе жгучее желание, и свободная рука сама потянулась к рукоятке меча. У принца еще стояло перед внутренним взором увиденное в зеркале зрелище, как Хингред передавал Бенгу спасенную сеньору, переодетую в чистую рубаху и завернутую в покрывало.
Дриады не поскупились на силу, едва перебросив графа вместе со спящей пленницей, сразу открыли зеркало, чтоб показать всем, как произойдет эта встреча. И правильно, что показали, недоверчивые личики детей и их горящие надеждой огромные глаза в тот миг жгли души суровых мужчин непролитыми слезами. Да ради таких моментов они все и держат в руках мечи.
Илли, успокаивая, невесомо провела пальчиками по его щеке, улыбнулась застенчиво и загадочно, обливая сердце волной горячей нежности. Птичка… выдохнул Канд, словно случайно касаясь губами ее волос.
Принц ничуть не опасался, что, спокойно устроившись рядом с любимой, может прозевать приезд самозванца. Апраксия поставила сигналки и вообще чувствует людей издали, пояснила жениху Илли. А своей сеньорите он безоговорочно верил, да и сам видел, как топал к ним от конюшни старик конюх, словно привязанный пристальным взглядом синих глаз. Сейчас Канда больше всего волновал рассказ дриады и та решимость, что горела в таких похожих зеленых глазах сидевших за столом путниц.
Они решили туда идти, он видел это ясно, и понимал, что поступить по — другому они не смогут. И слушая слова о могуществе колдуна, представлял заранее, с какими трудностями смогут столкнуться дриады. Однако о том, чтобы отпустить Илли с ними, как следовало из услышанных им планов и самому остаться здесь, принц не желал даже слушать. Раз нужно туда пойти, они пойдут вместе, и вместе будут бороться с негодяями.
— Нужно семян, — задумчиво сказала Ленора, — неплохо бы желудей, но где их сейчас возьмешь?!
— А на рынках орехи, урюк и гранат не продаются? — поинтересовалась Лира, сидевшая с другой стороны от сестры, — и зеркала.
— Хорошая мысль, — две дриады направились к зеркалу, которое Зарон притащил в кухню из маленького чуланчика, запирающегося снаружи на засов.
Похоже, не очень хорошо он разбирался в способностях дриад, тот колдун, усмехнулся Кандирд, вспомнив объяснение Молики, как она сумела открыть дверь этого чуланчика.
— Так там же везде корни… я почувствовала, что они вызваны сестрами, вот и попросила. Они мне и выломали дверь.
Вскоре на Зарон водрузил на стол две корзины со свежими и сушеными фруктами и орехами, которые ошарашенный торговец зеркал бегом принес с соседнего прилавка и всучил «светлым духам» совершенно бесплатно, в знак почитания. Взамен Элинса, просунув в зеркало руку, излечила ему хронический радикулит и еще пару мелких болячек. Добро и щедрость нужно поощрять и хвалить, иначе они начнут исчезать, как в том мире, где они нашли себе дочь.
Дриады насыпали полные карманы фисташек, кедровых и буковых орешков, и сунули по гранату. А потом принялись выбирать косточки из слив и абрикосов, попутно съедая сладкую мякоть. Принц с удовольствием помогал, подсовывая Илли самые красивые плоды. И думал о том, как построит защиту в своем дворце, чтоб не мог проникнуть никто посторонний.
Для того чтоб принимать просителей назначит один день в неделю и построит для этого рядом с воротами специальную башню, никаких знатных бездельников пускать больше не будет, если Илли будут нужны подруги, пусть поселит во дворце кого хочет, а из мужчин вполне достаточно и его друзей. Нечего болтаться по дворцу, пусть делом займутся. И вообще нужно чаще поощрять тех, кто занят проблемами королевства и найти наказание для лодырей, прожигающих родительские состояния. Налог что ли ввести? Да что он мучается! Вот после свадьбы и попросит Илли придумать.
После этой идеи мысли Канда плавно устремились в обдумывание свадьбы. Он до сих пор помнил пышные торжества по случаю женитьбы наследника, счастливую, но немножко утомленную улыбку Гранильены, ее усыпанную алмазами диадему и толпы придворных, желающих высказать ей свои поздравления. И чем дольше думал, тем больше приходил к безрадостному выводу, что Илли нужно подробно рассказать обо все этом заранее. Потому что он никак не может представить ее на месте Гранильены и тем более не может поверить, что она безропотно согласится на все предписанные этикетом ритуальные шествия, танцы и застолья.
— Что ты так вздыхаешь? — тихонько шепнула сеньорита, когда уставшие от ожидания дриады отправились на улицу, подменить проголодавшихся воинов, — тут есть недалеко гостиная, идем, посидим там.
