Столы и лавки помогали выносить мои парни. Накрывали их прямо посреди улицы, потому что внутри любого из домов больше чем десятерым не развернуться. Вскоре на столах начали появляться тарелки с едой, к которой мы и приступили, не дожидаясь, пока нам подадут все. Обед вышел замечательным, я и мои ребята уже успели отвыкнуть от нормальной пищи, поглощая армейскую овсянку и перловку в немереных количествах, а тут для нас устроили просто праздник желудка. На столах были соленые грибочки, вареники с творогом, сладкая картошка с луком, жареная рыбка, пельмешки… да много еще чего. Я с ребятами поглощал все это так, что за ушами трещало. За столами даже не было слышно разговоров – все старательно жевали и вспоминали, что такое – домашняя еда.
Однако обед все же был подпорчен, но не по моей вине. Когда хозяйки уже перестали выносить тарелки, а бойцы потихоньку сбавляли скорость жевания и ослабляли пояса, откуда ни возьмись появилась возмущенная женщина, ведущая за руку девушку лет девятнадцати, что называется, «в самом соку». Впечатление от ее фигуры портил только немного выпирающий животик, который можно было бы убрать парой месяцев строгой диеты. После этого пропорции ее тела стали бы просто на загляденье! Парни заметили их появление и уставились внимательными взглядами на девушку, по их лицам я прочел, что все они вдруг очень сильно захотели с ней познакомиться. Лишь один боец отчего-то побледнел и попытался спрятаться за спинами товарищей. Это был именно Глен, который и привел нас сюда.
– Вот он, стервец! – издала победный клич женщина, показавший, что попытки Глена были безуспешны. – Вот он, паскудник! А я еще и не верила, когда мне Марка сказала, что дочкин хахаль в нашей деревне появился. Думала, у него смелости не хватит… – женщина распалялась прямо на глазах. – А у него зато наглости много! Надо же, посмел явиться сюда, после того как позорно сбежал три месяца назад.
Глен, приобретя совсем убитый вид, уставился в стол и не поднимал взгляд, а красивая девушка выглядела совсем сконфуженной криками. Внезапно до меня дошло – этот животик голоданием вряд ли можно убрать, так как он последствие не любви сытно поесть, а любви совсем другой…
– А ну на меня посмотри, гаденыш! Сделал ребенка моей дочке – и в кусты? А кто его растить, воспитывать будет? Кто, я спрашиваю?! – женщина сорвалась на визг, а я с силой ударил ладонью по столу, так что чашки подпрыгнули.
– Тихо, отставить истерику, – спокойным тоном приказал я и поднялся.
Подойдя к женщине, я уставился на нее внимательным взглядом, почувствовал ее злость и обиду, а затем приказал таким же спокойным тоном ребятам, которые давно перестали жевать и внимательно смотрели на нас:
– Всем продолжать трапезу. Глен, живо ко мне!
Бойцы заработали челюстями, повернувшись к тарелкам, а Глен, все такой же убитый и подавленный, поднялся из-за стола и подошел к нам. Я огляделся – все местные смотрели на нас, ожидая продолжения скандала. Я поморщился: такие разборки на люди не выносят, себе дороже потом получается от слухов, что разбредаются по округе методом «испорченного телефона». Найдя взглядом старосту, я обратился к нему:
– Уважаемый, мы займем ненадолго ваш дом для деликатного разговора?
Дождавшись его кивка, я направился к дому, подхватив упиравшуюся женщину за локоток и велев ее дочке и Глену следовать за нами. Зайдя в дом, я обнаружил большую комнату, из которой вынесли все лавки и стол, отпустил руку женщины и закрыл дверь, чтобы снаружи ничего не было слышно.
– Итак, начнем слушание, – сказал я и повернулся к женщине. – Позвольте представиться: меня зовут Алекс, я являюсь непосредственным командиром вот этого молодого человека. А теперь коротко и ясно изложите мне суть проблемы.
