Девочка быстро дорисовала фломастером две трубы.
— Мы когда на речке гуляем, видим их, — сообщила Алена. — Они дымят, и ничего не видно.
Виктор напряг память. Две трубы такой рядом с рекой? Нет, вряд ли Днепр…
— Далеко до речки?
— Нет, только дорожку перейти, и сразу рельсы.
Алена дорисовала еще одну трубу, третью. Фломастер взмыл почти до самой верхушки альбома.
— А это что? — поинтересовалась психолог.
— Это самая высокая труба.
— Выше, чем деревья?
— Ага.
— А можешь нарисовать мне…
Девочка не дослушала. Бросив фломастер, она соскочила со стула и побежала к двери.
— Папа пришел! — радостно крикнула она и засмеялась невинным, щебечущим смехом.
Камера продолжала снимать обои на стене.
— Это папа пришел, — со вздохом сказала психолог. — Папу снимать мы не будем, он этого не любит.
Виктор поставил на паузу, сбегал на кухню и сделал себе кофе. Вернувшись к телевизору, он продолжил просмотр.
Следующая запись, по всей видимости, была сделана спустя четыре или пять лет. Не было никакого закадрового объяснения, откуда взялся столь долгий перерыв. Голос женщины за кадром заметно изменился, теперь в нем не было такого оптимизма.
Камера показывала бледного ребенка, спящего в постели.
— Это Алена, — сказала тихо психолог. — Она отказывается посещать встречи, поэтому запись в отчет не попадет. Но показать девочку я должна. Просто для того, что верю — рано или поздно на презентациях будут показывать не только выздоравливающих деток, а и тех, кому мы помочь не смогли. Я надеюсь, когда-нибудь этот момент наступит. Будьте прокляты вы все.
Изображение исчезло.
У Виктора отвисла челюсть. Ничего себе послание.
На экране телевизора — другой день. Все та же палата, уже залитая ярким искусственным светом. Алена сидела на кровати в пижаме, закрываясь подушкой.
— Смотри в камеру, Сольская, — требовал мужской голос. — В камеру, я говорю.
— Где тетя Настя? — спросила девочка недовольно.
— Она тут больше не работает. Скажи, как тебя зовут.
— Алена я!
— Чем ты больна?
— Ничем. Отстаньте от меня!
Камера уставилась в дергающийся пол.
— Сольская, просто скажи, что ты в порядке, и тебя выпишут.
— Я сама уйду, когда захочу!
— И что будет написано в твоей карточке? С лейкозом тебя ни на одну работу не возьмут. Ни один пацан на тебя не посмотрит.
— Уйдите из моей палаты!
— Это не твоя палата, а больничная. Дура, улыбнись в камеру и скажи, что ты здорова, и через час будешь дома.
Раздался глухой удар, будто через комнату бросили подушку. Камера взметнулась вверх, лампа дневного света на миг заполонила весь обзор. По экрану пошли статические полосы.
Виктор пролил кофе себе на брюки и, охнув, отставил кружку. Было только одно объяснение, почему больница хранила на себя подобный компромат, — эти записи попросту никто не пересматривал. Видимо, презентация с улыбающимися здоровыми ребятишками заслуженно провалилась.
Виктор уже хотел выключить запись, как полосы внезапно пропали. Детектив замер с пультом в руке.
В камеру заглянуло улыбающееся лицо. Без сомнения, это была Алена. Теперь она выглядела гораздо старше и лучше — кожа здорового цвета, порозовевшие щеки. И она улыбалась.
— Всем привет, это Литера, — произнесла девушка. — Не знаю, будет ли это кто-то потом смотреть, но на всякий колбасный… Фармер! Держи камеру прямо!
Картинка немного выровнялась. Алена поправила шапочку на голове.
— В общем, дорогая моя больничка, — торжественно начала она. — Имею честь сказать, что я чувствую себя прекрасно и что вы мне осточертели до невозможности. Потому я вас покидаю. Лечить вы не умеете, зато заболеешь с вами в два счета. Надеюсь, когда-нибудь вы наберетесь смелости посмотреть записи, которые делаете не пойми зачем, и в вас заговорит совесть. А еще я искренне желаю, чтобы вас закрыли на фиг. Я потопала домой. Все, выключай.
Девушка засмеялась, ей вторил приятный мужской смех. Картинка пропала.
Виктор еще минут пять смотрел на экран, прежде чем понял, что других записей больше не будет. Его пальцы крепко сжались в кулаки. Он почти пожалел, что его удостоверение, которым он светил в клинике, недействительно. А ведь было время, когда он имел точно такое же — и притом настоящее.
