Свет. Низкий, желтоватый, странный. А за ним пришел звук, ― казалось, он шел издалека. Но самое невероятное ― он напоминал пение! Не обычное пение, а медленное ритмичное заклинание. Сердце мое забилось, и я буквально свесилась с подоконника, чтобы разглядеть, где это происходит.
Ощущение такое, словно смотришь с высоты на море ― неверный желтоватый свет, легкий ветерок в ветвях деревьев, необыкновенное пение ― все это звало прочь из дому, в ночь, в темноту.
Я потрясла головой. Нет, не сплю. Комната, сад, деревья ― все имело привычные очертания. И вдруг как будто в ответ на пение издалека пришел еще один звук ― унылый собачий лай. Я была уверена, что лает та же самая собака, что и прошлой ночью. На подоконник рядом со мной взлетел Ходж ― шерсть дыбом, глаза горят ― и яростно зашипел вниз, в темноту.
Ведьмин кот. Так вот что происходит там, за деревьями, ― шабаш ведьм! Это я поняла каким-то непонятным, вдруг проснувшимся во мне чутьем. Сборище местных ведьм. Значит, они все еще существуют! И, вполне возможно, что тетя Джэйлис была одной из них… Тогда, вероятно, мне, второй Джэйлис Торнихолда, тоже передались ее способности, ее сила, которая сейчас наполняла все мое тело.
В этот момент Ходж вдруг выпрыгнул из окна в темноту. Окно находилось слишком высоко даже для кошки, я попыталась поймать его, но потеряла равновесие и упала сама.
Я так никогда и не достигла земли. Поток свежего ночного воздуха подхватил меня и понес над деревьями, как птицу или, скорее, как сухой листок. Воздух вокруг меня был упругим, как вода. Я даже могла контролировать свои движения, будто плыла. Я тряхнула головой, и мои волосы рассыпались по плечам. Счастье было в каждом глотке воздуха, в каждой частичке моего тела. И какая бы плата ни потребовалась за это наслаждение, оно того стоило.
Черный лес подо мной поражал своей неподвижностью. Казалось, ветер есть только здесь, наверху, между верхушками деревьев и луной, которая сейчас уже заходила. И вот деревья остались позади, а передо мной на фоне бледной луны медленно вырастал неровный зубчатый холм. На вершине возвышались черные неровные силуэты древних менгиров[4]. Некоторые из них еще стояли, некоторые лежали на земле, в беспорядке разбросанные по всему холму. Поток воздуха, вынесший меня из окна, струился вокруг камней, освещенных тем самым желтоватым светом, который я заметила из своей спальни.
Легко, словно чайка на воду, я опустилась в нескольких ярдах от большого поваленного камня, на котором стоял светильник с горящим маслом. Около него я заметила кучку перьев. Нет, мертвого черного голубя со свернутой шеей.
Между камней двигались смутные тени. Я едва различала их в сумерках, но отовсюду, где я улавливала их движение, доносились те самые таинственные и чарующие заклинания, что принес мне в Торнихолд ветер.
Испытывая скорее не страх, а благоговение и возбуждение, я медленно приблизилась к освещенному камню. Ледяная трава приятно холодила ноги. Все мое тело горело, как в лихорадке. Эйфория от полета быстро исчезала, уступая место усталости. Даже неяркий свет светильника слепил глаза. Я невольно прикрыла их рукой. Круг теней возле меня сужался. Монотонные заклинания становились все громче и отчетливей. Луна уже почти исчезла ― только край золотисто-медного диска выглядывал из-за облака.
Кто-то стоял между мной и камнем. Я посмотрела ― высокая женщина, закутанная в плащ или накидку, которую полоскал вокруг нее ветер. Что-то было в этой фигуре неуловимо знакомое, моментально перенесшее меня на берег пруда, в солнечный день более двадцати лет назад.
«Тетя Джэйлис!» ― беззвучно закричала я. Тень не сдвинулась с места, но в ту же секунду под моими ногами что-то зашуршало, зашелестело и, глянув вниз, я увидела деловитого ежика, спешащего по своим делам в высокой траве. Какая-то птица пролетела на уровне моей груди, и даже в сумеречном свете луны я различила лазурное оперение зимородка. Потом из темноты выпрыгнул Ходж и стал, мурлыкая, тереться мне о ноги. Я покачнулась и упала лицом вниз. Земля оказалась на удивление теплой и мягкой.
Чьи-то руки осторожно перевернули меня на спину. В круге неясного желтоватого света над собой я увидела несколько лиц. Большинство из них были неясными и расплывчатыми, как это бывает во сне, но два оставались вполне реальными. Их я узнала.
― Она будет в порядке? ― обеспокоенно спросил Джессами Трапп.
