В преддверии кризиса 2008 года российские компании начали массово обращаться за кредитами в иностранные банки. Кремль же практически пребывал в неведении о том, что многие российские корпорации по уши увязли в долгах. Даже одной из крупнейших государственных нефтяных компаний страны пришлось брать заем у китайских государственных банков – под залог будущих поставок нефти. У государственных компаний второго эшелона проблемы были еще крупнее, а когда кризис начал набирать силу, иностранные кредиторы и инвесторы поспешили поскорее убраться с российского рынка. В итоге Россия стала единственной крупной страной мира, которая, чтобы остановить отток капитала и не допустить обвала рубля, во время Великой рецессии была вынуждена пойти на повышение процентных ставок: ставки по краткосрочным кредитам в пиковый момент подскочили с 6 до 29 процентов.
Слабость финансового сектора России частично обусловлена тем, что это единственная крупная страна, валюта которой была дважды уничтожена за последние два десятилетия. Сначала рубль пережил девальвацию в 1991 году, после распада Советского Союза, а потом во время кризиса 1998 года. Кроме того, в период Великой рецессии Россия была единственной большой развивающейся страной, пережившей классический кризис банковской системы, когда ее центральный банк, чтобы спасти наиболее проблемные банки, был вынужден накачивать их дешевыми деньгами. Это сделало положение России весьма уязвимым – наряду с Казахстаном, Нигерией и Украиной. Когда во время кризиса 2008 года иностранное финансирование внезапно прекратилось, на Московской фондовой бирже возникла паника, и за два месяца она «упала» на 74 процента – самое серьезное падение во всем мире.
Российские олигархи, многие из которых использовали акции своих компаний в качестве обеспечения по иностранным кредитам, были практически уничтожены. Для их спасения Кремлю пришлось запустить руку в валютные резервы и нефтяной фонд, созданный правительством на черный день. Соответственно, выжили те, у кого оказались самые полезные связи в верхах. Именно поэтому список богатейших российских миллиардеров в последнее время практически не изменился, разве что поуменьшились их состояния. А расплачиваться олигархам пришлось ужесточением государственного контроля без каких-либо дополнительных прибылей.
Кремль воспользовался процедурой спасения проблемных компаний, для того чтобы убедить владельцев бизнеса из таких отраслей, как горнодобывающая, передать свои акции сторонам, имеющим тесные связи с правящей партией страны «Единая Россия». Во время кризиса олигархам из этой отрасли во избежание банкротства приходилось закладывать огромные пакеты акций для получения кредитов от государственных учреждений. Правительство никогда не называло акции залогом, и, хотя благодаря данному маневру Кремль получил мощные рычаги воздействия на облагодетельствованных им бизнесменов, Министерство финансов России от всего этого никак не выиграло. Сегодня среди московских бизнесменов ходят устойчивые слухи, что Кремль предлагает спасенным им олигархам – и весьма настойчиво и убедительно – финансировать проекты стоимостью в сотни миллионов долларов в Сочи, где будут проходить зимние Олимпийские игры 2014 года. Говорят, теперь иностранные инвесторы, встречаясь с владельцами российских компаний, в первую очередь интересуются: «А чего ваше правительство хочет от вас?»
А хочет оно власти и популярности, причем любой ценой. В последнее время Москва проявляет все большее желание заслужить благосклонность своего народа. В 2007 году правительство щедро увеличило пенсии, и с тех пор отношение пенсионных выплат к реальной заработной плате выросло еще больше, с 25 до 40 процентов. Даже когда разразился кризис, никто и не думал идти на попятную; при этом доля государства в экономике страны приближается к огромным 50 процентам, серьезно препятствуя дальнейшему экономическому прогрессу в России. Положительное сальдо, созданное Путиным в начале десятилетия, превратилось к 2010 году в дефицит бюджета в размере 4 процентов от ВВП.
Кроме того, в стране наблюдается дальнейшая криминализация политики; связи между правительством и бизнесом неуклонно укрепляются. Это мешает появлению в стране поистине предпринимательской культуры – культуры того типа, которая в свое время обеспечила процветание Японии, Южной Кореи и Тайваня и способствовала развитию малого бизнеса в этих государствах. Администрация Путина позволила коррупции распространяться практически бесконтрольно, вызывая немалые сомнения в отношении провозглашаемой ею приверженности идее реформ свободного рынка.
