— Ну и правильно, — задумчиво сказала Апраксия, — что позвала. Тоскливо ему тут, и он не злой. Только недоверчивый… и любопытный, слышишь, Зарон?!
— Слышу, — буркнул под окном совершенно не смущенный голос, и дриады захихикали, ощутив, как стремительно удаляется горячее пятно, сидевшее за стеной.
— Нам нужно забрать свои вещи и бабушку, — глядя в потолок, перечисляла Элинса — и решить, куда сейчас идем. Вы можете смеяться, но я вдруг поняла… что совершенно отвыкла от этой жизни. И мне нужен хоть один день… привыкнуть или акклиматизироваться, как говорят на земле.
— Знаете… — вдруг решительно села Юниза и пристально оглядела новых подруг, — я хочу признаться… я знаю проход в одно место… куда одна никогда бы не пошла. И даже вспоминать про него не хотела. Но вот сегодня посмотрела на вас… и поняла, нужно идти. Всем вместе. И оборотня взять.
— Мне уже интересно, — подскочила Лира, — давай, колись.
— Агдесар, ну мой бывший хозяин, имеет еще один замок. Недалеко от озера Саткен, в горах. Там у него несколько десятков рабов и пятеро привязанных кровавой клятвой охранников. И куча сокровищ, но главное, артефакт, который он выменял у гоблинского шамана. Если другие колдуны поймут, что он сгорел… то обязательно ринутся захватить это место. Но сначала выждут несколько дней, Агдесар уже устраивал такие ловушки, со своей мнимой гибелью.
— Мать? — Лира смотрела на Элинсу умоляюще, — идем? Там же рабы!
— Отца сначала спросим. И Апи, ты как думаешь?
— Кого ты спрашиваешь, — несчастно сморщилась магиня, — для меня же слово артефакт — как огонь для мошки. Их не больше трех десятков в нашем мире, и треть утеряна.
— А ты, Илли? Вот оттуда и поговоришь со своим принцем, как я понимаю, то место даже ближе к столице, чем эта Полья?
— Мне все равно, откуда говорить, — согласилась Илли, и припомнила виденное в зеркале — а вот рабы там, по — моему, все гоблины.
— Нет. Служанки, которые готовят и убирают, люди. И живется им очень несладко, Агдесар наказывал за любую мелочь.
— Нужно идти, — вздохнула магиня, — только перебросьте меня в пещеру первой, я немного резерв пополню.
— Иди, — шагнула было к принесенному старостой зеркалу Элинса, но замерла, глядя в оконный проем.
— Я решил, — возникла на фоне зелени лохматая голова кузнеца, — иду с вами.
— Вот и молодец, тогда отправлю сейчас с Апраксией в пещеру, ей к источнику нужно. А через полчасика открою, заберу вас и сумки.
В пещерке нашлась только травница, которую они оставляли в деревне, и Элинса мгновенно обменяла на нее Апраксию. А потом получила в обмен на кузнеца спящего воина и задумалась, как провести обмен с замком колдуна.
— Я их обману, охранников, — уверенно сказала Юниза, — скажу, что колдун жив и приказал привести их ему на помощь. Переброшу вместо графа и кузнеца, можно еще захватить кого‑то из тех людей в смешных штанах, которые в погребе остались. А охранников колдуна вы тут усыпите и спеленаете.
— Давай запишем, чтоб потом не путаться, — не выдержала Илли, доставая из кармана карандаш и бумажку, — а самых здоровых девушек можно будет поменять на нас… ну с остальными позже разберемся. Капюшоны там есть?
Пришедший в дом через десять минут Хингред, к своему удивлению обнаружил совершенно не ту картину, какую ожидал увидеть. Но едва узнал, о чем речь, сразу позабыл, что намеревался заставить девушек отдохнуть силой своего авторитета.
