— Значит, по книге Уткин лишает жизни Овчарова. Ты хочешь знать настоящие имена этих альпинистов, так? — уточнил Галкин, проверяя, правильно ли он меня понял.
— Да, Федя, очень хочу, — подтвердила я.
— А зачем?
— Я же говорила — ко мне обратился сын погибшего альпиниста, он жаждет… знать правду.
— Истина — это всегда хорошо. Ладно, попробую утолить его жажду. Вечером позвоню, — пообещал Галкин и попрощался.
Только я собралась взяться за уборку, как мне позвонила Алинка и стала плакаться, что она продолжает набирать в весе.
— Полька, я не знаю, что мне делать! Три диеты перепробовала — ни одна не помогает. Пошла на йогу, через неделю взвесилась — плюс один килограмм.
— Сочувствую.
— Поля, я чего тебе звоню-то? Может, мне еще на аквааэробику записаться? Помнится, когда ты туда записалась, стала быстро худеть. Когда у тебя следующее занятие?
— Алина, идея записаться на аквааэробику неплохая, меня эти занятия держат в тонусе. Только я уже не первый год этим занимаюсь, а тебе нужна группа для новичков.
— Ты хочешь сказать, я не справлюсь с вашими нагрузками? — обиделась моя подружка.
— Начинать надо постепенно, уж поверь мне!
— Ну не знаю. Я думала, мы вместе с тобой будем тренироваться. А в другое время как-то неинтересно.
— Алина, уж не думаешь ли ты, что во время занятий у нас будет время поболтать о чем-то? — усмехнулась я. — В воде это в принципе невозможно.
— А после занятий? Вот я вчера с йоги вышла, на меня такой жор напал, и я сразу же осела в ближайшем кафе. Никто не мог меня остановить. Была бы ты рядом, одернула бы меня, — посетовала Нечаева.
— Но я же не могу постоянно находиться рядом с тобой! После занятий одерну, так ты вернешься домой и там наешься до отвала.
Уж кому-кому, а мне были хорошо известны Алинкины приступы чревоугодия, которые накатывали на нее в последнее время!
— Тоже верно, — вздохнула Нечаева. — И что же мне теперь делать?
— Возможно, я скажу банальность, но если ничего не помогает, надо… влюбиться.
— Я тебя умоляю! Влюбиться? В кого? Нормальные мужики перевелись, причем не только в Горовске. Пожалуй, я все-таки запишусь на аквааэробику.
— Как знаешь.
* * *Мне на глаза попалась книжка Михальцова. Я взяла ее и перечитала главу, в которой рассказывалось о том, как Уткин замыслил избавиться от Валерия, как подпиливал трос, как отреагировал на падение Овчарова в ущелье. Вчитываясь в эти страницы, я пришла к выводу, что интересующие меня события списаны как-то слишком поверхностно, словно другим языком. Автор мог абзацами и абзацами описывать, как сверкает снег на солнце, а для мыслей и действий одного из главных героев своей повести, пусть и отрицательного, он будто бы пожалел слов. Мне не хватало подробностей. О чем думал Николай, решив избавиться от Валерия? Неужели он не понимал, что на него сразу же падут подозрения? А Мила? Насколько нужно быть наивным или, наоборот, самоуверенным, чтобы предположить, что эта девушка, потеряв любимого человека, сразу же забудет о нем и переключится на другого? Или Уткин ни о чем толком не думал, а действовал в порыве чувств, узнав, что Валерка украл у него кольцо? Как кольцо попало к Большакову? Почему-то об этом в книге не было сказано ни слова. Или я пропустила это? Зато я хорошо запомнила слова автора: «Горы не терпят людей, подверженных импульсам». Уткин был далеко не новичком, за его плечами было восемь серьезных восхождений. После третьего он полгода пролежал в больнице, врачи не были уверены, что он сможет ходить, а он пошел, и не просто пошел, а снова стал покорять заснеженные высоты. Неужели неразделенная любовь его сломала, убила в нем что-то человеческое? У меня не было ответов на многие вопросы. Пока не было. Они появились вечером, когда мне позвонил Галкин:
— Слушай, Поля! Я так благодарен тебе за то, что ты меня направила на встречу с Михальцовым. Это такой интересный мужик! Он три часа рассказывал о своей альпинистской молодости, читатели не хотели его отпускать. Книжки расходились, как горячие пирожки. Я еле ухватил последние две штуки…
— Зачем тебе две? — удивилась я.
— Для себя и для брата жены, он меня и подсадил на эту серию.
— Серию?
— Да, Алексей Михайлович сказал, что он уже пишет четвертую книгу.
— Ясно. Федя, а ты поговорил с Михальцовым?
