— Здравствуйте, Нино, — кивнул Славин, — спасибо, что вы разрешили к вам приехать. Это мой помощник. Обычно его называют господин Дронго.
— Входите, — разрешила дочь Тевзадзе, — сейчас должен приехать Саша. Он мне недавно звонил.
Они прошли в большую гостиную. Достаточно было увидеть обстановку в доме — плазменный телевизор, тяжелую итальянскую мебель, белые кожаные диваны, — чтобы понять, как именно жил обвиняемый в убийстве Вано Тевзадзе. Очевидно, связи у бывшего «цеховика» были действительно неплохими. Гости расселись на диване, хозяйка устроилась на стуле за столом. Она внимательно смотрела на обоих. У нее были красивые темные густые волосы, которые иногда закрывали лицо, и она отбрасывала их назад.
— Я вас слушаю, — сказала она, — давайте начнем наш разговор, пока нет Саши. Я не хочу его травмировать этими разговорами. Он и так все принимает слишком близко к сердцу.
— Вы встречались с отцом после того, как его обвинили в этом преступлении? — спросил Дронго.
— Сначала мне не разрешали. Потом, когда появился Вячеслав Владимирович, начали разрешать. В первый раз я даже не узнала отца. Он похудел, постарел, как-то съежился. Как будто был совсем другой человек. Я даже испугалась за него. Никогда не думала, что увижу его в таком состоянии.
Она тяжело вздохнула. Отбросила волосы.
— Он не виноват, — тихо произнесла она, — он никого не убивал. Я в это все равно никогда не поверю. Он не такой человек, чтобы совершить убийство.
— Скажите, Нино, где вы были в тот день, когда произошло убийство? — задал следующий вопрос Дронго.
Девушка удивленно взглянула на него.
— Вы грузин? — спросила она.
— Нет, — улыбнулся он.
— Меня здесь все называют Ниной, а вы сказали «Нино», так меня называет отец. И Саша тоже меня так называет…
— Саша — это ваш жених?
— Да. Александр Касрадзе. Его отец был грузин. Работал главным режиссером местного театра. Говорят, что был очень талантливым человеком. А его мама директор школы, в которой я училась. Она знает меня уже много лет. Я у нее была отличницей, золотой медалисткой, — девушка вздохнула, — нам казалось, что все должно быть так хорошо. Мы с Сашей уже подали заявление в загс.
— Вы не ответили на мой вопрос, — напомнил Дронго.
— Мы были вместе с Сашей, — ответила Нино, — на их даче за городом. Вы, наверно, хотите знать, есть ли у меня, как это называют… есть ли у меня алиби. Следователь меня об этом тоже спрашивал. Но я была на даче у Саши. И там была его мама, его тетя, его сестры. Все вместе мы там были. И ждали отца. Когда он не приехал, я сразу поняла, что случилось нечто плохое.
— Вы учились в школе, которой руководила мать вашего жениха, — уточнил Дронго. — А когда вы познакомились с ним?
— Сразу, как только мы сюда приехали. Больше шести лет назад. Я была тогда в шестом классе. А он в восьмом. Нет, уже был в девятом классе. И мы сразу познакомились. Вы не поверите, но он мне сразу понравился. Все эти годы он провожал меня из школы домой. И моему отцу он очень нравился. А когда мы были уже в институте, Саша решил, что должен сделать мне предложение. Он ведь уже на пятом курсе, заканчивает институт.
В каждом слове девушки чувствовалась боль. Дронго мрачно взглянул на сидевшего рядом Славина. И в этот момент раздался мелодичный звонок. Нино поднялась, чтобы открыть дверь. И они услышали громкий голос вошедшего молодого человека.
— Они уже приехали? Что им нужно? Почему они опять тебя мучают?
