Положительных сторон у этого явления немало.
Если первая попытка ЭКО не удалась, то для второй попытки не приходится вновь стимулировать созревание яйцеклеток, то есть женщине не приходится принимать гормоны.
Ей не приходится и вновь переживать пункцию яичников, а ведь процедура эта, хотя и проводится под наркозом, все-таки заставляет всякую нормальную женщину нервничать.
И не надо уговаривать мужчину вновь сдавать сперму для оплодотворения, а они ведь разные бывают, мужчины, иного и на один раз с трудом уговоришь. Или – он бы рад сдать сперму заново, но уже и в первой «порции» живые сперматозоиды были считаными, и неизвестно, найдутся ли они в следующий раз.
И вообще, не надо платить за весь процесс с самого начала, то есть новая попытка ЭКО обойдется дешевле, что в условиях нашей страны тоже дело немаловажное.
В общем, плюсов хватает. Но вместе с тем криоконсервация эмбрионов становится причиной очередных нелегких этических размышлений для пациентов клиник репродукции. Суть этих размышлений понятна: что делать с замороженными эмбрионами, если они все-таки не понадобятся, то есть если беременность наступит с первой попытки?
Ответ на этот вопрос клиника обязательно попросит до того, как приступит к процессу ЭКО. В числе документов, которые будет предложено подписать пациентам, окажется и документ о криоконсервации эмбрионов и их дальнейшем использовании или неиспользовании. Если речь идет об оплодотворении донорской спермой, то решение должна будет принять только женщина. Если же в ЭКО на равных участвуют оба партнера, то и юридическое решение будет двусторонним, причем каждая из сторон имеет равные права. За соблюдением этих прав бдительно следит законодательство, в каждой стране по-своему.
Во Франции, например, в случае развода супругов их замороженные эмбрионы уничтожаются, о чем семейную пару предупреждают еще до начала процедуры ЭКО и на что она обязана дать согласие. Это и понятно: если супруги решили расстаться, то женщина по своей единоличной инициативе не имеет права рожать ребенка от бывшего мужа. Естественным путем – пожалуйста, мало ли как складываются человеческие отношения! Но, по мнению французских законодателей, «доразводные» совместные эмбрионы здесь ни при чем. Те же самые нормы установлены во Франции и на случай смерти мужа: посмертное использование совместных с ним эмбрионов по решению одной лишь женщины запрещено. Видимо, это делается для того, чтобы не провоцировать странную, с потусторонним оттенком, ситуацию… Так что гуляющая в средствах массовой информации история о том, как некая дама через десять лет после смерти супруга родила ребенка из общего с ним эмбриона, – происходила явно не во Франции.
Как обстоит дело с замораживанием эмбрионов у нас, супружеской паре или одинокой женщине расскажут сразу же, как только она решится на ЭКО. Потому что письменное согласие, которое она должна по этому поводу дать клинике, должно быть информированным согласием; это оговаривается во всех законодательных документах.
Правда, вариантов здесь все-таки если не множество, то, по крайней мере, немало. И для некоторых такое разнообразие становится спасительным. Потому что один из вариантов следующий: предоставление клинике права после рождения ребенка распоряжаться замороженными эмбрионами по собственному усмотрению и, в случае необходимости, использовать их как донорские. Да-да, это тоже возможно, хотя шанс беременности при использовании уже готовых эмбрионов все-таки ниже, чем при использовании одной лишь донорской спермы или донорских яйцеклеток.
Вообще-то, при взгляде со стороны трудно представить, кому могут понадобиться донорские эмбрионы. Но врачам клиник репродукции известны самые невероятные человеческие истории. Например, о том, как муж и жена, оба безнадежно бесплодные на клеточном уровне, все-таки мечтают о ребенке, причем готовы абстрагироваться от того, что генетически это будет не их ребенок, но хотят не взять его из детдома, а вот именно родить самостоятельно. Чтобы он толкался у женщины в животе ручками и ножками, а мужчина чтобы присутствовал при родах… Кто-то скажет: странный выверт психики! А кто-то посочувствует людям, так упорно не желающим смириться с несправедливостью жизни.
Донорская помощь таким парам охотно воспринимается верующими участниками программ ЭКО. Потому что и эмбрионы не уничтожаются, то есть нет никакого противоречия с религией, и каким-то незнакомым людям радость. Впрочем, не меньшему числу людей неприятна мысль о том, что где-то ходят по Земле их биологические дети, о судьбе которых они ничего не знают. И они категорически заявляют: после того как у них родится ребенок, «лишние» эмбрионы должны быть уничтожены.