— По — моему, неплохой план, — одобрил он, прочтя записи Илли, — и до дворца оттуда действительно ближе. Хотя и Тригон тоже недалеко. Но надеюсь, мы останемся там недолго. И еще, вам нужно запомнить одно, ходить можно только в те комнаты, в которых жили рабы или Юниза. На свои помещения колдуны любят ставить защиту и ловушки. Пока Апи не проверит, никуда не лезьте. Еще нужно, чтоб она обновила нам защитные заклинания. Амулеты все надели? Илли, а у тебя есть амулет? А у тебя, Юниза?
— Я надела, папа, и Юни мать тоже выдала, — кротко сообщила Иллира, с тоской посматривая на зеркало.
Увидеть Кандирда хотелось неимоверно, но еще очень рано… а принц, когда нет никаких важных дел, поднимается с постели значительно позднее. Увидеть же его комнату в тот момент, когда он спит или купается она пока не готова… хотя и видела его довольно небрежно одетым в ту ночь, когда их пытались усыпить ядовитым дымом. Но ведь то же были исключительные обстоятельства?!
— Хочешь, я сейчас поищу его? — тихо шепнула мать, приобняв девушку за плечи, — если он спит, поговоришь позже.
— Он рано не просыпается, — смутилась Илли, — я уже думала. Ну, вот как он будет себя чувствовать, если проснется и увидит в зеркале меня?
— Как дурак, — припечатал граф, — не забывайте, что летом молодые сеньоры имеют обыкновение спать, в чем мать родила.
— Правда? — В глазах Лиры заплескался живой интерес, — это хорошо, что вы мне рассказали.
— Лира! — дружно рявкнули родители.
— А что опять Лира? — обиделась девушка, — Вы что снова придумали? Я все‑таки дриада, а это то же самое, что врач. Да и в интернете я человеческое тело уже изучила. Поэтому мне не интересно смотреть на своего будущего принца, когда он спит. Просто полезно знать про такие порядки чтоб не влипнуть по простоте в пикантное положение.
— Все, прекращаем болтовню, — постановил граф, — Эли, открывай путь в пещеру, заберем Апраксию.
Через пару минут кузнец, похожий в балахоне на накрытое чехлом вьючное животное и скромно державшая в руках одну корзинку Апраксия стояли рядом посреди комнаты. А еще через пять Юниза открывала дверь в заповедное место своего бывшего владельца.
— Четырех здоровых женщин и четверых охранников, произнесла она появившемуся в зеркале старшему охраннику таким бесцветным голосом, что в её покорность сгоревшему колдуну почти поверили стоявшие рядом с ней дриады в низко надвинутых на лоб капюшонах.
— А где хозяин? — встревоженный подручный все таки не выдержал, спросил, прежде чем вызывать затребованных рабов.
— Ждет, — так же уныло пробормотала Юниза, — кричит — «срочно, скотина».
Наверное, это были слова, после которых за неисполнение приказа последует жесточайшее наказание, поняла Илли, потому что стоявший за зеркалом вооруженный мужчина как‑то сжался и неимоверно заторопился. Засвистел в магический свисток, заорал команды опрометью прибежавшим девушкам и таким же вооруженным, как он сам, людям.
И уже через пару минут они стояли тесной кучкой сначала напротив зеркала, потом напротив Апраксии, лекаря и кузнеца. Но стояли недолго, всего через несколько секунд охранники начали валиться под ноги магине. Ждавший только этого момента Зарон с нечеловеческой ловкостью обирал с них амулеты и оружие и складывал в большой мешок, разбираться с этим железом они будут позднее.
Дриады, оказавшись в неизвестном месте, смирно стояли тесной кучкой, под прикрытием балахонов держась за руки и старались сделать самые кислые выражения лица, словно неимоверно опечалены своей судьбой. Согласившихся им помочь селян прикрывал Хингред, державший наготове выданный Апраксией шарик с заклинанием.