«Я детектив, — напомнил он себе, беря тряпку и вытирая с ковра пятно от кофе. — Я частное лицо».
Покончив с пятном, он перемотал кассету обратно. Слышать голос маленькой Алены он уже не имел никаких моральных сил. Выключив звук, он домотал до рисунка с трубами и поставил на паузу.
Одна гигантская труба, две относительно небольших. Деревья. Речка.
Виктор сделал поправку на гипертрофированность образов. Истинная картина должна быть более прозаичной. Женщина-психолог недаром решила снять именно этот эпизод. Наверняка ей нравилось, как Алена рисует. Что-то в этом рисунке было.
Потянувшись за сигаретой, Виктор застыл на месте.
У деревьев на рисунке не было корней. Вместо них размещалась россыпь точек, сделанных фломастером.
Не было вообще ничего, кроме верхушек. Алена их отдельно упомянула, и Виктор их акцентировал в своем сознании. И потому пропустил самое важное.
— Черт побери, да это же туман! — вырвалось у него.
Сорвавшись с места, Виктор подскочил к столу и принялся лихорадочно копаться в поисках альманаха по Киеву. Нужную фотографию он искал в таком волнении, что в голове начало стучать.
— Есть! — восторженно прошептал Виктор, стукнув по фото, с которого на него смотрели знакомые строения.
Понятно, почему Алена едва не вылезла фломастером за границу альбома. Иначе изобразить почти трехсотметровую трубу было бы проблематично. Теплоэлектроцентраль-шесть, стратегический и режимный объект, обеспечивающий энергией значительную часть города. А вот и две градирни. Речка, конечно, никакая не речка, а обычный водоем, каких много. Судя по ракурсу, это явно не Алмазное озеро, а чуть левее.
Идти недалеко. Только дорожку перейти и рельсы.
Детектив закрыл альманах и вышел на балкон. Ночной Киев, как всегда, горел сотнями огней, словно соревнуясь в красоте с небом, иногда пронзаемом молниями на горизонте. Виктор смотрел в северную сторону.
ТЭЦ-6, озеро, рельсы, деревья.
Улица Закревского, Троещина.
Виктор вылез из трамвая навстречу холодному утру. Район начал просыпаться, скоро наступит утренний час пик. Детектив не торопился — купил кофе с круассаном в ларьке у остановки, вдумчиво осмотрел верхушки домов. Поправил наушники.
— С вами снова Айдар! — зазвучало в ушах. — И сегодня у нас в программе известнейший блогер, идейный вдохновитель портала «Я здесь живу»…
С блогерами Виктор знаком не был, но против того, чтобы послушать очередной опрос, не возражал. Пережевывая круассан, он прикидывал, из какого дома мог получиться детский рисунок. Вариантов было всего два. Но, даже будь один, все равно он не знал номера квартиры. Смотреть таблички не имело смысла — если Дмитрий Сольский позаботился о том, чтобы его фамилия пропала со всех радаров, то уж в подъездах его данные точно не красовались пышным цветом.
— Да-да, я снова выиграл путевку на двоих в ялтинский «Пальмира-Палас»! — восторженно хвастался блогер по радио. — Разве это само по себе не показатель значимости проекта?
— Наверное, девушку с собой взял, ммм? — весело подколол Айдар.
— Ну конечно! Прямо зашел в клуб, протянул билет вверх и провозгласил: девчонки, кто хочет в Ялту?
— Не может быть! — изумлялся ведущий. — И что, это срабатывает?
— Спрашиваешь! На сто пятьдесят восемь процентов! Главное — знать подходы.
Эфир заполнился стереофоническим смехом. Виктор покосился на киоск с цветами, среди которых была пара приличных букетов.
— А теперь ваши звонки в студию, — уведомил Айдар. — Напоминаем, сегодня с нами самый счастливый блогер страны, и есть от чего…
Хмыкнув, Виктор внутренне поприветствовал офонаревшего от счастья блогера за идею. Почему бы и не подкатить к девушке напрямую? И вовсе не нужен ему адрес.
Купив самый красивый букет, Виктор пошел прямиком к подъездам дома напротив.
Ждать пришлось не более пяти минут. Дети на него не обращали внимания, одна дама средних лет благожелательно улыбнулась и прошла мимо. Однако первая же бабушка остановилась и сочувствующе покачала головой.
— Ты кого ждешь, сынок? — спросила она.
Виктор с извиняющейся позой пожал плечами.
— Алену жду, вот, — ответил он.
— Какую Алену?
— Родную, — вздохнул детектив.
— А фамилия-то ее как?
