И возможно самое неотложное — это как убедить моих родителей позволить мне уехать в Новый Орлеан в эти выходные. Я отказался от идеи просто исчезнуть снова; мало того, что у мамы был бы нервный срыв, я содрогался от того, что бы меня ждало после возвращения. Не только со стороны моих родителей, но на сей раз ещё и от отца Кензи.
И это было еще одной проблемой. Я надеялся, что Кензи придумала хорошую историю, чтобы накормить ею отца; при нашей короткой встрече в больнице мне не показалось, что он «забудет о ней» снова.
Все это, тем не менее, вылетело из моей головы, когда я зашел в библиотеку и нашел Kензи в одном из проходов. Ее голова была опущена над открытой книгой в руках, и это напомнило мне о нашей самой первой встречи, когда вышеупомянутая упрямая журналистка отказалась оставить меня в покое, несмотря на мои попытки отогнать ее.
Остановившись позади нее, я положил руки ей на талию и прошептал:
— Что читаешь? — ей на ухо.
Она вздрогнула от неожиданности.
— Итан! Серьёзно, прекратите это делать! — она хмуро посмотрела на меня. — Клянусь, я собираюсь повязать колокольчик тебе на шею.
Я усмехнулся, положив свой подбородок на ее плечо, и овив руки вокруг нее, когда она закрыла книгу. Путеводитель по Новому Орлеану — было написано на обложке. Я поднял бровь.
— Ты, кажется, ужасно уверена в том, что мы собираемся туда поехать, — сказал я, испытав острое желание поцеловать ее в шею, когда ее пальцы скользнули в мои волосы. — Я даже не разговаривал об этом с родителями.
— А я разговаривала. С папой, во всяком случае. Вот… об этом я и хотела поговорить с тобой.
Она, казалось, колебалась, и ее тело напряглось напротив моего. Я занервничал, но постарался держать свой голос спокойным.
— Что он сказал? Он запретил тебе ехать туда?
— Хуже, — она опустила руки и мягко выскользнула из моих объятий, поворачиваясь ко мне лицом в узком проходе. Она сморщила лицо и сказала с отвращением. — Он поедет со мной.
— Ты шутишь?
Всё с тем же отвращением на лице она продолжила:
— Я сказала ему, что хочу посетить несколько мест, прежде чем окончу школу, — сказала она. — Что Нью-Йорк был всего лишь первым местом из тех, которые я бы хотела увидеть перед… ну, ты знаешь.
Глыба льда обосновалась в моем животе, и я кивнул.
— Продолжай.
Она вздохнула.
— Я думала, что он сделает то, что он всегда делает — попросит меня не быть арестованной и звонить, если произойдет чрезвычайная ситуация. Сюрприз, сюрприз! — она вскинула свои руки с раздражением. — Он думает, что это прекрасная идея — увидеть Новый Орлеан вместе, как семья. «Забавная поездка на выходные». Поэтому теперь моя мачеха и Алекс тоже хотят ехать.
— Вся твоя семья? — повторил я в недоверии.
Кензи вздохнула.
— Неприятно, да. Мое исчезновение, должно быть, действительно потрясло их. И теперь папа не оставит меня в покое. Он думает, что это будет отличный способом «воссоединиться» снова. — Она покачала головой, и её лицо заметно потемнело. — Я знаю, что он пытается сделать, но уже слишком поздно. Он не сможет стать нормальным отцом после того, как надолго забыл о моём существовании.
— Это будет непросто, — пробормотал я. — Твой папа знает, что я тоже приеду?
— Нет, — быстро сказала Кензи. — Будет лучше, если он и не узнает об этом. Я сказала ему, что хочу поехать в Новый Орлеан с друзьями, но я думаю, он подозревал, кем были мои «друзья». Наверное, это ещё одна причина, почему он хочет поехать туда — убедиться, что мы не убежим вместе, или присоединимся к банде или что-то вроде этого. — Она пожала плечами. — Не волнуйся. Я встречусь с тобой, когда мы туда доберемся. Мы просто не можем позволить ему увидеть нас.
— И если нам придется прокрасться в середине ночи, чтобы найти фейри и гоблинский рынок?
— Тогда мы должны будем сделать это незаметно.
Я застонал, закрывая руками лицо.
— Твой папа бросит меня в тюрьму и потеряет ключ.
Руки Кензи обвились вокруг моей шеи, когда она наклонилась, улыбаясь мне.
— Ну, если это произойдет, то я просто освобожу тебя своими безумными навыками ниндзя, и мы можем исчезнуть в Небывалом.
Я разрывался между тем, чтобы сказать ей, что я такого никогда не допущу и желанием поцеловать её. Но все мои мечты нарушила библиотекарь, проходя мимо нас с огромной кипой книг.
— Ты уже придумал, что скажешь родителям? — спросила Кензи, став снова серьёзной.