— Само собой. Короче, детективная линия — это чистейшая выдумка. Ничего подобного не было и в помине. Писатель пошел на поводу у редактора, который не был уверен, что книга будет пользоваться спросом, вот и попросил добавить криминала. Алексей Михайлович поначалу сопротивлялся этому, но потом вынужден был вставить наспех написанную главу…
— Вот-вот, я и подумала, что она выбивается из общей канвы повествования, — заметила я.
— Михальцов, — продолжил Галкин, — уже пожалел, что не проявил принципиальность. Дело даже не в том, что его осудили некоторые постоянные читатели за то, что он изменил своему жанру. Сын Бочарова…
— Кого? — уточнила я, услышав новую фамилию.
— Вячеслава Бочарова, который был прототипом Овчарова, — пояснил Федор. — Так вот, Сергей прочитал повесть и решил, что его отца убил Николай Селезнев, по книге — Уткин. Алексей Михайлович пытался объяснить ему по телефону, как в книгу попала та глава, не имеющая никакого отношения к реальности. Сроки поджимали, не имелось никакой возможности вводить новых героев, так же как менять фамилии — и Уткин, и Овчаров, и Большаков присутствовали в первых двух книгах. Только Сергей остался при своем мнении. Во всяком случае, Михальцову так показалось, и он решил позвонить Малкину и Селезневу, чтобы урегулировать с ними возможное недоразумение.
— А Мила? Ей он не хотел ничего объяснить?
— Женщина, которая была прототипом этой героини, уже умерла, — пояснил мне Галкин. — Так вот, до Валерия, который уже давно живет в Латвии, писатель не дозвонился. Николай же, по словам автора книги, отнесся к его вольности с пониманием. Ну или просто не стал расстраивать старика, упрекая его в том, что тот сделал его на страницах своей повести хладнокровным убийцей.
— Ясно. А где Селезнев живет? — уточнила я.
— В Горовске. Он бывший следователь, сейчас на пенсии. Других подробностей Михальцов мне не сказал.
— Спасибо, Федя, ты меня очень выручил.
— Я старался, — Галкин попрощался со мной.
Итак, факт убийства не подтвердился. Завтра мне предстояло дать Сергею отбой. Но где гарантия того, что он не будет искать вместо меня кого-то другого? Парень готов был расстаться с солидной суммой, лишь бы наказать Селезнева. Но ведь Михальцов ясно дал понять Сергею, что его отца никто не убивал, тот умер в результате несчастного случая. Этим и отличаются события, описанные в «Белых склонах», от действительности. В том, что писатель говорил правду, я не сомневалась. Одна глава действительно выделялась из общего повествования по стилю, она была написана как-то неумело. Все-таки Михальцов не был автором детективного жанра!
Я задумалась о том, что сказать завтра Сергею, как заставить его поверить в то, что Селезнев не убийца, а потому мстить ему не имеет никакого смысла. Мне практически ничего не было известно об этом молодом человеке, так что найти для него нужные слова было не так-то просто. Вспомнив о Ксении Курниковой, которая рекомендовала Сергею обратиться ко мне, я решила ей позвонить и узнать хоть что-то об этом молодом человеке.
— Алло! — ответил женский голос.
— Ксюша? — уточнила я, не узнав ее.
— Нет-нет, это не Ксеня, это ее мама.
— Елена Ивановна, здравствуйте! Это Казакова, — представилась я Курниковой-старшей.
— Полина, как я рада тебя слышать! Ты хотела поговорить с Ксюшей? Только ее в Горовске нет. Она вскоре после тех событий уехала в Москву, устроилась там на хорошую работу, а этот номер у меня остался. Тариф очень удобный, — пояснила мне Елена Ивановна.
— Ясно. А вы могли бы дать мне ее московский номер?
— Что-то случилось? — встревожилась женщина.
— Нет-нет, просто я хотела кое-что у нее уточнить.
— Может, я могу чем-то помочь? — предложила свои услуги Елена Ивановна.
— Возможно. Вы случайно не знаете Сергея Бочарова?
— Нет, — после некоторых раздумий ответила Курникова-старшая, — я впервые о нем слышу. А кто это?
— Он сказал, что Ксюша рекомендовала ему обратиться ко мне.
— Наверное, дочка познакомилась с ним в Москве. Ты готова записать ее новый номер?
— Да, — я записала цифры на подвернувшейся под руку газете и попрощалась с Еленой Ивановной.
Дозвониться до Ксении мне не удалось, ее телефон был вне зоны доступа. В течение вечера я еще несколько раз набирала номер своей бывшей клиентки, но так же безуспешно.
Глава 2
Глава 2
На следующий день Сергей позвонил мне сам.
— Полина, здравствуйте! Ну что, вы уже прочитали книгу? — спросил он так, будто прочтение «Белых склонов» было основным условием предстоящего контракта. Раз перевернута последняя страница, значит, пора приступать к мести. Ан нет!
