– Мне не нужен такой боец, который избивает сослуживцев! – заявил Ринок.
– А куда я его дену? Первый отряд еще не вернулся с учений, а второй полон. Хочешь, чтобы я его на склад отправил? – невозмутимо ответил начальник.
– Да хоть куда, только от меня подальше!
– Так, хватит! – начальник отложил в сторону меч. – Что у вас вообще там произошло? – спросил он меня.
– Маленько не сошлись во мнениях, – ответил я. – Но проблем больше не будет, гарантирую.
– Да ты-то можешь гарантировать, а вот что другие скажут? – Он взглянул на Ринока.
– Другие говорят, что он набросился на них безо всякой причины и стал избивать, – доложил тот.
– Это правда? – спросил меня начальник.
– А есть разница? – спросил я в ответ.
Начальник задумчиво на меня посмотрел и доходчиво объяснил разные варианты развития событий:
– Если это правда, то я обязан тебя наказать, а если нет, то назови имя зачинщика, чтобы я мог наказать его.
Я задумался. Это была действительно проблема. С одной стороны, брать на себя вину и возможное наказание никак не хотелось, но с другой – становиться доносчиком и после этого жить под одной крышей с полусотней парней, которые тебя презирают и люто ненавидят, не хотелось еще больше. Поэтому я кивнул и сказал:
– Это правда. А наказание серьезное?
Начальник внимательно на меня посмотрел и ответил, надеясь, что я передумаю:
– Десять плетей.
– Не страшно, – подвел итог я. – И когда экзекуция?
Начальник скосил взгляд на окно, за которым уже начало темнеть.
– Завтра днем, когда соберется весь личный состав, – со вздохом ответил он. – Ты действительно напал первым?
– А вы как думаете?
– Я думаю, что ты заплатишь за уважение слишком большую цену, – глядя мне в глаза, ответил Карин.
– Посмотрим, – пожал плечами я.
– Ну, ты и подарочек мне подсунул, Карин, – сказал все это время молчавший Ринок.
– А кому, как не тебе, я его мог спихнуть? – развел руками начальник. – Выручи уж, по старой дружбе!
Ринок только махнул рукой, а я задумался: неужели и он тоже выпускник Лина? Нет, двигается он немного не так, хотя и довольно умелый воин – это сразу видно. Значит, они с начальником просто друзья, а не школьные товарищи, это нужно будет учесть и не доводить впоследствии Ринока до белого каления. А то вон как он на меня вызверился, стоило лишь мне высказать одно замечание.
– Пошли, зачинщик, время ужина, – сказал мне Ринок и, кивнув начальнику, вышел из кабинета, оставив своего друга приводить оружие в порядок.
– Ты ведь не чистокровный эльф? – спросил он по пути в столовую.
– Нет, полукровка, – коротко ответил я.
– А в армию тебя чего понесло? – продолжал допрос Ринок.
– Деньги кончились.
– Ты надеешься заработать в армии состояние? – хохотнул командир. – Оставь эту затею, парень! Слушай, а может быть, ты уйдешь из армии? Даже без компенсации, я смогу договориться, – доверительно сказал он. – Подумай, будешь свободным, как ветер, можешь пойти, куда душа пожелает, и не будешь действовать мне на нервы!
– С вашего разрешения, я еще здесь побуду какое-то время, – ответил я. – Но благодарю за предложение и взамен обещаю, что постараюсь оставить ваши нервы в целости и сохранности… Ну, по возможности…
Ринок лишь мельком глянул на меня, честно и открыто смотревшего ему в глаза, и пробормотал:
– Ну, Карин! Ну, удружил! Вовек не забуду…
Так мы дошли до столовой, где уже толпился народ. Ринок, разумеется, пролез без очереди, а я нагло пристроился за ним. Взяв себе поднос с тарелками, командир подошел к поварам, механически орудовавшим половниками. Я старался не отставать от него, но и не попадаться ему на глаза. Когда Ринок протянул свои тарелки повару, тот черпаком налил в одну из них аппетитно пахнущее варево, а в другую насыпал кашу, похожую на гречневую. Завершил композицию «Ужин командира» большой кусок жареного мяса и пара ломтиков хлеба. Получив ужин, командир развернулся и отправился за столик, где сидели офицеры, а я встал на его место. Кивнув повару, я получил в свои тарелки суп и кашу, но на этом дело застопорилось.
– Мясо давай, не жмоться! – приказал я таким начальственным тоном, что повар и не подумал ослушаться и машинально брякнул кусок мяса мне в тарелку.
Лишь только тогда в его глазах появился проблеск мысли, и он попытался это мясо у меня наглым образом забрать. Я пресек все эти попытки, подняв поднос и схватив у него из-под руки пару кусков хлеба. Развернувшись и отправившись искать свободное место, я услышал сзади от раздатчика:
– А ну стой, гад!