Очевидно, она ему что-то говорила, но из гостиной нельзя было услышать. Молодой человек появился. Он был высокого роста, черноволосый, с голубыми глазами, словно взявший лучшие качества своего отца-грузина и матери-белоруски. У него были правильные ровные черты лица, материнский круглый овал лица, цвет ее глаз. Взгляд, большой лоб, нос с характерной горбинкой и упрямый подбородок он получил в наследство от отца.
— Здравствуйте, — поднялся Славин, — я рад вас видеть, Александр.
— А я нет, — прямо заявил Саша, — зачем вы все время сюда ходите? Мы уже договорились в прошлый раз, что вы больше не будете сюда приходить и мучить своими вопросами Нино. Вы поймите, что ей очень тяжело все это слышать. Я уже не говорю о соседях, которые сразу узнают о ваших приходах.
— Я пришел со своим помощником, — показал на Дронго Славин, — и он хотел увидеться с вашей невестой.
— Увиделись? — спросил Саша. — Успели поговорить? Больше нет вопросов?
— Есть, — спокойно сказал Дронго, — не нужно так нервничать. Сядьте и успокойтесь. Вы немного спутали жанры. Мы ведь не следователи и не прокуроры. И ходим сюда не для того, чтобы мучить вашу невесту или сознательно причинять ей боль. Мы адвокаты, которые приехали сюда, чтобы помочь ее отцу, а значит, помочь и всем вам.
Саша оглянулся на свою невесту. И прошел к столу, усаживаясь на стул, где раньше сидела Нино. Она прошла и встала рядом с ним, глядя на гостей.
«Красивая пара», — подумал Дронго.
— Я все понимаю, — глухо сказал он, — не нужно думать, что только вам тяжело. Наверно, сейчас тяжело и матери Саши, и его сестрам. А тяжелее всех отцу Нино — Вано Ревазовичу.
Нино всхлипнула. Саша нахмурился.
— И поэтому я задам вам несколько вопросов, которые могут показаться вам странными. Но мне нужно получить на них конкретный ответ. Вы можете мне рассказать, Нино, зачем вы переехали именно в Новгород?
— Не знаю, — ответила девушка, — тогда так решил отец. Мы вернулись в Грузию из Москвы. Но там было тяжело. В середине девяностых не было света, горячей воды. Очень тяжело. Я училась во втором классе, когда заболела мама. Отец, конечно, находил нужные лекарства, лучших врачей, но уже ничего нельзя было сделать. После ее смерти отец замкнулся, ему было очень плохо. Потом мы решили переехать в Россию. Я училась уже в шестом классе, когда мы перебрались в Новгород. Директор комбината Шамиль Майданов знал моего отца еще по работе в прежнем Советском Союзе. Он несколько раз приезжал к нам в Грузию. И тогда отец решил, что он переедет в Новгород.
— Значит, с директором мебельного комбината ваш отец был давно знаком?
— Уже много лет. Кажется, лет двадцать. Между прочим, Майданов все время звонит к нам, спрашивает, что мне нужно. Два раза приходили его жена и дочь. Они не верят, что мой отец мог совершить убийство. Я знаю, что у Майдановых были даже неприятности, но они все равно продолжают общаться со мной.
— Значит, нормальные люди, — сделал вывод Дронго, — теперь следующий вопрос. Вы знали Проталина? Может, слышали о нем? Он приходил к вам?
— Никогда о нем не слышала, — призналась Нино, — и он никогда у нас не был.
— Я о нем слышал, — вставил Александр, — говорили, что он отличился в Чечне, был настоящим героем. И я его однажды видел у своего дяди.
— Кем работает ваш дядя?
— Он заместитель начальника управления пожарной охраны в нашем городе. Мамин брат. Раньше они входили в состав МВД, а сейчас, кажется, в состав МЧС. Но все равно он уже полковник.
— У меня еще два вопроса, — сказал Дронго, — и заранее прошу меня извинить, если вопросы покажутся вам достаточно неприятными. Первый вопрос. Были ли у вашего отца знакомые женщины?
