— Ну да. Когда ты наконец возьмешь в голову, что твоя Гретхен — уже не из людей? Она — Новое Первородное Создание. На пути к вершине она йозвращается к заложенным природой основам, и черт знает, чем это может кончиться.
Гретхен вынырнула из медовой браги, повизгивая и напевая. Она дрожала, ее трясло, она вцепилась в края бочонка, а вокруг клубилась толпа. Они обнимали ее, оглаживали ее, целовали ее, похлопывали любящими руками. Они откатили ее от бочонка.
— Ну и ну, — сказал Лейц. — Какие-то новые дела при выборах царицы, Шим. Сейчас что-то начнется. Шим? Шим?
Лейц удивленно обернулся — Шима исчез. Как Индъ- дни до него, он удрал.
Гретхен с трудом поднялась на ноги и принялась бессмысленно бросаться из стороны в сторону, продолжая вопить. Она ничего не соображала. Она была в исступлении. Она была первобытной. Она была царицей всего огромного лабиринта извилистых коридоров, переходов и квартир, вырубленных в камне бывшей мостовой опоры. Теперь слепая сила гнала ее на уничтожение всех соперниц.
Она спустилась ниже этажом в квартиру Раксонов, проталкиваясь через роящихся пчел, вся в поиске сама не зная чего, подгоняемая первобытным инстинктом — он подскажет ей цель, когда она ее найдет. Когтями проложила себе дорогу обратно в свою квартиру, исследуя, разыскивая, продолжая вопить. Тут она столкнулась с Нелли Гвин, неузнаваемой в костюме исполнительницы танца живота, пронзительно распевающей, но Гретхен узнала ее. И вцепилась ей в горло под одобрительный рев толпы.
Когда Нелл была мертва, Гретхен опять начала бросаться — в никуда и ни на кого, а потом снова пошла в поиск; вышла опять в коридор, стала снова проталкиваться сквозь возбужденный рой, пока не натолкнулась на Енту Каленту, величественную в наряде Далилы с бородой Моисея. В смертельной схватке они проделали путь по всему коридору.
Убив Енту и отогнав Бимми, Гретхен вновь начала поиск, спускаясь по лестнице Оазиса. Она выслеживала, охотилась, не переставая вопить. Свою добычу она настигла в вестибюле — Саре выпало остывать среди рассыпанных серебряных блесток.
Гретхен бросилась бежать: ее африканские груди вздымались, ягодицы подрагивали, вагина то призывно раскрывалась, то судорожно сжималась при каждом шаге. Она слепо прорывалась сквозь Гиль. А по пятам ее преследовали обезумевшие, пылающие страстью, размечтавшиеся и раззадоренные трутни Гили.
Трутень — это необходимый мусор в мастерской Природы; это просто устройство, вырабатывающее семя, причем не важно, лев это или пчела. Лев — это тоже трутень, ленивый, праздный, никчемный, за исключением своей единственной функции; его кормит и оберегает подруга, которая убивает для него дичь, производит на свет и выращивает его отпрысков. Но когда он лежит, насытившись принесенной ею добычей, и дремлет на солнышке, кем он себе представляется в грезах? Царем зверей? А кем себе представляется трутень-человек?
— Посмотри на небо!
— Это птица!
— Это самолет!
— Это ЧЕЛОВЕК-ОРЕЛ!
Загадочным образом выведенный в горном гнезде супер-учеными из глубокого космоса и прилетевший в Гиль, ЧЕЛОВЕК-ОРЕЛ использует свое таинственное умение летать для борьбы с силами зла и несправедливостью, прикидываясь Хромушей — убогим, пугливым калекой.
И калека так оттрахал Гретхен, что у нее чуть задница не отвалилась!
— Кто там едет верхом?
— Паровой котел?
— Мусорный бак!
— Это ЖЕЛЕЗНЫЙ РЫЦАРЬ!
Непобедимая космическая сталь послужила материалом таинственным кузнецам со звезд, когда они выковали этого человека, наделив его мудростью Вулкана. ЖЕЛЕЗНЫЙ РЫЦАРЬ использует свои магические дары, сражаясь со злом и несправедливостью. Обычно он живет в облике Прыгуши, убогого и пугливого конюха.
