Сергей Дашевский – известный и уважаемый анестезиолог, возглавляющий реанимационный центр в Ростове-на-Дону. Ежедневная. борьба со смертью – для него это повседневная реальность. Как и у любого реаниматолога, в его памяти хранятся сотни удивительных историй спасения людей. Однако то, что произошло с ним лично, никак иначе, как чудом, назвать нельзя.
– Случилось у меня такое событие, диагностировали серьезное заболевание совершенно неожиданно, как, бы на ровном, месте, – рассказывает Сергей Дашевский. – И пришлось уже самому лечь на операционный стол.
Диагноз «саркома» для любого человека звучит как приговор. Для. опытного врача – это возможность вступить в неравную хватку со смертельной болезнью, понимая, что шансы победить слишком малы.
– Каждый, кто выжил, наверное, отмечен каким-то везением., – признается врач-хирург, друг Сергея Дашевского Вычеслав Коробко.
Каким же везением был отмечен Сергей Дашевский? Да, он сын священника, его младший брат – настоятель Владимирской церкви в поселке Лисий Нос. Есть кому за него помолиться.
– Я ходил на место погребения Иоанна Кронштадтского, призывая его, не ожидая лично от него чуда, – рассказывает настоятель храма св. князя Владимира в поселке Лисий Нос, брат Сергея. о. Димитрий (Дашевский), – а призывая его как своего собрата по служению и сомолитвенника. Не думал я, сколько раз буду ходить, просто думал, что надо молиться. И Господь внял молитве.
И эта самая молитва не только помогла Дашевскому вернуть здоровье – она помогла ему обрести веру в чудо и в то, что Иоанн Кронштадтский даже спустя десятилетия после смерти может помочь и излечить.
– Без чуда здесь не обошлось, – уверяет реаниматолог Дашевский, – потому что, конечно, и доктора высшей категории, и блестящий хирург… И даже после такой тяжелой операции уже на четвертые сутки я поехал на каталочке консультировать больных.
Иоанн Кронштадтский часто повторял, что это Господь являет чудо через силу молитвы. Но сегодня чудеса дарованы через молитву самому Иоанну Кронштадтскому.
– По сути, это чудо, потому что иногда это прекращение неких естественных законов естественной логики, – удивляется о. Димитрий (Дашевский). – Но творец логики может иногда эту логику отменить и направить ее в иное русло.
К творцам логики отец Дмитрий, конечно, относит и собственного брата. Еще бы. Врач – тот, кто с помощью науки отрицает чудо и готов объяснить все последовательностью действий. Но именно Сергей считает заблуждением распространенное среди коллег-врачей мнение, что наука убеждает в отсутствии Бога. Как раз наоборот. Развести руками и сказать «это просто чудо» для врача Дашевского – обычная практика.
– Все лучшие мои врачи – они вполне верующие люди, – признается о. Димитрий (Дашевский).
Эта история, повторяет многие случаи, описанные в житие отца Иоанна. И то, что исцеленный оказался известным врачом и стопроцентным реалистом – тоже не случайность.
ИЗ ДНЕВНИКОВ ОТЦА ИОАННА
«Чтобы христианин жил христианскою жизнью и не угасала в нем, совершенно жизнь духа, ему необходима молитва домашняя и общественная, необходимо посещать с верою, разумением, усердием Богослужение во храме, как необходимо подливать елей в лампадку, чтобы она горела и не угасала; а так как молитва искренняя, горячая бывает при воздержании, то для поддержания в себе христианской жизни, или горячности веры, надежды и любви, нужны воздержание и пост. Ничто так скоро не погашает в нас духа веры, как невоздержание, лакомство и пресыщение и рассеянная, разгульная жизнь. – Я угасаю, умираю духовно, когда не служу в храме целую неделю, и возгораюсь, оживаю душою и сердцем, когда служу, понуждая себя к молитве неформальной, а действительной, духовной, искренней, пламенной. Но сколько тогда бывает нужно побороть мне врагов бесплотных! Сколько одолеть коварств и наветов их! – Театр также погашает веру и христианскую жизнь, научая рассеянности, лукавству (или умению жить в мире), смехотворству; он воспитывает ловких сынов века сего, но не сынов света. Театр – противник христианской жизни; он порождение духа мира сего, а не Духа Божия. Истинные чада Церкви не посещают его».
