А Польша и Чехия тем временем наслаждаются преимуществами, которые им обеспечивает позиция лакомого куска, и это положение может сохраняться еще не один год. Оба государства с готовностью и большим удовольствием пользуются своим правом члена ЕС на свободное передвижение граждан и товаров внутри Союза. Например, резко вырос объем польского и чешского экспорта в страны ЕС, и оба государства сильно выигрывают от всевозможных субсидий и трансфертов Евросоюза, начиная с направленных на поддержание доходов физических лиц на определенном уровне и заканчивая средствами для строительства дорог или закупки оборудования для частных компаний. В период между 2007 и 2010 годами ЕС одобрил переводы в Чехию на общую сумму в 17 процентов от ВВП страны, то есть 3300 долларов на одного человека. Впрочем, сильно истощенной экономике даже такой «золотой дождь» не принес бы особого облегчения. Румыния, например, тоже получила от ЕС весьма увесистый «горшок с деньгами», но из-за некомпетентности и коррупции властей лишь малая их толика была потрачена на те цели, для которых они предназначались. Это ставит под большое сомнение новые трансферты и дотации, несмотря на то что этой стране еще очень многое нужно изменить. Достаточно сказать, что в Румынии одна из худших транспортных сетей на континенте и практически нет многополосных автомагистралей.
Помимо всего прочего, благодаря положению лакомых кусков Восточной Европы Польша и Чехия оказались надежно изолированным от заразы, поразившей в 2010 году Грецию. По мере того как в финансовом мире крепло сомнение, что Греция сможет расплатиться по стремительно растущим долгам, инвесторы принялись в массовом порядке избавляться от греческих облигаций, а потом и от евро, поскольку это и греческая валюта. Стоимость евро начала быстро снижаться, порождая в свою очередь новые сомнения по поводу способности и других стран еврозоны погасить задолженности. На какое-то короткое время Польша и Чешская Республика тоже «попали под раздачу», но вскоре рынки поняли, что у этих стран нет непреодолимых трудностей с выплатой долгов, более того, они вообще не накопили особенно больших долгов.
Большинство новых членов ЕС сегодня счастливы, что оказались в таком выгодном положении: в Союзе, но без евро. Они совсем не спешат пройти весь путь до конца и перейти на новую валюту, оттягивая этот день всеми доступными способами. Вовсе отказаться от евро новые члены не могут, но выдвигать все новые и новые аргументы в оправдание отсрочек им вполне под силу. Учитывая это, аналитики отодвигают прогнозируемые даты введения евро все дальше: сегодня ожидается, что Польша утвердит единую валюту не раньше 2019 года, а Румыния и Чехия через год после поляков. Чехи уже много раз откладывали эту дату, и общественное движение против быстрого вступления в еврозону в стране только усиливается. В Польше последние опросы общественного мнения показали, что впервые за время обсуждения этого вопроса очевидное большинство (60 процентов) поляков выступают против ввода евро. Например, многие граждане Польши в ходе этих дебатов говорили о том, как разумно поступила в свое время Швеция, решив вступить в ЕС (это произошло еще в 1995 году), но отказавшись перейти на евро. Однако сегодня, к сожалению, такой вариант новым членам недоступен.
Венгерское исключение
Теоретически Венгрию тоже можно отнести к лакомым кускам Восточной Европы, но практически, в отличие от Польши и Чешской Республики, страна упустила этот шанс. Вместо того чтобы работать над созданием сильных институтов и повышением прибыльности своей экономики, и Социалистическая, и Консервативная партии Венгрии наперебой стараются подкупить избирателей, предлагая венгерскому народу все новые и новые социальные льготы и пособия. Разумеется, это ослабляет стимул к труду и, соответственно, ведет к сокращению трудовых ресурсов, в то время как уровень государственного долга как доли от экономики в целом вырос за последние десять лет с 50 до более чем 80 процентов.
Бездумное соперничество двух ведущих партий, каждая из которых старается продемонстрировать избирателям свою щедрость, достигло своего апогея в 2000 году, когда правительство инициировало программы кредитования, оказавшиеся для Венгрии разрушительными. Власти предложили людям льготные ипотечные кредиты с очень незначительными ограничениями относительно того, кто может их взять и на какую сумму, и вскоре ситуация начала выходить из-под контроля. А когда правительство попыталось дать обратный ход, на две трети сократив максимальную сумму займа (до 5 миллионов форинтов), венгры отказались принимать это решение и принялись искать источники кредитования в любых других местах, причем отнюдь не только для приобретения домов.