И кто здесь прав? Неизвестно. Высшей инстанции не существует.
А что потом?
Да, собственно, ничего особенного.
Сразу после переноса зародышей в матку, независимо от того, наступила беременность или нет, женщине выдается больничный лист на 10–14 дней, чтобы она могла провести эти дни с максимальной к себе бережностью. Ну, а если беременность наступит и не будет необходимости в каких-либо дополнительных манипуляциях вроде редукции эмбрионов, то дама поступает в распоряжение акушеров-гинекологов, которые, хотя и учитывают «пробирочность» зачатия, все-таки ведут ее так же, как всякую другую беременную женщину. И сама она ведет себя, как всякая беременная женщина – в соответствии со своим возрастом и самочувствием.
Вера, например, с ее отменным здоровьем сразу по окончании больничного вышла на работу. А Наташа предпочла лечь на неделю в клинику – благо центр репродукции, где производилось ЭКО, находился при крупном медицинском учреждении с собственным роддомом.
Большого восторга от этой недели, проведенной в больнице, Наташа, правда, не ощутила. Нет, к врачам-то у нее претензий не было, относились они к ней со всем возможным вниманием.
– Но столько глупостей, сколько я наслушалась там, мне за всю мою жизнь слышать не приходилось, – рассказывала она мне потом. – У баб, по-моему, в таких больницах последние мозги улетучиваются. Одна физиология остается, и о ней все разговоры. И забеременеть-то в наше время невозможно, а если кто случайно исхитрится, то все равно выкидыш будет… Ну, и прочая подобная чернуха.
И вот одной из любимых тем в этих больничных разговорах оказалось суррогатное материнство. Собственно, к искусственному зачатию оно отношения вроде бы не имеет, потому что прибегают к услугам суррогатных матерей те женщины, которые могут самостоятельно зачать, но не могут выносить ребенка. Но поскольку суррогатное материнство законодательно относится к тем же вспомогательным репродуктивным технологиям, что и ЭКО, то оно тоже находится «в теме». Тем более что процесс вынашивания чужого ребенка предваряется именно «пробиркой», в которой этот ребенок зачинается.
Глава 6
Свой или чужой?
Суррогатное материнство
Надо или не надо?
Супруги, которым пришлось воспользоваться именно этой, не слишком радостной, но спасительной возможностью стать родителями, обычно не афишируют то обстоятельство, что ребенка им выносила и родила какая-то посторонняя женщина. Да, все понятно: этот ребенок генетически связан только с ними, потому что родился от их яйцеклетки и сперматозоида, которым врачи организовали встречу в пробирке. Но ведь, как известно, на каждый роток не накинешь платок. И досужие сплетницы обожают рассказывать, что, дескать, ученые давно уже вызнали, да только от народа пока скрывают: организм вынашивающей женщины оказывает необратимое влияние на вынашиваемый организм, а значит, она, эта женщина, такая же мама ребеночку, да еще, может, и большая мама, потому что яйцеклетки эти – кто их видел? – а живот беременный вот он, всем заметен.
Чтобы избежать подобных дремучих разговоров, люди, не имеющие возможности родить ребенка иначе, как с помощью суррогатной матери, идут на всевозможные ухищрения. Женщина, выходя на улицу, привязывает к животу подушку и увеличивает ее объем по мере увеличения срока «беременности», мужчина рассказывает сослуживцам, как он присутствовал при родах жены… А между тем суррогатное материнство уже стало если не привычным, то все же не самым редким явлением современной жизни. И, что бы ни говорили скептики и сплетники, явлением обнадеживающим.
Со стороны не узнаешь, какие душевные муки приходится испытывать женщине, которая любит детей, хочет их иметь и не имеет только потому, что физически не может выносить. Возможно, ее горе еще и увеличивается, если она сознает: и зачать-то ведь могу, вот только родить…
И что, собственно, плохого в том, что родить этого вымечтанного и драгоценного ребенка ей поможет другая женщина? В конце концов, каждый взрослый человек рано или поздно понимает: в жизни не так уж много ситуаций, когда он имеет возможность получить все и сразу; чтобы что-то получить, обычно приходится от чего-то отказаться. Вот и в этой ситуации так: женщины готовы отказаться от беременности и родов ради того, чтобы все-таки иметь ребенка. Я, конечно, не говорю о диких случаях, когда многомудрые дамы обращаются к услугам суррогатных матерей просто потому, что не хотят портить фигуру беременностью. Правда, подобные истории существуют на уровне разговоров – возможно, просто сплетен, – потому что суррогатное материнство официально разрешено в нашей стране только по медицинским показаниям. В достоверных же историях обращение к суррогатным матерям все-таки связано именно с необратимыми медицинскими причинами – с тем, что женщина и раз, и два, и пять убеждается: она не может выносить ребенка, несмотря на все усилия акушеров-гинекологов.
