– Сейчас! – услышала Полина слева хриплый голос Клима.
– Мы живы? – от шока глупо спросила девушка.
– Вполне, – уверенно заявил Ставров и попросил: – Ты только не пугайся сильно, Поленька. Сейчас я тебя осмотрю.
Наклонился в ее сторону, полез в ящик покореженного от удара бардачка, пошерудил там рукой и извлек небольшой складной ножик, открыл лезвие и проткнул вянущие потихоньку шары обеих подушек безопасности. Клим придвинулся к Поле совсем близко, погладил по голове, как ребенка успокаивающий взрослый.
– Где болит? – спросил очень заботливым, нежным голосом.
– Не знаю, – почему-то шепотом ответила Поля.
– Ты не смотри вниз, – попросил Клим, поцеловал ее в губы, погладил еще немного по голове и совсем другим тоном распорядился: – Я сейчас пролезу к твоим ногам, осмотрю их, а ты четко исполняй мои указания и не смотри туда пока. Договорились?
– Да, – пообещала Полина.
Вся сила и страшная таранная мощь удара пришлась на правую сторону джипа, где сидела Полина. Скорость «Ягуара» достигала, пожалуй, километров двести в час, а то и больше, и из-за своей низкой посадки он словно клюнулся под правый бок капота ставровского автомобиля. Джип развернуло несколько раз вокруг своей оси, протащив вперед по дороге, где он благодаря своей устойчивости и тяжести встал как вкопанный.
А вот с «Ягуаром» все получилось намного страшней – его подбросило вверх, задними колесами вперед, машина перевернулась и рухнула на крышу, но не остановилась, а сделала еще один полный переворот через бок и снова рухнула на крышу, задрав задние колеса вверх. Автомобиль так протащило по асфальту еще несколько метров, пока он окончательно не остановился, метрах в двадцати пяти, прямо напротив покореженного капота машины Ставрова.
Правая сторона джипа была смята спереди и сбоку внутрь, словно его с силой пытались неумело вскрыть огромным консервным ножом, как неподдающуюся железную крышку на закрученной банке огурцов – торчащая вверх, раскуроченная часть крыла, вбитые внутрь фонари и намертво скрюченная и зажатая дверца, вылетевшие стекла.
И все это со стороны Полины!
Ставров понимал и видел реальность и только молился, чтобы Полю обошло самое страшное! Но в том месиве железа, через которое он пытался осторожно пробраться рукой до ее ног, не могло быть ничего хорошего и живого! Ничего!!
И он молился! Не зная, правильно или неправильно вспоминает и произносит молитву, – как мог, как всплывало в памяти, – молился, чтобы обошло эту замечательную девочку, уберегло чудо!
Почти лег на бок, пока тянулся рукой. Так. Вот левая ножка! Осторожно попробуем ощупать и вверх пробраться…
– Солнышко, – посмотрел он на девушку снизу и постарался улыбнуться, – ты мою руку чувствуешь?
– Да, – кивнула она.
– Очень хорошо, – порадовался Клим и продолжил дальнейшее обследование. – Так, Поленька, теперь попробуй пошевелить стопой вверх-вниз. Вот так, молодец. Где-нибудь больно, когда шевелишь?
– Просто болит нога, но не очень сильно, – ответила Поля, прислушавшись к себе.
– Так, – продолжил Ставров, сумев пробраться рукой выше и ощупав всю голень до колена. – Понятно.
Осторожно, с опаской порадовался про себя Клим, что не нащупал ни костей выпирающих, ни явных переломов и глубоких ран. И приступил к самому сложному – добраться до правой ноги, зажатой, видимо, серьезно. Железо, провода, битое стекло – осторожно, пробуя со всех сторон, он сумел-таки достать до ноги и протиснуть руку до колена.
