Когда мужики покинули юрту, на улице раздался конский топот, Андрей резко развернулся, чуть было не послав стрелу во всадника, но вовремя признал Семена. Братья в сече потеряли князя, но Булат краем глаза присматривал за государем и, разобравшись с противниками, маленькая дружина князя поспешила за господином.
Кулчук ускакал разведать, что там впереди. Вернулся парень скоро. Там шел бой. Татары устроили баррикаду из кибиток, видимо пытались удрать под шумок, но нарвались на русских.
Все ждали решения государя, велит бить татар — будут бить. Разрешит пограбить — еще лучше. Андрей решил помочь мужикам, чай не чужие.
Конницу князь решил приберечь, до времени. Сначала, они с братьями и пешцами зайдут в тыл татарам, а как ударят, так сразу пусть Кулчук со своими архаровцами наскочит и мечет стрелы. Остальное — по обстановке.
Обойдя юрты справа, неполный десяток вышел к площади, где заняли оборону татары. Русские оказались холопами Маслова, а сам Костя укрылся за отбитой у татар повозкой и пускал в ворога стрелы. В сечу ни те ни другие не торопились лезть. Татарам не уйти, Масловские холопы побили у них лошадей, те в отместку побили коней у русских. Сенька пыхтел над ухом князя, уговаривая позволить ему возглавить атаку. Анфал с приятелями только усмехались, а Данило так и вовсе откровенно ржал, зажав рот ладошкой. Малой Сенька, горячий. Не понимает, что ситуация патовая. Чуть высунешься и тебя заметят. Сразу побьют стрелами, не успеешь и половины расстояния пробежать.
Андрей решил рискнуть, только пускай братья возьмут еще чуток правее, если ударить всем разом — есть шанс выманить татар из укрытия. Вот, только татары ли это? Вернее, что среди татар делает рыцарь с дюжиной вояк, вполне европейского вида?
Парни ушли, Андрей выжидал, вот появился Федька, за ним осторожно крались братья. Они перемахнули через частокол ограждавший юрту по периметру. До Андрея донесся звон стали и крики. Парни видимо нарвались на укрывшихся за оградой татар.
— Побили парней, — Анфал покачал головой.
— Не торопись хоронить, — ответил новгородцу Кузьма, — Этих так просто не побьешь.
— А если татарок вперед пустить? — Кузьма вопросительно посмотрел на Анфала.
— Верно мыслишь! — обрадовался новгородец.
Девок освободили от поклажи. Анфал втолковал невольницам, что от них требуется. Удивительно, но пленницы покорно выскочили из-за юрты и, чесанули к баррикаде. За ними пристроились Данило с Кузьмой, Анфал взял чуть левее, а Андрей — правее.
Так быстро Андрей давно не бегал, татары заметили атаку и сбили стрелами половину пленниц, Андрей отбил несколько стрел щитом, одна стрела чиркнула по раненной ноге, но не впилась, лишь разбила несколько звеньев кольчужных чулков. До повозок остались считанные метры, когда ударил залп из арбалетов. Андрей проворонил этот момент, болт ударил в грудь, откидывая князя назад. Анфал же увернулся, а вот пленницы полегли все. Кузьма споткнулся, словив подарочек в левое плечо. Зато Данила добежал, на ходу метнув топоры один за другим. Минус два стрелка. Пора бы и Кулчуку появиться, раз татары не купились и, не вышли на встречный бой, то помощь им не помешает.
Кузька перемахнул заборчик на раз, сразу упал, почуяв опасность, стрела вонзилась в бревно. Кузька перекатился, укрывшись за колесом кибитки. Решил осмотреться. Справа камышовый загон для скота. Рядом с ним амбар. За амбаром недалече «поварня» — юрта в которой готовят еду. Кузька высунулся из-за колеса, только и успел разглядеть хозяйский шатер. Людей Кузька не приметил — попрятались. Из шатров к небу тянутся тонкие струйки дыма.