Нино вспыхнула, покраснела, отвернулась. Александр взял ее руку в свою, словно помогая ей собраться с мыслями.
— Какое отношение это имеет к убийству Проталина? — недовольно спросил Саша.
— Имеет, — твердо ответил Дронго.
— Она ничего не знает, — ответил за свою невесту Саша.
— Знаю, — неожиданно ответила Нино, — я все знаю. Он встречался с Жанной Михальской, экономистом, которая работает в их плановом отделе.
— Откуда ты знаешь? — нахмурился Саша.
— Знаю, — ответила Нино, — такие вещи трудно скрыть. Мне рассказала обо всем его секретарь. Тетя Клава. Он иногда ездил к этой Михальской по вечерам. И уезжал с ней за город по воскресеньям. Я все знала, но ничего не говорила отцу. Ведь он много лет ни с кем не встречался после смерти матери.
— Вы не ревновали? — уточнил Дронго.
— Сначала очень. Просто с ума сходила. Плакала. А потом повзрослела и поняла, что веду себя глупо. К нам приезжала бабушка, мать моей матери. И она мне объяснила, что отец относительно молодой человек, который имеет право на свою личную жизнь. Такая мудрая и все понимающая женщина.
— Ты мне ничего не говорила, — прошептал Александр.
— Не хотела тебе рассказывать. Сначала стыдно было, а потом подумала, что нас это не касается.
— Правильно, — сказал он, обнимая ее за талию, — ты не должна была вмешиваться в его личную жизнь.
Славин недовольно засопел. Получалось, что пришедший Дронго узнал больше за несколько минут, чем он за несколько своих посещений.
— Вы мне об этом не говорили, — обиженно заметил Вячеслав.
— Вы мне об этом не говорили, — обиженно заметил Вячеслав.
— А вы меня об этом не спрашивали, — ответила девушка.
— Последний вопрос, — продолжал Дронго. — Когда вы хотели сыграть свадьбу?
Нино тяжело вздохнула. Саша поднялся и встал рядом с ней.
— Мы подали заявление в загс, — сообщил он таким тоном, словно в этом кто-то сомневался, — но свадьбу хотели сыграть немного позже. В ноябре. Вано Ревазович хотел пригласить много друзей из Грузии и из Москвы.
Девушка, не выдержав, выбежала из гостиной. Александр последовал за ней. Славин взглянул на Дронго.
— Откуда вы узнали про знакомую Тевзадзе? Мне и в голову не приходило, что у него могла быть подруга. Он так сильно любит свою дочь…
— Ему чуть больше пятидесяти, — напомнил Дронго, — и он уже десять лет как живет без супруги. В твоем возрасте, Вячеслав, он кажется тебе глубоким стариком. А на самом деле он молодой человек, который в сорок два потерял супругу. Как бы сильно он ни любил свою дочь, у него должна быть и своя подруга. В его возрасте это абсолютно нормально. Это уже даже не психология, а физиология. Но тебе в твоем возрасте это сложно понять. Для тебя он был уже обыкновенный старик.
— Верно, — согласился Славин, — я об этом даже не думал.
— Хорошие ребята, — сказал Дронго, — нужно сделать все, чтобы им помочь. Пойдем с ними прощаться. Завтра у нас длинный и тяжелый день.
Они поднялись, выходя из гостиной. На кухне слышались голоса молодых людей. Они терпеливо дождались появления Нино и ее жениха.
— У меня нет больше вопросов, — сказал Дронго, — но я хочу сказать вам на прощание только две фразы. Я не верю в то, что убийство совершил ваш отец, Нино. И сделаю все, чтобы это доказать. До свидания.
Когда они выходили из квартиры, Нино и Саша держали друг друга за руки. И было заметно, как на обоих подействовали слова «помощника» адвоката.
Глава 7
На часах было около десяти. Они вышли из дома, оглядываясь по сторонам. Если площадка рядом с домом была хорошено освещена, то дальше по улице свет был достаточно тусклым.