— Прочитала, — произнесла я без какого-либо эмоционального наполнения.
— Значит, вы уже убедились, что моего отца убили, — резюмировал Сергей, не допуская иной точки зрения, кроме своей. — Давайте встретимся в том же ресторане, что и в прошлый раз. За час вы туда доберетесь?
В прошлый раз он дал мне на сборы два часа, сегодня решил ужать во времени. Куда же он так торопится?
— За полтора, — решила поторговаться я.
— Хорошо, буду с нетерпением ждать вас, — Сергей оборвал связь.
Может, зря я согласилась на встречу? Сказала бы по телефону, что отказываюсь от этого дела, а книжку отослала бы ему курьером… Пожалуй, Бочаров не из тех, кто примет отказ по телефону. Ладно, попробую при личной встрече доходчиво донести до него, что книжный сюжет кардинально отличается от того, что произошло на самом деле.
Я набрала Курникову.
— Алло! — ответила она.
— Ксения, доброе утро! Это Полина Казакова, — представилась я.
— Неожиданно! Полина, я сейчас иду к боссу, на совещание. Как освобожусь, перезвоню, — Курникова отключилась.
В этот раз я не стала как-то менять свою внешность — в этом уже не было никакой необходимости. Я могла бы успеть добраться до «Александрии» и за час, просто не хотелось идти у Сергея на поводу.
Совещание, на которое торопилась Курникова, похоже, в полтора часа не уложилось. Или Ксеня просто про меня забыла? Подъехав к ресторану, я подождала еще минут пять, потом перевела мобильник в режим вибрации и вышла из своего «Мини-Купера». Навести справки о Бочарове мне не удалось, а посему предстояло общаться с ним, полагаясь исключительно на свою интуицию.
Сергей сидел за тем же столиком в центре зала, что и в прошлый раз. Увидев меня, он приветственно махнул мне рукой, давая понять, что в этот раз меня сразу же узнал. Пока я шла к столу, Бочаров смотрел на меня, сузив глаза. Мне не понравился этот взгляд, ничего хорошего он не предвещал. Я вдруг поняла, что не стоит вести с этим самоуверенным молодым человеком длинных разговоров. Нужно сразу дать ему понять, что я отказываюсь на него работать и уговаривать меня бесполезно.
— Вот, — я подала ему книгу, — возвращаю вам это издание. Художественное издание.
— Понравилось? Михальцов классно пишет, не так ли?
Я села напротив Бочарова и после некоторой паузы произнесла, глядя в его колючие глаза:
— Сергей, вы ведь прекрасно знаете, что Алексей Михайлович отступил от реальных событий, и знаете, по какой причине он это сделал. Так зачем вы продолжаете настаивать на том, что вашего отца убили?
— Вы утверждаете, что убийца ни при чем? — Мой визави даже глазом не моргнул. — Да, Се… Уткин планировал убить другого человека, но убил моего отца. За ошибки надо платить, и лучше поздно, чем никогда.
— Мне известно, что вы общались с автором книги, и он извинился перед вами за перекрой реальных событий, на который ему пришлось пойти по воле редактора. Я пришла сюда, чтобы сказать вам, что отказываюсь выполнять ваш заказ, — я поднялась со стула.
— Сядь! — повысил голос Сергей так, будто имел право отдавать мне приказания. — Хватит уже ломаться! Цену я даю нормальную, так что берись за дело, мисс Робин Гуд, и не разглагольствуй!
— Даже не подумаю! Никакого, — я посмотрела по сторонам и, убедившись, что поблизости никого нет, продолжила, — убийства не было, так что мне делать нечего. Прощайте!
— Ты все равно этим займешься! — крикнул мне вслед Бочаров, заставив официанток бросить на меня недвусмысленные взгляды. — Я сказал!
Выйдя из ресторана, я села в машину и сразу же вырулила с парковки. У меня в ушах так и звучало: «Ты все равно этим займешься! Я сказал!» Это было даже не самоуверенно, а архисамоуверенно. Я просто не могла представить себе, что может заставить меня, дипломированного юриста, мстить ни в чем не повинному человеку. Ничто не может! Абсолютно ничто!
Остановившись на перекрестке, я уловила вибрацию, исходящую от сумки, лежащей на соседнем кресле, и достала из нее мобильник.
— Алло! — ответила я, включив громкую связь.
— Полина, это Курникова. Я освободилась. Что ты хотела у меня узнать?
— Ксения, ко мне по твоей рекомендации обратился Сергей Бочаров…
— Кто? Прости, я не расслышала.
— Сергей Бочаров, — повторила я.
— Но я не знаю такого человека! И вообще я никому не давала твой номер.
— Странно, но он сослался именно на тебя.
— Я почти полгода не была в Горовске, уехала оттуда сразу после того, как все закончилось.
— Да, мне твоя мама сказала, что ты сейчас в Москве.
