Предусмотрительность природы по отношению к сперматозоидам проявилась, в частности, в том, что они подчиняются процессу апоптоза – запрограммированного самоубийства клеток. То есть если сперматозоиды нездоровы или повреждены, они автоматически удаляются из организма, чтобы содержащаяся в них подпорченная генетическая информация не передавалась будущим детям. И вот чем хотите, тем этот процесс запрограммированного самоубийства и считайте: то ли естественным отбором, то ли трогательным самопожертвованием.
Во всяком случае, для сперматозоидов он – явление жизненно важное. Дело в том, что, в отличие от яйцеклеток, весь запас которых дается женскому организму от рождения и с годами не пополняется, а лишь расходуется, – сперматозоиды начинают созревать в мужском организме только в подростковом возрасте, причем рождение «новичков» не прекращается на протяжении всей жизни мужчины. Они зарождаются у него в организме каждую минуту в виде спермиев – своего рода прообразов сперматозоидов – и в течение семидесяти дней достигают зрелости. Но, как известно, человек проводит свою жизнь не самым праведным образом. Он курит, пьет, ест всякую химическую гадость, дышит отвратительным воздухом мегаполисов. Нет ничего удивительного в том, что ДНК его сперматозоидов год от года повреждаются. Страшно подумать, какие дети рождались бы, если бы не спасительное самоубийство поврежденных клеток!
Природа предусмотрела и другие опасности, которые могут подстерегать беззащитных живчиков. И, предусмотрев, постаралась их от этих опасностей оградить. Причем оградить в буквальном смысле слова. Образование сперматозоидов происходит как бы и не внутри организма, а в специально выделенном и несколько обособленном органе – в мошонке. Оказывается, это вовсе не случайная природная прихоть. Ведь, в отличие от всех других клеток организма, сперматозоиды начинают образовываться не от рождения, а гораздо позже – в подростковом возрасте, с началом полового созревания. Но к этому времени организм давно уже научился определять, какие клетки ему «свои», а какие «чужие». Да, собственно, он учится этому еще на стадии внутриутробного развития – уже тогда эмбрион отличает, например, клетки крови от микроорганизмов и нещадно избавляется от последних. Точно так же мужской организм избавился бы и от сперматозоидов, которые вдруг, ни с того ни с сего, возникают в нем в подростковом возрасте. Избавился бы, да не тут-то было! Потому что сперматозоиды не только вынесены из организма в мошонку, но и отделены специальным гематотестикулярным барьером, который не позволяет всей иммунной системе наброситься на чуждых ей «новичков».
Не потому ли, кстати, удар по этому «вынесенному» органу воспринимается мужчинами так болезненно – и в физическом, и в моральном смысле; не потому ли в любой драке такой удар считается подлым? Видимо, природа заложила защиту сперматозоидов и в мужскую физиологию, и очень глубоко в мужское подсознание.
И не зря. Ведь сколько опасностей их подстерегает!
Бывает, например, что сперматозоид облепляют отвратительные образования, которые называются антиспермальными антителами. Еще сто лет назад они были открыты русским ученым И. Мечниковым и немцем К. Ландштайнером, и до сих пор их природа не до конца изучена. Известно лишь, что эти антитела (сокращенно – АСАТ) являются причиной бесплодия примерно у 10 % мужчин из бесплодных пар. Антитела эти так и норовят причинить несчастным сперматозоидам какую-нибудь неприятность – то уменьшают их количество в сперме, то обездвиживают живчиков, то заставляют женский организм их отторгать.
В общем, честное слово, спасибо, что есть врач, которого не пугают все эти мудреные явления с такими же мудреными названиями! У обычного, без специальной подготовки мужчины, как только он вникнет в суть процессов, происходящих в его вполне вроде бы нормальном организме, моментально портится настроение.
И часто – напрасно. Потому что даже если врач, проанализировав спермограмму, вынес неутешительный диагноз – например, о малом количестве в ней сперматозоидов, – то это вовсе не означает, что данный диагноз окончателен. Дело в том, что на качество спермы могут оказывать влияние такие факторы, на которые, при нашей-то сумасшедшей жизни, никто и внимания не подумал бы обратить.