Он негромко свистнул, подавая знак братьям. Семен с Федькой пригнувшись отошли назад. Федька оттолкнувшись с подставленного колена брата перемахнул заборчик. Следом за ним перелез через ограду старший брат. Парни обошли амбар, держа наизготовку луки.
В это время со стороны площади раздались крики, а из шатра выскочили три степняка в пластинчатых доспехах, у двоих вызолоченные зерцала, с островерхими шишаками на головах. За спину у стрельцов перекинуты щиты. Они метали стрелы, через открытые ворота, со скоростью пульмета.
Семен с братом выстрелили одновременно. Бронебойные стрелки ударили в аккурат в локтевой сгиб правой руки. Крики боли были ответом на точные выстрелы братьев. Третий стрелец молниеносно развернулся, вскинул лук. Кузька не промахнулся — его стрела перерубила вражеский лук чуть выше кибити. Братья наперегонки бросились к татарам. Кузька успел первым, на бегу махнув саблей. Татарин, ровесник Кузьки, ушел от удара грациозно, пропуская мимо себя мчавшегося Кузьку, полоснув саблей по его спине. Клинок рассек меховой налатник, плоские кольца байданы остановили острую сталь. Удар не причинил особого вреда парню, боль в расчет не принимается. Кузька притормозил, резко развернулся и снова атаковал. У противника добрый доспех, поразить врага можно только точным ударом в шею, руки и ноги противника. Чем плоха сабля, так тем, что добрый доспех ей не просечь. Кузька рубанул сплеча по кисти татарина, однако, удар ушел в пустоту. Противник, сам тут же лихо атаковал, вознамерившись просечь Кузькину ногу. Парень резво отпрыгнул назад и когда вражеская сабля прошелестела в каком-то вершке от колена, стремительно бросился вперед, всей массой опрокидывая татарина на снег. Тут подбежали братья, Сенька с силой пнул степняка по шелому. Татарин сразу обмяк. Кузька вынул из его кулака кинжал. Кольнул в горло. Федька добил скуливших от боли подранков.
— Глядика! Баба! — удивился Федька, сорвав шелом с головы убитого им воина.
— Баба… — повторил Кузька, срывая шелом со «своего» покойничка.
— Будет вам на на них пялиться. Баб что ли не видали? — прикрикнул Семен на младших братьев.
— А и верно, — тяжело вздохнув, согласился с братом Федька, поправляя длинную косу убитой.
Братья выскочили со двора, но в сечу не полезли. Защелкали тетивы луков и два копейщика, прикрывавшего рыцаря повалились на снег сраженные стрелами. Еще один мечник упал на колено, в его ногу впились аж сразу две стрелы.
Государь уже поднялся на ноги и спешит на помощь своим воинам. Данило вращая секирой, срубил наконечники копий у вояк прикрывавших рыцаря, и вступил с ним в схватку. Анфал рубился сразу с двумя степняками, а Кузьма заходил сбоку к рыцарю, тесня двух мечников, нет уже одного. Меч Кузьмы рассек до кости ногу мечнику. Кузьма мощным ударом щита сбил с ног подранка. И пал от меча рыцаря. Данила видя, что друг сбит с ног, бросился к нему на помощь, не давая мечникам добить Кузьму.
Тут налетели татары Кулчука и сразу дело пошло веселей. Чаша весов склонилась не в пользу врагов.
Боярин Маслов со своими людьми рубился чуть в стороне, окружив татар, пресекая все их попытки прорваться и уйти. Предусмотрительный резанец оставил тройку стрельцов, а уж они прикрывали атакующих.
— Живота не лишать! Живыми брать! — громко кричал боярин.
— Как же, не лишать… — просипел Данила, тяжело дыша. Рыцарь брал верх тесня Данилу к саням, перед которым лежали несколько трупов. Шаг другой и данила споткнулся, опрокинувшись на сани. Рыцарь широко размахнулся, собираясь развалить грудную клетку урмана.