— Идем, — обрадовался Канд, ему самому надоела жесткая скамейка.
А еще хотелось хоть немного посидеть вдвоем.
— Так что ты вздыхал?
— Я думал про нашу свадьбу, птичка, — честно признался принц, — тебе лучше все заранее обсудить с матушкой, потому что я боюсь… некоторые церемонии могут тебе не понравиться. Например, когда нужно проехать от храма до дворца по дальней дороге, стоя в открытой коляске а все жители бросают цветы, ленты и монеты. На Ангирольда ставили щиты самые сильные магистры, и то под конец в него попал крупный рубин. Потом несколько часов придворные дарят подарки и нужно всем улыбаться и говорить что‑то приятное, ну, сейчас я все даже не помню. Просто очень хочу, чтоб это было для тебя праздником, а не наказанием.
— Спасибо любимый… но не волнуйся, — загадочно усмехнулась Илли, довольная, что он так о ней заботится, — Я же теперь дриада. Мне можно нарушать все порядки… и я так и сделаю… выбрось эти заботы из головы, я все беру на себя.
Целовать ее сеньорита не разрешила, сообщив, что не стоит считать самозванца и его друзей круглыми дураками, но Кандирд и без того чувствовал себя счастливым, просто сидя рядом в обнимку и слушая объяснения тех тонкостей, каких он про дриад никогда не знал. Например, что когда в круг добавляется еще одна дриада, он становится сильнее не на шестую или седьмую часть, а в несколько раз. И то, что теперь его сеньорита будет все меньше есть мяса, особенно свежего.
— Мы покровители растений и животных, потому оборотни например, подчиняются нам почти как богам.
— Кстати, а Зарон оборотень?
— Нет, он полукровка. И потому не живет вместе со своими, у них очень строгая иерархия. Да ты и сам знаешь. А еще… моя вторая мать Апраксия выбрала его. Ну, ты понимаешь… маги ведь не заключают браков. А еще она ментал, чувствует эмоции. И раз она ему доверяет, значит и нам всем можно ему доверять полностью. Потому он мне теперь как бы второй отец.
— Спасибо Илли, — он не удержался и прикоснулся губами к ее виску, — хорошо, что ты мне это сказала. И Бенгу нужно объяснить, а то он будет зря тратить время на проверку.
— Идем… — прислушавшись к чему‑то, заторопилась сеньорита, — похоже, подъезжают.
Со стороны дороги усадьбу защищала довольно высокая каменная изгородь, к которой возле ворот была пристроена крепкая сторожка для привратника. Уезжая, самозванец оставил там одного из старших охранников, и дриады не стали уводить его во дворец. Апраксия просто внушила детине, что он никого из них не видел и не видит, и оставила охранять ворота. Даже еды отнести приказала, чтоб привратник не вздумал соваться в дом.
И теперь вставшие кружком дриады и притаившиеся за обрамляющими дорожку кустами воины могли спокойно переговариваться и наблюдать, как вывернувший с лесной тропы отряд всадников скачет по направлению к воротам.
Зарон первым заметил, как насторожились и замерли дриады и стоящая рядом с ними Апраксия, метнулся к ней со стремительной грацией зверя.
— Что там такое, Апи?
— Они везут живых… и не животных, — возвращаясь в свой разум из ментального путешествия по мыслям всадников, магиня даже пошатнулась, и крупные крепкие руки мгновенно поймали ее и прижали к богатырской груди.
— Я перевоплощусь? — рыкнул Зарон, заглядывая в синие глаза.
— Не нужно, — запротестовала Элинса, — мы сами справимся. И без лишнего риска. Просто следи за ними Апи, особенно за главарем. Наверняка на нем амулеты.
И бросила под ворота горсть орешков.
Отряд охотников приближался неспешно, сразу было видно, что лошади устали. Да и сами охотники по мере приближения начинали выглядеть вовсе не довольными прогулкой людьми. Уже на расстоянии в сотню шагов от первых коней, опытные воины сообразили, что добыча далась бандитам не так легко. Лица и одежду некоторых украшали шрамы, повязки и бурые пятна подсохшей крови. Несколько собак, бежавших позади всадников, насторожились было, а одна даже тявкнула, но дриады уже сцепили накрест руки и мгновенно взяли животных под свою власть.
— Что там такое, Апи?
— Они везут живых… и не животных, — возвращаясь в свой разум из ментального путешествия по мыслям всадников, магиня даже пошатнулась, и крупные крепкие руки мгновенно поймали ее и прижали к богатырской груди.