Слава тебе господи! Это просто чудо какое-то – и на этой ножке никаких открытых переломов, выпирающих костей и кровоточащих ран он не обнаружил, но нога сильно зажата в трех местах, и до ступни достать не получилось. Ран-то открытых нет, но переломы вполне реально могут иметь место, и обе ноги зажаты как в тисках – левая-то послабей, а вот правая серьезно, и отек неизменно скоро образуется, а это очень фигово, как и пережатые сосуды.
– Поленька, – нежно попросил Ставров, – попробуй пошевелить правой стопой.
– Не получается, что-то держит и давит, – после нескольких неудавшихся попыток ответила она.
– Ничего, – успокаивал он, – попробуй пошевелить пальцами на стопе.
– Шевелю.
– Где-нибудь стало резко больно от этого движения?
– Больно везде, но такая боль, знаешь, как ушиблась сильно, а от того, что шевелю пальцами, резкой боли нет, просто больно, и все, – честно разбираясь в ощущениях, рапортовала она.
– Это очень хорошо! – подбодрил ее выводами Клим, вытащил из железного месива руку, поднялся, встал рядом с девушкой на одно колено на коробку передач и начал осматривать Полину дальше.
– Клим, – спросила Полина, – ты врач?
– Почти, – весь сосредоточенный на другом, ответил он и спросил, нажав пальцами на живот: – Когда здесь нажимаю, болит?
– Нет, – быстро ответила Полина и удивленно спросила: – А как так странно получилось, что ты почти врач?
– Я тебе потом как-нибудь расскажу, – пообещал Ставров и сделался совсем строгим, перейдя к ощупыванию ее ребер, верха груди и шеи: – Здесь болит?
– Нет.
– А вот так? Шея болит, когда я вот так делаю?
– Да, немножко. У меня больше болит плечо и ключица, – пожаловалась Полина.
Плечо сильно ушиблено, это Клим понял сразу, но рука свободна, не зажата покореженной дверцей, и, подняв-опустив ее пару раз, Ставров с облегчением диагностировал, что ни вывиха, ни перелома нет. Зато ушиб руки, которой Полина успела прикрыться, порезы неглубокие, но много, и все потихоньку кровоточат, а еще наливающаяся гематома на ключице от ремня безопасности, может, и трещина или перелом. И вроде бы, насколько Клим мог пальпировать и проверить в этих условиях и судя по ее внешнему виду, нет внутренних кровотечений! Сплюнуть три раза! Но это на первый взгляд.
– Солнце мое, – погладил Клим девушку по голове и осторожно поцеловал, – где у тебя сильно болит?
– Сильно, так что бы очень-очень, по-моему, нигде, – прислушалась к себе Полина. – Особенно если не шевелиться.
– Не шевелиться – это правильно, – похвалил Ставров.
И попытался опустить спинку ее кресла. А запросто, это именно та конструкция и марка неубиваемого автомобиля, что выдерживает многое непотребное обращение с собой. Именно поэтому Ставров его и взял, не убоявшись цены и влезая в кредит. Отработал джипик сегодня на все сто!
– Я немного опущу тебе спинку, ты вот так лежи, старайся не двигаться, все будет хорошо. Ладно? – попросил он и снова погладил ее по голове успокаивающе.
– Ладно, – ответила девушка и вдруг, что-то поняв, уловив и почувствовав в его тоне, тревожно спросила: – А ты куда?
– Надо посмотреть, что там, – кивнул он в сторону «Ягуара».
– Только будь осторожен, – испугалась вдруг за него Полина.
– Ничего страшного, – успокаивал Ставров и, позабыв дать обещание, поцеловал ее, достал из кармана смартфон, быстро набрал какой-то короткий номер и вышел из машины.
Полина услышала, как Клим сообщает об аварии, дает четкие данные и координаты и в то же время открывает багажник. Она повернула туда голову и прокричала, чтобы мужчина услышал:
– Ты не дал мне обещание!
