Остановившись шагах в двадцати от куска железа, сержант еще раз внимательно осмотрел его. Убедился, что это просто груда искореженного металлолома. Подходить ближе он не собирался. Сержант Хэллер хорошо знал, что корабли экстерров пропитаны радиацией. Конечно, большого вреда не будет, фон не так уж и велик, но зачем лишний раз рисковать?
Он вновь включил передатчик, доложил, хотя в этом не было необходимости:
– Продолжаю движение по маршруту, – и побежал назад, к бойцам, держащим оборону.
Было слишком темно, уже и звезды показались.
Сержант мог бы обшарить все вокруг, он и должен был бы так сделать, но он не собирался тратить драгоценное время на заведомо бесполезные действия.
Ровно через минуту группа из семи человек продолжила свое движение.
3
Деревня не была отмечена на карте – и это казалось невероятным. Сержант Хэллер даже подумал сперва, что новенький компьютер отказал, и сверился с распечаткой – все верно, деревни здесь быть не должно.
И все же она была там, впереди: три домика, вросшие в землю; щербатые пьяные изгороди; крохотные, потерявшиеся в зарослях бурьяна огороды, две скирды темного прошлогоднего сена и спящая на привязи лошадь.
Ничего этого на плоском мониторе компьютера не было.
– Черт возьми! – сержант озадаченно почесал затылок. Он привык доверять картам. Но и глаза никогда его не обманывали.
– Предлагаю здесь и остановиться, – прошептал Цеце. И добавил еще тише: – Сэр…
Луна, похожая на засиженный мухами светильник, медленно плыла среди кисейных облаков. Было тихо, только звенела в ночном воздухе льнущая к людям мошкара.
– Осталось всего восемь километров, – сержант еще раз сверился с картой. – Есть ли смысл сейчас останавливаться?
– Есть сэр, – негромко сказал Гнутый, украдкой показывая на Павла.
Павел зевал. Павел тер глаза. Павел покачивался. Руки его висели, ноги дрожали. Он мало что видел и почти ничего не слышал. Он был слишком измотан.
– А он неплохо держится, – с легкой усмешкой сказал сержант.
– Да, сэр, – сказал Гнутый. – Вы нас всех загоняли. Но мы-то умеем это не показывать, а он еще не научился. Кроме того, ему не делали биоактивацию.
– Значит, ты тоже хочешь передохнуть?
– И я, сэр! – выдвинулся Шайтан.
– Поддерживаю, – сказал Рыжий.
– Устроили тут демократию, – поморщился сержант. – Сейчас переизбирать меня будете?
– Если б только было возможно, – буркнул Ухо.
– Ладно, – сержант не привык долго раздумывать. – Останемся здесь до рассвета. Первое дежурство – Цеце и Рыжий. Дальше сами делитесь. Русского не трогайте – пусть как следует отдохнет. Огонь не разводить. Расположимся прямо здесь. Поскольку деревня на карте не отмечена, туда не пойдем.
– Разумно, сэр, – ухмыльнулся Гнутый. – Я бы тоже не доверял призракам.
Сержант юмора не понял, глянул угрюмо на скалящего зубы бойца, оборвал:
– Завтра будем нагонять упущенное время. Все восемь километров – бегом, без передышки. На месте нужно быть вовремя.
– Будем! – посерьезнел Гнутый.
– Дальше пойдет лес, – продолжал пояснять сержант. – Местность будет не такая открытая, как раньше, так что двигаться будем широкой цепью, чтобы ничего не пропустить.
– Яйцо сложно не заметить, – сказал Рыжий.
– Такое, как у тебя, и с микроскопом не найдешь! – сержант не любил, когда его перебивают. – Всем все ясно?
– Да, сэр, – отозвались бойцы. Только Павел, казалось, ничего не слышал.
Казалось, он уже спит.
4
В ночи что-то двигалось.
Сержант Хэллер приподнялся на локте, нащупал справа от себя штурмовую винтовку, осторожно подтянул ее к себе, и медленно, чтоб не щелкнул рычажок переводчика, снял с предохранителя.