И конюх, сидя боком, задал Гретхен скачки галопом.
— Поглядите на эту ванную!
— Это умывальник!
— Это бачок!
— Это СЛИВНОЙ ЧЕЛОВЕК!
Реактивные воды горячих минеральных ключей в Швеции выплеснули СЛИВНОГО ЧЕЛОВЕКА. Хранители Космоса таинственным образом перенесли его в Гиль, где он применял свои волшебной мощи мускулы для борьбы со злом и несправедливостью, приняв на время облик Шведа Свенсона, убогого и пугливого мусорщика.
И мусорщик устроил Гретхен шведский массаж.
— Погляди на это дерево!
— Это ветка!
— Это куст!
— Это КРАСНЫЙ ЧЕЛОВЕК!
Экологи из глубокого Космоса, поселившие его в последнем вигваме на равнинах Запада, снабдили КРАСНОГО ЧЕЛОВЕКА всеми тайнами и магией индейцев. Он применял свое чудесное искусство следопыта для борьбы со злом и несправедливостью, а для виду скрывался под обликом Мойше Каца, убогого, пугливого счетовода.
И Мойше сыграл на бубне животика Гретхен.
— Загляни вон в тот погреб!
— Это танк!
— Это печь!
— Это ЧЕЛОВЕК-ГОРИЛЛА!
Родившийся в удушливых джунглях Африки и воспитанный в Гили дрессировщиком из глубокого Космоса, ЧЕЛОВЕК-ГОРИЛЛА использует все известные ему тайны джунглей для борьбы со злом и несправедливостью, скрываясь под шкурой Фидо, убогой и пугливой цирковой собачки.
И Фидо трахнул Гретхен по-собачьи.
— Загляните в участок!
— Это шпик!
— Это закон!
— Это СЛУЖИВЫЙ ЧЕЛОВЕК!
Он писал под диктовку еще в глубоком космосе. СЛУЖИВЫЙ ЧЕЛОВЕК стал наследником всех юридических познаний Вселенной, и его таинственным образом доставили в Гиль, чтобы преследовать зло и несправедливость всей своей магической мощью законника, которая до времени была сокрыта под обличьем Рональда Пики, убогого и пугливого секретаря суда.
И секретарь подверг Гретхен преследованию vi et armis[95].
— Погляди на небо!
— Это комета!
— Это сверхновая!
— Это ЧЕЛОВЕК-НЕЙТРОН!
Родившийся на гибнущей звезде и таинственным образом перенесенный в Гиль супермудрецами Космоса, ЧЕЛОВЕК-НЕЙТРОН тайно использует свою волшебную астральную мощь для борьбы со злом и несправедливостью, до времени скрываясь под обличьем Лэн- са Ленни, убогого и пугливого дилетанта.
И дилетант как следует оправил жемчужину Гретхен.
— Посмотри на улицу!
— Это пламя!
— Это поджог!
— Это ЧЕЛОВЕК-ПОЖАРНЫЙ!
Родившийся из пламени костра, на котором жгли
Салемских ведьм, и таинственным образом перенесенный в Гиль спасителями из глубокого Космоса, ЧЕЛОВЕК-ПОЖАРНЫЙ тайно использует свою магическую огненную мощь для борьбы со злом, до времени скрываясь под обличьем М. Месье, убогого и пугливого повара.
И повар разделал Гретхен на своем вертеле.
— Посмотри на ту стену!
— Это жук!
— Это паук!
— Это ЧЕЛОВЕК-БОГОМОЛ!
Таинственным образом впитавший поразительные познания исследователя Амазонки из глубокого Космоса и перенесенный в Гиль на борту банановоза, ЧЕ- ЛОВЕК-БОГОМОЛ использует свои магические дарования для борьбы со злом и несправедливостью, до времени скрываясь под обличьем щербатого Коротышки Спиди, убогого и пугливого.
И щербатый разложил Гретхен, как морскую звезду.
— Посмотри на эту пирамиду!
— Это скала!
— Это камень!
— Это ЧЕЛОВЕК-ИНКА!
Вызволенный из утробы умирающей матери жрецом солнца с Алгола IV и вооруженный таинственной египетской магией пирамид, ЧЕЛОВЕК-ИНКА пользуется своими оккультными силами для борьбы со злом и несправедливостью, до времени скрываясь под обличьем Алекса Брута, убогого и пугливого секретаря.