В итоге даже российские олигархи с отличными связями в правительстве утратили веру в свою страну. С 2004 по 2008 годы деньги текли в Россию рекой, но в 2009 году этот поток повернулся вспять. В настоящее время Россия представляет собой единственный крупный зарождающийся рынок, на котором показатель чистых прямых иностранных инвестиций в минусе – четкий знак, что россияне инвестируют за границей больше, чем иностранцы вкладывают в Россию. В 2010 году этот показатель составлял минус 10,5 миллиарда долларов, а в 2011-м отток капитала стал еще больше. Это говорит о том, что олигархи все сильнее обеспокоены медленным экономическим ростом и ухудшением делового климата на родине.
Иногда понять, куда же именно идут деньги российских олигархов, совсем нетрудно. Например, недавно один из них стал героем мировых СМИ из сферы недвижимости, выложив 78 миллионов долларов за особняк в Кремниевой долине. Иногда объекты их инвестиций загадочны и туманны. Одна из аномалий российской бухгалтерии заключается в том, что большие прибыли не всегда отображаются в потоках наличности, позволяя предположить, что деньги были вложены в весьма неоднозначные покупки. Я, например, подозреваю, что это вовсе не совпадение – что, по словам риелторов с юга Франции, многие роскошные виллы в Кап-Ферра и Монте-Карло в ценовом диапазоне 200–400 миллионов долларов выкуплены российскими олигархами и крупными государственными компаниями этой страны. Этакие уютные пристанища, места для бегства больших шишек.
И все же в стране можно найти некоторые признаки, указывающие на то, что Путин и его команда признают необходимость изменений. В конце 2010 года он попросил организаторов пригласить на пресс-конференцию в Москву знающего иностранного инвестора, чтобы тот дал для него честную оценку экономики России. И ваш покорный слуга провел презентацию – в блеске камер общенациональных телеканалов и в присутствии министров важнейших ведомств. Я говорил о том, что России будет трудно и впредь расти темпами, даже близкими к темпам последнего десятилетия, поскольку цены на сырье вряд ли будут расти столь стремительно, как в предыдущий период; что у России практически нет прошлого в других отраслях, кроме сырьевой; что государство играет в экономике слишком большую роль для страны со средними доходами. Путин слушал меня очень внимательно, делая пометки, и в заключение заверил, что правительство России намерено в скором будущем отказаться от некоторых нестратегических отраслей промышленности.
Слыша хорошие новости из России, нужно читать между строк
Даже к явно позитивным сведениям из России следует относиться осторожно. Например, вскоре после описанной встречи с Путиным правительство страны объявило о планах ускоренной приватизации государственных компаний. Но в России «приватизация» означает лишь то, что государство продает свою собственность, оставляя себе не 60 процентов, а 51 процент. В итоге получается, что оно владеет меньшим числом акций, но контрольный пакет по-прежнему принадлежит ему.
Еще один пример – то, как Кремль справляется, пожалуй, с наихудшей проблемой старения населения в развивающемся мире. По оценкам специалистов, в период между 2010 и 2015 годами население трудоспособного возраста в стране будет сокращаться примерно на 870 тысяч человек в год. Это означает ежегодное уменьшение данного показателя на 1 процент – вдвое выше среднеевропейского; единственный пример демографического спада среди крупнейших формирующихся рынков. В тот же период, с 2010 по 2015 годы, ожидается, что численность населения трудоспособного возраста в Индии будет расти почти на 2 процента в год, а в Китае на 0,5 процента (после чего в Китае также прогнозируют спад).
Одно из очевидных решений проблемы старения населения – иммиграция, разрешение на въезд в страну более молодым семьям из-за рубежа. Однако Россия в течение почти двух десятилетий после распада Советского Союза упорно не шла на эту меру. Возможно, обидевшись на бывшие республики СССР за то, что они с такой готовностью высказались в пользу национальной независимости, Россия после их ухода наглухо захлопнула за ними двери. Но в 2007 году Москва все же ввела новые правила, благодаря которым Россия стала одной из немногих крупных стран мира, куда люди въезжают, а не выезжают. Из десяти самых густонаселенных государств сегодня только Россия и США имеют позитивный поток иммиграции. (В Китае, Индии, Бразилии и ЮАР этот показатель со знаком минус). Ожидается, что в 2011 году Россия примет 40 тысяч иммигрантов, в основном из бывших советских республик-сателлитов из Центральной Азии.