Но останавливаться я, конечно, и не подумал, ища свободное место за столами и думая, что кто-то из офицеров точно сегодня останется без жареного. Лишь бы не начальник, а на остальных мне начхать! Увидев свободное место рядом со знакомыми мне личностями, я устремился туда. Молча сел рядом с бойцами третьего отряда и принялся уплетать сочное мясо, понимая, что его вполне могут и отобрать разгневанные повара.
– Ты смотри, он уже в офицеры подался! – раздался голос парня с нарядами. – Так что же ты не садишься со своими? Разве тебе приятно сидеть с простыми солдатами?
– Не кипятись, – посоветовал я ему, облизывая с пальцев жир. – В офицеры меня еще не записали, так что могу сидеть, с кем захочу.
Я принялся за суп, который оказался весьма наваристым, хотя и пустоватым. Краем глаза я ловил злые взгляды бойцов, лица некоторых украшали синяки, от чего их глаза блестели еще ярче.
– А вот мы не хотим сидеть с доносчиками! – сказал мне боец слева, которого я опознал как Кина.
Я нашел взглядом худого парня с бегающими глазками, сидевшего за этим же столом, и хмыкнул:
– А вас кто-то заставляет?
– Убирайся отсюда, тварь остроухая! – заявил мне боец, сидевший напротив. – Тебе здесь не место!
Я проглотил последнюю ложку супа и принялся вымакивать оставшиеся капли кусочком хлеба.
– Позволь мне самому решать, где мне место, – ответил я ему, засунул кусочек в рот и придвинул тарелку с кашей.
– Да ты!.. – начал было парень, но был остановлен тем, которому грозила работа на кухне.
– Постой, Лас, ушастик просто не понимает, что ему тут совсем не рады. Сейчас он возьмет свои тарелки и пойдет подыскивать себе другое место. Ведь, правда, ушастик?
Я молча поедал кашу. Малость недоварено, недосолено, но вполне сносно. Парень медленно, но верно закипал, глядя на меня.
«Сейчас будет ба-бах», – подумал я.
И точно, парень поднялся и навис над столом, наклонившись ко мне.
– Вали отсюда, мразь!
– Слушай, тупоухий, чтобы меня обзывать, у тебя должны быть большие основания, поэтому либо заткнись, либо мигом попадешь в лазарет, – предупредил его я.
– А ты считаешь, что у меня нет оснований?! Да я из-за тебя уже получил два наряда на кухню! А сколько еще получу за драку?! – закричал он мне в лицо.
– За драку дают не наряды, а плети, – спокойно просветил его я.
Эта новость настолько его ошарашила, что парень побледнел и сел на свое место. Я не спеша доел кашу и только тогда услышал в общем шуме столовой его сдавленный вопрос:
– И сколько?
– Десяток, – ответил я, сложил тарелки на поднос и поднялся. – Мне, во всяком случае, дали именно столько.
Я развернулся и пошел сдавать посуду, чувствуя, как спину царапают напряженные взгляды сослуживцев. Опустив тарелки в большой чан с водой, я положил поднос в одну из стопок, вышел из столовой и прикинул, что вечером начальником мне была обещана тренировка, а значит, нужно идти поближе к его домику, чтобы не заставлять его ждать. Никаких фонарей или ламп зажигать не собирались, поэтому вокруг сгущались сумерки. Но в домике начальника все же горел свет, и я решился заглянуть туда. Секретаря уже не было за столом, хотя его бумаги остались. Постучав в дверь и дождавшись разрешения, я вошел в кабинет Карина. Тот стоял у окна и смотрел на вечернюю суету, что царила на улице, размышляя о чем-то своем. Я не прерывал его, стоя у двери.
– Алекс, а зачем тебе нужно уважение товарищей? – спросил меня начальник, но потом поправился: – Нет, я имею в виду, зачем тебе это, если через месяц ты все равно уйдешь отсюда?
– Затем, что этот месяц я хотел бы прожить спокойно, – ответил я и добавил, видя, что мой ответ не принес ясности: – Вначале я просто хотел держать со всеми нейтралитет, но так уж получилось, что пришлось выбирать – уважение или ненависть. Как вы сами можете догадаться, второй вариант спокойствия вовсе не гарантирует.
Начальник задумался, а потом сказал:
– Знаешь, нормальный человек просто бы ответил, что уважения всегда добиваться непросто… что это ему было необходимо для чувства собственного достоинства, но ты… Ты говоришь об этом так холодно и расчетливо, будто сам подстроил драку, чтобы получить его.