Андрей с разбегу врезался в бронированного рыцаря, роняя его на снег. Князь перекатился направо, вскакивая на ноги. Рыцарь моментально поднялся на колено, крутанув над головой двуручный мечь, словно пушинку. Андрей успел среагировать, высоко подпрыгнул. Данила уже выбрался с саней и теперь приблизился к противнику с занесенной для удара секирой. Рыцарь шагнул назад, не глядя ударил назад. Бронированный локоть врезался урману в лицо, урман вновь свалился. Но быстро поднялся. Рожа опять вся в крови, нос свернут на бок, Данила заревел на своем языке, но даже не успел поднять оброненную секиру. Рыцарь ударил его мечом по голове… плашмя! Данило опять пал, но упрямо пытался подняться на ноги.
Рыцарь более не атаковал, Андрей остановился передохнуть. Очень хотелось пить, во рту пересохло. Рыцарь воспользовавшись передышкой, расстегнул пряжки и обнажил голову. Потом он произнес длинную фразу на языке очень похожем на испанский. Андрей не понял тарабарщину, но вставший на одно колено рыцарь с протянутым мечом — это капитуляция.
Пленник вновь разразился речью, показывая на своих израненных людей. Андрей вовремя успел остановить татар, собравшихся было прирезать пленных и раненных. Жизнь сохранили только тем на кого указал пленный рыцарь. К счастью, среди пленников оказался толмач и общение с испанцем наладилось.
Маслов бушевал, допрашивая пленного татарина. То что ему поведал татарин, боярину не понравилось. Разозлившись, Костя прирезал пленника.
— Ты чего злой такой? — спросил его Андрей.
— Дай коней? Христом заклинаю, дай коней! — от волнения Маслов вцепился в локоть Андрея и настойчиво повторял. — Дай мне коней, я найду его!
Пленник вновь разразился речью, показывая на своих израненных людей. Андрей вовремя успел остановить татар, собравшихся было прирезать пленных и раненных. Жизнь сохранили только тем на кого указал пленный рыцарь. К счастью, среди пленников оказался толмач и общение с испанцем наладилось.
Маслов бушевал, допрашивая пленного татарина. То что ему поведал татарин, боярину не понравилось. Разозлившись, Костя прирезал пленника.
— Ты чего злой такой? — спросил его Андрей.
— Дай коней? Христом заклинаю, дай коней! — от волнения Маслов вцепился в локоть Андрея и настойчиво повторял. — Дай мне коней, я найду его!
— Да кого его?
— Гостя ордынского, чтоб его черти забрали, — выкрикнул резанец, багровея.
— Тебе добра мало? — усмехнулся Андрей. — Ты только посмотри, сколько всего тут! — князь махнул рукой в сторону возков, полных всякого барахла.
— По хорошему прошу, дай коней, — Маслов выхватил кинжал, приставив острие к горлу Андрея.
— Зарежешь? — холодно спросил Андрей.
— Не доводи до греха, — прошипел боярин, сверкая очами.
— Кулчук! Не смей! — успел крикнуть Андрей татарчонку, подкравшемуся сзади к резанцу.
Татарин послушно опустил саблю, но в ножны ее не убрал. Ссора между друзьями привлекла внимание воинов и все напряженно ждали развязки, готовые начать междоусобицу.
— Дайте ему коней, — приказал Андрей.
Татары подчинились, передали коней холопам Маслова.
— Может, ты мне объяснишь, что случилось? — вопрос князя застал резанца уже в седле.
— Гость этот мне очень нужен, поверь, — Маслов снизошел до объяснений, — Мы сюда шли только за ним.
— Ты мне ничего не говорил про этого купца, — укорил друга Андрей. — С чего ты взял, что купец был тут?