Недавно в США были проведены исследования большой группы мужчин, показатели спермы которых не давали никакой надежды на естественное зачатие: число подвижных сперматозоидов было очень невелико. При этом все гормональные показатели у этих мужчин были в норме, никаких инфекций, которые могли бы снижать качество спермы, тоже не наблюдалось. И тогда врач предположил, что все дело только в недостатке – чего бы вы думали? Витамина С, то есть банальной аскорбинки! В течение двух месяцев добровольцы из фокус-группы получали по тысяче миллиграммов витамина С ежеденевно – что, кстати, действительно очень много; человек, больной гастритом или язвой, такого себе позволить не может. Но, надо полагать, язвенников в фокус-группе не было, потому что через два месяца такого «аскорбинового удара» количество сперматозоидов у каждого из испытуемых увеличилось на 60 %, активность этих свеженьких живчиков выросла на 30 %, а процент аномальных среди них резко сократился.
Кстати, врачи предполагают, что ежедневное количество витамина С, необходимое для нормального образования и существования сперматозоидов, содержится всего-навсего в трех апельсинах. Правда, для курильщиков – в шести, так как табачный дым отнимает примерно треть потребляемого витамина С.
Конечно, несмотря на то что фокус-группа была достаточно большой, никто не возьмется утверждать, будто это исследование абсолютно достоверно и проблему мужского бесплодия можно решить приемом витаминов. Понятно, что есть множество факторов, влияющих на состав спермы. Среди них не последнее место занимает, например, воспаление простаты – печально известный многим и к тому же все молодеющий простатит, который лечится долго и муторно, притом употребляемые для этого лекарства влияют на состав спермы так же плохо, как и сама болезнь.
Так-то любой мужчина с удовольствием ел бы апельсины, хоть по три, хоть по шесть в день, или, к примеру, устриц, в которых содержится цинк, повышающий жизнестойкость сперматозоидов!
Образ жизни
Впрочем, правильное питание и дополнительные витаминные пилюльки при не слишком хорошей спермограмме все же будут назначены непременно. Так же, как и соответствующие уколы, если обнаружится недостаток гормонов – например, мужского гормона тестостерона. И очень может быть, что, поглотав некоторое время все эти пилюльки, мужчина «выдаст» уже неплохую спермограмму. А еще через некоторое время – просто хорошую! А потом – вообще отличную!
Есть здесь только одно «но»: для того чтобы вся эта благость произошла в его жизни, жизнь эту, вероятнее всего, придется выстроить несколько иначе, чем он привык. Но менять свою жизнь даже ради того, чтобы избавиться от каких-либо неприятных или болезненных ощущений, хотят далеко не все мужчины. А уж в данном случае и вовсе: ведь ничего не болит, ну забыл я принять таблетку, ладно, может, само как-нибудь… И все возвращается на круги своя – к известной сказке про белого бычка.
А уж при мысли о том, что сперму на анализ придется сдать не один раз, множество мужчин вообще впадают в состояние стресса. Что, кстати, может отразиться на качестве спермы гораздо более разительно, чем недоеденные устрицы.
Одним словом, еще раз то же самое: отношение мужчины к обнаружившемуся у него бесплодию есть прямое следствие того, что принято несколько пафосно, но точно именовать общей культурой.
О том, как это бывает на практике, мне во всех подробностях рассказывала Анна Сергеевна. Она так прекрасно изучила проблему именно мужского бесплодия потому, что обследование показало: отсутствие детей у Кати связано только с проблемами ее мужа Шарля – мужчины в расцвете лет, горячо любящего свою жену и не имеющего никаких затруднений с потенцией.
Узнав об этом, Катя пришла в ужас. Причем ужас у нее был специфический – ужас русской женщины.
– Не хочу я никаких детей! – рыдала она в телефонную трубку. – У него ведь не жизнь теперь будет, а сплошная сдача анализов! За что он должен мучиться?
Все мамины попытки успокоить дочь не имели успеха. До тех пор, пока сам виновник страданий не узнал, что мучает его жену.
Узнать-то он узнал, но – не сразу и понял. А когда понял, то с присущей ему основательностью объяснил Кате, что он совершенно не переживает из-за того, что проблемы имеются у него, а не у нее.
– Почему ты думаешь, что для моей психики они окажутся более тяжелыми, чем для твоей? – втолковывал он жене. – Ведь мы оба взрослые люди! Главное, чтобы их удалось разрешить. Этим я и намерен заняться.
– Почему ты думаешь, что для моей психики они окажутся более тяжелыми, чем для твоей? – втолковывал он жене. – Ведь мы оба взрослые люди! Главное, чтобы их удалось разрешить. Этим я и намерен заняться.