Командир повернул голову и вопросительно посмотрел на меня. Я поспешил развеять его сомнения:
Командир повернул голову и вопросительно посмотрел на меня. Я поспешил развеять его сомнения:
– Нет, командир Карин, это действительно произошло случайно. Однако буду с вами честным до конца: если бы я решил, что это мне необходимо, я бы действительно довел дело до конфликта.
– А ты уже делал так раньше? – начальник даже повернулся ко мне всем телом.
– Да, – припомнил я эпизод с гномом.
Карин опять задумался, а я принялся разглядывать оружие в кабинете.
– Не хотел бы я иметь тебя своим врагом, – признался начальник лагеря. – Если ты так легко можешь управлять чувствами людей, я боюсь даже подумать, что ты будешь делать со всем остальным… Ладно, пошли, немного поработаем с оружием. У тебя мечи где?
– В бараке, – ответил я, недоумевая, с чего это вдруг начальника потянуло на лирику.
– Возьми эти, – он протянул мне два простых клинка в ножнах. – Они могут подойти для тренировки. Деревянные я брать не хочу, баланс не тот, так что ты смотри, поаккуратнее.
Мы с ним вышли на улицу и отправились на знакомую площадку, где сняли куртки и рубашки, чтобы не задеть ненароком, и принялись тренироваться. Здесь преимущество было явно на моей стороне, хотя я и работал незнакомым мне оружием. Благодаря своей гибкости и верткости я легко уходил от атак начальника, а в ответ наносил молниеносные удары, которые он просто не успевал блокировать. Через несколько минут я почувствовал, что амулет на моей груди начал вибрировать, и на мгновение зазевался, что стоило мне царапины на боку. Подняв мечи, я ответил Алоне, что сейчас немного занят, и пообещал связаться с ней позже. После этого мы вернулись к схватке, и вскоре уже Карин поднял свои мечи, прерывая бой.
– Похоже, что я давно не тренировался в полную силу, – заметил он и поклонился мне, признавая поражение.
Я поклонился в ответ и вложил мечи в ножны. Поработать без оружия он мне не предложил, а настаивать я не хотел. Да и совсем стемнело, а таким хорошим зрением, как у меня, начальник явно не обладал.
– Алекс, а тебя когда-нибудь били плетью? – неожиданно спросил начальник, одеваясь.
– Нет, не довелось как-то.
– Тогда понятно, почему ты согласился на наказание, – хмыкнул Карин.
– А что, сильная штука? – уточнил я.
– Ну, как тебе сказать… – задумался начальник. – Вот месяца четыре назад у нас на посту заснул солдат, и я наказал его пятью плетями…
– И?
– На четвертом ударе у него не выдержало сердце, – ответил начальник и пошел к своему домику, забрав у меня из рук свои мечи.
Он что, и живет там, в кабинете, а не в городе? Вот это настоящий трудоголик!
Опомнившись, я связался с сестренкой и услышал радостное:
– Ну, как ты там?
Я припомнил драку, ненависть сослуживцев, ожидающие меня десять плетей и с чистой совестью ответил:
– Просто замечательно!
Глава 10 Наказание и преступление
Поболтав немного с Алоной, я вернулся в барак, где меня встретила тишина. Улегшись на свою кровать, я подумал, что сегодня день прошел весьма интересно, а вот завтра ожидался – просто зашибись!
Под такие мысли я и заснул, а утром опять вскочил ни свет ни заря и побежал тренироваться. Мне нужно было поработать над новыми приемами, которые я узнал от Карина, а это было делом не одного часа. Однако, придя на площадку для тренировок, я обнаружил, что в армии не только меня мучает бессонница. Начальник лагеря упражнялся с мечами и, судя по следам на влажной от ночного дождя земле, проделывал он это уже довольно долго.
Я поклонился ему по старой привычке, как кланялся мастеру в школе, и сделал небольшую разминку, после которой методично принялся отрабатывать новые удары, чередуя их со своими и добиваясь слаженной работы в комплексной атаке. Через несколько часов я понял, что уже наступило утро, а начальник давно покинул площадку и ушел к себе. Боясь опоздать на завтрак, я рванул к столовой, подхватив свою одежду и лихорадочно напяливая ее на бегу.
Вопреки моим опасениям, я успел, и, сопровождаемый злым взглядом все того же повара, получил в свои тарелки перловку и жидкий рыбный суп. Прихватив хлеб, я опять отправился искать место. Кто бы сомневался, что единственное место во всей столовой окажется опять за столиком моего отряда! Вздохнув и предчувствуя неприятный разговор, я подошел к столу и поставил на него поднос. При моем появлении бойцы перестали жевать и стали смотреть, как я с аппетитом поглощаю суп. Давешний парень, который имел на меня зуб, поднялся вместе со своими тарелками и подошел ко мне. Блин, даже доесть не даст! Однако он толкнул моего соседа и сказал:
– Рик, пересядь на мое место, мне с ушастым поболтать нужно.