— Потому, что он тут был! Тут был! — боярин вновь перешел на крик. — Перехитрил он меня, отделился с верными людьми и исчез, а я тут увяз. Думал, что он никуда от меня не делся.
— Мы переняли троих, — шепнул Булат на ухо князю.
— Убили? — также тихо спросил Андрей.
— Нет, они в юрте лежат, вместе с поклажей.
— В какой юрте?
— Тут недалеко. Я с ними Ахмета оставил.
— Уверен, что это тот, кто Косте нужен?
— Шли хоронясь, с заводными и вьючными. Сумы полны злата.
Так, Андрей посмотрел на Костю, раздающего приказы холопам. Дружок решил сорвать куш, не поделившись с товарищем. Не хорошо.
— Там еще сума с грамотками была, — вспомнил Булат.
— Что за грамотки? — отстраненно спросил Андрей, обдумывая как бы ему наказать дружка за его жадность.
— Кабалы заемные[19]. Так Кулчук сказал.
Еще интересней, стоит взглянуть на эти кабалы и заодно золото припрятать от Кости.
— Костя! — окликнул Андрей резанца. — А что ты дашь мне за этого, забыл как его звать-то…
— Резеп-хозя[20], — подсказал резанец. — Все отдам.
— Хабар весь мне отдашь? — озвучил цену Андрей, наперед зная, что Маслов не откажется от своей доли в добыче, но Маслов огорошил Андрея.
— Отдам! — пообещал Маслов. — Ты что-то ведаешь?
Вот те на… Маслов готов расстаться с добычей в обмен на какого-то купца! Мир перевернулся, наверное.
— Жди здесь, — распорядился князь, подавая знак Булату следовать за ним.
Пленник действительно оказался купцом, как ни странно — евреем. Это видно сразу — не воин, зато одежда богатая. Напялил на себя аж две шубы.
Андрей бросил безразличный взгляд на переметные сумы с драг металлом, а вот кожаный мешок с грамотами его заинтересовал. Первая же грамота повергла князя в шок — это была долговая расписка покойного князя Юрия Дмитриевича на сумму шестьсот рублей! Вот те раз! А вот и два — кабала московского государя на пятьсот рублей. А вот еще на тысячу рублей. Опять Вася задолжал — уже две тысячи рублей. А это кто? Митрополит Герасим! Знать не знаю, но наслышан о таком. Ого! Митрополит занимает три тысячи рублей литовских. Стоп. Дата. Какое сегодня число? Ага, а на грамотке стоит… стоит… вчерашнее число! Герасим тут??? Да этим бумагам цены нет! Вот что нужно хитрожопому резанцу! Андрей сложил грамоту обратно в мешок. Посмотрел на мешки с золотом — пять мешков, развязал тесемки — точно золото, но только в трех сумах, в остальных — серебро, тоже не плохо. Нет, делиться с Масловым Андрей не станет. А грамотки и ростовщика этого Хозю — продаст Маслову.
— Оставь людей, пусть охраняют злато, а Хозю этого давай на коня сади, ты это, шубы с него сыми, Маслову он и без шуб сгодиться, — отдал распоряжение Андрей.
— А с этими что? — кивнул в сторону остальных пленников Булат.
— Маслову нужен купец, купца он и получит, — ответил князь.
Ахмет обнажил кинжал, склоняясь над ближайшим пленником. Но резать передумал, еще кровью зальет тулуп. Порывшись за пазухой, вытащил тетиву…
Ахмет обнажил кинжал, склоняясь над ближайшим пленником. Но резать передумал, еще кровью зальет тулуп. Порывшись за пазухой, вытащил тетиву… Пленник завертел головой во все стороны, замычал, от ужаса выпучив голубые, словно утреннее небо, глаза. Ахмет накинул удавку на шею бедняги, тяжело вздохнул. Пленник продолжал мычать, словно хотел что-то сказать. Ахмет решившись, вытащил кляп.