Заодно Шарль разъяснил – очень подробно, для непонятливой русской женщины, – что взрослость человека вообще и мужчины в частности, проявляется в числе прочего в том, что он в состоянии выполнять любые рекомендации врача, потому что как взрослый человек понимает их необходимость. И что отказ от прогулок верхом, хотя и вызывает сожаление, еще не является трагедией. Да, Шарль очень любит белых лошадей породы камаргу, которых выращивают его родители в Камарге, но…
– Но мои родители не собираются продавать ферму, – напомнил он Кате. – И, надеюсь, за время лечения я не разучусь держаться в седле.
Не менее спокойно Шарль отказался – на всякий случай! – от своих любимых пирожных, которые Катя покупала для него в милой маленькой кондитерской на углу. Правда, тут уж, как он ни уговаривал, сама она из солидарности тоже забыла дорогу в это уютное заведение. Хотя на ее здоровье потребление мучного и сладкого не должно было отразиться таким печальным образом, как отражается оно на составе мужской спермы. Спиртным Шарль и раньше не злоупотреблял, поэтому запрет на алкоголь не вызвал у него отчаяния.
– И вот расскажи мне после этого, – прокомментировала усилия зятя Анна Сергеевна, – про особую духовность наших мужиков! Нет, я все понимаю: Достоевский с Толстым не с Марса к нам прилетели – плоть от плоти, так сказать… Да и патриотизм мне не чужд. Но, по-моему, годы советской власти у наших мужчин в гены впечатались – уж в котором поколении аукаются. Когда на протяжении всей жизни знаешь, что от тебя твоя же собственная жизнь не зависит и ты ни за что не отвечаешь… Для мужчины это губительно. Вон, уборщица наша университетская, тетя Маша, рассказывала: невестка правдами и неправдами уговорила ее сына к врачу сходить, анализ сдать на бесплодие. И что ты думаешь? На следующий день после этого приползает в невменяемом состоянии, под мышкой мокрый банный веник. На кой мне, говорит жене, твои дети, если ради них ни в баньке попариться, ни выпить с друзьями? Тридцать пять лет, а психология подростка!
В самом деле, без комментариев. Хотя, конечно, не все отечественные мужчины ведут себя так, как сын тети Маши, но то, что психологическая инфантильность присуща слишком многим из них, не является большим открытием. И в проблеме мужского бесплодия эта инфантильность действительно отражается как в зеркале.
Все это, кстати, еще и к вопросу о том, каким способом уговаривать мужчину пройти обследование. А может, никаким и не надо его уговаривать? Потому что если окажется, что лечиться надо ему, то у такого, мытьем и катаньем обработанного мужчины, может и не хватить терпения для этого лечения. Взрослости может не хватить.
Впрочем, ничего пугающего мужчине все-таки не предстоит. Ну, таблетки. Возможно, уколы. Правильное питание: поменьше жиров и сладостей, побольше белка, причем за счет натурального мяса и рыбы, а не обработанных неизвестными химикатами колбас. И вообще, как можно больше разнообразия в еде, чтобы не упустить какой-нибудь важный витамин или микроэлемент.
И – регулярный врачебный контроль с помощью спермограмм.
Но может статься, что все эти кропотливые меры приведут к тому же самому диагнозу, который был поставлен изначально: количество здоровых сперматозоидов слишком мало или их активность слишком низка, чтобы можно было рассчитывать на естественное зачатие.
Если у жены нет специфических женских проблем, то для начала врачи попробуют оплодотворение без «пробирки» – искусственную инсеминацию. Для этого самую «удачную» сперму мужчины специальным образом обработают, обогатят питательными веществами, введут женщине в условиях медицинского кабинета – и, возможно, зачатие все же произойдет. А если нет?
Если нет, тогда не останется ничего другого, кроме зачатия in vitro, то есть «в стекле» той самой пробирки, которая стала спасением для сотен тысяч людей.
Что думают эти люди, решаясь на искусственное зачатие, какие испытывают страхи, насколько эти страхи основательны и насколько – являются данью предрассудкам?
И как они настраивают себя на этот последний, очень кропотливый и, что скрывать, самый дорогостоящий этап лечения?