— Отойдите в сторону, сядьте вон там, у стены, — рявкнул на них старший охранник, не обнаружив в этой, нагруженной мешками толпе ни хозяина, ни Юнизы.
Он начинал постепенно успокаиваться, раз колдун захватывает новых рабов и товары значит, он жив и просто был занят. И хотя в глубине души бывший наемник истово ненавидел хозяина, такой поворот все же считал для себя намного лучшим, чем появление в замке королевских воинов, магов или других колдунов. К этому он уже как‑то приспособился, выучил привычки и вкусы и почти не получает наказаний. А иногда получает и мелкие подачки. А от нового хозяина ничего, кроме места обменного раба ждать не приходится.
— Двое мужчин и две женщины, из старых, — в осветившемся зеркале появилось унылое личико дриады и охранник поторопился выполнить приказ.
Новые рабы, появившиеся из зеркала в сопровождении самой Юнизы, были немного необычными, сразу бросался в глаза крупный мужчина и решительно сбросившая балахон женщина, при одном появлении которой на груди охранника заволновался, заиграл огнями амулет.
— Вон туда, — попытался призвать их к порядку страж, но тут же свалился кулем под ноги Апраксии.
— Снимешь с него амулет, или мне самой? — небрежно спросила магиня Зарона и он, снисходительно усмехнувшись, шагнул к спящему, подцепил отросшим когтем цепочку и учтиво подал амулет магине.
Апраксия стерла с губ насмешку, и спокойно приняла магическую вещицу, подержала в ладонях, снимая мелкие, но неприятные заклинания, повешенные на нее колдуном, хмуро усмехнулась, изобретательный был гад, и не жаль, что она его убила. Хотя и немного сейчас в их мире сильных магов, но лучше, если таких будет еще меньше. Оглянулась на сбросивших балахоны дриад, смело отправившихся в прогулку по небольшому залу, приспособленному колдуном для переходного помещения, и скомандовала:
Апраксия стерла с губ насмешку, и спокойно приняла магическую вещицу, подержала в ладонях, снимая мелкие, но неприятные заклинания, повешенные на нее колдуном, хмуро усмехнулась, изобретательный был гад, и не жаль, что она его убила. Хотя и немного сейчас в их мире сильных магов, но лучше, если таких будет еще меньше. Оглянулась на сбросивших балахоны дриад, смело отправившихся в прогулку по небольшому залу, приспособленному колдуном для переходного помещения, и скомандовала:
— Девушки, давайте отправим селян по домам, да я заберу своих жуликов, и будем отдыхать.
Оглянулась на кузнеца, бдительно следившего за нею желтыми глазами, и неприметно усмехнулась. Он оказался очень смел, и очень неглуп, этот полукровка, не пожелавший стать в родном герцогстве самым последним существом. И нахальное в своей сути предложение, которое он в очень обтекаемой форме успел сделать ей там, в пещере травницы, все больше нравилось Апраксии своей простотой и практичностью.
А действительно, почему бы не согласиться? У нее восстановились способности и начинается в жизни новый период, а прежнего не возвратишь, как ни бейся головой об стену. И хоть залей вселенную слезами и мольбами, вечность не отдаст то, что считает своим.
Да и не так‑то просто магине прожить одной в этом мире, как только магистры узнают, что она восстановила способности, завалят настойчивым ухаживанием. Впрочем, пожив рядом с дружной семьей Хингреда она и сама, все чаще начинает задумываться, что неплохо бы иметь в жизни собственный кусочек тепла и если не счастья, то хотя бы покоя.
Некоторое время дриады упорно занимались непростой работой по отправлению на место селян и обмену их на спящих в подвале заложников магини, а когда все же разобрались с этой задачкой, над замком вовсю светило солнце.