― Да, конечно, ― улыбнулась, глядя на меня, Агнес. ― Видишь, все получилось, как я и говорила. Я сразу поняла! С вами все в порядке, моя дорогая… а в следующий раз будет даже лучше. А теперь закройте-ка глаза, и мы доставим вас обратно.
Не успела она договорить, как мои глаза захлопнулись, словно я была безвольной куклой, покорной чужой воле. Я чувствовала, что меня поднимают, что я опять плыву по воздуху, но больше понять ничего не удалось ― то ли Агнес заблокировала своим приказом мое сознание, то ли погрузила меня в глубокий бесчувственный сон. Открыв глаза, я увидела, что лежу в собственной кровати в Торнихолде, а в ногах мирно спит Ходж. В закрытое окно лился сероватый свет раннего утра.
Я проснулась и подумала, что это был сон.
Мне потребовалось немало времени, прежде чем я стряхнула с себя остатки этого странного и тяжелого сна. Именно сна, потому что это должно было быть сном. Теперь, в ясном солнечном свете, все зловещие атрибуты ночного шабаша казались абсолютно нелепыми и нереальными.
Ну конечно же, это был сон. Я вытянулась на кровати и задумалась. Чувствовала я сейчас себя так, будто всю ночь не спала, а действительно летала на шабаш. Глаза болели, словно в них попал песок, кожа горела, простыни пахли потом. Людям иногда снятся кошмары, и они даже просыпаются в холодном поту, но сейчас это выглядело как-то по-другому.
Но тогда значит… о Боже! Тогда значит, я летала над верхушками деревьев в свете луны на шабаш ведьм, танцующих и распевающих заклинания у каких-то друидских камней? И даже попыталась подойти к их алтарю с желтым светильником! К алтарю, у которого стояла тень покойной тети Джэйлис и на котором в качестве жертвоприношения лежал мертвый черный голубь из Торнихолда.
Нет, все указывает на то, что это просто ночной кошмар. И кошмар этот состоял из элементов прошлого ― еж, зимородок, тетя Джэйлис ― и настоящего ― голубь, Агнес и Джессами Трапп. Но даже если предположить, что все происходило на самом деле, то как же я тогда попала домой? Как Траппы доставили меня домой? Влетели со мной в окно, а потом вылетели и закрыли его на задвижку с помощью колдовских ухищрений?
Ходж проснулся, вытянул лапу и зевнул.
― Ну что, ты летал со мной сегодня ночью?
Ответ Ходжа скорее всего можно было истолковать как отрицательный. Кот заснул вечером на подушке, а утром очутился у меня в ногах, но это ничего не доказывает. Здравый смысл подсказывал мне, что появление Ходжа у алтаря тоже было частью кошмара. И немудрено ― в комнате закрыто окно и так душно…
Закрыто?! Но ведь я своими руками открыла его, перед тем как лечь спать! А сейчас оно закрыто на щеколду.
Я резко села на кровати, не спуская глаз с окна. Здравый смысл все еще продолжал борьбу с воображением, но явно проигрывал. Может быть, рассохшиеся деревянные рамы захлопнулись сами, а язычок щеколды опустился от удара? Сомнительно. Неужели я так глубоко заснула, что даже не слышала шума? Настолько глубоко, что проснулась с головной болью, а простыни стали влажными от пота? Ну, ладно. Теперь я, по крайней мере, не сплю. Ярко светит солнце, и дома полно всякой работы. А работа, как известно, лучшее лекарство против кошмаров и галлюцинаций. Для начала надо сменить постельное белье.
Отбросив одеяло, я спустила ноги на прохладный пол и потянулась за халатом.
― Вставай, лежебока, ― обратилась я к Ходжу. ― Вставай, нам еще надо…
Я замолчала на полуслове. Кот спрыгнул с кровати и сейчас стоял на полу, сладко потягиваясь. На одеяле, на том месте, где он только что лежал, я увидела смятый пучок сухой травы. А на полпути между кроватью и окном на зеленом ковре валялся желтый опавший лист.
У Кольриджа где-то есть строки, которые, прочитав один раз, уже не забудешь. Я не помнила их наизусть, но содержание быстро пронеслось в моей голове, когда я автоматически опустилась на край постели, все еще сжимая в одной руке халат. «Если человек во сне побывал в Раю и получил там в доказательство этому цветок, а когда он проснулся, то увидел, что сжимает этот цветок в руке, ― что же это значит?»
Так что же это все значит?!
Ответа на этот вопрос не было, хоть я и побывала не в Раю, а в каком-то туманном преддверии Потустороннего Мира и нашла у себя утром не цветок, а пучок травы.
Откуда-то сверху донеслось шуршание, заскребли чьи-то маленькие коготки. Ходж вскинул голову. Зрачки его огромных желтых глаз сузились.