— Я перевоплощусь? — рыкнул Зарон, заглядывая в синие глаза.
— Не нужно, — запротестовала Элинса, — мы сами справимся. И без лишнего риска. Просто следи за ними Апи, особенно за главарем. Наверняка на нем амулеты.
И бросила под ворота горсть орешков.
Отряд охотников приближался неспешно, сразу было видно, что лошади устали. Да и сами охотники по мере приближения начинали выглядеть вовсе не довольными прогулкой людьми. Уже на расстоянии в сотню шагов от первых коней, опытные воины сообразили, что добыча далась бандитам не так легко. Лица и одежду некоторых украшали шрамы, повязки и бурые пятна подсохшей крови. Несколько собак, бежавших позади всадников, насторожились было, а одна даже тявкнула, но дриады уже сцепили накрест руки и мгновенно взяли животных под свою власть.
Неторопливо проехав мимо услужливо распахнутых охранником ворот, главарь внезапно насторожился. Как‑то подозрительно хмурясь, оглянулся, и вдруг схватился за рукоятку кинжала. И тут же отпустил, скрутился в непонятной судороге, завыл от боли. А в следующий момент обмяк, сраженный убойной дозой сна, сброшенной на него магистром. Его спутники заволновались, заозирались, пытаясь понять что происходит и откуда ждать опасности. Последние подъехавшие к воротам попытались развернуть коней и с изумлением обнаружили, что хорошо выученные животные разом перестали слушать приказы, а собаки вообще сбились в кучку на обочине и не узнают собственных хозяев.
А еще внезапно оказалось, что дороги больше нет. Вымахала по грудь лошадям густая трава, поднялись над ней густые кусты орешника, протянувшего к всадникам и их пленникам гибкие, как живые, ветви, вцепившиеся в добычу с проворством диких зверей. Некоторые попытались рубить кусты мечами, но в тот же миг лишились и оружия и свободы воли. Вездесущие лианы просто обвили и выдернули из рук бандитов острые игрушки, а маги бросили на них повиновение.
— Кто хоть раз дернется, будет висеть на этих воротах, — жестко объявил притихшим, и уже не сопротивляющимся бандитам Ангирольд и подал знак Элинсе.
Кони начали по одному подходить к воинам, и в течение следующего получаса те ловко снимали с них всадников и их пленников и меняли местами. Развязав веревки на еще не верящих в неожиданное везение людях, среди которых были в основном молодые мужчины и девушки, воины тут же связывали ими бандитов. Однако освобожденные довольно скоро отошли от шока и поверили в свое спасение. Первой показала характер одна из девушек, едва ее развязали, селянка повернулась и вцепилась ногтями в лицо везшему ее бандиту.
— Гад, убийца, пустите я его придушу, — рычала и плакала она, вырываясь из рук пытавшихся удержать ее воинов.
— Я все же неправильная дриада, — сердито буркнула Лира, наблюдая за этим, — мне тоже хочется его убить.
— А мне хочется узнать, откуда их привезли и не осталось ли там живых… ведь видно, что люди сопротивлялись, — вздохнула Илли.
— Мне тоже, — подтвердила не стоявшая без дела Элинса.
Дриада понимала, что чем быстрее они свяжут всех бандитов, тем быстрее смогут поговорить с пленниками, и спешила изо всех сил. Опутывала лианами тех бандитов, что находились дальше, проводила к воинам лошадей. Мужчины тоже спешили, и бережно обращались только с пленниками. С дружками и охранниками самозванца воины расправлялись не церемонясь. Связывали и загоняли в сторожку, Ленора заявила, что если их решат отправить в столицу, то проще принести сюда зеркало, чем тащить в дом эту толпу.
А Апраксия уже усадила освобожденных на вынесенные из сторожки скамейки, и расспрашивала о произошедшем. Все оказалось банально и подло. Вчера вечером в деревню приехал солидный сеньор и сообщил, что нанимает молодых и ловких работников для сбора лекарственных трав. Объяснил, что платить будет очень хорошо, но нужно пожить в лесу несколько дней, травы надо собирать только утром, и развешивать сушить, одному из купцов заказали большую партию для продажи в Этсар.
Разумеется, селяне не могли отказаться от выгодного предложения, в дальних селах не часто выпадает возможность заработать живую копейку. И еще с вечера выехали на двух телегах в указанное место. Там уже сидело двое мужчин, сообщивших, что они покажут утром травы и объяснят, как сушить. Первые подозрения возникли у селян уже с вечера, не было у ожидавших ни шатра, ни корзин или мешков, но те объяснили все просто, телега с вещами попала колесом между камней и их приятель остался чинить, а они поспешили встречать работников, чтоб не разминуться. А утром поднял тревогу один из мужчин, нанимавшийся пару лет назад возчиком в купеческие обозы. Едва им показали нужные травы, он отозвал в кусты друга и пояснил, что был в Этсаре и там такие травы растут под каждым кустом.
