Скандал с герцогиней - Валери Боумен 2 стр.


Лили вздохнула.

— Ну вот, опять… К чему это легкомыслие?

— Напротив, — парировал Джеймс, откладывая газету в сторону и поправляя и без того идеальный галстук. — Я просто хочу познакомить общество с тем, чего оно страстно жаждет, с памфлетом, написанным герцогиней Маркингем. Уверяю вас, это вызовет ни на что не похожий скандал, который когда-либо возникал в городе. Люди хотят знать детали. Честно говоря, даже «Тайны брачной ночи» и «Секреты сбежавшей невесты» не были столь популярны, каким обещает стать этот памфлет. — Джеймс имел в виду те два памфлета, которые были написаны двумя сестрами — Лили и Энни годом раньше, когда они обе были вовлечены в весьма скандальные ситуации.

Фиалковые глаза Лили смотрели на него с вопросом и недоверием.

— Но, Джеймс, — сказала она, — наши памфлеты были анонимны. А этот совсем иное дело, ведь так? Все будут знать, что его написала герцогиня, если она согласится, конечно. Она и так уже вовлечена в грандиозный скандал, стоит ли добавлять к этому списку памфлет? Лично я думаю, что она должна отказать вам.

— Это не очень справедливо с вашей стороны, миледи, — улыбнувшись, заметил Джеймс.

— Не знаю, что и думать. — Энни задумчиво потягивала чай. Сделав пару глотков, она продолжила: — Если герцогиня напишет свою историю, памфлет может привлечь к ее делу общественное мнение. Но если она виновна? — Энни вздрогнула. — Не могу представить, что она согласится написать его, если действительно совершила это ужасное преступление.

Джеймс вытянул ноги перед собой и скрестил их в лодыжках.

— В любом случае, решение остается за герцогиней. Она обещала дать мне ответ сегодня, и я почему-то уверен, что она скажет «да».

— Откуда такая уверенность? — Лили подошла к камину, протянула руки поближе к огню и через плечо посмотрела на Джеймса.

— Откуда? — переспросил он, улыбаясь — Потому что я предложил ей неприличную сумму денег.

— Насколько неприличную? — Энни потянулась вперед, ее темные глаза сверкнули.

— Достаточно неприличную.

— Что могут дать деньги даме, которую, вполне возможно, приговорят к смертной казни? — спросила Лили, передернув плечами.

— Действительно, — с дрожью в голосе отозвалась Энни.

— Прежде всего, это поможет ей нанять хорошего адвоката, — парировал Джеймс. — Если она умна, то наймет еще и частного сыщика с Боу-стрит, дабы вести следствие отдельно от официального расследования, — объяснил он Лили. — А если говорить о неприличии, — улыбнулся Джеймс, — то я положил неприличное количество сливок в вашу чашку с чаем, дорогая, так как мы оба знаем, как вы обожаете сливки.

— Это правда, — рассмеялась Энни, поглядывая на сестру. — Она как кошка, сливки ее слабость.

— Тот факт, что герцогиня еще не приняла ваше предложение, заставляет меня думать, что она отвергнет его, — заявила Лили, отходя от камина и присоединяясь к чаепитию.

— Глупости. — Джеймс передал Лили ее чашку. — Просто она хотела обдумать мое предложение, вот и все. Было бы глупо с ее стороны отказаться.

— Она и так достаточно богата, — возразила Энни, медленно придвигая чашку.

Джеймс скептически приподнял бровь.

— Сбережения ее мужа будут заморожены до окончания суда. У герцогини нет доступа к наследству, и я очень сомневаюсь, что ее свекровь готова расщедриться на подарки.

— Если она невиновна, Медфорд, мы надеемся, что вы поможете ей.

— Помочь ей? Но как я могу это сделать?

— Не забывайте, с кем вы говорите, Джеймс. — В глазах Лили вспыхнули лукавые искорки. — Мы имели счастливую возможность убедиться, что вы сочувствуете дамам, попавшим в неприятные истории. — Лили едва заметно подмигнула сестре.

— Здесь нечему радоваться. — Джеймс покусывал нижнюю губу. — Я намерен сохранить в тайне мои дела с герцогиней… как и все прочие.

— Но если вы поймете, что она невиновна, вы поможете ей? Я знаю вас, — добавила Энни, потянувшись к нему и похлопывая его по руке.

— Не знаю, — отвечал Джеймс, пожимая плечами, — виновна она или нет, и, честно говоря, мне нет до этого дела. Все, что я знаю, ее история будет написана и продана.

— И это все, что имеет для вас значение? — нахмурившись, спросила Энни. — Продать памфлеты?

— Конечно нет, — усмехнувшись, ответил он. — Я намерен продать как можно больше памфлетов.