– Все будет хорошо, – нажал отбой, кинул трубку на заднее сиденье и снова проигнорировал обещание Клим.
Дверца багажника хлопнула, закрываясь, когда Ставров уже бежал к перевернутому «Ягуару». И только теперь Поля поняла, зачем он вообще лазил в багажник: в руке Клим держал аптечку, которую кинул на бегу на асфальт метрах в десяти от перевернутой машины.
«Надо же, – восхитилась им в который раз Полина. – А я бы даже не сообразила с перепугу и от стресса».
И смотрела с тревогой, что он там делает, как на большом экране в кинотеатре, ибо перевернутый автомобиль лежал прямо впереди джипа.
Помощь не помешала бы, подумал Клим, но на бегу успел осмотреться вокруг и констатировать тот факт, что на этой дороге, ведущей к элитному поселку, они одни, и сообразить успел, какие именно машины и кого здесь возят и что, скорее всего, ни одна из проезжающих машин вообще не остановится, разве что из любопытства. Да и фиг бы с вами!
Первым делом Клим решил помочь пассажиру. Непонятно почему, скорее из солидарности, считая его таким же пострадавшим от идиота водителя. Он опустился на колени, заглянул внутрь машины и громко окликнул:
– Живы?
Даже стона не раздалось в ответ. Резко пахнет, бензином и кровью, аж шибает в нос. Все очень плохо! Электрики тут наворочено зашибись – весь кузов опоясан, бензин протекает, даже слышно, как струя течет, а бензинчик в эту машинку заливают самый крутой, и вспыхивает он будьте любезны! В любой момент коротнет, и рвануть может к чертовой бабушке!
А вот кровь – на пассажирском сиденье девушка, без сознания, висит на ремне безопасности, руки и длинные волосы вниз свешиваются и… истекает кровью, под ней уже набежала целая лужа. Плохо! Зажим ремня захватил защелку намертво, хорошо у Ставрова ножик с собой. Он подставил плечо под живот девушки, разрезал ремень, она кулем свалилась вниз.
А вот кровь – на пассажирском сиденье девушка, без сознания, висит на ремне безопасности, руки и длинные волосы вниз свешиваются и… истекает кровью, под ней уже набежала целая лужа. Плохо! Зажим ремня захватил защелку намертво, хорошо у Ставрова ножик с собой. Он подставил плечо под живот девушки, разрезал ремень, она кулем свалилась вниз.
А теперь осторожненько!
Вот сто пудов, там и шейный отдел позвоночника в фиговом состоянии, и внутреннее кровотечение. Прощупал пульс на горле – бьется. Слабо, но есть. Уже вперед! Теперь бы вытащить. Одной рукой он крепко поддерживал ее голову под шею – мало ли что. Пятясь назад, перехватив второй рукой ее за талию, Ставров вытащил девушку из машины, поднял на руки и бегом отнес к тому месту, где бросил аптечку.
Так, что тут? Быстрый осмотр и неутешительный диагноз – перелом грудины и ребер, легкое, скорее всего, проткнуто ребром, кровь на губах пенится, перелом руки, внутреннее кровотечение, вероятно, рваные раны, артерия задета. Он быстро наложил жгут, посмотрел на часы, запомнив время.
Аптечку в своей машине Ставров всегда возил не стандартную, а гораздо полнее укомплектованную, в силу здравого размышления профессионального медика, понимающего, что именно и в каком количестве может понадобиться при авариях на дороге. Поэтому и держал там серьезное обезболивающее, добротный перевязочный материал в достаточном количестве, сердечные и кровоостанавливающие препараты и много еще чего полезного.
Девочке он сразу вколол обезболивающее и, подумав, все же кровоостанавливающее на свой риск: не всегда можно вот так колоть, могут быть повреждения внутренние и сердечные проблемы, не монтирующиеся с этими препаратами. Но рискнул – уж больно много она крови потеряла.
И рванул смотреть, что с водителем.