— Нужно было сразу уезжать, — расстроенно вздыхал один из мужчин, признаваясь, что их подвела хозяйственная жадность, — да ягоды там, как просыпано. Думаем, чего с пустыми руками возвращаться.
Отказавшись от подозрительной работы, селяне отъехали с лигу и принялись собирать ягоду. Там их и настигла погоня. Сопротивлялись они изо всех сил, но силы были неравные, да и из оружия лишь пара кос и несколько серпов.
— Вода там поблизости была? — волновал Элинсу один вопрос.
— Не очень близко, примерно с пол — лиги, мы там лошадей еще напоили… а как поднялись на взгорок… красно. Ну и не выдержали, — виновато смотрел селянин.
— Идем, — прихватив его с собой, дриады ринулись в дом, к зеркалу.
Зарон рванулся за ними, Кандирд, помогавший воинам связывать бандитов, помчался следом, а на крыльце его догнал Ингирд.
— Я с вами, — сообщил баронет, однако Элинса решительно отказалась их брать.
— Не обижайтесь, но мы и сами справимся. Бандитов там уже нет, а раненых мы сами можем найти. Если они есть.
Илли послала любимому виноватый и нежный взгляд, и молча ушла вместе с сестрами.
— Начинаю подозревать, — хмуро буркнул Инг, сочувствующе поглядывая на друга, — что иметь жену дриаду не очень весело.
— Ты неправ… — принц тоже был хмур, но не желал жаловаться даже другу, как и лукавить, — это замечательно. И я намерен у нее учиться… потому что сегодня несколько раз испытал за Илли гордость. Она очень чуткая и отзывчивая… и если бы она прошла мимо детей, как я сам, все вот эти люди навсегда остались бы рабами… а именем моего брата продолжал прикрываться мерзавец. Ну да… я за нее волнуюсь… но ты же видел, что они сегодня сделали? Нам даже не пришлось достать мечи. Спутали ветками и травкой! Раньше я бы никому не поверил, что это страшное оружие. Идем, допрашивать бандитов.
Дриады вернулись через час, когда принцы уже успели допросить преступников и постановить, что делать с поместьем. Решено было оставить тут мага и несколько воинов, и вызвать им подмогу из ближнего городка, до которого был день пути. К бандитам вполне могли приехать дружки, или заявиться кто‑то из колдунов. Самих извергов перевели в подвал и заперли, им предстояло отправиться в тот самый город на открытый суд. Хингред посоветовал не держать это дело в тайне, население должно быть в курсе, что кто‑то действует под видом принца. Он вообще посоветовал наследнику везде развесить указы с подробным описанием подобных преступлений и призвать народ к бдительности.
— Можно пообещать хорошую награду за достоверные сообщения обо всех похожих подозрительных случаях, бесплатно люди поленятся или побоятся идти с заявлениями, а деньги хороший стимул. И обязательно разослать предупреждения по всем маленьким деревням и хуторам. Пусть никому не верят, задерживают подозрительных, усилят охрану и дежурят ночами. Мне пришла в голову простая, но неожиданная догадка, но пока промолчу. Я намерен ее хорошенько обдумать и сообщить вечером на общем совете, когда мы вернемся во дворец.
Канд резко вскочил с места, едва зеркало осветилось предзнаменованием прихода дриад, и немедленно обнаружил, что он не одинок в этом порыве. Ле Трайд также вскочил, и принц сообразил, что не зря граф занял именно то место, откуда можно все время следить за зеркалом, а не спиной к нему.
Три дриады, оборотень и магиня появились резко, словно выпрыгнули из воды, и в полутемной кухне на миг запахло земляникой, травами и солнцем. Но это ощущение исчезло, едва мужчины разглядели скорбные лица пришедших. И одно — единственное тело, прижатое мощными руками Зарона к его груди. Хотя, по словам селян все знали, что там оставалось трое умирающих.
Принц ринулся к Илли, но она и сама уже устремилось ему навстречу, прижалась худенькими плечиками, спрятав лицо у него на груди, и тихо заплакала. Канд подхватил любимую на руки, стремительно унес в ту гостиную, где они сидели перед приездом бандитов, усадил на колени, тихо зашептал слова утешения. Хотя знал наверняка, эту боль от подлого бессмысленного убийства мирных людей ничем невозможно утешить. Должно пройти время.