Нечто уже не двигалось. Оно затаилось во тьме. Сержант Хэллер кожей лица чувствовал пристальный взгляд.
Кто там?..
Сержант не спал всю ночь, он смотрел в небо и считал звезды. Он слышал, как бродили вокруг Рыжий и Цеце, негромко переговариваясь. Слышал, как они хрустели сухарями из сухпая. Слышал, как они сменились – на дежурство заступили Шайтан и Гнутый. Тоже захрустели сухарями, позевывая и перешептываясь.
А теперь, под утро, все затихло.
Только минуту назад треснула ветка в недалеких кустах, и чуть слышно зашелестела листва. А потом словно кто-то вздохнул.
И остановился. Притаился, увидев вооруженных людей, расположившихся на отдых.
Прямо на пути…
Зверь? Человек?
Или нечто чуждое этому миру – ночное чудовище, космический монстр?
Экстерр!
Сержант Хэллер навел ствол на кусты, подумав, что разрывные пули не смогут остановить чудище, если оно бросится на отряд с такого близкого расстояния.
Они смотрели друг друга в глаза: сержант Хэллер чувствовал это, хотя ничего и не видел.
– Просыпайтесь… – чуть слышно проскрежетал севшим голосом сержант. Он не хотел шумом провоцировать неизвестного противника на атаку. – Просыпайтесь же все… – Он медленно протянул руку, коснулся чьей-то ноги, тронул чье-то плечо. – Просыпайтесь…
Нет, это не экстерр. Инопланетное чудовище сразу бросилось бы на людей. Оно не таилось бы в кустах, чего-то выжидая.
Рысь? Медведь? Тигр?
Если существо не нападает, значит оно пребывает в неуверенности. Значит, сомневается в своих силах. Опасается.
– Просыпайтесь! – сержант сел. Потом встал на колени, не опуская ствол штурмовой винтовки.
– Что такое? – встревоженный заботливый голос с сильным акцентом. Шайтан. Значит, не заснул. Просто ничего не замечал, да и сейчас не замечает.
– Там кто-то есть, – мотнул головой сержант в сторону кустов.
– Сейчас проверю.
– Стой!
Проснулись и другие. Почувствовали напряжение, сразу взяли в руки оружие.
– Что?.. Где?..
Только Павел спал.
– Шайтан, Гнутый, прикройте меня, – сержант Хэллер поднялся на ноги. – Рыжий – держи правый фланг, Ухо – левый… – Сержант сделал первый шаг. Остановился, всматриваясь в непроницаемо-черные заросли. Подождал, давая противнику возможность отступить или как-то себя проявить. Потом шагнул снова.
И вдруг кусты качнулись. Зазвенел голос, вполне членораздельный, человеческий. Слова звучали весело и напористо, но были абсолютно непонятны. А через мгновение показался сам говорящий – невысокий, бурно жестикулирующий, он вышел на открытое место, и остановился в шести шагах от сержанта, показывая пустые руки. За спиной его поблескивал вороненой сталью ствол охотничьего ружья.
– Человек, – выдохнул сержант Хэллер, опуская винтовку, словно она сделалась совершенно неподъемной. – Абориген… – Он обернулся, скользнул взглядом по напряженным лицам бойцов, и приказал: – Будите русского.
5
– …А я ведь видел ваших, но подходить не стал… – Словоохотливый мужичок сидел в кругу бойцов и разговаривал с Павлом. – Вчера. И как прыгали, видел. Только издалека. С сопки видел. Есть у нас одна – называется Медвежья Лапа. Я там кабаргу обычно бью, вот и этот раз пошел за кабаргой…
Брезжил рассвет. На траву легла роса, было немного зябко.
– Что он говорит? – спросил сержант.
– Рассказывает, что видел, как мы прыгали, и встречал другую нашу группу, – перевел Павел на общепринятый английский.
Мужичок сразу же смолк, закивал, подтверждая все сказанное Павлом, хотя, конечно же, ни слова не понял.
– Спроси, он в этой деревне живет?
Павел перевел вопрос сержанта на русский.
