Еще версия — что все это как-то связано с родителями Даши, с их легальным и нелегальным бизнесом. Но, если я начну копать в этом направлении, я вообще никогда не закончу это дело. Нет, можно, конечно, зайти к Гришке и выудить у него какую-то информацию. Кстати, у него остался мой кофе, надо его забрать как можно скорее, пока Гришкина сила воли не дрогнула под напором безудержной любви к напитку.
Решено, сегодня захожу к Гришке, выспрашиваю у него все насчет Дашиных родителей и бегу домой спать. Хорошо бы, конечно, все-таки для очистки совести доехать до Ольги — всего час езды на машине, я бы вполне успела смотаться туда-обратно до десяти часов. Но машины у меня нет, взять неоткуда, и вообще я самый разнесчастный человек на свете…
На этой душераздирающей ноте в кабинет ввалился по-прежнему сияющий Лешка и доложил:
— Нормальная авария. Ехали ночью, мокрая дорога, водитель не справился с управлением. Он и жена погибли, ребенок жив. А зачем тебе эта авария.
— А ты уверен, что там все чисто? Подстроить ничего не могли?
— Да вряд ли. Там такое место дурацкое, все время кто-нибудь разбивается. Но, если хочешь, могу до завтра узнать подробнее, свяжусь с мужиком, который ведет это дело.
— А оно еще не закрыто?
— Да нет. Авария-то недавно произошла, он еще все формальности не утряс. Так узнавать?
— Да, если сможешь.
— Для тебя — все, что угодно.
— Все? — А это, между прочим, мысль. Ну что же, наглеть так наглеть. Нельзя упускать такой шанс. — Лешенька, я тоже сделаю все, что хочешь, но выполни мою просьбу: найди мне машину, которая свозила бы меня в деревню Дубки и обратно. Сегодня. Сейчас.
— Все? А на шашлыки в следующее воскресенье ко мне на дачу?
— С удовольствием! Если останусь живая.
— Останешься-останешься, куда ты денешься. Ну что же, собирайся, поехали. У меня как раз закончился рабочий день.
— Ура! Поехали! Лешка, ты прелесть, — от избытка чувств я клюнула Лешку в щеку, мы выскочили из кабинета, Лешка его торопливо закрыл, и мы понеслись вниз по лестнице, прыгая через две ступеньки.
Мы притормозили у довольно древнего милицейского газика, за рулем сидел какой-то парень в форме. Лешка галантно распахнул передо мной дверцу:
— Прошу!
— Это что? Мы на этом поедем?
— А ты что думала, я вызову тебе такси?
— Да нет, но как же мы на ней поедем? У нас вроде бы частное дело?
— Еще чего. У меня дело, которое я вполне могу раскрывать и в том районе. Так что садись и не морочь мне голову.
Без дальнейших пререканий я забралась на заднее сиденье и подумала, что это не так уж плохо — явиться к Ольге на милицейской машине. Авось она от страха что-нибудь вспомнит.
Несмотря на свой дряхлый вид, машина передвигалась достаточно бодро, тем более что светофоры наш водитель гордо игнорировал, оглушительно оповещая об этом окружающих пронзительными сигналами.
Мы очень быстро оказались за пределами города и еще быстрее пролетели по шоссе. На этом наши рекорды скорости увяли, потому что мы съехали на дорогу, ведущую к деревне. Дорога оправдала мои самые смелые ожидания: она была похожа на стиральную доску и была усеяна довольно глубокими лужами, которые неизвестно откуда взялись — дождя не было уже несколько дней. Наверное, эти лужи специально кто-нибудь наполняет — например негостеприимные жители деревни.
Наконец мы достигли конечной цели своего путешествия и въехали в Дубки. Теперь нам предстояло увлекательнейшее занятие — мотаться туда-сюда по деревне и искать Ольгу. Это занятие обещало быть тем более интересным, что искать мы должны не Ольгу, которую тут скорее всего никто не знает, а Ольгиных родственников, которых не знаю я. Ну ничегошеньки не знаю, даже фамилии: они родственники Ольгиной матери, а откуда мне знать ее девичью фамилию.