— Ну, Илли, пора, — притянув к себе невеселую дочь, решительно сообщила Элинса, — не думаю, что он валяется до сих пор. Положи ладони на стекло, потом, когда хорошо научишься, будешь обходиться и без контакта, а пока — так надежнее. И вспоминай его, тянись не мыслью, а живицей, ну это как бы руками, но ставшими очень длинными. Ищи, влюбленная дриада может отыскать милого хоть за морем.
Представить Кандирда оказалось очень легко, она про него и не забывала ни на минуту, даже когда выращивала траву или лечила мелкие порезы и ожоги, всё, что ей доверяли подруги. Стояло в глазах хмурое лицо, несчастные глаза, туго стиснутые губы и выпачканная пылью щека.
Зеркало посветлело и в нем возникло помещение, где она однажды сидела, кабинет Бенгальда на первом этаже королевского дворца. Кандирд сидел в кресле Бенгальда за его столом и мрачно вертел перед собой пальцами, пытаясь состроить какую‑то фигуру. Сбоку от него сидел на высоком стуле немолодой мужчина в темно — сером строгом костюме, в каких ходили люди главного прокурора и деликатно поправлял его, когда что‑то не получалось.
Но изображение было каким‑то нечетким, и стоявших в зеркале дриад находившиеся в кабинете мужчины явно не замечали и не слышали.
— Это он? — с любопытством шепнула за спиной Илли сестра, — ничего, но похож на обычного парня. С виду не сказала бы, что принц. А почему они на нас не смотрят?
Илли вопросительно оглянулась на мать, начиная подозревать, что догадывается о причине такого странного поведения зеркала.
— Заперто зеркало, — сочувственно вздохнув, подтвердила ее подозрения мать, — они очень четко выполняют твои инструкции, дочка. Можешь еще посмотреть на своего принца, да идем отдыхать. Позже я попробую пройти другим путем.
Глава 4
— Кандирд! — Ворвавшийся в собственный кабинет Бенгальд был оживлен и озабочен, — потом научишься языку жестов, сейчас иди встречать гостей. Я не могу, через полчаса приезжает Джер.
— А кого там привезло в такую рань? — нехотя оторвался от своего занятия младший принц.
— Филдирцев. На юбилей. Королева со свитой.
— А не рановато они? Еще пять дней.
— Канд! Ты сам прекрасно знаешь, все кто живет далеко, выезжают с запасом. Мало ли что может задержать! А если не задержало — чтож им, в окрестной деревушке ждать назначенного дня? Иди, развлеки их часочек, как встречу Джера, приду на помощь.
— Неужели ты решил, что я поверю? — саркастически фыркнул принц, — да вы как встретитесь, самое малое полдня из покоев не выйдете.
— Что мне делать с Джером полдня в покоях? — Наигранно возмутился старший, — ты хоть при моих людях таких ужасных вещей не говори. Ну, идешь, или нет?
— А где Рантильд?
— Казначея проверяет, — терпеливо пояснил Бенг, — они меня вдвоем убьют, если я им стану мешать. А Анги уехал проверять, как устроились войска.
Младший с тоской вспомнил, как возмущалась Илли, когда он мешал ей копаться в бумажках и мрачно вздохнул. Придется идти, ясно же, что Бенг не отвяжется.
Что Бенг его крупно подставил, Кандирд понял, едва вошел в гостиную королевы, и разглядел присутствующих. Ну, саму королеву Антуллию он увидеть ожидал, потому загодя приготовил учтивую улыбку и несколько комплиментов на приятную тему, почему в Филдире женщины всё молодеют? Как будто он сам не знает, что с помощью природных магов. Как приветствовать ее фрейлин и нарочито некрасивых воспитанниц, даже в уме не держал. Скажет что‑нибудь банальное, они же все равно ничего иного не ждут от «милого простодушного мальчика» каким назвала его Акселиния пять лет назад. Но обнаружив кроме королевы и придворных дам принцессу Ельзбетту, Канд почувствовал, что скулы сводит, словно он случайно вместо яблока откусил лимон. Ну Бенгальд, эта шутка тебе даром не пройдет.