— Я нашла здесь высокооплачиваемую работу, а о том, что со мной произошло в родном городе, я никому не рассказывала. Сама понимаешь, приятного в этом было мало…
— Понимаю, — подтвердила я, тронувшись с места. — Похоже, меня ввели в заблуждение. Извини, что побеспокоила…
— Ну что ты, Полина, я рада была тебя услышать. Если бы не ты и не Евгений Павлович, то я даже не знаю, что со мной было бы…
Я попрощалась с Ксенией и отключилась.
Итак, Бочаров мне соврал. Курникова его не знает. Но кто же тогда порекомендовал ему обратиться ко мне? Тот, кто знал, какое участие я приняла в Ксюшиной судьбе…
Окончив институт, Ксения устроилась на работу в страховую компанию «Астра». Директор сразу же положил на нее глаз, влюбил в себя, а потом цинично подставил ее. Курникову несправедливо обвинили в том, что она давала откаты корпоративным клиентам, и посадили на время следствия в СИЗО. Ее мать пришла на работу с заплаканными глазами. Одна из ее сотрудниц, Света Борщинская, которая была моей первой клиенткой, заметила это и поинтересовалась, что случилось. Выслушав Елену Ивановну, она посоветовала ей обратиться ко мне. Вот именно так, друг у друга, клиенты и узнавали о мисс Робин Гуд, которая защищает права тех, кто не может добиться справедливости законным путем, то есть обо мне. В этот раз вышел прокол — рекомендация, на которую сослался Сергей, оказалась липовой. Виновность человека, которого хотел наказать Бочаров, тоже не подтвердилась. Что же тогда за всем этим стояло?
Остановившись на следующем светофоре, я набрала Крючкова.
— Алло!
— Женя, привет! Ты уже в Горовске?
— Да, вчера приехал.
— Мне надо с тобой срочно встретиться.
— Хорошо, — на удивление легко согласился Евгений. Обычно днем у него не бывает свободного времени. — Ты сейчас где?
— Еду по Первомайской в сторону центра.
— Если еще не проехала Веселую, то сверни на нее. Встретимся в зоне кафе торгового центра «Юпитер». Я сейчас нахожусь по делам в том районе, постараюсь освободиться как можно быстрее.
— Хорошо.
Минут через пятнадцать я уже сидела в пиццерии и ждала Женьку. Пицца по моему заказу готовилась, и Крючков подоспел как раз вовремя.
— «Маргарита», горячая, как раз как я люблю! — Мой приятель с аппетитом набросился на большой кусок. — Поля, извини, я сегодня вышел из дома в семь утра, даже толком не позавтракал. Ты рассказывай, что у тебя случилось?
— Я сегодня отказала одному клиенту.
— А что так? Не понравился? — Женька недвусмысленно усмехнулся.
— Врет много.
— Это бывает, — посерьезнел Крючков. — Отказала и отказала, в чем проблема-то?
— Он может обратиться к кому-то другому.
— Боишься конкуренции? — Женька приступил ко второму куску пиццы, а мне и первый не лез в горло.
— Если бы, — грустно усмехнулась я. — У меня нет конкурентов, по крайней мере в Горовске. Похоже, тот парень решил, что мисс Робин Гуд — это синоним… киллера.
— Ты это серьезно? — Насытившись, Крючков привалился к спинке кресла.
— Это одно из предположений. Другое — парень просто псих.
— Ладно, давай поподробнее…
— Помнишь Ксюшу Курникову?
— Ну, разумеется, я помню всех своих клиентов, а эту особенно. Она опять во что-то вляпалась?
— Нет, мне позвонил некий Сергей, сослался на нее и… — я стала рассказывать Женьке о своей первой встрече с Бочаровым, о сюжетных коллизиях повести «Белые склоны», о беседе Галкина с автором этой книги и о сегодняшней короткой встрече с так и не состоявшимся клиентом. — Представляешь, он крикнул мне вслед, что я все равно займусь этим делом! Женя, в его голосе была какая-то одержимость…
— Похоже, этот Сергей просто психически неуравновешенный тип. Мне периодически такие попадаются. Знаешь, один чудак обещал взорвать таксопарк, если я не устрою побег его родственнику. Я по молодости принял его угрозы всерьез, а потом поговорил со своим подзащитным и выяснил, что тот понятия не имеет, кто так сильно беспокоится о его судьбе. Ни о каком побеге из следственного изолятора мой клиент даже не помышлял. А его псевдородственник оказался постоянным клиентом психбольницы. Он просто прочитал в газете, что задержали таксиста, по вине которого погибли пять человек, и решил ему посодействовать. Потом были и другие случаи, чем-то напоминающие этот, но я уже не обращал на них никакого внимания. Вот и ты не бери в голову этот эпизод. Издержки нашей профессии!