И секретарь трахнул Гретхен вдоль и поперек.
Потом были ЧЕЛОВЕК-ОГОНЬ, КОСМИЧЕСКИЙ ЧЕЛОВЕК, ЧЕЛОВЕК-ДЕМОН, ИЗО-ЧЕЛОВЕК, ЧЕЛОВЕК-АКУЛА, ЧЕЛОВЕК-МАГНИТ, ПЛАСТИКОВЫЙ ЧЕЛОВЕК,ЧЕЛОВЕК-РАКЕТА, ЭЛЕКТРИЧЕСКИЙ ЧЕЛОВЕК и десятки других трутней-мечтателей, бившихся насмерть за свою очередь на осуществление мечтаний в манящей реальности Гретхен, за то, чтобы влезть на нее ничком, навзничь, распластанную, раскинувшуюся, поперек, сзади, крест-накрест, зигзагом, наискось, скользя, протыкая, в хвост и в гриву. И наконец настала очередь ЧЕЛОВЕКА-УЧЕНОГО, скрывающегося под обличьем Блэза Шимы, убогого и пугливого химика, проведшего с Гретхен опыт, энергично прочищая ее колбу.
Как раз во время этого последнего оргазма ярость феромона царицы пчел исчерпала себя, и брачная гонка закончилась. Сокращающиеся мышцы вагины Гретхен
содрогнулись в последней конвульсии и захлопнулись, как челюсти стального капкана. Пенис Шимы с силой вырвала и зажала в себе ее вульва. Все еще одержимая своим царственным величием, вся в новой роли, Гретхен не обратила внимания на Шиму, оставив его умирать в корчах, истекая кровью.
Глава 22
Когда Гретхен, пошатываясь, прибрела в Оазис, возбужденная толпа женщин передавала ее из одних объятий в другие, лаская, поглаживая и целуя. Откуда- то из недр разгромленной квартиры раздобыли диван, согнали с него кого-то и водрузили Гретхен — отдыхать. Она была нагой одалиской; по ней ручьями стекали пот, слюна и сперма; от нее остро пахло. Они столпились вокруг, нежно поглаживая венерин бугорок, покуда судорога не отпустила ее. Тогда они удалили окровавленный пенис Шимы — видимый знак того, что их царица сочеталась браком, и устроились ждать, шурша, тихо жужжа и перешептываясь.
Наконец Гретхен открыла глаза и огляделась вокруг. Они замолчали и выжидательно уставились на нее.
— Все надо вернуть на место, — слабым голосом сказала она.
— Да, ЧК.
— Все назад, в будущее.
— Да, ЧК. — Они не поняли ее, но подобострастно захихикали.
Гретхен начала приходить в себя.
— Гули, ты знаешь, наверное, агентства по уборке.
— Да, ЧК.
— Нужно нанять.
— Они очень дорого берут, ЧК.
— Я могу это позволить.
— Мы сами можем все сделать, ЧК, — предложило двуглавое чудище с четырьмя головами. — Тебе не придется ничего платить.
— Нет. У меня для вас двоих есть другая работа. Кого из наших я убила?
— Ты не помнишь? — поразилась Мери Наобум.
— Нет.
— Т-ты убила троих, — заикаясь, сказала Гули. — Н-Нелл. Сару. Е-енту. Чуть не убила ее р-ребе.
— Так. Основных соперниц. Нужно это уладить. Угадай, Откатай, я хочу, чтобы тела доставили в Управление полиции. Вы расскажете субадару Индъдни все, что произошло. Сделаете?
— Хорошо, ЧК. — Близнецам и в голову не пришло вносить раздор, разлад или раскол.
— Он, наверное, издаст приказ об аресте, но этим я займусь сама. Охрана, помогите близнецам и вернитесь на пост. Никаких вторжений больше.
— Да, ЧК.
— Где эта Раксон?
— Здесь, ЧК.
— Уборка вашей квартиры — за мной, но потолок и пол придется ремонтировать. У вас есть знакомые строители?
— Да, ЧК.
— Наймите рабочих, я оплачу.