– Командир, значит… – гневно протянула женщина. – Теперь своего покрывать будешь, да? А мы значит, опять ни с чем останемся?! Знаю я вас…
– Тихо! – оборвал я вновь начавшую накачиваться злостью женщину. – Я же сказал, изложите четко и ясно! Все эмоции в сторону!
Женщина замолчала и зло уставилась на меня, а я понял, зачем она вышла со скандалом на публику – просто искала поддержки односельчан… Что ж, все прекрасно понимаю. Как говорят, вместе и батьку веселее бить!
– Я жду объяснений, – повторил я, видя, что дело не сдвигается с мертвой точки.
Женщина вздохнула и начала рассказывать. В кратком изложении ее история выглядела так: полгода назад в соседней деревне подрос негодник, который отважился вместе со своими дружками отправиться сюда, искать большой и чистой любви. Дружки уже давно выбрали себе объекты и удалились с ними в укромные места, а неопытный парень остался без подруги. На беду мимо проходила дочка этой женщины, Лара, которой чем-то приглянулся незнакомый печальный парень. Естественно, завязалось знакомство, потом пошли встречи, поначалу днем, а чуть погодя уже и ночью, когда влюбленные вместе смотрели на звездочки. После звездочек началось более тесное их знакомство, а еще через полтора месяца начал потихоньку проявляться и результат этого знакомства, да так, что мать сразу забила тревогу и помчалась искать справедливости в соседнюю деревню. Там она нашла дочкиного ухажера и после долгих криков и споров с его родителями было решено устроить свадьбу, раз по-другому уже не получится. Вот только жених от греха подальше свалил в армию, так что осталась мать с беременной дочкой.
Во время этого рассказа я внимательно смотрел на Лару и Глена. Что он, что она избегали встречаться взглядами, но когда Глен смотрел на девушку, то в его глазах проскакивало нечто такое, что я даже затруднялся определить. А когда мать в рассказе дошла до бегства жениха, то Глен сильно покраснел и уставился в пол, а я ощутил его стыд.
Когда история подошла к концу, я начал раздумывать: что же теперь делать? Я мог легко послать разгневанную мать подальше, как и собирался поступить в самом начале разговора, повторив подвиг Карина в случае со Шрамом. Вот только меня смущало именно это «нечто», промелькнувшее во взгляде Глена.
– Я попрошу вас выйти ненадолго, чтобы я мог поговорить с молодыми, – сказал я матери.
– Говорите при мне, я тоже хочу послушать! – ответила она, уперев руки в бока.
– Уважаемая, я не буду говорить им ничего, что вас может интересовать. Я хотел просто узнать их версию событий, а в вашем присутствии они будут сильно стесняться. Попрошу удалиться, – я указал рукой на дверь.
– А я не уйду! – заявила мамаша. – И не указывайте…
– Вон! – рявкнул я, так что вздрогнули все трое, а женщина испуганно выбежала за дверь.
– Теперь будем разбираться с вами, – произнес я спокойным голосом, повернувшись к молодым.
Они глядели на меня с боязнью. Похоже, что мое внезапное спокойствие их напугало даже сильнее, чем вопль перед этим. Я подошел к девушке и взял ее за руку, вытянув немного вперед. Одной своей рукой я крепко, но мягко прижал ее ладошку, а пальцами второй обхватил запястье и настроился на сердцебиение. Одновременно я попытался прочувствовать ее состояние. К моему удивлению, это получилось легко, и я узнал, что девушка чувствует смущение, боязнь, обиду и… надежду. Я взглянул в ее глаза и мягко сказал:
– Я сейчас буду задавать вопросы, а ты отвечай на них честно, ничего не утаивая, потому что ложь я сразу почувствую. Понятно?
Девушка немного расслабилась и кивнула.
– Ты до встречи с Гленом занималась с кем-нибудь любовью?
Девушка отчаянно покраснела, но прошептала:
– Нет.
– А ты еще с кем-нибудь встречалась три-четыре месяца назад?
– Нет.
– То есть ребенок, которого ты сейчас носишь, точно от него?
– Да.
– Ты хотела бы выйти замуж?
Девушка покраснела еще больше, но все же ответила:
– Конечно.