Чудо Он «остановил» гангрену– Княгиня Зинаида Юсупова тяжело заболела, у нее была гангрена, – рассказывает доктор исторических наук Михаил Шкаровский. – Приглашенные лучшие врачи того времени, в частности профессор Боткин, поставил неутешительный диагноз: «Медицина ничего сделать не может, княгиня должна умереть».
«Мне было 23 года, когда я внезапно заболела, – писала в своих дневниках княгиня. Юсупова. – Лечили меня лучшие врачи. Но все было напрасно. Уже несколько дней температура была 42 градуса. Болезнь моя была безнадежной. Мне очень хотелось увидеть отца Иоанна, о котором я много слышала. Я попросила послать за ним. В комнату больной вошел врач, лечивший княгиню. Увидев отца Иоанна, он подошел к нему и попросил: “Помогите нам!” Отец Иоанн внимательно посмотрел на врача, опустился, на колени и начал молиться. Я не видела, как он вошел, так как уже не могла смотреть. Но вдруг почувствовала облегчение. И почти сразу уснула.
Не прошло и часа после ухода отца Иоанна, как мое состояние улучшилось. Врач, увидев на термометре температуру 37,1, с благоговением прошептал: “Уж это не мы сделали”. Вскоре я проснулась. Мне было намного лучше. Через неделю я встала и пошла без посторонней помощи. С тех пор прошло ровно полвека, но все пережитое свежо в моей памяти, как в первый день, и оставило на всю жизнь глубокий след в моей душе».
– Зинаида Юсупова в этом, эпизоде – всего лишь молодая девушка, – напоминает Иван Охлобыстин. – И о произошедшем, с ней она расскажет лишь в 1935 году в редакции одной из иммиграционных газет в Париже. На тот момент княгине Зинаиде Юсуповой исполнилось уже 74 года. Конечно, скептически настроенный читатель может возразить, что, пережив революцию, бегство из России, смерть мужа в конце концов, она может выдавать желаемое за действительное. Если бы не одно «но». Врач, который произнес эту знаменитую фразу после исцеления княгини Зинаиды Юсуповой, был не кто иной, как Сергей Петрович Боткин! Он величайшее светило медицинской науки, которого ну никак нельзя было уличить в излишней религиозности. А значит, слова великого ученого послужили косвенным, подтверждением чудотворности молитв святого.
ИЗ ДНЕВНИКОВ ОТЦА ИОАННА
«Диавол пленяет и побеждает человека в этом, мире тем., что чрез меру возбуждает естественные душевные и телесные потребности человека, как-то: потребность пищи и питья (и как на деньги все получается, то и денег), потребность одеяния, потребность удовольствия, потребность чести или славы, доброго имени.
Все эти и подобные потребности человеческие, вложенные Богом. в самую природу человека, диавол извращает непрестанно, доводя до крайних пределов, иногда без всякой нужды (напр., в пище и питье, в сласти чресл), и тем. топит и душу и тело, отрывает душу от Бога чрез прилепление ее к чувственному, или чрез ниспадение ее в чувственность и в страсти злобы, гордости, зависти, уныния, лености, чревоугодия, блуда, пьянства, корыстолюбия, честолюбия и проч. Поэтому нужны: пост, девство, нестяжание, кротость, смирение, незлобие, вера, надежда и любовь, молитва, богомыслие».
Чудо Он спас ребенка от глазной болезни«Одна мать привела своего сына, страдавшего глазами, – пишет митрополит Вениамин (Федченков). – Она попросила меня провести их к отцу Иоанну. Батюшка принял их со мною. Мать рассказала ему о десятилетнем сыне. Отец Иоанн взял его, поставил между своих колен и начал, молясь внутренне, гладить по закрытым его зеницам своими большими перстами. После, – говорила мать, – сын никогда не жаловался на свои глаза».
Чудо Он предсказал революциюКак говорит легенда, дневник отца Иоанна читал накануне грядущей трагедии последний царь российской империи Николай Второй. Пророчества святого потрясают. В них – революция и ужас, бесы в буденовках со звездами, реки пролитой крови. В них – детальная точность изображения того, что в реальности случилось с Россией через несколько лет после смерти кронштадтского пастыря. И эту битву Святого со злом уже не суждено будет выиграть. Впрочем, победителей тоже не останется.
Как говорит легенда, дневник отца Иоанна читал накануне грядущей трагедии последний царь российской империи Николай Второй. Пророчества святого потрясают. В них – революция и ужас, бесы в буденовках со звездами, реки пролитой крови. В них – детальная точность изображения того, что в реальности случилось с Россией через несколько лет после смерти кронштадтского пастыря. И эту битву Святого со злом уже не суждено будет выиграть. Впрочем, победителей тоже не останется.