Откуда-то сверху донеслось шуршание, заскребли чьи-то маленькие коготки. Ходж вскинул голову. Зрачки его огромных желтых глаз сузились.
― Забыла отнести воду в мансарду, ― громко сказала я. Мне пришлось прочистить горло, чтобы повторить эту фразу отчетливо. Потом я взяла халат, послала Кольриджа к его опиумным видениям и пошла в ванную.
К тому времени, когда я помылась и оделась, сон почти совсем рассеялся, как это часто бывает со снами, но где-то в глубине души я продолжала думать о нем. Еще до завтрака я выпустила Ходжа через черный ход (прочно закрытый на засов), налила полный кувшин воды и поднялась в мансарду.
Осторожно открыв дверь, я обнаружила, что в мансарде уже два голубя. Мой вчерашний знакомый ходил по полу, скребя коготками, и клевал зерно. На подоконнике сидел второй ― сизо-серый, с глазками цвета мексиканского опала. Увидев меня, он стал неуверенно топтаться на месте и тихо курлыкать, а когда я бросила на пол еще пригоршню зерна и налила в поилку воды, слетел вниз и приступил к трапезе. Присмотревшись получше, я заметила на лапке сизо-серого кольцо.
Осторожно подойдя к поилке, я протянула руку и взяла голубя. Он не сопротивлялся. Потом без труда отогнула кольцо и вытащила записку. Большие печатные буквы на тонкой бумаге сложились в две строчки:
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ, МОЯ ДОРОГАЯ.
Твоя тетя Джейлис.Глава 13
После завтрака, перед тем как отправиться в Арнсайд, я тщательно закрыла на ключ обе двери.
Арнсайд оказался небольшим городком с несколькими магазинами и чересчур большой для такого прихода старинной церковью. Я быстро получила продовольственные карточки и зарегистрировалась в мясном и бакалейном магазинах. Потом направилась в банк, где познакомилась с чрезвычайно любезным управляющим по имени Торп. Он очень тепло отзывался о тете Джэйлис, показал мне ее текущий счет и выразил желание помочь мне освоиться и решить возникшие проблемы. Я передала ему бумаги от «Мартин & Мартин», подписала все необходимые документы и спросила у мистера Торпа, можно ли установить в Торнихолде телефон. Тот сейчас же сделал необходимые звонки и сообщил, что, хотя провести отдельную телефонную линию сейчас очень сложно, телефон должны установить еще до начала зимы, так как Торнихолд расположен в стороне от другого жилья и какая-то связь с миром мне, конечно же, необходима. Что же касается мистера Ханнакера в Сант-Торне, то он знает его очень хорошо, и если я решу покупать машину у него, то буду в надежных руках.
И, наконец, при упоминании об услугах миссис Трапп он позвонил в «Мартин & Мартин» и вышел, оставив меня одну в кабинете. «Мартин & Мартин» подтвердили, что наняли миссис Трапп для уборки и подготовки дома к моему приезду. Они сообщили ей, что мисс Рэмси приедет в сентябре, поскольку сами не знали точной даты. Все ли было в порядке и как я нашла свой новый дом? Я поблагодарила их, заверила, что мне все очень понравилось, потом поблагодарила мистера Торпа за помощь и вышла. Состояние моих дел так меня обрадовало, что я не удержалась и тут же купила своему дому первый подарок ― пару салфеток и три метелочки для пыли.
Теперь можно было отправляться домой. Сначала около мили я ехала по шоссе, затем свернула влево и остаток пути ехала по извилистой немощеной дороге, поросшей с обеих сторон высокими деревьями и плющом. То здесь, то там вдоль дороги виднелись заброшенные каменоломни. Теперь они густо заросли ежевикой и терном. Даже издали было видно, что их колючие ветки сплошь покрыты спелыми ягодами. Я подумала об обобранных деревьях в моем саду и пустых банках для джема в сарае. Значит, на зиму у меня будет ежевичное варенье.
Из таких простых вещей и состоит счастье. Под тихое звяканье консервов в сумке на багажнике я весело крутила педали и незаметно оказалась у въезда в Торнихолд.
Подъехав к воротам, я увидела Агнес Трапп, которая развешивала на веревке выстиранные полотенца и клетчатые рубашки Джессами.
Поставив на землю пустой таз из-под белья, она приветливо помахала мне и пошла к дороге.
― Ездили в город?
― Да, просто замечательно съездила! Я ведь уже забыла, когда последний раз садилась на велосипед, но все равно не разучилась! Дорога прекрасная, такая тихая и спокойная. Даже на шоссе почти нет машин.
― По воскресеньям, когда приезжают фермеры, бывает не так спокойно. А сам Арнсайд вам понравился?
