— Мы будем на полосе Джиг-Джиг до рассвета. Забери нас, дорогая.
— Мы с Берни там будем. Не сомневайся! — ответила Нелла.
Ехали всю ночь. Гектор стоял рядом с Пэдди у расчехленного пулемета — они не ложились спать, дежурили. Но в темных горах, мимо которых они проезжали, было пусто. За два часа до рассвета колонна добралась до полосы Джиг-Джиг, не встретив по дороге ни одной живой души.
На краю полосы разбили защищенный лагерь, и женщины приготовили завтрак. В грузовике Пэдди в переносном ящике для еды нашлись две дюжины яиц, кусок бекона и три буханки черствого хлеба. Поджарили на углях тосты и, пока хлеб еще был горячий, намазали его новозеландским маслом из банки. Даже Тарик с помощью Далии смог сесть и, хоть и правоверный мусульманин, проглотил сэндвич с беконом. Они еще долго допивали горячий черный чай из кружек, когда услышали приближающийся гул моторов «Геркулеса».
Пэдди поставил грузовики на концах полосы и приказал включить фары. Нелла посадила гигантский самолет точно на полосу между грузовиками, и, как только открыла задний грузовой люк и опустила аппарель, грузовики вкатили в самолет и надежно прикрепили. Через двадцать минут после посадки самолет снова был в воздухе.
Доктор сменил повязку на ране Тарика и высказал свое мнение:
— Ему повезло. Похоже, пуля не задела жизненно важные органы. Он очень крепок, в отличной форме и очень скоро снова будет на ногах.
Далия беспомощно заплакала, когда Гектор перевел ей слова врача. Затем по просьбе Хейзел врач занялся Кайлой. Он отвел ее в крошечную каюту пилотов за рулевой рубкой и внимательно осмотрел.
— Она в хорошей физической форме, — объявил он. — Антибиотики, которые дал ей мистер Кросс, устранили пищевое отравление. Однако, как только вернетесь к цивилизации, проверьте, не заразили ли ее. Конечно, она еще слаба, но после пережитого ею это естественно. А вот ее психическое состояние кажется менее благополучным. Это не моя область; однако рекомендую вам при первой возможности обратиться к лучшему специалисту.
— Я именно это и собираюсь сделать, — ответила Хейзел. — Мой самолет ждет в Сиди-эль-Разиге. Сейчас я намерена добиться, чтобы она поспала. — Она повернулась к Гектору. — И ты тоже! Ты не спал три дня.
— Не шуми, — попросил он, но Хейзел заставила его забраться в спальный мешок, который нашла под сиденьем.
— Поднимать шум я умею лучше всего. До сих пор ты отдавал приказы, Гектор Кросс. А сейчас сам попробуешь, каково это — подчиняться. Хватит возражать, ложись спать!
Она выключила свет. Когда Нелла приземлилась в Сиди-эль-Разиге, Гектор и Кайла спали мертвым сном.
* * *Как только самолет сел, Гектора отодвинули на второй план. В этот день он уже не видел Хейзел. Она исчезла в административных помещениях компании «Бэннок», где совещалась с Биллом Симпсоном и разговаривала с головным офисом в Хьюстоне. Глядя в окно своего кабинета, Гектор всякий раз видел на взлетной полосе большой реактивный «Гольфстрим», куда уже погрузили багаж Хейзел и где в кабине сидели пилоты, дожидаясь приказа умчать их с Кайлой на другой край света.