– Да, здесь. Пятеро нас тут. Семейские мы, староверы, если по-вашему. Я один живу, Иваном меня звать. А вон в том доме Варвара живет и муж ее Степан. А там две бабки – Настасья и Анна. Раньше-то больше народу было, почти двадцать дворов было, вон гниют срубы-то, видишь, крапивой все заросли…
– Здесь, – сказал Павел сержанту. – В этой деревне.
– Не видели ли они чего-нибудь странного на днях? Падающих звезд или еще что-нибудь?
– А как же! – кивнул мужичок, внимательно выслушав Павла. – Много чего видели. Звезды сыпались, да только не звезды это были, а спутник упал. Они сейчас часто падают. Небо не держит их, все ж не ангелы, а железяки без крыльев, вот они и сыплются на нас грешных. Падают, и грохочут, словно Илья Пророк на колеснице едет. И красиво так падали – с огнем, с дымом…
– Они видели, – сказал Павел по-английски.
– А куда обломки упали, он может сказать? – озабоченно нахмурился сержант Хэллер.
– Куда упали? – мужичок почесал затылок. – А кто его знает, куда они упали? В тайгу! Может где-то недалеко упало, не знаю… Хотя… Да, громыхнуло тут сильно. Было дело. Земля вздрогнула. Это в первый раз, когда мы еще по домам сидели. А потом мы вышли – глядим – летят. Красиво падали… А куда тот первый упал – не знаю. Но недалеко. А! Вы Степана спросите! Я за кабаргой пошел, а он как раз в лес собирался, спутник искать. Погляжу, говорит, вроде бы недалеко упало. Может и нашел чего, не знаю… – Мужичок весело скалил желтые зубы, посматривал на окруживших его бойцов. Было заметно, что ему нравится пребывать в обществе новых людей. Видно было, что он соскучился по общению.
Выслушав подробный перевод, сержант нахмурился еще больше:
– А где найти этого… Степана?..
– Так я же говорю! – привстал мужичок, показывая на деревню. – Вон в том доме он живет! Который с наличниками…
– Сэр, наша задача – просто идти по маршруту, – напомнил Гнутый.
Сержант покосился в его сторону:
– Твоя задача – слушать меня! – Он снова повернулся к Павлу. – Спроси, сам он не встречал куски железа в тайге?
– Нет, не встречал, – помотал головой мужик. – Я кабаргу искал. Мне железо ни к чему.
– Он проводит нас к Степану?
– Провожу, – с готовностью откликнулся мужичок. – Отчего же не проводить?
– Тогда пойдем прямо сейчас. Времени у нас мало… – Сержант поднялся, и бойцы тоже зашевелились, подхватывая оружие, одергивая форму. – Только вот еще что спроси у него… – Сержант задумался, формулируя вопрос. – Спроси, почему он прятался? Почему следил за нами, не вышел сразу же, а сидел в кустах, подглядывал.
Павел перевел. Мужичок усмехнулся, хитро глянул на сержанта:
– А потому что странные вы какие-то. Нет бы в дом постучаться, переночевать попроситься по-людски, а вы на голой земле спать улеглись, ну словно собаки какие.
6
Степан не спал. Он вышел навстречу гостям, словно уже ждал их. Шагнув за порог, остановился на крыльце, сдержанным кивком поздоровался со всеми, внимательно осмотрел каждого, потом неторопливо спустился по ступеням, присел на завалинку, показал рукой – присаживайтесь тоже. Он вроде бы даже не удивился, увидев группу вооруженных незнакомцев перед своим домом.
– Здоров, Иван, – перво-наперво приветствовал он соседа.
– И тебе не болеть, – затараторил охотник, усаживаясь рядом и пристраивая ружье на коленях. – Был я, значит, у Медвежьей Лапы, кабаргу искал. Слышу – в небе гудит что-то. Наверх посмотрел, вижу – прыгают. Летят, и много их так, что аж в голове закружилось. В общем, распугали они мне всю охоту, пришлось за ручей идти. Только и там ничего не нашел. Ушла кабарга. Распугали зверя своим спутником…
– О чем это он? – наклонился сержант к Павлу.