— Машины уже нету, — вздохнул Славин, — нужно будет идти пешком до гостиницы.
— Я люблю ходить пешком, — ответил Дронго, — судя по всему, нам нужно идти на север, вон в ту сторону.
Они зашагали по улице. Следом за ними, где-то в ста метрах позади, включились фары неизвестного автомобиля. Дронго оглянулся. Синий «Рено», стоявший у дома, медленно двинулся следом за ними. В салоне сидели двое неизвестных мужчин.
— Час от часу не легче, — пробормотал Дронго, — тебе не кажется, что эти господа следят за нами еще от гостиницы?
— Какие господа? — не понял Славин, оглядываясь назад. — О чем вы говорите?
— Эта машина стояла у гостиницы, когда мы садились в такси, и поехала следом за нами, — пояснил Дронго, — не нужно оглядываться. Постарайся держаться ближе ко мне. Ты не знаешь, кто это может быть?
— Понятия не имею, — удивился Вячеслав, — наверно, местная милиция. Совсем с ума сошли. Мне их начальник уголовного розыска говорил, чтобы я не влезал в это дело, советовал отсюда уехать. И следователь все время намекал, чтобы я не приезжал сюда. В первые дни они даже прикрепили ко мне своего сотрудника. Объяснили, что для охраны. Меня тогда весь город ненавидел, никто не хотел даже разговаривать. Потом стало немного легче. И они убрали своего сотрудника. Наверно, сейчас снова решили приставить свою охрану. Может, из-за вас.
— Я не уверен, что это охрана, — возразил Дронго, — идем немного быстрее. Оружия у тебя, конечно, нет?
— Нет, — почему-то весело ответил Славин, — но вы не бойтесь, они с нами ничего не сделают. Никто не нападает на адвокатов. Ни бандиты, ни милиция. Ведь все понимают, что я обязан выполнять свою работу.
— Сворачивай в переулок, — толкнул его в бок Дронго, — и беги изо всех сил. Они уже подъезжают.
— Не побегу, — упрямо ответил Вячеслав, — это нечестно. Я вас одного не оставлю.
Дронго улыбнулся. Синий «Рено» подъехал к ним и остановился. Из салона автомобиля выглянул мужчина. Он был в большой кепке, надвинутой на глаза. Был виден острый подбородок, черная, уже успевшая отрасти щетина на щеках. Мужчина поднял голову. Блеснули глаза.
— Это вы адвокаты Вано Тевзадзе? — спросил он с характерным акцентом. Дронго нахмурился. Говоривший был лезгин или аварец.
— Что вам нужно? — наклонился Дронго. — Или вам нравится пугать людей, преследуя их ночью на улице?
— Ты не шути, — посоветовал незнакомец в кепке, — лучше отвечай на вопрос.
— А ты сначала представься, чтобы я знал, с кем разговариваю, — посоветовал Дронго.
Незнакомец переглянулся с водителем и неожиданно достал пистолет.
— Вот теперь, шутник, ты у нас будешь спокойнее, — сказал он, улыбаясь и показывая желтые крупные зубы, — и не будешь таким храбрым. Я тебе вопрос задал, а ты мне грубишь. Нехорошо. Сейчас сделаю дырку в твоем колене, и ты у меня всю оставшуюся жизнь будешь ползать в туалет.
— Возможно, — сказал Дронго, — очень даже верю, что выстрелишь. Только ты не знаешь, с кем ты разговариваешь. Он адвокат, а я нет. И перестань размахивать оружием, вдруг случайно выстрелишь.
— Кто ты такой? — спросил неизвестный.
— Я же тебе сказал, что я не адвокат. — Дронго шагнул к машине, наклоняясь к незнакомцу. — Дело в том, что мой спутник действительно адвокат Вано Тевзадзе — Вячеслав Владимирович Славин. Если ты назовешь свое имя, то я вас представлю…
— Зачем тебе мое имя? — не понял незнакомец.