«Ну, естественно, – подумал я. – Какая же девушка ответит на этот вопрос отрицательно?»
– Ты хочешь выйти за Глена? – спросил я Лару.
Она замялась, я ощутил ее участившийся пульс. Чувства выдавали мне смесь надежды, жалости, стыда, обиды, нежности и еще массу оттенков…
– Нет, – ответила она, глядя в пол.
Я отпустил ее руку и подошел к Глену, схватив таким же образом его конечность.
– Объяснять ничего не буду, сразу вопрос: после Лары у тебя женщины были?
– Нет, – твердо ответил он, глядя мне в глаза, а я почувствовал: врет!
– Ты боишься женитьбы?
– Нет.
– А Лару ты боишься?
– Нет.
– А сбежал почему?
На следующий вопрос я и не ждал короткого ответа, я же не детектор лжи, мне нужно было узнать причину. Глен уставился в пол, а потом выдавил:
– Мне так друзья сказали сделать…
– Хорошие у тебя друзья, – усмехнулся я. – Вот, научили тебя трусости, а ты оказался таким способным учеником… Последний вопрос: ты любишь Лару?
Глен посмотрел на девушку, которая все это время глядела на него. Лара, встретившись с ним взглядом, гневно фыркнула и демонстративно отвернулась, а парень мрачно ответил:
– Мне так друзья сказали сделать…
– Хорошие у тебя друзья, – усмехнулся я. – Вот, научили тебя трусости, а ты оказался таким способным учеником… Последний вопрос: ты любишь Лару?
Глен посмотрел на девушку, которая все это время глядела на него. Лара, встретившись с ним взглядом, гневно фыркнула и демонстративно отвернулась, а парень мрачно ответил:
– Нет.
Я отпустил его руку и встал посередине комнаты, глядя на обоих.
– Мне все с вами ясно. Отвечали вы хорошо, честно. Но почему на последние вопросы я не услышал правду в ответ? Что с вами? Стыдно или страшно?
Глен и Лара удивленно посмотрели друг на друга, а я продолжил:
– Значит, для вас важнее советы окружающих, чем собственные чувства? Вы ведь уже взрослые люди, так начинайте жить по уму!
Молодые взглянули на меня с удивлением.
– Да-да, именно по уму! Разве ты маленький ребенок, что бежишь от ответственности, а, Глен? А ты, Лара? Для тебя что важнее, чтобы твоя мать получила деньги от меня или счастье со своим любимым?
Я стоял и смотрел на них, стоявших рядом и не решавшихся подойти друг к другу. Ну и что теперь, мне за них всю работу делать? Хотя… вот Глен сделал нерешительный шаг к девушке, а та в ответ кинулась к нему на шею, заливаясь слезами и твердя:
– Почему? Почему?..
– Прости меня, – шептал Глен, крепко сжимая ее в объятиях. – Прости, любимая…
Так, нужно сваливать отсюда, а то меня так сильно накрыло их чувствами, что того и гляди разрыдаюсь прямо здесь. Вот, уже и в глазах защипало…
Я постарался отгородиться от эмоций молодых, нежно целующих друг друга, а затем вышел, тихонько притворив дверь за собой. На улице меня уже поджидала заинтересованная толпа, которая с восхищением слушала мать Лары. Мои ребята стояли неподалеку с мрачными лицами, прикидывая, как будут сопротивляться разгневанным сельчанам, которые сейчас будут насильно женить их сослуживца. А женщина толкала гневную речь, она призывала не выпускать «подлого труса» из деревни, пока он не женится на ее дочке или пока не выплатит достаточную компенсацию. Я подивился, как это я так точно угадал причину девичьего вранья, и подошел к женщине. Увидев меня, она замолчала, а я громко обратился к ней, чтобы всем было слышно:
– Вопрос решен! Сейчас Глен вместе с отрядом отправляется на границу, чтобы защищать ее от набегов подлых кочевников, а через месяц или два вернется сюда, чтобы сочетаться с Ларой законным браком. Это я вам гарантирую!