– Здоровается, – ответил Павел.
А соседи продолжали разговор, будто позабыв про группу солдат.
– …Иду назад, гляжу – вроде бы стадо кабанов спит. Я уж и ружье снял, прицелился через кусты, подкрался: ан нет! Люди! Те самые, что прыгали. Лежат на голой земле перед самой деревней, спрятались за кустами, чтоб их от нас не видно было…
– Ты короче можешь говорить? – перебил соседа Степан.
– А куда уж короче? Заметили они меня, расспрашивать стали. Спутник они ищут. Я им и сказал, что ты вроде бы ходил смотреть, куда он упал. Ходил ведь?
– Ну, ходил.
– Видел чего?
– Ну, видел.
– А чего видел-то?
– Да кто ж его разберет, чего я там видел… – Степан говорил с неохотой, выдерживая паузы, словно взвешивая каждое слово.
– Что вы видели? – Павел решил, что пришло время вмешаться в разговор.
Степан глянул на нового собеседника:
– Шар я видел.
Павел подался вперед.
– Шар? Большой?
– Руками не обхватить. В мой рост, наверное.
– Он видел яйцо! – Павел повернулся к сержанту.
– Где?! – вскинулся сержант Хэллер.
– Где? – перевел Павел.
– Там, – неопределенно махнул рукой Степан.
– Пусть он проводит нас!
– Ты покажешь нам это место? – спросил Павел, поднимаясь с завалинки, готовый немедленно идти.
– Могу и показать, – нехотя сказал Степан. – Только там нет уже ничего.
– Как? – Павел похолодел. Рука его сбросила с плеча ремень винтовки. Он оглянулся, будто ожидал за спинами своих товарищей увидеть жутких тварей, вылупившихся из яйца. Сержант Хэллер, сразу – без перевода – догадавшись, что дело нечисто, рявкнул:
– Рассыпаться! Шайтан – северный сектор! Цеце – южный! Гнутый, со мной! Рыжий – запад! Ухо – восток!
Бойцы разбежались в одно мгновение, словно вспугнутые перепелята. Заняли выгодные для стрельбы позиции, заводили перед собой стволами винтовок, пока еще не видя врага, но понимая, что он может оказаться совсем рядом.
– Что?! – сержант Хэллер схватил Павла за плечо. – Что не так?!
Иван и Степан переглянулись. Спросили одновременно по-русски:
– Что не так?
– Шар! – Павел крепко сжимал в руках штурмовую винтовку. – Что с ним? Он открылся? Ты был, когда это случилось? Ты видел это? Там внутри было что-то?
– Открылся? – Степан нахмурился. – Нет.
– Тогда что случилось?
– Да ничего.
– Но яйцо! Шар! Где оно?
Степан виновато потупился. Искоса глянул на Павла, на сержанта Хэллера. Посмотрел на Ивана. Признался со вздохом:
– У меня.
– Что? – Павел подумал, что неправильно что-то понял.
– О чем вы говорите? – рычал сержант Хэллер.
– Шар у меня… – неохотно повторил Степан. – Во дворе лежит…
– Здесь?! – задохнулся Павел.
– Там, – показал себе за спину Степан.
– Яйцо здесь! – Павел рявкнул не хуже сержанта Хэллера. – Там! В пристройке!
Сержант сориентировался мгновенно. Он заорал на всю деревню:
– Все сюда! – одновременно подхватил компьютерный планшет, открыл его, не глядя ткнул в кнопку голосовой связи: – Обнаружено яйцо! Вызываю подкрепление! – Отключив связь, рявкнул на Ивана и Степана: – Всему гражданскому населению срочно покинуть зону!
Они, конечно, ничего не поняли, а если бы и поняли, выполнять приказ не стали бы. Это была их земля, это были их дома, и никакой самый громкоголосый сержант не сумел бы прогнать их отсюда…
Двор был открыт. За тяжелыми воротами загустела пахнущая сеном и навозом тьма, и в ней смутно вырисовывался силуэт огромного яйца.