Добавьте сюда еще и крупные европейские банки, которые в то время толпами гонялись за компаниями по всей Восточной Европе, надеясь по горячим следам заполучить выгодных клиентов из стран, считавшихся маленькими Германиями. Банки наперебой предлагали валютные кредиты в швейцарских франках и евро всего под 2 процента (венгры, к слову сказать, были счастливы, если им удавалось занять форинты под 8 процентов), и это было четкой установкой на серьезнейшие долговые проблемы. К концу 2007 года 90 процентов всех венгерских ипотек были в швейцарских франках и евро; когда же разразился глобальный кризис, у страны просто не было шансов, а иностранные банки при этом начали массово уходить с зарождающихся рынков.
Чехам и полякам предлагали такую же сделку, но они эту наживку не проглотили. Поляки, правда, брали кредиты в иностранной валюте, но намного меньшие суммы, чем венгры. А чехи, у которых и дома были сопоставимые процентные ставки, вовсе не попались на эту удочку. Отчасти столь утешительный итог объясняется тем, что правительства этих стран не гнались со всех ног за дешевыми деньгами и отказались от абсолютно ошибочной политики щедрого субсидирования ипотечных займов. Другая весьма вероятная причина – культурные особенности наций. Как бы там ни было, сегодня Венгрия иностранных инвесторов практически не интересует; этот излюбленный ими после падения советской системы объект страдает от сокращения объемов зарубежных инвестиций вот уже одиннадцать кварталов подряд. Аналогичная ситуация наблюдается на Украине и в странах Балтии и Балкан, и пройдет еще немало времени, прежде чем они выберутся из этого тупика.
Венгрия по-прежнему хочет ввести евро, поскольку курс евро выше курса венгерского форинта, и после ввода новой валюты венграм будет легче расплатиться по кредитам в швейцарских франках. Однако экономическое лидерство, которым страна могла похвастаться десять лет назад, кануло в Лету, и сегодня среди основных экономик региона она имеет наименее конкурентоспособную валюту, самые высокие процентные ставки и самые серьезные проблемы с безработицей. Поскольку власти бездумно увеличивали социальные выплаты населению, им, чтобы сдержать рост дефицита бюджета (что пока не удается), пришлось повысить и налоги, а предлагая венграм все новые варианты социальных льгот, они все сильнее ослабляли стимулы людей к труду.
Правила уличного движения: БудапештВнимательно следите за темпами и направлением экономических реформ. Обычно страна идет на реформы, только если она приперта к стене. А когда экономика стабилизируется и рост начался, желание внедрять серьезные изменения резко ослабевает. Даже в Китае, который занимался реформированием дольше и радикальнее большинства других наций, сегодня руководство страны уже отказалось от реформ, направленных на повышение производительности труда или обеспечение свободного роста экономики без усиления инфляции. Ныне китайские лидеры планируют реформы, нацеленные на повышение качества жизни граждан, – реформы, доступные только относительно богатым странам, например направленные на дальнейшее создание государства всеобщего благосостояния. Такие же перемены сегодня можно наблюдать на многих крупных формирующихся рынках, в том числе в Индии и Бразилии. По сути, это знакомый любому экономисту цикл: радикальные экономические реформы стимулируют заметный рост экономики, что порождает в стране чувство самоуспокоенности и ведет к ослаблению стимулов к дальнейшему реформированию. Так вот, в Венгрии этот цикл начался и закончился за одно прошлое десятилетие.
Стойкая притягательность ЕС
Сегодня ситуация с трудовыми ресурсами Венгрии считается одной из самых незавидных в Европе. В стране трудится всего 55 процентов взрослого населения – это самый низкий показатель в Европе, за исключением Мальты, где женщины вообще традиционно не работают. В Венгрии и Чешской Республике проживает приблизительно одинаковое количество людей – около 10 миллионов человек, – но трудовые ресурсы Венгрии насчитывают всего 3,8 миллиона, а Чехии 4,9 миллиона. Я привожу эти цифры вовсе не для того, чтобы обидеть и унизить Венгрию, а чтобы еще раз подчеркнуть, насколько правильным и смелым был выбор, сделанный Чехией и Польшей, – пусть не слишком интересный, зато в высшей степени ответственный. Обе эти страны могут служить классическим учебным примером того, как не пойти по пути Греции, ибо, нацелившись на вхождение в ЕС, они крепко взялись за ум. Польша издавна считалась законодателем моды в регионе. В сущности, она была первым государством – сателлитом СССР, сумевшим вырваться из его орбиты. За последние годы в стране создана сильная система образования, выпускающая высококвалифицированную рабочую силу; готовятся специалисты для малого и среднего бизнеса, вполне конкурентоспособно работающие во всей Европе. Четко управляемые польские банки функционируют намного надежнее банковской системы заклятого врага Польши, России; в стране растет число компаний, выпускающих потребительские продукты высокого качества. Центральный банк Польши по-настоящему независим и защищен от какого-либо политического влияния. Во многих отношениях эти «восходящие звезды» Восточной Европы выглядят намного стабильнее и надежнее, чем западные модели, на которые они равняются.