Чувства, которые он испытывал, были ему незнакомы. За многие годы бесчисленные женщины входили в его жизнь и выходили из нее, но их приходом и уходом всегда распоряжался сам Гектор. И лишь изредка вспоминал тех, с кем расстался. Теперь он обнаружил, что смертельно боится. Он понял, как мало, в сущности, знает о настоящей Хейзел Бэннок, но отдавал себе отчет в том, что она не обычная женщина. Он знал, что она способна быть очень жестокой, иначе никогда бы не поднялась до положения, которое сейчас занимает. В ней таились многочисленные слои и глубины, о которых он мог только догадываться. До сих пор Гектор решительно не видел в ней недостатков. Однако теперь понял, что стал уязвимее, чем раньше. Он чувствовал себя голым и беззащитным. Впервые у него не было полной власти над отношениями. Он висел на нити, которую Хейзел Бэннок держала в руке и могла перерезать так же легко и беспечно, как он рвал с другими женщинами. Роли переменились, и это новое ощущение ему не нравилось.
«Так вот что значит по-настоящему влюбиться, — с горечью думал он. — Мне кажется, это состояние слишком переоценивают».
На обед в столовой компании Хейзел не явилась. Гектор пошел в комнату Кайлы и пригласил ее составить ему компанию. Кайла пыталась отказаться, но он настоял.
— Я не позволю тебе закрыться в этой комнатенке и переживать.
Они сидели за столом с Пэдди О’Куинном, Дэйвом Имбиссом и молодым врачом компании. Молодые люди месяцами не видели привлекательных молодых девушек и соперничали из-за возможности произвести на Кайлу впечатление.
Гектор приходил в ужас при мысли о том, что остаток дня придется провести у себя в кабинете, ожидая от Хейзел приглашения или иного знака, что она еще помнит о его существовании. У секретарши Берта Симпсона он оставил для нее сообщение и попросил передать, когда она освободится. Сменил обувь на более легкую, ушел в пустыню и побежал. Четыре с половиной часа спустя он вернулся, мокрый от пота. Он пробежал стандартную марафонскую дистанцию, но ему не удалось оставить в песках своих демонов. Секретарша поджидала его, выглядывая из окна кабинета, и выбежала навстречу.
— Миссис Бэннок спрашивала вас. Она хочет видеть вас в кабинете мистера Симпсона, как только вам будет удобно, мистер Кросс.
Формулировка не вызывала оптимизма.
— Пожалуйста, скажите миссис Бэннок, что я скоро буду.
Гектор побежал к себе. Меньше минуты постоял под холодным душем, наскоро вытерся, так что на спинке чистой рубашки появились влажные пятна. Причесал влажные волосы, вычистил зубы, выдавив пасту на щетку. Времени на бритье не было. И он сразу направился в кабинет Берта Симпсона. Обнаружив, что почти бежит, заставил себя идти медленнее, с достоинством. Постучал в дверь кабинета, и ее голос пригласил его войти. Гектор невольно глубоко вдохнул, словно ему предстояло прыгать с высокого трамплина в холодную воду, и открыл дверь. Хейзел — она была в кабинете одна, сидела за столом — подняла голову от груды документов, которые просматривала. Взгляд ее был спокойным, но непроницаемым. Она с улыбкой встала.
— Так продолжаться не может, — сказала она, и Гектор почувствовал, что земля уходит у него из-под ног, как во время землетрясения. Плохо. Как он и опасался. Он знал, что его сейчас выбросят в мусорный бак. С огромным усилием он сделал каменное лицо и ответил:
— Понятно.
— Не думаю, — решительно возразила она. — Понимаешь, утром я должна увезти Кайлу в Хьюстон. Она должна немедленно получить профессиональную помощь. Я весь день не видела тебя. Это плохо. А теперь должна оставить тебя здесь. У меня словно вырывают кусок души. Так продолжаться не может. Ты должен быть со мной рядом, днем и ночью — всегда.
Гектор почувствовал, как радость заполняет холодную пустоту внутри него. Он не мог найти слов, которые не выставили бы его дураком. Поэтому просто раскрыл объятия, и она пошла к нему. Они обнялись страстно, почти отчаянно.
— О Гектор! — прошептала она. — Как жестоко, что ты оставил меня в одиночестве на столько долгих лет!
— Все эти годы я искал тебя, но ты была чертовски неуловима, — ответил Гектор.