Каждая из 26-ти больших тетрадей, исписанных летящим почерком праведника, была изучена в недрах НКВД СССР по Ленинградской области и городу Ленинграду в 1946 году. Откровениям величайшего святого был вынесен вердикт.
…Одна из тетрадей была датирована 1903 годом. Следователь, листая ее, выхватывает глазами фразу, от которой его бросает в жар: «Уже близко то время, когда разделится народ на партии, восстанет брат на брата, сын на отца и отец на сына, и прольется много крови на русской земле. Часть русского народа будет изгнана из пределов России; изгнанники вернутся в свои родные края, но не так скоро, своих мест не узнают и не будут знать, где их родные похоронены».
Чудо Он напророчил смерть Николаю ВторомуВ дневниках Отца Иоанна предсказывалась мученическая смерть Николая Второго и пришествие Антихриста, который погубит миллионы безвинных русских людей.
Следователь прочел дневники от первой до последней строчки. Эти тетради он признает опаснее, чем тысячи заговорщиков.
Изъятые дневники священника Иоанна признаны опасными для социалистической родины и надежно спрятаны. Их искали ученые, исследователи, искали журналисты – безрезультатно. Мир так и не узнал, какие другие пророчества хранили эти тетради.
ИЗ ДНЕВНИКОВ ОТЦА ИОАННА
О ЦАРЕ
«Не скорби безутешно о злополучии отечества, о проигранных войнах… о потере военных кораблей… о громадных потерях государства от поджогов… Скорби о том., что ты плохо подвигаешься к отечеству нетленному, вечному, на небесах уготованному, что сердце твое далеко от Бога. Земное отечество страдает за грехи царя и народа, за маловерие и недальновидность царя, за его потворство неверию и богохульству Льва Толстого и всего так называемого образованного мира министров, чиновников, офицеров, учащегося юношества. Молись Богу с кровавыми слезами о общем безверии и развращении России».
Чудо Он вылечил от чахотки«Когда я был еще совсем юным, отец мой серьезно заболел горлом, – пишет отец Василий Шустин. – Профессор Б.М. Академии по горловым болезням Симановский определил, что у него горловая чахотка. Все горло покрылось язвами, и голос у отца совершенно пропал. Я помню, на Рождество, по случаю такой болезни отца, не делали нам и елки. В доме царил как бы траур, все говорили шепотом, царило уныние. Нас, детей, не пускали к отцу. Только в первый день Рождества нас подвели к нему, и он, скорбно и молча, раздал нам подарки. Симановский заявил, что ему осталось жить дней десять. А если увезти, с большими предосторожностями, теперь же немедленно в Крым, то он, может быть, еще протянет месяца два. В это время как раз вернулся в Кронштадт из одной своей поездки отец Иоанн. Послали ему телеграмму. Дней через пять он приехал к нам. Прошел к отцу в спальню, взглянул на него и сразу воскликнул: “Что же вы мне не сообщили, что он так серьезно болен? Я бы привез Святые Дары и приобщил бы его”. Мой отец умоляюще смотрел на батюшку и хрипел. Тогда батюшка углубился в себя и, обращаясь к отцу, спрашивает: “Веришь ли ты, что я силой Божией могу помочь тебе?” Отец сделал знак головой. Тогда отец Иоанн велел открыть ему рот и трижды крестообразно дунул. Потом, размахнувшись, ударил по маленькому столику, на котором стояли разные полоскания и прижигания. Столик опрокинулся, и все склянки разбились. “Брось все это, – резко сказал отец Иоанн, – больше ничего не нужно. Приезжай завтра ко мне в Кронштадт – и я тебя приобщу Святых Тайн. Слышишь? Я буду ждать”. И батюшка уехал. Вечером приехал Симановский, а вместе с ним доктор Окунев, тоже специалист по горловым болезням. Им сказали об отце Иоанне и что завтра повезут моего отца в Кронштадт. Симановский сказал, что это безумие, что он умрет дорогой. (Нужно было из Ораниенбаума ехать на санях по морю, а была ветреная морозная погода.) Но отец верил батюшке, и на следующий день закутали его хорошенько и повезли в Кронштадт.
Батюшка приехал на квартиру, где остановился отец, и приобщил его Святых Тайн. Еще два дня прожил отец в Кронштадте, каждый день видясь с Батюшкой. Когда он вернулся домой, Симановский был поражен: в горле все раны оказались затянуты. Только голос отца был еще слаб. Симановский во всеуслышание заявил: “Это невиданно, это прямо чудо!”