Глава 4
Самостоятельная судьба
Предварительные размышления
Не ходи к гадалке
Как бы ни был человек лояльно и уважительно настроен по отношению к медицине, в один непрекрасный момент он вдруг понимает: не все в его жизни подвластно этой науке. Даже и не вполне науке, если верить врачу-репродуктологу Виктору Андреевичу. А человек, потративший бездну времени и сил на лечение бесплодия, понимает это еще и быстрее, чем «подопечные» других отраслей медицины.
Потому что, как вы помните, плодовитость и бесплодие – это тайна жизни. И естественно, что, находясь перед началом нового этапа лечения, человек задает себе вопрос: да можно ли вообще воздействовать на эту тайну обычными, подвластными разуму средствами?
Поэтому не приходится удивляться, если он обращается к тем, для кого прикосновение к тайне является естественным способом ежедневного существования.
Для многих носителями и, так сказать, полномочными представителями всех тайн на Земле являются колдуны, маги, ведуны и экстрасенсы; зачастую это одни и те же люди, называющие себя то так, то эдак, смотря по обстоятельствам. И у меня, например, не поворачивается язык осудить людей, которые, отчаявшись зачать ребенка самостоятельно, готовы поверить в то, что помогут именно представители этой когорты, у которых есть какие-то секреты, известные им одним.
Почему мне не хочется осуждать отчаявшихся?
Во-первых, обращение к колдунам с целью избавиться от бесплодия – это все-таки несколько иной случай, чем лечение с помощью тех же колдунов от рака. В онкоцентрах ведь целые этажи бывают заняты больными «из-под целителей» – к сожалению, в основном больными безнадежными, так как они слишком поздно обратились к врачам. В случае же с бесплодием экстрасенсы все-таки не наносят такого непоправимого вреда здоровью. Ну, не удастся женщине зачать после того как она попьет заговоренную бабкой-ведуньей водичку. Так ведь и пилюли, прописанные не бабкой, а врачом, были для нее не более эффективными…
Во-вторых, поскольку бесплодие – явление все-таки не вполне предсказуемое и во многом связанное с человеческим самоощущением, – кто его знает, не произойдет ли чудо как раз оттого, что нечто «перещелкнет» у человека в голове от обращения к экстрасенсу? Вспомнить хотя бы такую необъяснимую вещь, как спазм маточных труб, который катастрофически не дает женщине забеременеть. От чего он наступает? Ведь неизвестно. Так что, может быть, чудо, произошедшее от вмешательства какого-нибудь мага, объясняется просто: эти самые трубы прекратили спазматически сжиматься. И если женщине, для того чтобы прийти в гармонию с собой, только и требовалось, что несколько пассов колдовскими руками над ее животом, – да на здоровье!
Что там говорить о каких-то неизвестных женщинах, если даже моя Наташа, всегда смеявшаяся над теми, кто поддавался на уговоры привокзальных цыганок рассказать, «что было, что будет, чем сердце успокоится», однажды не выдержала и посетила городскую знаменитость – белого мага по имени Гермоген. Гермоген специализировался, как говорили, именно на женском бесплодии, поэтому Наташа, смущаясь и краснея, все-таки решилась на визит к нему. Визит обошелся в круглую сумму в 200 у.е., причем условными единицами Гермоген считал не доллары, а евро.
– И что он с тобой делал? – изо всех сил сдерживая смех, поинтересовалась я, когда, уже прибыв в Москву на более приземленное лечение, подруга рассказала мне об этапах своего большого пути.
– Да я, понимаешь, и сама не поняла, – призналась она. – Ну, что они от всех болезней делают? Руками так водил, говорил что-то… У меня голова и поплыла, как от рюмки водки, и внутри тепло стало.
– И все? – хмыкнула я. – За двести евриков мог бы хоть стакан воды продать. Ну и как, помогли все эти… манипуляции?
Я едва удержалась от того, чтобы назвать магические процедуры как-нибудь попроще.
– Не знаю, – вздохнула Наташа. – У меня через три дня после этого роман завершился, так что не было случая проверить. А до следующего бойфренда полгода прошло. Может, весь энергетический заряд уже выветрился.
По счастью, Наташа не соблазнилась хотя бы на предложение окунуться в воды Ганга. Это ведь именно ее знакомая полгода выводила экзотическую заразу после того, как отважилась полечиться от бесплодия, приобщившись к вековой мудрости Индии. Какое-то длинное и тонкое, как леска, существо проникло ей под кожу, чуть только она вошла в священную речку, и неохотно покинуло свое обиталище лишь по настоянию врачей-паразитологов.