Немного погодя Хейзел увела его на мягкий диван под окном. Он обнял ее, а она прижалась к нему.
— Ну хорошо, надо поговорить серьезно. Все спланировать, прежде чем мне придется оставить тебя, — сказала она. — Я вынуждена улететь, но не могу лишить нас радости провести еще одну ночь вместе. Мы с Кайлой завтра встаем рано. Я хотела просить тебя лететь с нами. Но тебе нужно кое-что организовать здесь. — Она со смехом осеклась. — Я забегаю вперед. У меня есть к тебе предложение. Хочешь выслушать?
— Внимаю звукам твоего сладкого голоса, милая, — ответил он.
— Я хотела бы купить «Кроссбоу секьюрити». Цена — сорок пять миллионов долларов наличными за одну подпись. Но можно поторговаться, — добавила она, и Гектор рассмеялся.
— Ух, какая ты быстрая. Почему же ты готова заплатить мне столько?
— Не люблю якшаться с нищими. Хочу, чтобы мои мужчины могли купить мне выпивку и пригласить на ужин.
Он снова рассмеялся, но потом настойчиво продолжил:
— Ты знаешь, что «Кроссбоу» оценивают в тридцать пять миллионов. Что скажут твои акционеры, когда узнают, что ты переплатила десять миллионов?
— Во-первых, я и сама умею считать. Тридцать пять — это недооценка компании. Она стоит каждый доллар из сорока пяти миллионов. Во-вторых, «Кроссбоу» покупает не «Бэннок ойл», а Хейзел Бэннок. Договорились?
Она протянула руку.
— Да уж договорились.
Он восторженно покачал головой и пожал ей руку.
— Я хочу поставить на твое место в «Кроссбоу» Пэдди О’Куинна. Как можно скорее передай ему дела. Поэтому я и вынуждена временно оставить тебя здесь.
— Ух, какая ты быстрая. Почему же ты готова заплатить мне столько?
— Не люблю якшаться с нищими. Хочу, чтобы мои мужчины могли купить мне выпивку и пригласить на ужин.
Он снова рассмеялся, но потом настойчиво продолжил:
— Ты знаешь, что «Кроссбоу» оценивают в тридцать пять миллионов. Что скажут твои акционеры, когда узнают, что ты переплатила десять миллионов?
— Во-первых, я и сама умею считать. Тридцать пять — это недооценка компании. Она стоит каждый доллар из сорока пяти миллионов. Во-вторых, «Кроссбоу» покупает не «Бэннок ойл», а Хейзел Бэннок. Договорились?
Она протянула руку.
— Да уж договорились.
Он восторженно покачал головой и пожал ей руку.
— Я хочу поставить на твое место в «Кроссбоу» Пэдди О’Куинна. Как можно скорее передай ему дела. Поэтому я и вынуждена временно оставить тебя здесь.
Она не стала говорить, что уже спланировала, как устроить его в Хьюстоне, и жизнь в их новом доме.
— А ты подумала, что с твоими жалкими сорока пятью миллионами оставляешь меня без работы под угрозой голодной смерти? — спросил он.
— Подумала. Так уж совпало, что в «Бэннок ойл» вакантно место старшего исполнительного вице-президента. Не хочешь занять его? Зарплата пять миллионов в год плюс различные премии и привилегии.
— А кстати, я буду работать с президентом компании?
— Непосредственно под ее руководством днем и непосредственно на ней по ночам, — ответила она, похотливо скосив голубые глаза.
— Кайла права. Ты тронутая. — Гектор рассмеялся, но вдруг посерьезнел. — Но я не подготовлен для работы, которую ты мне предлагаешь.
— Ты умный мальчик, а я буду тебя учить. Быстро научишься.
— И снова вынужден спросить, что подумают акционеры о моем назначении. Разве они не поднимут шум? — настаивал он.