Одно из очевидных решений проблемы старения населения – иммиграция, разрешение на въезд в страну более молодым семьям из-за рубежа. Однако Россия в течение почти двух десятилетий после распада Советского Союза упорно не шла на эту меру. Возможно, обидевшись на бывшие республики СССР за то, что они с такой готовностью высказались в пользу национальной независимости, Россия после их ухода наглухо захлопнула за ними двери. Но в 2007 году Москва все же ввела новые правила, благодаря которым Россия стала одной из немногих крупных стран мира, куда люди въезжают, а не выезжают. Из десяти самых густонаселенных государств сегодня только Россия и США имеют позитивный поток иммиграции. (В Китае, Индии, Бразилии и ЮАР этот показатель со знаком минус). Ожидается, что в 2011 году Россия примет 40 тысяч иммигрантов, в основном из бывших советских республик-сателлитов из Центральной Азии.
Однако, хотя приток иммигрантов, несомненно, явление позитивное, плюс этот совсем незначительный. Хорошо, что люди едут в страну, но 40 тысяч – капля в море для государства с населением в 140 миллионов, это никак не может решить тяжелейшую проблему старения населения России. А поскольку большинство иммигрантов русские либо, как минимум, русскоязычные – по сути, это в основном репатрианты, возвращающиеся домой после долгого отсутствия, – то, что на первый взгляд кажется открытием дверей в мир, на самом деле очередной поворот внутрь себя.
И данный шаблон – с виду реформы, а на поверку пустой жест – мы видим в России снова и снова. Например, не так давно президент Дмитрий Медведев стал инициатором создания современного научно-технологического инновационного комплекса Сколково на западе Москвы, призванного стать своего рода инкубатором технологических российских стартапов. Идея вполне согласуется с современным прогрессивным мышлением, однако знающие люди считают, что это, прежде всего, способ защитить российских предпринимателей от алчных бюрократов, обеспечив их прямой связью с Кремлем. Или еще один пример. Инвесторы, вложившие средства в крупные российские розничные сети, были очень рады, услышав о решении Кремля закрыть в Москве огромный вещевой рынок под открытым небом – остров антисанитарии и криминала и прибежище для злостных нарушителей налогового кодекса в центре города – давний символ практики черного рынка, с которым законопослушным государственным компаниям было чрезвычайно трудно конкурировать. Но, копнув глубже, руководители компаний розничной торговли поняли, что это вовсе не шаг к построению более открытой и законопослушной экономики, а всего лишь ответная мера, направленная против владельца этого рынка, который, как говорят, отказался сотрудничать с высокопоставленным кремлевским чиновником в реализации проекта по строительству гостиничного комплекса в Чечне.
После многочисленных и кровопролитных боев с государственниками реформаторы в правительстве России складывают оружие. На протяжении многих лет в Кремле велась открытая война – дворцовые интриги у всех на виду, явление, абсолютно уникальное для России. Речь идет не о здоровой прозрачности, эта постоянная борьба представляется не чем иным, как самоцелью, и в конечном итоге очень мешает стране двигаться вперед. И на данный момент трудно сказать, каким образом Россия вернет себе свою былую харизму.
Путин по-прежнему пользуется в народе большой популярностью, что, как недавно сказал мне один из главных советников Медведева, является отражением «монархического менталитета» россиян. Под этим он имел в виду всеобщее преклонение российского народа перед авторитарными, сильными личностями и довольно прохладное отношение к идеям демократии и свободного рынка. Вряд ли эти слова можно назвать новым прочтением России, однако было весьма любопытно услышать их от одного из ключевых игроков и представителя реформаторских сил Кремля.
Куда же все это приведет Россию? Спустя два года после глобального финансового кризиса она остается одной из очень немногих развивающихся стран, где темпы роста значительно ниже докризисного уровня: по сравнению с докризисным уровнем в 7,2 процента они снизились почти вдвое. Страна сильнее большинства других пострадала и во время Великой рецессии, когда ее экономика сократилась более чем на 10 процентов. Из всех крупных формирующихся рынков Россия, вероятно, последней восстановила былые объемы производства – ее экономика вернулась к докризисному пику только в конце 2011 года. Кроме того, хотя в период медленного восстановления в стране не должно быть большой инфляции, в России она становится все большей проблемой: уровень инфляции последние два года составлял тут в среднем 7,8 процента – сравните со средним для формирующихся рынков показателем в 4,5 процента. Бо2льшая инфляция наблюдалась только в Индии, экономика которой растет намного быстрее российской, да в Египте со всеми его политическими потрясениями последнего времени. Это сочетание медленного экономического роста и серьезной инфляции позволяет предположить, что потенциальные темпы роста России неуклонно снижаются: Россия, как и Бразилия, так мало инвестировала в новые заводы, дороги и промышленное оборудование, что ее рабочая сила становится все менее и менее продуктивной. И чтобы восстановить прежний потенциал роста, Россия нуждается не только в новой, не нефтяной, модели экономического развития. Она нуждается в новом, не монархическом, менталитете народа.