Я уже ярко представила себе замечательную картину: мы выстраиваем всех жителей деревни и таким методом находим Ольгу. А чего это они вдруг выстроятся? Можно, конечно, встать на центральном пустыре и заорать во все горло: «Пожар!» Но ведь все не прибегут: кому-то это интересно, кому-то нет. Это не вариант…
Тут вдруг в мои размышления вклинился Алешка, который спросил:
— Таня, а что мы тут делаем?
— Ну наконец-то заинтересовался. Загородную прогулку совершаем, природой любуемся, — бог знает, какую бы чепуху я еще говорила, но внезапно я прервала сама себя диким возгласом: — Стоп, остановитесь!
Водитель с перепугу чуть не въехал в телеграфный столб, но затормозил достаточно быстро. Я вылетела из машины и вцепилась в Ольгу, которая уже пыталась проскользнуть в калитку и захлопнуть ее.
— Ольга, Ольга! Привет! Мы к тебе. Лешка, выходи, она нас чаем напоит, хочешь чаю?
— Да я бы и от ужина не отказался, — ответствовал Лешка, вылезая из машины и наскоро проговорив какие-то ценные указания нашему водителю.
Вместе с Лешкой нам удалось оторвать перепуганную и оторопевшую Ольгу от калитки и войти вместе с ней во двор. Первой, кто встретил нас во дворе, была Даша. Да, эти две девочки были похожи, но не очень сильно — возраст, цвет волос, и, пожалуй, все. Все правильно — одинаковая броская одежда, и они становятся двойняшками. Тем более что двойняшками они должны лишь быть для меня, а я их до этого никогда не видела, по описанию же — один ребенок.
— Здравствуй, Дашенька! — наклонилась я к девочке. Кстати, в отличие от той, другой Даши, эта была переодета в более подходящую для деревни одежду, умыта и причесана. Ну просто никакого сходства.
— Здрасти, — вежливо, но довольно равнодушно ответила девочка. Видимо, решила, что я еще одна деревенская знакомая ее матери, которая пришла посмотреть на нее.
Я порылась в сумочке и нашла маленькую шоколадку, которая неизвестно как там завалялась. Я протянула ее Даше.
— Держи.
— Спасибо, — Даша вопросительно посмотрела на мать, взяла шоколадку и направилась к кошке, которая улеглась на большом камне, лежащем в глубине двора. Ну надо же, какой спокойный ребенок!
Наше молчание нарушил Лешка, которому, кажется, это начало немножко надоедать:
— Девочки, что мы тут стоим, словно истуканы? Во-первых, надо познакомиться: я — Леша, вы — Оля. Очень приятно, — Ольга машинально кивнула. — Во-вторых, мне обещали ужин. Честно говоря, есть хочу — умираю.
— Вы приехали меня забирать? — хрипло спросила Ольга, глядя на Лешку остановившимися глазами.
— Я приехал с вами познакомиться и поужинать. А зачем Татьяна — не знаю. Думаю, она сама вам объяснит.
Ольга еще раз кивнула, сделала приглашающий жест в дом и пошла первой. Я окликнула ее:
— Оля, я есть не буду, поэтому ты дай чего-нибудь этому оголодавшему, а сама выходи, будем разговаривать.
Ольга выслушала все это молча, провела Лешку в дом и вернулась минуты через две.
Посмотрела на меня, бессильно опустилась на ступеньки крыльца и заплакала. Ну, это мы уже проходили.
— Так, реветь ты уже ревела, и не так уж давно. Сейчас ты будешь не реветь, а отвечать на мои вопросы. Коротко и ясно. И главное — правду. Договорились?
— Таня, прости меня, — расслышала я между всхлипываниями и причитаниями. — Я не знаю, что мне делать. Но мне сказали, что тебе ничего плохого не сделают.