Имеющая население в 38 миллионов, Польша – единственная страна в Восточной Европе, внутренний рынок которой достаточно велик для обеспечения экономического роста, невзирая на проблемы и трудности всего остального мира. На сегодня ситуация в стране улучшилась по сравнению с другими государствами настолько, что поляки не только приносят в дом деньги, они и сами массово возвращаются домой. Известно, что в прошлом десятилетии «польский сантехник» стал символом европейского кошмара: западноевропейские страны испытывали ужас перед наплывом квалифицированной и дешевой рабочей силы с Востока, начавшимся после того, как ЕС открыл сервисные отрасли для конкуренции. Теперь же польский сантехник возвращается на родину: если во время экономического спада Польша лишилась 150 тысяч рабочих мест, то сегодня страна вернула их все, плюс еще 100 тысяч; а уровень безработицы, который неуклонно снижался на протяжении всего прошлого десятилетия, продолжает снижаться и сейчас.
Похожая ситуация наблюдается и в Чешской Республике, только в меньших масштабах, что объясняется значительно бо2льшим влиянием на страну глобальной экономики, а также тем, что ее столица, многонациональная Прага, намного более привлекательна для иностранцев, чем, например, Будапешт. На первый взгляд, Прага ничуть не краше и не очаровательней Будапешта, однако, учитывая политические причуды Венгрии, Прагу все чаще называют истинным бриллиантом и «воротами» в Восточную Европу – именно об этом статусе так мечтает Венгрия.
В отличие от польской, чешская экономика в период кризиса сократилась, ибо она экспортирует много товаров в Германию, которая пострадала от экономических потрясений особенно сильно. Но внешние долги Чехии оставались вполне контролируемыми, во многом благодаря надежности отечественной банковской системы и правильному управлению. По сути, база чешской банковской и бюрократической систем настолько прочна и стабильна, что экономика государства неуклонно росла даже в долгий период серьезных политических беспорядков и потрясений. Достаточно вспомнить, например, бесконечную чехарду слабых коалиционных правительств, сменявших одно за другим начиная с далекого 1989 года, когда в результате Бархатной революции был свергнут коммунистический режим. Надежды на формирование сильного большинства в парламенте впервые за долгое время дала стране победа правоцентристских партий на выборах 2010 года. Впрочем, на сегодняшний момент чехи создали настолько крепкую систему банков, судов и других государственных институтов, что страна может успешно развиваться и при относительно слабом избранном правительстве.
Все вышеупомянутые бывшие сателлиты СССР имеют сегодня значительно больше шансов, чем Россия, расти с ориентировочными темпами около 4 процентов с их относительно высокой базы и с их уровнями дохода. Как известно, любой богатой стране, чтобы продолжать расти и дальше, нужно производить дорогие и качественные товары, а у России нет ни одного предприятия обрабатывающей промышленности, способного конкурировать на мировом рынке. А вот у Польши и Чешской Республики, напротив, таких предприятий много, в частности в отрасли автомобилестроения. Чехия – единственная страна Восточной Европы, сумевшая, невзирая на все трудности, сохранить свой автомобильный бренд Škoda, который сегодня входит в немецкий автоконцерн Volkswagen, но с точки зрения дизайна и технических разработок совершенно независим.
Если история России в прошедшие два десятилетия – это в основном история сильных личностей, таких как Горбачев, Ельцин и Путин, то история Польши и Чешской Республики – это история вызревания систем, свободных от занимающихся самолюбованием автократов. Польшу, например, вообще можно считать полной противоположностью России. Эта страна солидна и предсказуема, а бизнесмены Варшавы не замечены в диких вечеринках даже по выходным дням. Даже новая архитектура столицы Польши на редкость скучна и однообразна – и это четкий знак мощного потенциала будущего роста страны, ибо позволяет сделать вывод, что деньги тут не разбазариваются.