Вот уже пять лет, как у него такая реакция на принцессу Лиззи или «просто Лизу», как иногда, приторно улыбаясь, звала дочь Филдирская королева. Тогда, в прошлый юбилей, Лиззи было всего четырнадцать и она не нашла ничего лучше, чем объявить Кандирду, что считает его своим доверенным лицом. Потому что он честный и справедливый и ему можно доверить все тайны. Канду абсолютно не нужны были ее тайны, но сказать об этом прямо королевской любимице он не мог. Леодия чрезвычайно дорожила дружественными отношениями с Филдиром, к тому же ее король приходился королеве Интарии дальним родственником. Поэтому в прошлый раз он делал всё, чтоб как можно реже попадаться на глаза настырной девчонке, хотя это было не так‑то уж просто.
— Кандирд! — Принцесса уже заметила его и приветственно махала ручкой, затянутой в кружевную перчатку, — Мы так рады тебя видеть!
Хотел бы он честно сказать то же самое!
Но пришлось выдавить на губы самую учтивую улыбку и благодушно кивнуть в ответ.
— Его высочество совсем не изменился, — мило улыбнулась Акселиния, и Кандирд не стал задаваться вопросом, было ли это комплиментом или все же шпилькой.
— А я только что подумал то же самое про вас, ваше величество. Определенно в Филдире волшебный воздух, вы молодеете с каждым годом.
— Если ты скажешь, что я тоже помолодела, рассержусь, — надула губки Лиззи, и он с величайшим удовольствием сказал бы это, чтоб она рассорилась с ним навсегда, но вынужден был сказать совершенно другое.
— Увы, так я сказать не могу, потому что просто не узнаю эту старушку, — пошутил Канд, и только намеревался сообщить, что неимоверно занят и уезжает на пять дней, как принцесса порывисто вскочила с кресла и спросила дорогую тетушку Интарию, можно ли ей погулять с Кандиком?!
— Только полчасика, не больше, — приветливо улыбнулась ей Интария, бросив сыну извиняющийся взгляд, — его величество выдал сегодня Кандирду очень важное поручение.
— Спасибо, матушка, — мысленно поблагодарил младший принц королеву, выходя с Лиззи под руку из гостиной, — но почему ты не сказала — десять минут? Или пять?
— Канд, если ты меня не спасешь, то мне уже никто не поможет, — трагичным тоном объявила Лиззи, едва они ушли по аллее парка достаточно далеко, чтоб не ничего не слышали вездесущие придворные.
В честь приезда Филдирской королевы Лангорд был вынужден отменить для них вход во дворец строго по пропускам, поставил лишь охрану у лестниц на верхние этажи. Справедливо рассудив, что достаточно с них и первого.
— Вообще‑то преступников у нас ловит его высочество Бенгальд, — попытался улизнуть от великой чести стать спасателем Кандирд.
Возможно, он и был простодушным мальчиком пять лет назад, но с тех пор получил бесценный опыт общения с четырьмя фаворитками и отлично догадывался, что ничего хорошего такое начало разговора ему не сулит.
— Канд! — Капризно надула губы Лиззи, — но Бенгальд мне не настолько хороший друг как ты! Неужели ты не можешь в честь старой дружбы сделать для меня небольшое одолжение?
До встречи с Илли Кандирд как‑то не задумывался над тем, что говорят придворные дамы, считая легкую болтовню особенностью мышления знатных сеньор. И даже постепенно привык, что все, кроме матушки и слуг, все время городят какие‑то непроходимые дебри из непонятных оханий, просьб, жалоб, претензий и неуемных восторгов. Однако после того, как провел в общении с сеньоритой секретарем несколько дней и с изумлением обнаружил что может легко разговаривать с ней на любую тему, не тратя усилий на извлечение смысла сказанного из причудливой шелухи лишних слов, просто не желал разговаривать иначе.