— Это точно. Так ты будешь отвечать?
— Да, спрашивай. Но я почти ничего не знаю.
— Хоть что-то из того, что ты мне рассказала в тот памятный вечер, хоть каким-то образом приближается к тому, что произошло на самом деле?
— Почти все. Кроме похищения Даши.
— Оля, я хочу от тебя услышать связный правдивый рассказ о том, что произошло. Литературную версию я уже слышала, теперь жажду узнать документальную основу.
Ольга всхлипнула последний раз, вытерла глаза и начала свое повествование:
— Понимаешь, все, что касается денег и счетчика, — правда. И мне предложили эти деньги заработать, — на этом месте Ольга затормозила и слегка откорректировала свое заявление: — Ну не столько заработать, сколько добыть легким путем.
На этом Ольга замолчала и надолго задумалась. Я поняла, что связного рассказа я не дождусь, и решила взять дело в свои руки:
— Кто предложил?
— Парень один, — Ольга подумала и добавила, видимо, на этот раз стараясь добиться наибольшей точности изложения — Я с ним встречаюсь.
— Кто он, чем занимается, когда ты с ним познакомилась?
— Работает в какой-то фирме водителем. Познакомилась где-то полгода назад, он меня на машине подвез.
Ольга снова задумалась, и я вдруг поняла, что эти паузы она делает не для того, чтобы придерживаться заказанной «документальной точности изложения». Она просто решает для себя, что мне можно сказать, а что мне говорить не стоит. Меня это абсолютно не устраивало:
— Оля, если ты сейчас взвешиваешь свои слова, потому что кого-то боишься, то делаешь это напрасно: ты можешь меня вконец обозлить, и я стану не помогать тебе, а мешать. А это я умею делать лучше, чем кто бы то ни было. Если ты действительно кого-то боишься, то лучше расскажи мне всю правду. Хорошо? — Ольга кивнула. — Вот и умница. Так как его зовут?
— Георгий Устинов.
— Описать его можешь? Только не говори, пожалуйста, что в нем нет ничего примечательного.
— Знаешь, я действительно не умею описывать, но у меня есть его фотография. Принести?
— Конечно.
Ольга ушла в дом, а я закурила и задумалась. Чувствовало мое сердце, что ничего нового мне Ольга сейчас не скажет и единственное, что я вынесу из этой поездки, — новую головную боль. Мало мне других забот, придется еще и помогать Ольге. Мои размышления прервала Ольга, вернувшаяся с фотографией.
— Вот, — протянула ее мне.
На фотографии было запечатлено бревно, на котором в обнимку сидели на редкость радостная Ольга с каким-то ухмыляющимся парнем. Не с каким-то, а с очень даже родным и знакомым: это же тот самый Жорка, что водит мой любимый зеленый пикап с вмятиной. Ну естественно, чего-то в этом роде я и ожидала.
— Оля, а что там делает Леша? Неужели все еще ест?
— Нет, поел уже, общается с моей мамой.
— Это он умеет. И есть, и разговаривать. Ладно, не будем отвлекаться. Итак, значит, он предложил тебе заработать, или, как ты говоришь, добыть деньги, что в наше время — одно и то же. Что же ты должна была делать?
— Ну, я просто должна была сделать вид, что попала под машину, причем так, чтобы ты это увидела. А потом выложить тебе историю, которую ты в конце концов услышала.
— И долго ты пыталась попасть под машину перед моим носом?
— Нет, всего два вечера.
— А почему в первый не получилось?
— Мы опоздали, ты уже проехала.
— Понятно. Дальше.
— А дальше ты привозишь ко мне девочку, я благодарю тебя за спасение дочери, ты отвозишь меня к моим друзьям, там я получаю деньги и некоторое время живу с мамой и дочкой в деревне.
— Что тебе сказали, когда приехали за тобой в мою квартиру?
— Что ты куда-то делась, им это не нравится и я должна немедленно уехать из города с мамой и Дашей.