— Но если герцогиня невиновна? — настаивала Лили, на этот раз глядя на него серьезно.

— Я даю ей шанс рассказать свою историю, разве нет? Кроме того, не я взял пистолет и стрелял в ее мужа, и не мне обвинять ее в этом. Вся эта история случилась до того, как я услышал о ней.

— Но как вы можете быть так безразличны, когда речь идет о женщине, которую могут приговорить к смертной казни? — Энни пролила половину чая на блюдце — верный знак, что она расстроена.

— Вы не одурачите меня ни на секунду, Джеймс Банкрофт, — вмешалась Лили. — Я даю вам неделю для того, чтобы разобраться с герцогиней, а потом вы займетесь ее защитой.

— Но это полная чушь! — возразил Джеймс, качая головой. — Вы ставите меня в ряд с теми, кто помогает убийце?

— Но вы ведь не знаете точно, что она убийца? — воскликнула Энни, стряхивая крошки со своей юбки.

Джеймс поднялся и бросил салфетку на стол.

— Я надеюсь, правда восторжествует. Ну а теперь я должен извиниться, леди. Я спешу навестить заключенную.

Глава 3

На этот раз, когда герцогиню привели в маленькую, холодную камеру Тауэра, она встретила Джеймса с любопытной улыбкой на лице.

— Доброе утро, ваша светлость. — Он склонился к ее хрупкой руке, которую она протянула ему. Нет. Этого он прежде и представить не мог. Она и вправду похожа на неземное создание.

— Милорд, — произнесла она неспешно.

Джеймс был вновь очарован ее поразительной красотой. Неудивительно, что Маркингем женился на ней. Этот человек, должно быть, схватил ее тут же, как только увидел. Джеймс не винил его. Но, черт побери, герцог не подозревал, чем обернется для него эта женитьба.

— Надеюсь, вы хорошо спали? — спросил Джеймс, стараясь скрыть волнение. Проклятье, почему, когда герцогиня рядом, все его нутро завязывается в тугой узел? Нервы, волнение, все это не его стихия. Пожалуй, такое случилось впервые. Ему хотелось рассмотреть ее поближе, как будто внешность могла ответить на вопрос, почему его сердце в ее присутствии начинает биться быстрее.

Уголки рта герцогини приподнялись в неком подобии улыбки, и Джеймс сразу же представил, какой она была в той, другой жизни. Сама изысканность и совершенство, но вместе с тем в ней было что-то настоящее, что-то такое, что влекло его к ней. Заставляло с нетерпением ждать, что она скажет или сделает дальше. Она была… пленительна. И он не мог не заметить это.

Она потуже закуталась в шаль.

— Ах, если бы… — вздохнула она. — Разве можно спать в таком месте спокойно? — И кивком головы указала на стены, окружавшие их. — Здесь холодно и так неуютно, вы даже не представляете.

Джеймс нахмурился. Заговорил, понизив голос:

— Они… плохо обращаются с вами?

— Нет, конечно нет. К моему титулу они относятся с большим уважением. — Она подчеркнула два первых слова.

Джеймс жестом предложил Кейт сесть, подождал, пока она сядет, затем сам сел напротив нее по другую сторону стола.

— Вам не нравится ваш титул?

— Не нравится? — Ресницы дрогнули, и небесно-голубые глаза остановились на нем. — А что, собственно, дал мне этот титул? Замужество без любви, одиночество, и сейчас вполне возможный смертный приговор. — Она горько рассмеялась.

Джеймс опустил голову. На какой-то момент в нем проснулась жалость. Жалость и чувство вины. Он пришел сюда, чтобы попытаться извлечь выгоду из ее ситуации. А если герцогиня не виновна? Но это еще большой вопрос. Для всех она убийца своего мужа, и у Джеймса нет причин жалеть ее. Вполне возможно, она злится просто потому, что ее поймали. Что ж, учитывая все это, маловероятно, что ему удастся обсудить с ней все детали. Он дает ей шанс описать в памфлете все, что она хочет. Разумеется, если она согласится написать его.

Пришло время заговорить о деле. Он кашлянул, прежде чем начать.

— Вы приняли решение, ваша светлость? Вы напишите памфлет?

Скрестив руки на груди, она прямо посмотрела ему в глаза.

— Вы очень нетерпеливы, милорд, — сказала она, приподнимая золотисто-рыжие брови.

Джеймс поправил галстук. Проклятье, почему в комнате так душно?

— Я не уверен, что мы все обсудили.

— Узница Тауэра, — пробормотала она, глядя куда-то в пустоту. — Не этого я ожидала, когда росла на ферме. — Одним пальцем она обводила узоры на поверхности грубой деревянной столешницы. Вздохнув, спросила: — Жизнь преподносит порой неожиданные сюрпризы, разве нет, милорд?