С водителем дела обстояли хуже некуда. Голова проломлена, кость торчит и сто пудов позвонки шеи повреждены, рука сломана жестко – кость обломком наружу, и кровь выплескивается, пульсируя, но уже вяло. По-хорошему его вообще опасно трогать до приезда «Скорой» и без бандажа шейного, но… Вдруг на панели несколько раз моргнул очень ярко один из приборов. А вот это совсем уже звездец! Значит, замыкание во весь фронт!
Клим вздохнул – что уж теперь, если он только навредит, так тому и быть, а если этого «орла» не вытащить, сгорит ковбой недоделанный вместе со своей гламурной игрушкой. Клим достал ножик, разрезал ремень и принял на себя всю тяжесть безвольного тела. Ставров не слышал, как где-то рядом затормозила машина, но услышал, как у него за спиной мужской встревоженный голос спросил:
– Помощь нужна?
– Да! – не стал отказываться Ставров и распорядился: – Мужик, протяни сюда руки. Ага, вот так, теперь держи его вот здесь, под голову. Так зафиксируй захват и жестко держи.
– Понял, – уверил неизвестный помощник.
– А теперь на мой счет попробуем его вытащить, – спокойно руководил Ставров.
– Ты это, того… – замялся вдруг мужик, – не успеем мы, тут бензин везде и искрит.
– Давай, – не обратил внимания на его предостережения Клим. – Раз, два. Взяли – три!
Они вытащили водителя с первой попытки, как-то у них это ловко, слаженно и удачно получилось.
– А теперь ходу!! – приказал Клим.
И они с мужиком, цепко и ухватисто державшим пострадавшего за шею, побежали на полусогнутых от машины, и через пять сделанных ими шагов она рванула у них за спиной с такой силой, что полетели в разные стороны детали кузова. А мужики рухнули на землю.
– Кли-и-им!!! – закричала истошно Полина.
И он услышал этот ее крик и понял, что от взрыва на мгновение потерял слух и ориентацию в пространстве, а Поля вернула его назад.
– Все нормально, Поленька, все нормально, – прошептал он сам себе и оценил обстановку.
Они с мужиком упали на дорогу, но водилу Ставров интуитивно прикрыл собой, это уж по привычке, выработанной на «Скорой» и в армии. Машина горела. До девушки не долетело – очень хорошо. Но вот водителя надо бы к ней отнести, подальше от огня. Клим поднялся и махнул Полинке – все в порядке, живой! И показал мужику жестом – давай уж дотащим.
Дотащили. Да у лихача дурного в этот самый момент остановилось сердце, и Ставров начал реанимацию – быстрый массаж сердца и дыхание рот в рот. Черт, как от него прет алкоголем, сколько же это надо было выпить!! Но прет не прет, а искусственное дыхание в полный рост!
Смотрел на него Клим и думал: «Если у него поврежден мозг, на фига ему эта реанимация, ведь овощем останется! А черепушка пробита не хило так. Вполне, может, и поврежден главный-то орган!»
Но реанимацию продолжал.
Пока не подъехала «Скорая помощь», а за ней и вторая. Не останавливаясь, Ставров громко и четко перечислил, какие препараты ввел девушке и во сколько наложил жгут, и в этот момент раненый водитель под его руками «завелся».
– Все! – сел на пятки Клим и вытер текущий ручьями по лицу пот ладонью. – Теперь он ваш.
– Вы врач? – спросила его докторша «Скорой помощи».
– Фельдшер, – улыбнулся он ей. – Четыре года на «Скорой», бригада реанимации, коллега, – и, в мгновение став серьезным, уточнил: – У меня в машине еще одна пострадавшая, ей ноги зажало.
– Ребята из МЧС едут и еще одна «Скорая». Как она, тяжелая? – спросила с профессиональным спокойствием женщина.