— Не убивай, господин! — взмолился бедолага, и пообещал. — Я тебя озолочу.
— Ну… — с сомнением произнес Ахмет, потянув за удавку.
— Я скажу, я скажу, где дядя зарыл золото!
Ахмет вновь потянул за шелковую нить.
— В юрте, под очагом… там целый бочонок золота… — дурным голосом заверещал бедняга, обливаясь холодным потом.
Ахмет повел носом, в шатре резко завоняло. Посмотрев на штаны бедолаги, Ахмет презрительно скривился. Так и есть — обделался бедняга от страха.
— Ты кто? — презрително спросил татарин, отстраняясь.
— Сарайка я. Мой дядя, Резеп-хозя — известный гость в Орде. Его сам царь знает, и многие эмиры ищут с ним дружбы.
— А это кто? — кивнул Ахмет в сторону второго пленника, лежащего на войлоке с восточным спокойствием.
— А никто. Раб дяди, — безразлично сообщил пленник и удивил видавшего всякое Ахмета. — Только ты это… убей его.
— Пусть государь решает, — подумав, решил Ахмет.
Возвращались они другим путем, сделали не большой крюк, что бы сбить Маслова с толку. Пару раз нарывались на царских татар, выбиравшихся из города. Те предпочли в бой не ввязываться — пустились наутек. Служилые сбили стрелами нескольких беглецов, могли бы и больше побить, но им очень нужны лошади. Служилые — все сплошь молодежь, акромя Булата, поймали лошадей, прибрав с убитых, что поценней: саадаки, колчаны, пояса, оружие, доспехи, сапоги. Обычное мародерство, но такова жизнь, даже князья и ханы не гнушались таким делом.
Андрей отдал еврея Маслову, без всякой жалости сбросив пленника на утоптанный снег. Хозя в ответ замычал, вертя обнаженной головой, пытаясь вытолкнуть кляп изо рта. Под левым глазом Хози наливался здоровенный синяк, поставленный татарами во время его пленения. Маслов на пленника внимания не обратил, уперся в Андрея мутным взглядом.
— Где поклажа его? — резко спросил резанец.
— Ты хотел купца? Ты его получил, — отрезал Андрей. Дружба дружбой, но крысятничество другу Андрей прощать не собирался. — Если тебе нужно еще вот это… — Андрей на вытянутой руке продемонстрировал Маслову мешок с грамотами, — то заплати.
— Проси, что хочешь, — сквозь крепко сжатые зубы процедил Костя.
— Сельцо под Переяславлем со всеми деревеньками?
— Забирай, — Маслов протянул руку к мешку.
— Пожни там же, — Андрей одернул руку.
— Ну! — Сквозь зубы процедил Маслов, настойчиво требуя вожделенный мешок, соглашаясь на все условия друга.
— Мельницу под Переяславлем, тоже отдашь, — жестко поставил еще одно условие Андрей.
— Да подавись ты! Давай сюда мешок, — не на шутку разъярился Маслов.
— Держи! — Андрей резко бросил в друга злополучный мешок и спросил с ехидцей. — Больше тебе ничего не нужно?
Андрей затаил дыхание, от ответа Маслова зависит останется ли он другом ему, или все — дружба врозь. Золото, вполне, может разрушить даже очень крепкую дружбу.
— Нет, — короткий ответ резанца принес Андрею облегчение. Возможно, Костя и не знал про золото…
Трофейное добро к этому времени перетащили во двор, где братья побили стрельцов, укрыв его от чужих глаз. Маслов кивнул на спутанных по рукам и ногам пленников, доверительно сообщил, что единственный татарин среди них — эмир царский, именно его жен побили братья Демьяновичи. Пленник с ненавистью смотрел на князя, будь его воля, он бы тут же бросился на Андрея.
— Булат! — окликнул князь татарина. — Бия видишь? — вопрос сопровождался кивком в сторону связанного пленника.
— Ну? — озадачился седой воин.