— Я не уверен, что мы все обсудили.

— Узница Тауэра, — пробормотала она, глядя куда-то в пустоту. — Не этого я ожидала, когда росла на ферме. — Одним пальцем она обводила узоры на поверхности грубой деревянной столешницы. Вздохнув, спросила: — Жизнь преподносит порой неожиданные сюрпризы, разве нет, милорд?

— Да, это так, — кивнул Джеймс.

Сделав глубокий вдох, она встала и подошла к окну. Сложив руки на груди, минуту-другую молча смотрела в окно.

— Там, — указала она кивком головы. — Там внизу лужайка, где Анна Болейн лишилась головы. — Она повернулась лицом к Джеймсу, который, прищурившись, смотрел на нее. К чему она клонит? — А какое преступление совершила Анна Болейн[1]? — продолжала она.

— Измена, — отвечал он. — Адюльтер.

Кейт круто повернулась к нему.

— Ах да, измена, во всяком случае, так говорил ее муж, обладавший властью, один из тех, кто писал законы. Ее провезли через Ворота изменников и казнили. Мать будущей королевы! И все для того, чтобы угодить ее мужу.

Джеймс встал и снова откашлялся.

— Болейн не обвиняли в убийстве короля Генриха.

Кейт опалила его сверкающим взглядом.

— Это правда, хотя и не лучший способ добиться успеха, милорд. Скажите мне еще раз, почему я должна согласиться на ваше предложение? Вы же понимаете, что казненной не нужны деньги.

Он постарался снять напряжение.

— Да, но леди, которой предстоит предстать перед судом, отстаивая свою жизнь, нужна самая лучшая защита, какую только можно позволить. А также возможность рассказать публике о том, что случилось с ней на самом деле. И это бесценно. Напишите памфлет, и вы получите эту возможность.

— Так вы… вы думаете, я невиновна? — с вызовом спросила она, сложив руки на груди и барабаня пальцами одной руки по локтю другой.

— Я этого не знаю, — встретив ее взгляд, ответил он.

— Тогда зачем даете мне возможность отстаивать мою правоту?

— Каждый обвиняемый заслуживает этого, разве нет?

Она сделала неопределенный жест в воздухе.

— Когда я предстану перед судом, все газеты только и будут делать, что писать об этом.

— Но газеты напечатают лишь то, что ваш адвокат позволит вам сказать на суде. А памфлет откроет все, что вы захотите.

Она не торопилась с ответом. Молча изучала его своими поразительными небесно-голубыми глазами.

— Вы все продумали, не так ли? — наконец спросила она.

— Вы сделаете это? — Джеймс вытащил из внутреннего кармана пальто сложенные листы бумаги. — Я принес контракт.

— Контракт? — На ее губах промелькнула улыбка. — Разве не достаточно моего слова? Вы не доверяете мне?

Он бросил бумаги на шаткий стол, который стоял между ними.

— Дело не в этом, просто я всегда заключаю контракт.

— Это была шутка, милорд, — проговорила она, вздернув подбородок.

— Я попрошу принести чернила и… — Он повернулся к двери.

— Минуту, — сказала Кейт, одной рукой беря контракт и просматривая его. — Я не согласилась… еще.

— Вы хотите отказаться? — Он снова повернулся к ней.

— Я не говорила этого.

— Я жду вашего решения, герцогиня. — Он поклонился. — Хотя вы должны знать, что если вы согласитесь, то опять нарушите правила общества, и реакция может быть…

Его прервал резкий взрыв смеха.

— Правила общества. Ха! Какое мне дело до них? Вы знаете, что я просила мужа о разводе? Я уже смирилась, что мое будущее разрушено скандалом. Кроме того, я кое-что узнала о вас, милорд. Здесь есть одна леди, которой я доверяю. Она знает вас. Она рассказала мне, что вы обожаете следовать правилам, лорд Медфорд, несмотря на ваш незаконный печатный станок.

Выражение его лица не изменилось.

— А, — протянул он. — Значит, моя репутация опережает меня.

— Я тоже всю жизнь следовала правилам, — продолжала она. — И взгляните, куда это привело? К браку без любви и смертному приговору, который как дамоклов меч навис над моей головой.

Джеймс отвел глаза, но ее слова о браке без любви вызвали невольное сочувствие к ней и почему-то были неожиданно приятны. Почему? Вряд ли он мог объяснить.

Джеймс покачал головой. Несмотря ни на что, он должен убедиться, что она понимает, во что он ее втягивает. Он не был бы джентльменом, если бы не объяснил ей детали.

— Памфлет получит широкое распространение, и вполне можно ожидать…

Она продолжала разглядывать бумаги.

— Повторяю, я привыкла следовать правилам, милорд.