– На первый взгляд нет, но черт его знает, – пожал плечами Клим и посмотрел туда, где полулежала в машине Полина.
– Сначала эти, вы же понимаете, коллега, – опускаясь на колени рядом с водителем, ответила докторица.
– Понимаю, – кивнул Клим и пошел к Полине.
Но его остановил инспектор ГИБДД и принялся задавать вопросы очень суровым, холодно-деловым обвиняющим тоном, словно уже определил и назначил виноватого в аварии, естественно, в лице Клима.
– Ты, командир, притормози со мной в таком тоне разговаривать, – остановил его Ставров. – Понимаю, хозяина «Ягуарчика» наверняка знаете, а скорее всего, его папашу родного с большим уважением встречаете. Но свалить все на себя не дам, да и видеорегистратор у меня исправно работает, вся авария снята. К тому же ты место происшествия осмотри, там все ясно и понятно: он по встречке на меня лоб в лоб шел. Извини, не прокатит у вас на меня дело повесить. – И добавил, увидев, как явно загрустил инспектор: – Пойду я, в машине девушку мою зажало, и неизвестно еще, что с ней.
– Вот что я тебе скажу, мужик, – тяжко вздохнул инспектор и доверительно объяснил: – Попали мы все, ты даже не представляешь, кто у него папашка.
– Да наплевать, командир, – строго ответил Клим. – Девчонка его умрет, скорее всего. Да и водила, если выживет, имеет все шансы остаться на всю жизнь дебилом, хотя, судя по всему, в этой стадии пребывает уже давно, по жизни. Он в дупелину пьяный, от него аж шибает. И что с моей девушкой, еще неизвестно, а вы уже прогибаетесь. Ну не до такой же степени, мужики. Или вы думаете, что на таких папашек управы нет? Есть, поверь мне. А чтобы обратную вы или еще кто не прокрутили, я видео в Интернет выложу, не сомневайся, и с комментариями подробными, а вы ручками разведете, мол, свобода слова в стране. Да и девочка, пассажирка его, тоже из элиты будет. Думаю, ее родителям смерть дочери не понравится.
Инспектор насупился, но явно включил мыслительный процесс, обдумывая слова Ставрова, а Клим тут же забыл о гаишнике и поспешил к Полине.
– Ну, как ты? – спросил сразу, как только подошел к распахнутой дверце.
– Плохо! – воинственно заявила Полина. – Ты чуть не сгорел там!
– Нет-нет, – принялся успокаивать Клим, забираясь на водительское сиденье, опуская спинку своего кресла так, чтобы находиться с ней на одном уровне и придвигаясь к ней как можно ближе. – Я знал, что у нас еще есть время и мы успеем.
– Ты меня специально обманываешь! – дрогнувшим голосом утвердила она. – Я же видела, как вы в последний момент оттуда выскочили!
Он придвинулся еще ближе, погладил девушку по голове, расцеловал в щечки, заметно потерявшие румянец, сдавая позиции наползающей бледности, и уверил на чистом глазу:
– Если бы я понял, что не успеваю вытащить водилу, я бы его бросил там и умотал сам.
– Почему я тебе не верю? – спросила подозрительно Полина.
– А зря, – усмехнулся Клим и скоренько перевел разговор в другое русло, все поглаживая и поглаживая ее по голове. – А вот скажи мне, Поленька, почему такая интересная, привлекательная, умная и хозяйственная девушка, как ты, до сих пор не замужем и даже с парнями не встречалась, а?
– Ты меня специально заговариваешь, – убежденно заявила Полина.
– Ну да, – не стал отрицать Ставров. – И все же. Не может же быть, чтобы такую чудесную девушку пропустили мужики.
– Не может, – вздохнула она и тут же улыбнулась: – И не пропускают. Замуж меня постоянно зовут и ужасно расстраиваются, когда отказываю. И все время стараются познакомиться со мной. За мной постоянно ухаживают мужчины.