— Мне принадлежат голоса, которые дают семьдесят с лишним процентов акций компании «Бэннок ойл». Люди делают то, что я велю, и не поднимают шума. Хочешь получить эту работу?
— Я-то уж поднимать шум не стану. Хочу.
— Отлично! Тогда решено. — Она взяла его за обе руки и посмотрела ему в глаза. — Бог создал нас с тобой друг для друга.
— Аллилуйя! Я вот-вот уверую!
— Мы оставляем позади все ужасы. Кайла поправится, а мы с тобой отлично будем проводить время, Гектор Кросс.
— Чтоб я пропал, если это не так, Хейзел Бэннок.
* * *Шеф-повар подал им двоим ужин на террасе, выходящей на залив. Серп луны и звезды были великолепны, но Гектор и Хейзел едва взглянули на них, поглощенные друг другом, и лишь пригубили превосходное вино. Им столько нужно было сказать друг другу, что они едва притронулись к изумительным жареным перепелкам и фуагра и отправились в постель задолго до полуночи. Первый раз они любили друг друга страстно и торопливо. Это было замечательно, но не так хорошо, как потом. Наконец они заснули обнявшись и спали так крепко, что пронзительные крики не сразу вернули их из дальних пределов. Гектор проснулся на несколько мгновений раньше Хейзел. Он вскочил и схватил со столика «беретту».
— Это Кайла, — сказал он, поворачивая барабан, и двинулся к двери в коридор, который разделял спальни. Хейзел шла за ним. Не тратя времени на поворот ручки, он выбил дверь плечом и ворвался в спальню Кайлы. Ее полные ужаса крики подгоняли его. Подняв пистолет, Гектор, готовый выстрелить в цель, убедился, что в комнате никого, и лишь тогда включил свет.
Кайла сидела на середине кровати, обхватив колени руками. Она подняла голову. Ее лицо было белым, как простыни, на которых она лежала, глаза полны ужаса. Рот широко открыт. Она издавала крики, тонкие и пронзительные, как свист пара, вырывающегося из поврежденного котла. Гектор бросился к окну и быстро убедился, что через него никто не влезал. Тогда он распахнул дверь гардероба и заглянул под кровать. Хейзел обняла Кайлу, пытаясь успокоить и утешить. Но Кайла вырывалась так яростно, что Хейзел не могла ее удержать. Девушка вырвалась. Но постепенно крики становились более внятными.
— Нет! Нет! Не делайте мне больно!
Гектор положил пистолет на столик и схватил Кайлу за плечи. Он встряхнул ее и посмотрел ей в лицо.
— Очнись, Кайла. Это я, Гек. У тебя кошмар. Проснись!
Ее взгляд сфокусировался. Она вздрогнула, и ее крики оборвались.
— Гек! Слава Богу! Это правда вы? — Она в ужасе огляделась. — Он здесь. Адам здесь.
— Нет, Кайла. У тебя был кошмар.
— Говорю вам, он здесь. Поверьте. Он был так близко, что я чувствовала его дыхание. Это было ужасно.
Хейзел и Гектор с трудом успокоили ее. Потом Хейзел, по-прежнему обнимая дочь, укрыла их обеих одеялом и принялась баюкать девушку, как младенца, негромко напевая. Стоя в ногах кровати, Гектор внезапно понял, что он совсем голый, и попятился к двери. Кайла немедленно выпрямилась, и ее голос зазвучал истерически высоко:
— Не уходите. Вы один можете защитить нас. Останьтесь с нами. Если вы уйдете, он вернется. Пожалуйста, больше никогда не оставляйте нас одних.
Гектор схватил простыню, которую сбросила Кайла, завернулся в нее, как в тогу, и сел на кровать. Кайла медленно затихла и закрыла глаза. Думая, что она уснула, Гектор встал, чтобы выключить свет. Кайла мгновенно села.
— Нет! Не выключайте! Если выключить, он вернется.
— Не волнуйся, милая, — заверил он. — Свет будет гореть, и я никуда не уйду.