— Нет, ЧК, мои девочки безобразничали не меньше ваших.
— Мои девочки? Да, мои девочки. Но я командую моими девочками и оплачиваю все счета. Найдите рабочих.
— Да, ЧК.
— Где Пи-девка?
— Я здесь, ЧК.
— Сколько тебе лет?
— Семнадцать, госпожа.
— Достаточно, чтобы работать со мной. Я принимаю тебя на службу — ты будешь моей горничной.
— О благодарю, ЧК, госпожа-хозяйка.
— И ты будешь ходить в вечернюю школу. Я все устрою. Не потерплю неграмотную прислугу.
— О нет, ЧК-хозяйка. Да, ЧК-хозяйка.
— Если кто-нибудь из девочек хочет какие-то вещи из квартиры Реджины, я разрешаю взять. Берите, что хотите, только никаких ссор.
— Да, ЧК.
— И у Нелли.
— Все сгорело.
— А у Енты?
— Все перешло к ее ребе.
— У Сары?
— Я беру ее себе, ЧК.
— Ты Нора, ее костюмерша?
— Да, ЧК.
— Бери и распоряжайся на здоровье, Нора. Но ты сможешь позволить себе квартиру Сары?
— Благодарю, ЧК. Сказать по правде, еще не заню.
— Если не сможешь, обращайся ко мне. — Гретхен обвела взглядом свой рой. — Все обращаются ко мне — что бы это ни было. Понятно?
Они радостно зашуршали.
— Только ко мне. Ясно?
Шорох местами стал нерадостным.
— Успокойтесь все. Я подробно объясню в нашу первую сходку сегодня. Двадцать ровно.
— Двадцать? — озадачилась Мери Наобум. — Разве нас двадцать?
Угадай прервала ее подсчет по головам.
— Ну хоть немножко ты будешь соображать? ЧК имеет в виду двадцать часов.
— Это восемь вечера, — пояснила Откатай.
— Да? Мы собираемся в восемь? Где? Здесь?
— Нет, — сказала Гретхен. — Мы все грязные до отвращения. Нужно помыться, освежиться и переодеться. В Сауне.
* * *
В Сауне можно побывать в зонах холодного, умеренного и жаркого земного климата; там же можно попробовать климат Луны, Марса и Венеры вместе с подлинным звуковым сопровождением: шумом ветра, снегопада, града, дождя, грозы, криками птиц, стреко-
том насекомых, рыком зверей. Можно услышать и чужую невразумительную речь внеземной растительности: шепоты, стоны, щебетание и стуки во время прорастания, роста, размножения и гибели.
Вода в банях, разумеется, чудовищно дорогая, хотя и подвергается постоянной очистке с рециркуляцией. Духи, мыла и благовонные масла довольно дешевы, но без воды — что в них толку. За ошеломляющую цену (которую Гретхен и выложила) можно уединиться в Сауне со своими гостями.
Пока весь рой поочередно переходил из жары в тепло и потом в холод, окунался в ванны и мылся под душем, пользовался мылом, маслами и массажем, грелся, расслаблялся и нежился, Гретхен занялась ублажением своих подданных.
— Я расскажу вам правдивую историю, — начала она. — Кое-кто узнает в ней себя. Остальные могут лишь догадываться. Нет-нет, Лидия, никаких фанфар, милая. Не прерывай меня. Никто мне не мешайте.
Жили-были дамы, которые каждую неделю собирались своей компанией, чтобы пообщаться и порадовать себя вкусной едой, дружеской болтовней, играми и забавами. Они все были милыми, славными, прелестными созданиями, которые никому не желали зла. Но они послужили источником огромного зла, потому что забыли, что все они — женщины, а между женщиной и дамой есть огромная разница.
Одной из придуманных ими забав был колдовской обряд, чтобы вызвать Дьявола. Никто из них не верил в Сатану или ад — не больше, чем в Бога и небеса. У нас сейчас двадцать второй век в конце-то концов, и дамы были вполне современными и цивилизованными; но все же они оставались женщинами.