Глава 5
Бог по национальности бразилец
Дорожное движение в Сан-Паулу настолько затруднено, что главы крупнейших бразильских компаний создали для себя альтернативную транспортную систему – сеть посадочных площадок на крышах офисных небоскребов. Теперь топ-менеджеры могут летать из штаб-квартиры в штаб-квартиру на вертолете
Когда события развиваются в нужном для них направлении, бразильцы шутя говорят, что Бог по национальности бразилец, и, надо сказать, в последние годы эта страна действительно словно была отмечена Божьим благословением. Такое впечатление, что она главный мировой экспортер каждого вида сырья, цены на которое за это время поднялись до пиковых показателей: железной руды, сои, сахара. В итоге прошедшее десятилетие стало поистине «золотым веком» экономического роста Бразилии. Президент страны Инасиу Лула да Силва еще в 2007 году назвал этот период Momento Magico (магическим моментом) Бразилии, но, по мнению многих иностранцев, в дальнейшем эта магия продолжится, причем в еще более впечатляющих масштабах, ведь стране удалось выйти из кризиса 2008 года с относительно небольшими потерями. Иностранные деньги текут в бразильские акции и облигации бурными потоками: если по состоянию на начало 2007 года эти инвестиции ежегодно увеличивались на 5 миллиардов долларов, то за год, предшествовавший марту 2011 года, они выросли более чем на 50 миллиардов долларов.
Однако же если Бог и приложил к этому руку, то действовал Он отнюдь не на пользу бразильцам. Приток иностранных денег, на которые сегодня скупаются бразильские ценные бумаги, превратил бразильский реал в одну из самых дорогих валют в мире, а Бразилию – в одну из самых дорогих и переоцененных экономик. За последние десять лет валюта почти всех крупных развивающихся рынков укрепилась по отношению к доллару, но реал идет по своему собственному, уникальному пути, резко выделяясь среди остальных. Его стоимость по сравнению с долларом за последнее время выросла вдвое, а если страна повышает свои цены до несопоставимого с конкурентами уровня, любой ее гость почувствует это сразу по приезде.
Гостиничные номера в Рио стоят дороже, чем на Французской Ривьере, а поход в ресторан в Сан-Паулу обойдется дороже, чем в Париже. Апартаменты в шикарном районе Рио под названием Леблон выставлены на продажу за бо2льшую цену, чем квартиры на Пятой авеню с видом на Центральный парк. В апреле 2011 года крупнейшая газета Рио O Globo опубликовала статью о ценах в городе. Оказалось, круассаны тут стоят дороже, чем в Париже; стрижка в парикмахерской – дороже, чем в Лондоне; прокат велосипеда – дороже, чем в Амстердаме, а поход в кино – дороже, чем в Мадриде. Недавно на знаменитом пляже Рио Ипанема я купил знакомой девушке коктейль Bellini, заплатив за него 24 доллара, – это просто нелепо! Если валюта страны со средним уровнем дохода становится такой дорогой, значит, что-то в ней неладно, и у Бразилии действительно есть скрытые проблемы, способные привести в будущем к весьма серьезным трудностям.
По-моему, трудно найти лучший пример в подтверждение того, что нельзя сваливать в одну кучу все крупные развивающиеся рынки мира, чем вошедшее у многих в привычку сравнение Бразилии с Китаем. Бразилия – крупнейший в мире экспортер многих сырьевых материалов, а Китай – крупнейший импортер. И данное обстоятельство не только делает эти страны важнейшими торговыми партнерами – как главный партнер Бразилии Китай еще в 2009 году обогнал США, – но и «сталкивает лбами» практически во всех основных экономических вопросах. Иначе говоря, Бразилию скорее можно назвать противоположностью Китая.