― Очень. Хотя я не особенно долго гуляла: хотелось побыстрее ехать домой. Церковь просто восхитительная. Настоящий собор. Наверное, музыка там звучит замечательно?
― Музыка? ― Она явно удивилась. ― Я плохо знаю музыку, А вы регулярно ходите в церковь?
Я засмеялась:
― Так уж меня воспитали.
Быстрый взгляд.
― Вы не похожи на вашу тетю.
― Да, тетя не была особо верующим человеком.
― М-да. ― Агнес кивнула, словно я подтвердила ее догадки относительно моей тети. ― Как вы справляетесь с хозяйством? Вид у вас немного уставший. Вы не выспались? Наверное, птицы в мансарде виноваты. Джессами вчера рассказал мне о них. Вам следовало бы отдать ему того голубя вместе с мертвым. У мисс Саксон на чердаке всегда было полно всяких птиц, все прилетали за кормом, который она им оставляла. Паразиты, вот кто они, по-моему, но ваша тетя была настоящая леди и всех их любила. Так это они не давали вам спать?
― Нет, в мансарде был всего один голубь, и я его даже не слышала.
― Отдали бы его Джессами и закрыли окно.
― Спасибо, я может быть, так и сделаю. Но спалось мне замечательно, не беспокойтесь.
― Тогда все в порядке. Просто вы сегодня такая бледная… Это ничего, что я так говорю?
― Ну что вы, конечно же нет. ― Слишком много вопросов для обычного обмена приветствиями. И я решила попробовать сама. ― Впрочем, знаете, сегодня ночью мне действительно снился неприятный сон.
― Вот это плохо. Особенно когда вы одна дома. И о чем же?
Да, все эти вопросы неспроста.
― Не помню, ― безразлично ответила я. ― Кажется, что-то связанное с музыкой. Вы знаете, во сне все обычно так ярко и отчетливо, а когда просыпаешься ― ничего не помнишь.
― Я подумала, может быть, это я приснилась вам в страшном сне? ― весело рассмеялась Агнес, поглядывая на меня сбоку своими голубыми глазами.
― А знаете, ― медленно проговорила я, ― по-моему, вы действительно мне снились… Но это уже невежливо, да? Ах, кстати, вот о чем я хотела вас спросить ― уже вторую ночь подряд я слышу собачий лай, вы не знаете, у кого это? Видите ли, этот лай такой необычный, и я просто хотела узнать… ну, одним словом, все ли там в порядке.
― Не знаю. Вы скоро привыкнете ко всем этим деревенским звукам. Я вот, например, ничего не слышала.
― Конечно. Ну что ж, я, пожалуй, пойду, миссис Трапп.
― Агнес, называйте меня Агнес.
― Хорошо, Агнес. Да, вы не знаете, когда можно будет собирать ежевику?
― При такой погоде через неделю. Она растет везде вдоль дороги, по которой вы приехали.
― Да, я заметила.
― Собрались варить джем?
― Да, если найду рецепт. У мисс Саксон осталось много сахара. Я бы больше хотела сварить варенье, а не джем, но боюсь, не помню, в какой пропорции что класть. А у вас случайно нет рецепта?
― Есть, но поищите лучше рецепты мисс Саксон. Ее ежевичный джем был лучшим во всей округе. Он, наверное, где-то среди ее книг. Она очень любила экспериментировать, и когда получалось, обязательно записывала рецепт. Так что поищите, и у вас будет варенье гораздо вкуснее моего.
― Правда? Тогда я поищу ее рецепты. А вам она его не давала?
― Ваша тетя никогда не давала никому свои рецепты. Но если вы их найдете и не будете против, то я бы сама хотела взглянуть на них. Когда я вытирала пыль на книжной полке на кухне, я просмотрела там все, но книги с рецептами там не было. Вина она тоже делала замечательные. Вы никогда не пробовали делать вино?
― Пока нет, но очень хотелось бы попробовать. Давайте я поищу эту книгу с рецептами, и мы попробуем вместе.
― С удовольствием. Вы и печете сами? ― Ее взгляд остановился на сумке с продуктами, из которой виднелся пакет с мукой. ― Отличный цыпленок. От Болтера? Видно, вы ему понравились ― целых два яйца! Они сейчас на вес золота, давайте я найду для них коробку, а то вы их раздавите банками.
― Спасибо, не стоит. Я уже почти дома. А два яйца потому, что сегодня я выкупила двойную норму ― за эту и прошлую неделю.
― Ну, ― ответила Агнес, ― вот поживете с мое… ― И добавила со значением: ― Не помню, чтобы у вашей тети переводились продукты.
― Похоже на то. Содержимое шкафов просто радует глаз. До свидания, Агнес. Сегодня отличный ветреный день. Утром я повесила сушиться белье, и теперь оно, наверное, уже высохло, и нужно его гладить.