Несколько минут она просматривала контракт, потом бросила бумаги на стол и подняла глаза на Джеймса.

— Я согласна, но у меня есть два условия.

Сейчас, когда он так близко видел ее лицо, Джеймс старался не замечать ее красоту. Это работа. Только работа.

— Два? И что же это?

— Первое — я хочу, чтобы вы наняли для меня лучшего адвоката, сколько бы это ни стоило.

— Я ожидал подобной просьбы, — кивнул Джеймс. — Вы получите самого лучшего, обещаю вам. Какое второе условие?

— Возможно, мне осталось жить недолго, милорд. — Она распрямила плечи и посмотрела ему прямо в глаза. — Я все прекрасно понимаю. Я не дура. В лучшем случае несколько месяцев. Последние десять лет я провела практически как в тюрьме, которой стало для меня поместье мужа, а сейчас мне грозит смертная казнь. — Она стряхнула невидимую пылинку с темной юбки. — У меня не так много возможностей для того, чтобы противостоять обвинениям, которые могут быть предъявлены, но при всем этом я хочу и могу подумать о том, как провести оставшиеся дни.

— Я понимаю. И как бы вы хотели провести их? — спросил он, напоминая себе, что ему не важен ее ответ.

Встав к Джеймсу спиной, она смотрела в окно.

— Я хочу прожить их так, чтобы чувствовать себя счастливой. Наслаждаться. — Она повернулась к нему лицом. — Я хочу жить, милорд.

Джеймс нахмурил брови. Жить?

— Не уверен, что понимаю вас.

Она отошла от окна и вновь вернулась к столу. Уперлась обеими ладонями в стол и потянулась к Джеймсу.

— Закон позволяет мне находиться под домашним арестом ровно столько, сколько я буду… под опекой пэра.

Взгляд Джеймса замер на ее лице.

— Я хочу, — продолжала она, расправляя плечи, — чтобы вы вытащили меня отсюда.

Глава 4

Когда за виконтом затворилась железная дверь, Кейт тяжело опустилась на деревянный стул, стоявший рядом с маленьким столом в комнате, которая служила ей камерой. Уронив голову на руки, она глубоко вздохнула. Ее трясло, как в лихорадке. Господи, как ей только удалось справиться с нервами и попросить виконта вызволить ее отсюда? Да, он хотел от нее чего-то в ответ, что ж, она вступила в эту игру. Рискованную игру. Если виконт ушел и больше не вернется, возможно, она упустила единственный шанс поведать людям правду о том, что с ней случилось. Не сглупила ли она, попросив слишком много?

За то короткое время, что прошло после первого визита лорда Медфорда, ей удалось навести справки о нем. В Тауэре находилась еще одна леди, которая тоже ждала суда в палате лордов. Ее обвиняли в шпионаже в пользу Франции. Но суд над Мэри откладывался снова и снова. Она сидела в Тауэре со времен Ватерлоо. Кейт очень хорошо понимала, что должен чувствовать невиновный человек. Леди Мэри — единственный друг, которого она обрела в тюрьме.

Заключенным разрешалось выходить на прогулку в тюремный двор, и как раз в этот день Кейт спросила Мэри, что она знает о виконте.

— Его называют Лорд Совершенство, — сказала Мэри, и ее светло-серые глаза затеплились улыбкой. — Лорд, Следующий Всем Правилам. И еще Виконт Безупречность. И первый красавец, если уж вы меня спрашиваете, — подмигнув Кейт, заключила она.

Кейт спрятала улыбку. Следующий правилам? А как же печатный станок? Нет, она дала обещание лорду Медфорду и не расскажет об этом Мэри. Очевидно, он гордился своей безупречной репутацией и делал все, чтобы не запятнать ее. Но если он тайно публиковал скандальные памфлеты, то под всей этой безупречностью и правильностью должен же был скрываться и нарушитель тех самых правил, который таким образом выражал свой протест? Это интриговало Кейт больше всего. Она задумчиво покусывала губу.

Но, если это правда, если он во всем следует правилам общества, возможно, она отталкивает его своей просьбой об убежище? Она закуталась в шаль. Однако дело сделано. Ей остается только одно — ждать его ответа.

Слава богу, лорд Медфорд сказал, что он обдумает ее просьбу и ушел, оставив Кейт одну и давая ей возможность присесть. Ноги отяжелели, ее мутило, казалось, вот-вот вырвет.

Господи! Почему так случилось, что ее жизнь изменилась в одно мгновение? Все это походило на ночной кошмар. Неужели всего десять лет назад она жила с родителями на ферме, наслаждалась всеми прелестями спокойной сельской жизни, играла с животными?.. А сейчас ее родителей нет в живых, а она, несчастная двадцативосьмилетняя герцогиня, на волосок от смерти?

Назад Дальше