— Воспитанные люди представляются при подобной встрече, — усмехнулся Дронго и резким движением правой руки ударил по горлу сидевшего в машине неизвестного. Тот захрипел, дернулся, сползая на сиденье. Дронго выхватил у него оружие. Направил на водителя.
— Спокойно, — посоветовал он, — руки с руля убери и ногами не дергай. Если случайно нажмешь на газ, то я случайно нажму на курок. Как ты думаешь, кто будет быстрее — пуля или эта машина? Кто летает быстрее? И учти, что от правильного ответа зависит твоя жизнь.
— Что ты хочешь? — закричал водитель. У него был уже другой акцент. Очевидно, это был чеченец или ингуш.
— Не кричи, — попросил Дронго, — люди уже спят. Не нужно кричать. Ты мне только скажи, зачем вы за нами следите. Правду скажи, и я тебя отпущу.
— Ты сумасшедший? — гневно спросил водитель. — Ты знаешь, кого ты ударил? Это Хасан, помощник самого Саакяна. Тебя теперь поймают и на куски разрежут.
— Ясно. Судя по твоим словам, Хасан — это важная шишка, а Саакян просто очень важный человек. Верно?
— Отдай пистолет и уходи, — предложил водитель, — иначе живым из города не сможешь выбраться. Ты совсем ничего не понимаешь?
— Понимаю. Но будет лучше, если мы поговорим с твоим хозяином. Ты ведь у нас не шишка, а только водитель.
— Я тебя сам порву, — зло пообещал водитель, — ты думаешь, что сможешь отсюда живым убраться?
— Не думаю. Поэтому сделаем так. Сейчас мы отпустим нашего друга адвоката, а с тобой поедем к вашему шефу. Узнаем, что именно он хочет. И не стоит меня пугать. Не получится. Я ведь вам сказал, что я не адвокат.
— Я тебя никуда не повезу, — твердо заявил водитель, — тебя все равно достанут. Они знают, где ты живешь и с кем ты приехал. Вас сегодня достанут.
— Серьезная угроза, — согласился Дронго. — Вячеслав, ты уйдешь домой или поедешь вместе со мной?
— Вы еще спрашиваете? Конечно, поеду.
— И, разумеется, не пойдешь в гостиницу. Все ясно. Как тебя зовут, дорогой? — обратился Дронго к водителю.
— Какое твое дело? — крикнул тот, глядя на все еще лежавшего без сознания Хасана. — Ты его убил?
— Нет. Я разве похож на кровожадного убийцу? Я просто отнял у него эту игрушку, чтобы он случайно в тебя не попал. Знаешь, сколько таких случаев, когда напарник случайно стреляет в своего водителя? И хорошо, если попадет в руку или в ногу, а то ведь может отстрелить и самое дорогое…
— Что ты хочешь? — разозлился водитель.
— Повезешь нас к своему руководству. Нужно с ним встретиться и переговорить. Прямо сейчас.
— Уже поздно. Все спят давно.
— Те, кто вас послал, не спят. И ждут, когда вы приедете. Вы ведь следили за нами от гостиницы — значит, ждали там достаточно давно. Ну, не ломайся как барышня, соглашайся. Иначе я действительно могу разозлиться.
— Пошел ты… — выругался водитель.
— Не понимает, — сказал Дронго и неожиданно выстрелил. Пуля просвистела в нескольких сантиметрах от лица водителя. Тот ошалело охнул, схватился за лицо.
— Совсем чокнутый, — спросил он жалобно, — человеку в лицо стреляешь?
— Пока только рядом, — хладнокровно заметил Дронго, — если хочешь, стрельну ближе. У меня получится, вот увидишь.
— Не нужно! — крикнул водитель. — Ты совсем взбесился. Садись в машину, и я тебя отвезу. Только учти, что живым ты все равно не вернешься.