И что, собственно, плохого в том, что родить этого вымечтанного и драгоценного ребенка ей поможет другая женщина? В конце концов, каждый взрослый человек рано или поздно понимает: в жизни не так уж много ситуаций, когда он имеет возможность получить все и сразу; чтобы что-то получить, обычно приходится от чего-то отказаться. Вот и в этой ситуации так: женщины готовы отказаться от беременности и родов ради того, чтобы все-таки иметь ребенка. Я, конечно, не говорю о диких случаях, когда многомудрые дамы обращаются к услугам суррогатных матерей просто потому, что не хотят портить фигуру беременностью. Правда, подобные истории существуют на уровне разговоров – возможно, просто сплетен, – потому что суррогатное материнство официально разрешено в нашей стране только по медицинским показаниям. В достоверных же историях обращение к суррогатным матерям все-таки связано именно с необратимыми медицинскими причинами – с тем, что женщина и раз, и два, и пять убеждается: она не может выносить ребенка, несмотря на все усилия акушеров-гинекологов.
Вот тогда-то она и задумывается: а может быть, лучше, если я…
И никто не убедит меня, что это «если» – хуже. Даже законодатели тех вполне цивилизованных стран – например, Франции, – в которых суррогатное материнство запрещено. Мне кажется, должно быть разрешено все, что позволяет проявляться лучшим сторонам человеческой природы.
И разве желание иметь ребенка не есть лучшая из лучших сторон?
Конечно, его рождение с помощью суррогатной матери имеет особую специфику.
Медицина
В медицинском отношении суррогатное материнство теснейшим образом связано с ЭКО. Только начинается оно со стимуляции не одного женского организма, а двух. Все репродуктивные процессы у генетической и суррогатной мам должны идти синхронно, вот врачи и занимаются такой синхронизацией с помощью гормонального стимулирования. К тому моменту, когда у генетической мамы можно будет получить яйцеклетку, организм сурмамы должен находиться в соответствующей биологической стадии. Ведь странно было бы переносить ей в матку эмбрион в тот, например, момент, когда ее менструальный цикл завершен и эндометрий отторгается.
То есть физиологическое отличие данного процесса от стандартного ЭКО заключается, собственно, лишь в том, что подсадка эмбриона производится не той женщине, у которой была взята яйцеклетка для зачатия.
Все остальное – от правовой стороны дела до моральной – выглядит, конечно, несколько иначе, чем в обычном ЭКО.
Право
Не все знают, что суррогатное материнство является не какой-то подпольной процедурой, а вполне легальной программой, которая регулируется Семейным кодексом РФ, Законом «Об актах гражданского состояния» и тем же самым приказом № 67 Минздрава России, которым регулируется ЭКО. Для участия в этой программе требуется письменное информированное согласие обоих супругов, собирающихся стать генетическими родителями, и женщины, готовой выносить и родить их ребенка.
Требования, которые предъявляются к сурмамам, оговорены законом не менее внятно, чем требования к донорам спермы. Женщина должна быть не моложе 20 и не старше 35 лет. У нее должен быть собственный здоровый ребенок (наличие двух не обязательно, но желательно). Кстати, эта норма установлена не только для того, чтобы женщина подтвердила свою физиологическую способность родить, но и для подтверждения того, что она уже имеет представление о своей психологической реакции на беременность и роды. Вдруг поток эмоций, связанных с этим событием, окажется таким сильным, что женщина с ним просто не справится и поведет себя непредсказуемо?
Здоровье потенциальной сурмамы, то есть ее способность выносить и родить ребенка, должно быть подтверждено несколькими врачами – гинекологом, терапевтом, психиатром. Она должна сдать множество анализов, среди которых мазок на чистоту флоры и отсутствие мочеполовых инфекций, а также разнообразные анализы крови, в том числе биохимический, на ВИЧ, RW, гепатиты В и С.
При желании генетические родители могут подписать с сурмамой договор, в котором оговорят все тонкости взаимоотношений и оплаты ее труда. В этом договоре можно указать, какие суммы будут ежемесячно выделяться на ее полноценное питание и медицинское обслуживание, как ей будет компенсирована связанная с беременностью и родами потеря в заработке, и любые другие вопросы.