Нынешнее руководство Венгрии, напротив, выглядит сегодня странноватым и запутавшимся. Правящая консервативная партия «Фидес» (Венгерский гражданский союз), к которой принадлежит премьер-министр Виктор Орбан, склонна винить во всех бедах нации иностранцев и поддерживает тревожно тесные отношения с крайне националистической партией «Йоббик» – известной также под названием «За лучшую Венгрию», – а ее члены, как известно, устраивают шествия по Будапешту в форме подразделений SS. Не так давно Орбан устроил серьезную провокацию против соседей, выдав венгерские паспорта венграм, проживающим в данное время в Румынии и Словакии, – явная попытка хоть в чем-то вернуть прошлое и возродить великую имперскую Венгрию. Одержав на последних выборах полную и решительную победу, Орбан вознаградил своих сторонников новым законом, по которому иностранные банки обязаны принимать на себя огромные убытки по ипотечным кредитам, выданным ранее венграм. Специалисты с Уолл-стрит окрестили данный акт венгерским «законом об ограблении банков», и это, конечно, совсем не то, что нужно стране, которая хочет восстановить доверие к себе и привлечь столь необходимые ей иностранные инвестиции. Сегодня Венгрия вступила на болезненный путь сокращений и урезаний, без которых ей не уменьшить свои задолженности; государственный долг страны составляет 82 процента от ВВП, что на 44 пункта больше, чем у Чешской Республики, и на 25 пунктов, чем у Польши.
По-прежнему достаточно дешево для дальнейшего процветания
Надо сказать, что, несмотря на относительно высокие доходы на душу населения, цены в Польше и Чешской Республике еще не дотягивают до уровня глобальной конкуренции. В Варшаве и даже в туристической Мекке Праге снять номер в отеле по разумной цене намного проще, чем в Москве или Рио, в первую очередь благодаря низкому обменному курсу. Кроме того, затраты на рабочую силу в Центральной Европе составляют всего 27 процентов от соответствующих затрат в Западной Европе. Учитывая, что работники Центральной Европы, как правило, намного хуже обучены и экипированы, к этому показателю следует подходить с большой осторожностью. Но, даже сделав скидку на более низкую производительность труда (около 60 процентов от уровня западных стран), расходы на него в Западной Европе больше чем вдвое превышают соответствующие затраты в Центральной Европе. Столь мощный трудовой потенциал обещает множество относительно легкодоступных выгод и преимуществ. Благодаря обучению людей и их техническому оснащению можно серьезно и довольно быстро повысить производительность труда и заработную плату. Не стоит забывать, что при оценке перспектив экономического роста нации ее относительную бедность и отсталость следует считать плюсами, ибо они оставляют много места для сравнительно простых и легких улучшений. Например, это означает, что Румыния с доходом на душу населения всего в 6 тысяч долларов и правительством, которое в настоящее время активно сокращает расходы и урезает зарплаты в государственном секторе, имеет все шансы стать в недалеком будущем весьма конкурентоспособной экономикой. И тот факт, что средняя зарплата рабочего на производстве в Румынии составляет сегодня всего 4 евро в час (в Греции – 18 долларов), в данном случае имеет огромное позитивное значение.
Но дело, конечно, не только в зарплатах. Стоимость роскошной квартиры в Варшаве каждые пять лет вырастает примерно вдвое, но и сегодня при показателе в 1200 долларов за квадратный метр она по-прежнему значительно ниже, чем во многих других крупных городах формирующегося рынка – например в Сан-Паулу, где за элитное жилье придется выложить не меньше 2400 долларов за квадратный метр. Данный факт служит еще одним подтверждением того, что польская валюта остается относительно дешевой: с поправкой на инфляцию ее стоимость неизменна вот уже десять лет.
Одной из веских причин ухудшения отношения стран к евро можно, без сомнения, считать осознание того, что ввести единую валюту – все равно что надеть на себя «политико-экономические наручники». Нации, которые не могут позволить себе при необходимости девальвировать свою валюту, в условиях кризиса неизбежно сталкиваются с явлением, которое экономисты называют «внутренней девальвацией»: поскольку курс валюты не корректируется, зарплаты резко снижаются. Только в этом случае страна может оставаться конкурентоспособной во время коллапсов глобального рынка. Именно это и случилось в небольших странах – членах еврозоны в 2009 году. Выбирая между ослаблением валютного курса и сокращением зарплат и снижением уровня занятости, любая страна должна предпочесть первый вариант. В 2008 году, как только кризис начал набирать обороты, польский злотый и чешская крона ушли в состояние «свободного падения». Объемы экспорта немедленно выросли, смягчая, а не усугубляя внезапность и серьезность экономического спада в этих странах. Это еще одна причина, по которой и поляки, и чехи с удовольствием остаются членами ЕС, но всеми силами отдаляют момент введения евро.