– А почему не сейчас? – негодующе воскликнула мать Лары.
– Потому что у меня и так очень мало бойцов, а ситуация на границе весьма напряженная. Каждый человек на счету, и потеря такого умелого воина, как Глен, сильно ослабит наш отряд.
Мои парни отвернулись, пряча улыбки и вспоминая, каким «умелым» воином был доходяга Глен на полосе препятствий.
– А чтобы вы не подумали, что я просто не желаю допускать этот брак… – я порылся у себя в кошельке. – Вот вам деньги на подготовку к свадьбе!
Я сунул в руку матери три золотых монеты. Она уставилась на них, как на бриллиант размером с куриное яйцо, а я подумал, что жизнь в глубинке явно не сахар, если для них золотые в диковинку.
– Чтобы обе деревни запомнили! – добавил я, а затем крикнул в сторону дома: – Глен, нам пора, хватит миловаться!
Через несколько мгновений на пороге появился Глен. Подошел ко мне и встал по стойке «смирно». Я громко обратился к нему:
– Боец, теперь тебя ждут славные подвиги, чтобы ты мог вернуться героем к своей невесте!
Лицо Глена вытянулось. Небось уже решил, что я оставлю его здесь. Но парень быстро пришел в себя, отдал честь и продолжал стоять по стойке «смирно».
– У тебя три минуты, чтобы попрощаться, а потом догоняй нас! – скомандовал я ему, а затем рявкнул: – Отряд, стройся!
Бойцы моментально построились.
– Шагом марш! – скомандовал я. – Песню запе-е-вай!
– А мы теперь солдаты, мы бравые ребята… – затянул отряд под изумленными взглядами деревенских и строевым шагом вместе со мной во главе зашагал прочь.
Когда деревня скрылась из виду, я прервал песню и сказал:
– Вольно, ребята! Теперь подождем нашего Сусанина, а то я дороги не знаю.
Логичный вопрос, последовавший за моей фразой, вынудил меня рассказать, кто такой этот Сусанин и чем он знаменит. Когда я закончил, к нам присоединился Глен и повел отряд к прежней дороге, а бойцы еще долго восхищались подвигом легендарного героя, который сумел не сломаться под пытками и не выдать врагу, как выйти из заснеженной чащи. Про пытки – это они сами придумали, так как наша официальная версия о них умалчивала. Выйдя на дорогу, мы гурьбой зашагали в сторону Зеленца. Выждав момент, ко мне подошел Глен:
– Спасибо, командир.
– За что?
– За то, что не сказали Ларе, про то, что у меня…
– Брось, Глен, все мы не без греха.
Он вскоре начал рассказывать ребятам все подробности только что происшедшего, а я подумал: почему же я не оставил его в деревне сразу? Зачем потащил с собой? Что одного лишиться, что всего отряда – для меня ведь в моем деле большой роли не играет. Так почему же? Анализируя свое недавнее состояние, я пришел к выводу, что сделать это меня заставила интуиция. Именно она подтолкнула к такому решению, которое на первый взгляд казалось нелогичным. При детальном анализе ситуации я понял, что вскоре молодого жениха ожидал бы ад покруче армии. С его новоявленной тещей в главной роли. Но теперь, когда я устроил представление, она волей-неволей станет считаться со своим зятем, что поможет сохранить молодую семью. Вот что значит общественное мнение! Теперь, даже если она будет чем-то недовольна, односельчане быстро ее одернут, напомнив, что лучшего мужа для дочки она и пожелать не может.
«Эх, – подумал я, – надо было бы побольше рассказать про ратные подвиги Глена, ведь кашу маслом не испортишь. Только теперь поздновато. Додуматься бы раньше…»
Да, выходит, интуиция – все же очень необходимая вещь. Однако есть у меня опасение, что вскоре я перестану жить своими желаниями и буду доверять только этому шестому чувству, которое всегда подскажет, как выйти из любой сложной ситуации… Нет, это я явно перегибал палку. Такого не должно случиться, ведь мои желания тоже большей частью подсознательны, а значит, действуют с ней на одном уровне, что к плохому привести никак не может. Успокоив себя таким образом, я отметил, что теперь повесил себе на шею дополнительную проблему – придется еще приглядывать и за новоиспеченным женихом, чтобы он целым домой вернулся, а не свернул шею где-нибудь по дороге. В том, что Глен на это способен, я и не сомневался, вспомнив, как он рухнул с лестницы на нашем предпоследнем занятии.