– Оно действительно там, – сказал Рыжий, осторожно заглянув в пристройку.
– Закрытое? – спросил сержант, хотя это было ясно и так.
– Да.
– Его надо немедленно оттуда вытащить.
– Но как?
– Так же, как его туда затащили.
– Оно радиоактивно, – заметил Рыжий.
– Вернувшись, получите по бутылке красного вина, – пообещал сержант.
– Почему нам не дали счетчики? – возмутился Цеце.
– Заткнитесь! – рявкнул сержант Хэллер, и тут же добавил чуть мягче, словно извиняясь: – Сейчас не время…
Они стояли перед раскрытыми воротами и не решались войти внутрь. Непонятно было, что же делать.
– Голованов! Спроси у этого чертового Степана, как он затащил туда это чертово яйцо?
Мужики, несмотря на грозную ругань сержанта, никуда не уходили. Они стояли совсем рядом, за спинами бойцов. Иван даже держал перед собой ружье, целил в стальной шар – Павел в двух словах уже объяснил ему, что никакой это не спутник.
– Говорит, обвязал веревкой и приволок лошадьми.
– Зачем оно ему понадобилось?
– Говорит, хотел разобрать. Думал, что в хозяйстве на что-нибудь сгодится.
– Разобрать! – сержант зло глянул на виновато понурившегося Степана. – Эту штуку только атомной бомбой разобрать можно!.. Сгодится!.. Что нам теперь делать, черт возьми?
– Ждать подкрепление, сэр, – сказал Гнутый.
– Тебя не спрашивают, умник! Необходимо срочно эвакуировать всех гражданских!
– Они никуда не уйдут, – сказал Павел.
– Как это? Почему?
Павел пожал плечами. Как объяснить сержанту, что эти люди скорее умрут здесь, чем оставят свои дома? Эвакуировать их можно только силой. Но сейчас нельзя разделяться – яйцо может открыться в любой момент. И тогда потребуется вся огневая мощь маленького подразделения. И даже, возможно, старинное двухствольное ружье окажется кстати.
– Входим внутрь! – решился сержант. – Окружаем яйцо. Близко не подходить!
– Но, сэр… – хотел что-то возразить Гнутый. Сержант свирепо глянул на него, и боец смолк.
Они ворвались во двор по всем правилам военной науки – двумя группами, прикрывая друг друга – словно штурмовали захваченное противником помещение. Сразу же рассредоточились, нашли себе укрытия – достаточно условные, ненадежные. Только Иван со Степаном по-прежнему стояли в воротах, с искренним, каким-то детским любопытством наблюдая за действиями боевой группы. Глядя на беспечных мужиков, сержант свирепо скрипел зубами и размахивал руками – уйдите, уйдите прочь! Но они лишь отступили на пару шагов.
Двор у Степана был просторный. Несколько бревен, словно колонны, подпирали крышу. Тусклый свет едва-едва сочился через единственное рубленное оконце. Возле дальней стены располагались клетушки для скотины, там кто-то шевелился – то ли овцы, то ли козы. Поверху на поперечных балках были настелены длинные жерди. Между ними торчали клочья старого сена и соломы. И там тоже кто-то был – шуршал, трепыхался, сыпля трухой. Должно быть куры разгуливали по сеновалу под крышей. А их, в хозяйстве у Степана, видимо, было немало – утрамбованный земляной пол был сплошь в курином помете и пухе.
Сдавленно запищал компьютер. Сержант бросил на него взгляд, объявил всем:
– Подкрепление прибудет через двадцать минут!
Бойцы не отреагировали. Они внимательно и напряженно следили за мертвым яйцом, в котором сейчас, почти наверняка, бурлила жизнь. Цеце спрятался за большим, окованным жестью ларем. Рыжий выглядывал из-за столба, подпирающего крышу. Коротышка Шайтан поднялся на сеновал, улегся там на гнилом сене, высунув ствол винтовки между сухих жердин. Гнутый укрылся за однолемешным плугом. Ухо, опустившись на одно колено, застыл возле ворот.