— Сольская. Обещала встретить, и нет ее. Того и гляди цветы завянут.
— Так она в третьем подъезде живет, — произнесла добрая старушка. — Квартиры только не помню. А то постучал бы…
— Да что вы, бабушка, как я могу? — взволновался Виктор. — Вот так, без спроса. Захочет, выйдет сама.
— Ну, как знаешь, сынок.
Виктор еще постоял в одиночестве минут десять, слоняясь туда-сюда, затем направился в третий подъезд. Как и следовало ожидать, дальнейший путь ему преградил домофон. Поскольку идея с букетом себя еще не полностью выработала, Виктор уселся на лавочку и принялся ждать развития событий.
Сталкеры… серый металл… ассоциации…
Дверь подъезда открылась изнутри. Виктор с любопытством поднял голову, но никто не вышел.
— Кто там? — прозвучал молодой женский голос.
Виктор смотрел в темный проем, не говоря ни слова.
— Борланд, это ты? — послышалось из подъезда. — Заходи.
От охватившего его шока Виктор перестал дышать. Он сжал букет и словно врос в лавку.
Дверь открылась шире.
Алена Сольская испуганно посмотрела на Виктора широкими глазами. Девушка мигом потянула дверь на себя, и магнитный замок захлопнулся.
Детектив вскочил на ноги.
Теперь он знал, откуда упоминание про сталкеров показалось ему знакомым.
Конечно же. Сталкер Борланд.
Очень, очень знакомое дело.
Глава 7
СЕРЫЙ МЕТАЛЛ
Шесть месяцев назад Виктор бы и не подумал над тем, что ему придется заниматься подработкой на стороне, подобно типичным фрилансерам низкого пошиба. Однако пустоты в кошельке свидетельствовали о том, что следовало привыкнуть к простой мысли: он и сам не особо от них отличается. В сущности, пусть будет та же работа, только с той разницей, что общаться с клиентурой ему придется только через бесстрастный экран монитора.
Сидя на кухне перед опустевшим холодильником, Виктор с тоской поглядывал на последнюю бутылку пива, стоящую на столе. За то время, что он будет с ней расправляться, ему придется выработать план дальнейших действий. Как его угораздило дойти до предела полного безденежья? Ведь вроде бы взрослый человек. Во всем виноваты уступки — вечные, проклятые компромиссы с самим собой. Поначалу Виктор давал себе зарок: не влезать в долги. Не вышло. Затем решил не брать много. Это не спасло. Список лиц, которым он был должен вроде бы небольшие суммы, уже не умещался на странице блокнота. С одной стороны, конечно, можно только радоваться, что у него столько друзей, пусть даже о половине из списка он вспомнил лишь спустя годы. С другой — ну неприятно так откровенно кидать людей, пусть даже ты в этом не виноват. Хотя почему не виноват? Сам выбрал профессию, так не перебирай клиентурой.
Словом, к вечеру дня Виктор уже сидел перед компьютером, размышляя, что дальше. Выйдя на сайт с предложениями работы, он написал «Частный детектив предлагает свои услуги», оставил обратный электронный адрес, только что зарегистрированный, добавил номер электронного кошелька и принялся разглядывать потолок.
Если бы сигаретную пачку можно было растянуть до бесконечности, Виктор чувствовал бы себя почти счастливым.
Встав, чтобы размяться, Виктор случайно кинул взгляд на монитор и с удивлением увидел мигающий значок входящей почты. Надеясь, что это не какая-нибудь служба, повадками напоминающая налоговую, он кликнул по значку.
— Нужен частный детектив для поиска человека, — прочитал Виктор. — Срочно.
Немного воспрянув духом, Виктор забарабанил по клавишам.
«Окажу необходимую профессиональную консультацию. Оплата вперед».
Терять ему было нечего. Наверняка просто кто-то решил подурачиться. Если даже и нет, то еще не значит, что дело стоит внимания. Проблема может быть реальной, но реальным клиентом является лишь тот, у кого вполне реальные деньги.
Новое письмо детектив прочел уже внимательнее.
«Разыскивается мужчина, в возрасте 30–40 лет, спортивного сложения, сталкер».
Виктор в замешательстве заморгал. Сталкер? Это что значит?
Пока он думал, как это понимать, из колонок послышался звук брошенных игральных костей, который стал самой приятной мелодией, услышанной Виктором за всю неделю. Ему только что переслали деньги напрямую, и для получения ему не придется даже нарушать анонимность.
Но когда Виктор увидел сумму, ему показалось, что произошла ошибка.