— Деньги они тебе отдали?
— Нет, сказали, что отдадут, когда все благополучно закончится.
— Кого из них, кроме Георгия, ты видела?
— Еще двух ребят, они тоже там работают, где и Жора.
— Как их зовут, знаешь?
— Да. Витя и Сережа.
— Кто приехал за Дашей, привез ей одежду?
— Жора.
— Кто привез Дашу к твоей маме?
— Не знаю. Спросить?
— Да, пожалуйста.
Ольга снова ушла в дом, а я закурила новую сигарету. Интересно, она врет или действительно ничего не знает и никого, кроме этих «шестерок», не видела?
Ольга показалась в дверях дома:
— Таня, она не знает. В дверь позвонили, она открыла, на пороге стояла Даша и какой-то парень. Он спросил, она ли является Павловой Евгенией Петровной, отдал Дашу и ушел.
— А на какой машине он приезжал, она не видела?
— Нет. Ничего она больше не видела.
— А женщины с ним не было?
— Мама не видела, — Ольга явно начала терять терпение, она очень нервничала, и на лице ее ясно читалось единственное желание — чтобы мы побыстрее уехали.
— Оля. Ты вынуждаешь меня поговорить с твоей матерью. Тебе это надо? Я ей сейчас подробно расскажу, в какое дело ты вляпалась и во что ты втянула свою дочку. Нравится тебе этот вариант?
Ольга посмотрела на меня с ненавистью:
— Чего тебе от меня нужно? Я тебе все сказала. Больше я ничего не знаю. А моя мать — тем более. Никого мы не видели, ничего не знаем. Оставь нас в покое.
— Хорошо, оставлю. Только выслушай вот что: тебе заплатят деньги, когда дело благополучно закончится. Так?
— Да.
— Так вот. Благополучный исход дела для них заключается в том, что девочка, роль которой играла твоя дочь, погибнет. Жора твой прекрасно об этом знает. Вот и все. Теперь я могу уехать, а ты будешь жить дальше со спокойной совестью.
— Ты все врешь, — Ольга не говорила, а прямо-таки шипела мне в лицо. Я с удовольствием отметила, что мои слова задели ее за живое. Она помолчала и нашла убийственный аргумент, даже два: — Жора не может участвовать в таком. И вообще, зачем кому-то убивать ребенка?
— Ну конечно, твой Жора — ангел. Крылья по земле телепаются. А зачем убивать — не знаю. А ты вообще задумывалась над тем, зачем им понадобилась твоя Даша и что за аферу они прокручивают?
— Да. Я спросила Жору, он сказал, что это — пари.
— Что?!
— Пари. Или розыгрыш. Не помню точно.
Я обалдело посмотрела на нее: то ли совсем дура, то ли хорошо притворяется.
— Оля, а ты всерьез думаешь, что такие деньги тебе отвалят за участие в розыгрыше?
— А почему бы и нет? Если есть деньги. Сама знаешь, что чем больше у человека денег, тем чуднее он их тратит.
— Ага, видимо, таких денег у меня еще не было. Самый чудаковатый способ, которым я потратила деньги, заключался в том, что я стояла на центральном проспекте и заказывала уличному саксофонисту сыграть одну и ту же мелодию раз тридцать. Платила долларами.
— Какую мелодию? — заинтересовалась Ольга. Она успокоилась и расслабилась, а именно это мне и было нужно — усыпить ее внимание.
— Да в том-то и дело, что не помню. Пьяная была сильно. Так что всякий развлекается, как может. А тот мужик, значит, пари заключил. Интересно на сколько?
— Не знаю, я его и не видела.
— А, то есть ты имела дело только с его бабой, да?
— Да, — машинально ответила Ольга, явно довольная тем, что наш разговор перешел в плоскость светской беседы.
— Слушай, ты в этом разбираешься лучше. У этой Марины свои волосы такого цвета, или она их красит?
— Да нет, вроде свои.