Глава 14 Город
Через много часов непрерывного марша показался город Зеленец. Уже издали было видно, почему он так был назван. Городскую стену во многих местах украшал мох и вьющиеся лианы, забросившие на нее свои плети. Сейчас все они ярко зеленели, придавая городу характерный весенний колорит. На входе нас даже не попытались заставить платить пошлину – видимо, тут, как и на Земле, военнослужащим предоставлялись льготы. Первым делом в городе бросалось в глаза обилие виноградных лоз, оплетающих многие дома. Они росли на специально отведенных лужайках перед зданиями. За время дождей виноград уже успел выпустить молоденькие листья и теперь украшал город. Все это выглядело очень красиво, так что даже возникало желание задержаться здесь подольше, но у нас были другие планы.
Первым делом я по запаху нашел приличный трактир, где за полторы золотые монеты накормил всю ораву. Дальше я хотел идти искать подходящую ночлежку, но Крот, хитро усмехнувшись, спросил меня, когда же я скомандую им отправиться по девочкам. Подумав, я решил, что нужно дать им воспользоваться возможностью отдохнуть и расслабиться, и разрешил отправиться в свободный поиск, предупредив, чтобы завтра на рассвете были у западных ворот, так как ждать я никого не намерен. Отобрав котелок у Трита, чтобы не потерял в борделях, я с интересом наблюдал за переживаниями Глена. С одной стороны, ему очень хотелось отправиться с парнями, но ведь теперь у него появилась невеста… Он с надеждой взглянул на меня, но я разочаровал его:
– Решай сам, я ничего тебе советовать не буду.
Он немного поколебался, а потом сказал нескольким ребятам из своего десятка, которые ждали его в дверях трактира:
– Парни, идите без меня.
Те кивнули и ушли, а Глен остался со мной, расстроенно глядя себе под ноги. Я положил руку ему на плечо:
– Молодец!
Глен удивленно посмотрел на меня.
– Да, ты решил правильно. Если о том, что было раньше, можно просто забыть, то сейчас это было бы подлостью чистейшей воды по отношению к Ларе. И если бы ты сейчас ушел с ними, то потерял бы всякое уважение в моих глазах.
Глен заметно повеселел. Вот ведь как иногда бывают нужны похвала и понимание. И даже то, что я нагрузил его котелком, отобранным у Трита, не смогло лишить парня приподнятого настроения. Вдвоем с ним мы нашли средней паршивости гостиницу, где сняли комнату с двумя кроватями, на которых и развалились, так как уже давно наступил вечер. Глен тут же заснул и даже улыбался во сне, а я еще немного позанимался магией, затем связался с Алоной. Она накричала на меня, обозвала разными неприличными словами и напоследок заявила, что я ничем не отличаюсь от Мирина – тоже готов в любой момент сунуться в драку. Я молчал и в нужных местах пытался оправдываться, пережидая бурю. Когда шторм превратился в маленький ветерок и я почувствовал, что вот-вот может хлынуть дождик, настало время мне сменить тему. Сперва я спросил о ситуации с кочевниками, поскольку это сейчас волновало меня больше всего. Ничего толком Алона не рассказала, но пообещала узнать у отца, если это мне так необходимо. Я заверил, что просто позарез нужно, и дал ей задание к завтрашнему вечеру прояснить ситуацию и заодно спросить, как там дела у Алисы и Квазика в Фантаре. Что-то мне подсказывало, что и их сия чаша не минула. Настроения заниматься магией сегодня не было ни у меня, ни у сестренки, поэтому я долго перед ней извинялся, а добившись прощения, со спокойной совестью завершил разговор и заснул.