За такой капитал он бы не только нашел нужного человека спортивного сложения, сталкера. Он бы слетал на чартере в Антарктиду и приволок его с полюса прямо заказчику в чулан.
Когда первая эйфория прошла, Виктор крепко задумался. Не слишком ли далеко он зашел в своих ожиданиях?
Он напечатал:
«Спасибо за гонорар. Сообщите максимум данных».
Спустя пять минут Виктор уже внутренне и от всей души желал заказчику долгих лет жизни, множества счастливых потомков и прочих благ, уместных любому живому существу. Ему требовалось без жесткого лимита времени найти простого парня, в прошлом — профессионального гонщика, а теперь простого уличного рейсера. Имя его было заказчику неизвестно. Точнее, заказчице. В том, что клиентом была женщина, Виктор не сомневался. Слишком специфическая манера общения, слишком предусмотрительная манера вести дела. В подавляющем большинстве случаев женщина даже в такси сначала расплатится, а только затем поедет. У мужчин все наоборот. Бывают исключения, конечно, но Виктор не был таксистом. В своей сфере он разбирался вполне адекватно. По крайней мере ему так хотелось думать.
Ну ладно, о причинах таких поисков, равно как и о щедрости клиентки, он еще подумать успеет в свободное время. Пора было приступать к работе.
Имени гонщика он не знал. Только кличку.
Борланд.
В гонках Виктор не разбирался, тем более в уличных. Однако принадлежность Борланда к профессионалам, пусть даже локальным, уже давала готовое пространство для исследований.
Виктор начал с традиционного вступления к расследованию — с приведения себя в боевую готовность. Прежде всего ему требовался личный комфорт и высокий уровень персональной стабильности на ближайшие дни. Так что минут пятнадцать он потратил, переводя деньги с электронного кошелька на кредитную карту. Еще минут сорок — на поход в ближайший супермаркет, в котором обналичил деньги и закупился продуктами на всю неделю.
Наслаждаясь горячим кофе в своей комнате, Виктор не спеша приступил к поискам любых сведений в Интернете о гонщике Борланде. Собственно, маневр в наше время почти детский — заказчик обыкновенно эту часть работы делает сам. Но серфинг в Сети — это прежде всего искусство делать верные запросы. Через тупое и прямолинейное действие ничего не добьешься. Кроме того, многим людям заниматься подобными вещами откровенно лень. Виктор смутно чувствовал, что его клиентка не относилась к изнеженным богачкам, ищущим приключений. Скорее всего она пыталась найти Борланда самостоятельно и не сумела.
Что же, посмотрим, получится ли это у него самого.
Спустя час Виктор уже знал — в мировой паутине полно упоминаний о каких-то Борландах, но нужного нигде нет. Отрицательный результат, как известно, тоже имеет ценность. Значит, нужно зайти с другого края. Не вылавливать рыбу удочкой, а использовать сеть и затем долго отцеживать лишнее.
Базу данных всех профессиональных гонщиков по Киеву детектив собирал следующие четыре дня. Для этого он потратил процентов двадцать от полученной от клиентки суммы. Но это детектива не останавливало. Обычные траты на необычные расходы, ничего особенного. Заказчик должен такие вещи компенсировать. Не захочет — не страшно, аванс все покроет. Должен покрыть.
Если было бы можно просто внести в волшебный принтер несколько купюр, напечатать интересующий вопрос и через минуту получить нужные сведения, распечатанные на листке нужного формата, то работу детектива Виктор считал бы вечным рогом изобилия. Но, увы, почти всегда сбор информации — это не столько вопрос денег, сколько рутинная беготня по инстанциям. К примеру, как получить точные сведения по годовому выпуску изделий местного хлебозавода? Только обратиться к ним напрямую. Поиск нужных людей в структуре — тоже работа, тонкая и требующая опыта. При этом каждая ошибка вроде выбора ложной реплики в диалоге может привести к откату на самое начало, к усилению подозрительности, а то и вовсе к неприятному разговору с товарищами в форме. Хорошо, если нужными сведениями торгуют изначально. А если нет? Сама попытка заплатить за некое знание, не представляющее интереса для того, кто этим знанием владеет, — уже подозрительна.
Так что Виктор был рад, что покончил и с этим.
Но, прокрутив базу гонщиков вдоль и поперек, детектив понял, что и так ничего не добьется. Сборка представляла собой мешанину из имен, дат, скудных логов заездов, таблиц, не проясняя ничего. И это только по киевской области и за последние десять лет. И ведь никто не утверждал, что Борланд жил в Киеве или вообще был родом с этой части земного шара. Сеть оказалась дырявой, а рыба — слишком мелкой.