Хейзел и Кайла наконец уснули, обнявшись, положив головы на одну подушку. Остаток ночи Гектор сторожил их. Смотрел на любимые лица, слушал их смешанное дыхание и испытывал такое ощущение полноты жизни, какого никогда не знал раньше.
На рассвете он вместе с ними пошел туда, где стоял, прогревая двигатели, «Гольфстрим»; два пилота уже сидели у приборов. Гектор поднялся по трапу.
— Я бы хотела, чтобы вы летели с нами, Гек, — сказала Кайла.
— Я очень скоро прилечу к вам.
— Скоро? — спросила она, и Гектор вопросительно посмотрел на Хейзел. У нее ответ был готов.
— Гек прилетит к нам до конца следующего месяца.
— Обещаешь, мамочка?
— Обещаю, малышка. А теперь поздоровайся с пилотами и узнай, сколько лететь до Хьюстона, — предложила Хейзел, но Кайла закатила глаза.
— Вас опасно оставлять вдвоем. Я вам не доверяю.
— Иди! — сказала Хейзел.
— Не спускай юбку. Я ухожу.
Гектор стоял в одиночестве и смотрел. Самолет проехал до конца дорожки, развернулся, с воем двигателей покатил обратно и поднялся в воздух. В одном из овальных окон фюзеляжа махала розовым платком Кайла, а в следующем окне посылала воздушный поцелуй Хейзел. Потом они исчезли.
* * *В следующие недели Хейзел звонила ему при малейшей возможности. Первый раз она позвонила на четвертый день после отлета из Сиди-эль-Разига.
— Мы с Кайлой уже побывали у доктора Хендерсон, — сказала она Гектору. — Она очень милая женщина. Лучше быть не может. После смерти Генри она вернула меня к нормальной жизни. Она берет Кайлу в свою лечебницу, где сможет видеть ее столько, сколько нужно. Там Кайла пройдет и полное медицинское обследование, а я смогу каждый день проводить с ней по несколько часов. А ты что собираешься делать, парнище?
С каждым разговором новости становились все лучше. Кайла быстро приходила в себя, но некоторые вещи Хейзел могла сказать ему только при встрече. Они были в разлуке уже месяц, когда Гектор понял, что больше не может. В тот же вечер позвонила Хейзел.
— Мы с Пэдди вернулись утром из Эш-Альмана. Провели несколько часов с эмиром и принцем Мухаммедом. Они встревожены тем, что я ухожу из «Кроссбоу», но, узнав, что я перехожу в «Бэннок ойл», приободрились. Конечно, они знают Пэдди, и он им нравится. Так что в Абу-Заре все в порядке.
— Куда тебе звонить в следующий раз?
— Я хотел обсудить это с тобой. Хочу вместе с Пэдди слетать на верфь в Осаку. Что ты думаешь?
Верфь «Саноясу» в Осаке строила для «Бэннок карго инк.» новый супертанкер революционной конструкции. Спущенный на воду, он должен был стать самым крупным морским перевозчиком грузов. Бюджет строительства достигал миллиарда долларов. Сборка шла в строжайшей тайне, и за безопасность отвечал «Кроссбоу».
— Отличная мысль, Гектор.
— Есть и другая ценная мысль. Что, если ты тогда же навестишь Осаку? Ты ведь можешь улизнуть на несколько дней и подремать над Тихим океаном?
— Ты великий искуситель, Гектор Кросс.
— Так как? Я много месяцев тебя не видел.
— Недель, — поправила она.
— Мне они показались месяцами.
Она какое-то время молчала.
— Тебе меня не хватало? — подталкивал он ее.
— Как ног и рук.
— Так прилетай!
— Я уверена: за Кайлой в лечебнице будут хорошо присматривать. Но мне нужно поговорить с доктором Хендерсон, чтобы все было в порядке, — размышляла она вслух. — Дам тебе знать завтра.