Тот молча подхватил тарелки и отправился на освободившееся место, а я подумал: дались им мои уши! Что они, эльфов никогда не видели, что ли?
– Это правда? – спросил меня парень, сев рядом.
Я проглотил кусок хлеба и уточнил:
– Что именно?
– Что тебе назначили десять плетей?
– Правда, – не стал я отпираться, переходя к перловке.
– А за что?
– За драку, – ответил я с набитым ртом.
– Но ведь ее начал не ты? – удивился парень.
– А Риноку сказали именно так, – ответил я, переведя стрелки на худого доносчика.
Парень машинально глянул на упомянутого субъекта, сидевшего на другом конце стола, потом повернулся ко мне и спросил:
– Но ведь ты мог сказать, как все было на самом деле и…
– Слушай, – перебил его я. – Раз мы уже вовсю общаемся и на «ты» давно перешли, скажи, как тебя звать-то?
Парень замялся, но все же ответил:
– Крот.
– А я Алекс, – протянул я ему руку, которую парень крепко пожал. – А почему Крот?
– Да так… было дело… – совсем смутился Крот. – Ты лучше ответь, почему не рассказал, как по правде все вышло?
Доедая кашу, я постарался понятно объяснить ему причины моего поступка:
– Понимаешь, ты ведь полез на меня, потому что я неудачно пошутил. Значит, в драке был виноват именно я. И не переживай больше по этому поводу, свое я получу.
Глядя на меня, Крот спросил, забыв про завтрак:
– Значит, ты не сказал правду, потому что чувствуешь себя виноватым?
– Можно и так выразиться, – согласился я, облизывая ложку и думая, что истинной причины ему никто не скажет.
– Но ты же мог просто извиниться…
Он замолчал сам, вспомнив, что я пытался сделать перед дракой.
– А что, теперь ты примешь мои извинения? – уточнил я, сгружая свои тарелки на поднос.
– Теперь – да, – ответил Крот, глядя мне в глаза.
– Ну и отлично! – улыбнулся я и пошел относить пустые тарелки.
Выйдя на улицу, я задумался: когда же будет экзекуция? Если должен собраться весь личный состав, а первый отряд, как видно, еще не вернулся, то мое избиение откладывается на неопределенный срок. Это плохо, ведь могут быть немалые осложнения с Кротом, который сейчас уверен, что я честно и бескорыстно беру на себя его вину. Вздохнув, я стал дожидаться своего отряда, с которым мне предстояло тренироваться в ближайший месяц дождей.
Через несколько минут из столовой начали выходить бойцы и строиться на площадке. Я подошел к своим и встал в задней шеренге, чтобы не светиться лишний раз перед глазами начальства.
Командиры начальственными окриками выравнивали строй воинов, а я мельком сосчитал бойцов. Выходило чуть больше полутора сотен человек. Вот это армия! Или же это всего одна часть, а по королевству раскидано еще несколько десятков подобных лагерей? Выровняв строй, командиры сами вытянулись в струнку, и я увидел, что из домика вышел начальник лагеря в белой парадной форме. Пройдя всю колонну солдат, он подошел к командирам, которые при его приближении отдали честь, прижав кулаки к сердцу.
– Бойцы построены! – доложил один из них, имени которого я еще не знал.
– Благодарю, – коротко ответил начальник и повернулся к строю солдат, которые даже дышать стали через раз.
А я подумал, что если всего бойцов полторы сотни, значит, первый отряд уже вернулся. Считака, блин! Только когда, ночью, что ли? Вполне вероятно, я ведь разговаривал с Алоной недолго и заснул, как только наступила темнота. А ворота в городе ведь не закрываются…
– Бойцы! – начал командир, прервав мои размышления. – Вчера в лагере произошло чрезвычайное событие – один из вас поднял руку на своих товарищей! («А также несколько раз и ногу», – подумал я.) Теперь зачинщика ждет суровое наказание в десять плетей, чтобы такие инциденты больше не повторялись!
По рядам прокатился шепоток: «Десять плетей! Десять…»
– Алекс Эльф! – скомандовал начальник. – Выйти из строя!
Я вышел из задних рядов и подошел к начальнику, чеканя шаг. Остановившись перед ним, я постарался щелкнуть отсутствующими на моих сапогах каблуками и прижал кулак к груди.
– Алекс Эльф, признаешь ли ты вину за свой проступок? – громко спросил меня Карин, и я понял, что цирк продолжается.