— Точно. И родинка не нарисованная, да? Оль, хватит валять дурочку! Конечно же, с тобой договаривалась Марина. Я бы никогда не поверила, что такое ответственное дело поручили Жорке. Он вас только познакомил, правильно?
Ольга смотрела на меня круглыми испуганными глазами и молчала.
— Оля, тебе придется говорить. Я от тебя не отстану. Пойми, твой рассказ поможет спасти ребенка.
— Ребенка? — хрипло переспросила Ольга. — А моего ребенка кто защищать будет? Может, ты? Так у меня денег не хватит тебе платить.
— Оля, кого ты боишься? Они тебе уже угрожали?
— Угрожали? — Ольга истерически рассмеялась. — Они мне открытым текстом заявили, что, если я буду им мешать или кому-то что-то о них расскажу, они всегда смогут найти меня и Дашу.
— Кто тебе это сказал?
— Сергей.
— А Жора твой что?
— А что он может?
— Тоже верно. А когда тебе это сказали?
— Когда привезли нас сюда.
— Так. Теперь расскажи мне о разговоре с Мариной.
— Ну, Жора ее привел, она посмотрела на Дашу, сказала, что подходит. И сразу мне заявила, что я получу нужную сумму денег за то, что отдам им Дашу на полдня.
— И тебя тогда это не удивило?
— Как ты не поймешь. — Ольга взорвалась буквально истерическим криком: — Мне были нужны деньги, заработать я их никак не могла! У меня не было другого выхода! Не было! И к тому же я ничего дурного не совершала!
— Ладно, не ори. Значит, ты сразу согласилась. У Марины были какие-то дополнительные условия?
— Да. Даша должна была надеть то, что принесла ей Марина — джинсы, свитер и мокасины. И еще у нее должны быть распущенные волосы.
— Ясно. А когда у вас состоялся этот разговор?
— На этой неделе. В понедельник или во вторник.
— А когда они сказали, что ты должна попасть ко мне под машину и выложить свою душещипательную историю?
— Когда забрали Дашу.
— То есть когда ты разыгрывала передо мной свой спектакль, Даша была у них?
— Да.
Ну вот, теперь понятно. А я уж думала, что Ольга — незаурядная актриса, уж очень ее тогдашнее поведение было естественным. И, как выяснилось, ей это было нетрудно изобразить: ведь фактически она говорила чистую правду — Даша находилась в опасности. Да и сейчас, собственно, опасность эта никуда не делась.
— Ты еще видела Марину?
— Нет.
И действительно, зачем она Марине? Видимо, все остальное доделывали мои знакомые из зеленого пикапа, благо запугать Ольгу было делом несложным. Похоже, она на этот раз говорит правду и в самом деле ничего больше не знает. Я посмотрела на зареванную Ольгу:
— Мать-то твоя что-нибудь знает? Ты ей говорила?
— Что я, дура? — А то нет. — Ничего она не знает. Ну знает, конечно, что у меня какие-то неприятности, но думает, что в рамках обычного.
Судя по всему, Ольга постоянно находилась в гуще крупных и мелких неприятностей, и Евгения Петровна вполне к этому привыкла.
Ну что же, значит, мою задачу в отношении Ольги можно сформулировать очень просто: уменьшить количество Ольгиных неприятностей до привычного минимума. И, кстати говоря, совершенно бесплатно. Ладно, все это лирика, а мне пора продолжать работу. Надо забирать Лешку, который что-то очень уж заболтался, и возвращаться в Тарасов. Судя по всему, Ольга мне уже больше ничего не скажет, потому как не знает. Но самое главное я от нее узнала — Марина действительно в этом замешана, более того, она не невинная жертва чьих-то злостных махинаций, она — один из организаторов этой заварушки. А это значит, что в самом ближайшем будущем, скорее всего завтра утром, мне надо будет с ней пообщаться. А сейчас пора ехать, а то уже начинает темнеть, а в город надо бы добраться засветло.