Информированное согласие самой сурмамы означает главным образом то, что она полностью осознает: вынашиваемый ребенок абсолютно ей чужой, она не должна предъявлять на него никаких претензий. Но информация информацией, осознание осознанием, а в законодательстве существует норма: в течение 72 часов после рождения ребенка суррогатная мать имеет право заявить, что она оставляет его себе. И никакие генетические родители ничего с этим поделать не смогут – их права, согласно законодательству, не принимаются во внимание даже судом, принеси они хоть сто анализов на идентичность ДНК. Правда, в том случае, если сурмама поведет себя так, как от нее и ожидают, то есть в течение тех же 72 часов даст письменное согласие на передачу ребенка его генетическим родителям, то ребенку этому будет выписано обычное свидетельство о рождении, в котором будут указаны именно эти родители, то есть никакого усыновления не потребуется.
Трудно сказать, что руководило законодателями, когда они устанавливали эту норму. Возможно, уважение к человеческому естеству: все-таки женщина девять месяцев вынашивала ребенка, в муках родила его. Самой природой определено, что за это время она должна его полюбить, и все рациональные доводы против этого есть, как ни говори, доводы противоестественные.
Но, с другой стороны, каково родителям этого ребенка знать, что их родное дитя будет воспитываться чужим человеком, который к тому же весьма своеобразно понимает, что такое хорошо и что такое плохо?..
Может быть, именно для того, чтобы не бросать человеческое сознание в такие бездны, французы и запрещают суррогатное материнство?
Ну, а в тех странах, в которых оно не запрещено, в том числе и у нас, генетические родители прекрасно понимают: выбор женщины на роль сурмамы – дело важнейшее. Потому что успех мероприятия зависит не только от ее медицинских характеристик.
Мораль
Везунчиками можно назвать тех родителей, у которых имеется родственница, готовая выносить их ребенка. Идеальным вариантом считается сестра жены. Разумеется, если она женщина вменяемая и, соответственно, понимающая, что после родов ее любовь к ребенку должна стать любовью тети к племяннику. Бывает, конечно, что и родственницы выкидывают неожиданные фортели, но все же их поведение считается наиболее предсказуемым.
Поиск же суррогатных матерей теми семьями, у которых нет подобных родственниц, дело непредсказуемое абсолютно. В отличие от банка донорской спермы, никакого «банка сурмам» не существует. Правда, Интернет переполнен объявлениями, в которых женщины предлагают свои услуги в этом качестве, но все нормальные люди прекрасно знают: шанс нарваться в Сети на маловменяемую – впрочем, с точки зрения психиатра, возможно, и вполне здоровую – особу достаточно велик.
Точно так же, как велик он и в любом другом случае, когда сурмама не передана с рук на руки знакомыми, которым она успешно родила ребенка, а найдена «методом тыка». Но что делать? Не так уж много найдется бездетных семей, которые имели бы таких же бездетных знакомых, уже воспользовавшихся услугами сурмамы. Собственные же уверения женщины о том, что она идеально вела себя по отношению к генетическим родителям и родила им прекрасного ребенка… Конечно, хочется верить, но как проверишь? Хорошо, если те генетические родители готовы дать своей бывшей партнерше рекомендацию. А если они не пожелают разговаривать с посторонними людьми на такую интимную тему? Да и поди проверь, не сговорилась ли с ними сама сурмама.
В общем, дело темное. Единственное, что поддается вполне определенной проверке, это физическое здоровье женщины, претендующей на роль сурмамы. И, между прочим, тут врачи зачастую просто руками разводят. Потому что беспечность кандидаток производит шоковое впечатление! Дамы вполне могут явиться уже непосредственно за справками перед ЭКО с таким букетом болезней, с которым им еще лечиться и лечиться, причем без гарантии успеха. Тут и всевозможные мочеполовые инфекции, и кисты яичников, и миомы… О чем они думали, предлагая себя в качестве суррогатных матерей? Бог весть.
Впрочем, кое-какие сведения об этом уже накоплены. И сведения эти малоутешительны… В отличие от доноров спермы, которые очень часто имеют не только финансовые мотивы для своей деятельности, сурмамы практически в ста процентах случаев руководствуются именно и только материальными соображениями. Как правило, это женщины плохо обеспеченные, мечтающие не то что разбогатеть, а просто вырваться из безнадежной нищеты. Отсюда, кстати, и многочисленные женские болезни: таким женщинам просто некогда следить за своим здоровьем.