Так совершилось дивное исцеление моего отца по молитвам батюшки. Отец прожил после этого двадцать пять лет».
Чудо Он «заставил» покреститься«Этот случай произошел в Париже в 1933 году, второго апреля, – пишет в своих воспоминаниях митрополит Вениамин (Федченков). – В одно воскресенье назначено было совершить крещение взрослой еврейки. Она выразила желание, чтобы это было сделано после Литургии в пустом храме… Ушли все. Осталось лишь духовенство да воспреемники. Кроме них были еще две женщины среднего возраста. “Вероятно, – думаю, – это знакомые крещаемой”. На всякий случай подхожу к ним и спрашиваю, не знакомые ли они этой еврейки? “Какой?” – “А вот которую мы будем крестить сейчас”. – “Мы даже и не знали об этом”. – “Почему же вы остались?” – “У нас есть свое дело к вам”. – “Ну в таком случае подождите до конца крещения”. Перекрестили. Назвали Евфросинией. Одели ее. Увели. Я подошел к двум женщинам. И вот что они сообщили. Одна из них была жена казачьего генерала О. А другая – жена полковника: фамилию этой теперь забыл. А она в эту ночь видела необычайный сон. – Я прежде была верующей, когда училась в гимназии. А потом – высшие курсы, товарищество: я сделалась “неверующей” без особых оснований, так себе! Потом – замужество, революция, эвакуация: не до веры. И я просто перестала интересоваться всем этим. И не мучилась. Но вот ныне вижу сон. Является ко мне какой-то священник с золотым крестом на груди, а рядом с ним старичок, весь в белом. Священник грозно говорит: “Я – отец Иоанн Кронштадтский, а это – отец Серафим Саровский”. Затем он строго сказал мне: “Ты совсем забыла Бога. Это – грешно! Воротись к вере опять. Иначе тебе будет плохо!” И они исчезли. Я проснулась. Утром побежала к моей знакомой генеральше О. А она – верующая. И показала мне иконочку Серафима, а потом нашла и картинку отца Иоанна. Я их именно и видала во сне».
Чудо Он нашел потерянную вещьИЗ ДНЕВНИКОВ ОТЦА ИОАННА
Отец Иоанн возвращался из Санкт-Петербурга в Кронштадт поздно, иногда чуть не к полуночи. После молитв ложился спать. «Если ты хорошо помолишься, то выгадаешь два-три часа хорошего сна, – писал он в своем дневнике». Утром, не позже трех часов, он уже вставал, чтобы прочитать утреннее правило к причащению.
Библия – как и вообще все в небольшой квартирке его – была всегда в определенном месте. Но на этот раз она точно пропала куда. «Долго я искал ее напрасно, – жаловался он в дневнике. – И вдруг я заметил, что за все это время совсем забыл о Боге. И, остановившись, сказал в себе: – Господи! Прости меня, что я позабыл о Тебе, Творце!» И тотчас книжка нашлась.
Чудо Он спас от тюрьмыЕпископ Мелитон «исповедует» Иоанна Кронштадтского.
Владыка Мелитон, епископ Тихвинский, викарий Санкт-Петербургской епархии, с юных лет весьма почитал отца Иоанна Кронштадтского. В 1930 годах он был арестован и содержался в ОГПУ-НКВД на Литейном проспекте. И вот что епископ Мелитон рассказал своему иподиакону об одном чуде отца Иоанна Кронштадтского.
«Во сне ко мне является отец Иоанн Кронштадтский и говорит: “Исповедуй меня”. Я говорю: “Батюшка, да что вы? Как же я буду исповедовать вас?” А он настойчиво повторяет: “Исповедуй меня”. Мне пришлось повиноваться, он наклонил голову и назвал несколько незначительных грехов… В тот же день вызвали меня в “серый дом”. Между прочим следователь спросил: “Вы почитаете отца Иоанна Кронштадтского?” “Да, – говорю, – очень почитаю”. “Вы считаете его святым?” “Да, – говорю, – считаю”. “А вы могли бы поцеловать его портрет?” При этом следователь подал мне небольшую фотографию батюшки. “Да, – говорю, – могу”. Я перекрестился и приложился к портрету. “Ну, хорошо, – сказал следователь, – идите”. И отпустил меня. И только выйдя от них на улицу, я сообразил, что означал мой сон».