Между дамой и женщиной такая же разница как между резной слоновой костью и бивнем слона. Нет, не смейтесь, я вовсе не сравниваю нас со слонами. Мы — резная слоновая кость; мы утонченные, прекрасные, нас породили века совершенствования мастерства — не забудьте это слово — мастерства по созданию замысла, формованию и филигранной обработке грубого природного бивня в произведение искусства, которое порадует мужчин. Мужское мастерство потребовалось для того,
чтобы мы превратились в дам на радость мужчинам. И мы уже позабыли об исходном бивне: о том боевом, добывающем пищу грозном оружии, каким является женщина. Говорят, что под каждой шуткой таится истина. Внутри каждой безделушки из резной кости скрыто смертельное оружие.
Почему женщины всегда позволяли мужчинам распоряжаться собой и формировать из себя дам? Да потому, что нам мужчины необходимы не меньше, чем мы необходимы им. Однако, если нас вынудили принимать мужчин такими, как они есть, то они боятся нас ^аких, как мы есть на самом деле; так наша нужда в них становится для нас западней, навязывает нам роль безопасных игрушек из резной кости — безопасных для мужчин, я хочу сказать. Но несмотря ни на что, мы таим в себе угрозу.
Ну так вот — с этой дамской компанией стали твориться странные вещи. Первобытная угроза, глубоко спрятанная и позабытая внутри каждой из них, умножилась и породила единое целое — страшно опасное псевдосущество, олицетворенную в любом облике первобытную похоть, удесятеренного и еще раз удесятеренного зверя-самца, Голема100. Я не стану описывать те ужасы, что принесло Гили появление Голема100. Все это теперь в прошлом. Зверь пропал в другом мироздании.
Это никогда не должно больше случиться. Это больше не случится ни со мной, ни с моими девочками. Желайте мужчин. Принимайте мужчин. Используйте мужчин. Да, да и да! Но никогда не позволяйте мужчине использовать вас. Они возжелают женщин? Очень хорошо! Но больше никогда не поддавайтесь их мастерству по обработке бивня в безопасную резную кость. Потому я и сказала: любите мужчин, да, но не более того.
Любите их, наслаждайтесь ими, берите от них то, что они могут дать, но никогда не испытывайте в них потребность. К чему? У нас есть мы сами. Уже не дамы — мы женщины. Мы — дом; они — всего лишь жильцы. Они будут приходить и уходить, но мы остаемся. Следующий раз наши Двадцать будут здесь же, в этой Сауне, в тот же день через неделю. Я договорюсь. А пока оставайтесь здесь и наслаждайтесь свободой. Пи-девка,
за мной. Надо разобраться с одним химиком-шовини- стом, который злоупотребил моей привычкой быть дамой.
* * *
(Выход из Бань со стороны Сохо. Гретхен и Пи выходят в Гиль. Они начисто распарены и отмыты, им сделан массаж. На них свежие комбинезоны. Обе они без косметики, но Гретхен осыпала радужными блестками свою пышную прическу «афро». Пи заплела белесые волосы в две косички и перевязала их белыми шелковыми бантами. Они замирают на минуту под вывесками, которые по стенам домов и на тротуаре переливаются, уговаривают и призывают прохожих.)
ВЫВЕСКИ
ЖИВИ! ЖИВИ! ЖИВИ! ЖИВИ! ЖИВИ! ЖИВИ!
ЛЮБИ! ЛЮБИ! ЛЮБИ! ЛЮБИ! ЛЮБИ! ЛЮБИ! ЕШЬ! ЕШЬ! ЕШЬ! ЕШЬ! ЕШЬ! ЕШЬ!
ТРОТУАР
— Не захочешь ли, крошка, чтобы тебя затрахали вусмерть? Иди за мной! Иди за мной! Иди за мной на место секступления!
(Двое пьяных, хихикая и пошатываясь, бредут вдоль бесконечного светящегося члена, указывающего им дорогу за угол.)
— Й ПЬЯНЫЙ
(На жаргоне Гили, заплетающимся языком)
— Эй мужик хватать и тикать парень трах-перетрах мужик так вот эдак и вот так во все дырки так что ли?
2- Й П Ь Я Н Ы Й (Подражая аристократическому выговору)
— Ах друг мой не разберу что вы говорите.
ГРЕТХЕН (Показывает)
— Нам сюда, Пи-девка.
ПИ
— Куда это, госпожа-хозяйка?
ГРЕТХЕН