Я покачал головой.
— Понятия не имею. Я все еще думаю об этом.
— Если хочешь, то я могу приехать к тебе после школы для мозгового штурма.
Я не хотел ничего большего, чем Кензи в моей комнате, но…
— Я не могу сегодня вечером, — сказал я ей. — У меня Кали.
Кали было филиппинским боевым искусством, которое я изучал в течение пяти лет. Оно учило тебя, как защитить себя с мечами, тростями и ножами, а также пустыми руками. Главной причиной, почему я начал заниматься им — я хотел научиться использовать оружие для защиты себя от фейри. Гуро — мой инструктор, — верил в мир духов, и не подверг сомнению мое душевное состояние, когда я сказал ему, что меня окружают невидимые вещи. Он даже помог нам, когда мы искали Тодда, тогда, когда мне было некуда больше идти. Он подарил мне два меча, которые были сделаны специально для меня, когда я только начал ходить на тренировки, и амулет, который Кензи всё ещё носит под рубашкой.
Я не видел Гуро с тех пор, как вернулся домой, и я бы хотел поговорить с ним, поблагодарить его за помощь и рассказать ему все, что случилось. Я задолжал ему.
Я думал, что Кензи запротестует, настаивая на том, чтобы мы придумали план вместе, но она только кивнула.
— Передай привет Гуро от меня, — сказала она.
Я нервничал, когда выходил на маты, думая, что скажет Гуро, когда увидит меня. Комната была полна людей: классы кэмпо и джиу-джитсу в белых кимано; ребята, изучавшие додзе, которые расположились на матах, весело смеясь и болтая. Наш класс был меньше — просто горстка людей в нормальной спортивной одежде и с тростью в руке. Они уже застолбили дальний угол ковриков, и я поспешил к ним присоединиться.
Гуро заметил меня, когда я подошёл ближе. Он выглядел так же, как и всегда: маленький, жилистый мужчина с коротко стриженными черными волосами и темными, пронзительными глазами. Он ничего не сказал, когда я подошел, только кивнул мне, чтобы я занял свое место в линии. Несколько других учеников уставились на меня: они либо слышали слухи, либо видели мое лицо в новостях, как одного из подростков, подозреваемого в похищении. Но Гуро начал занятие в нормальном режиме, и вскоре я был слишком занят, блокируя бамбуковыми тростями удары по голове и увертываясь от резиновых ножей, чтобы думать о чем-то другом.
После занятия, однако, он жестом предложил мне следовать за ним, и мы прошли по коридору в его кабинет. Внезапно я занервничал, когда он молча двинулся к паре стульев в углу.
Мы оба сидели молча. Я уставился на свои руки, чувствуя, что Гуро оценивающе смотрит на меня. Он заговорил не сразу, и мне было интересно, что он думает обо мне сейчас.
— Как твои родители? — наконец спросил Гуро.
— Прекрасно, — ответил я, зная точно, что он имел в виду. — Немного волновались, но теперь всё в порядке. Они восприняли это гораздо лучше, чем я предполагал.
— Хорошо. — Гуро кивнул, по-прежнему пристально глядя на меня. Я ждал, зная, что этим не кончится. Подавшись вперед, Гуро сложил руки у себя на груди и уставился на меня пронзительным взглядом. — Теперь, — продолжал он, и от его голоса моё сердце заколотилось чаще, — расскажи мне то, что можешь. Ты не обязан рассказывать мне всё, Итан, но будет лучше если я узнаю как можно больше. Что произошло после того, как ты и твои друзья покинули мой дом в то утро? Вы нашли то, что искали?
Я сделал глубокий вдох.
И в конечном итоге я рассказал ему обо всём.
Я не собирался этого делать, но, как только я начал рассказывать, мой рот просто не смог закрыться. Я рассказал ему о Меган, Небывалом и как я был похищен фейри, когда мне было четыре года. Я рассказал ему о Kензи, Тодде, Анвил и Позабытых, кто они, что с ними произошло. Я признался, что ненавижу фейри и злюсь на Меган за то, что она стала причиной того, что мы с мамой стали беспокоиться и бояться, что я, возможно, исчезну в Небывалом, тоже. И я рассказал ему о Кейране, его отношении ко мне, и о том, что я собираюсь сделать в эти выходные.
Когда поток слов, наконец, остановился, я почувствовал ужасную усталость, опустошенность. Но также странную свободу, как будто какая-то огромная масса была отнята у меня. Я никогда никому не рассказывал свою историю полностью, даже Кензи. И я наконец-то смог вздохнуть облегчённо. Я знал, что рассказал всё это тому человеку, который поверит и поймёт.
Всё это время Гуро ничего не говорил, лишь не спеша, кивая мне, чтобы я продолжал, когда я запинался. Он по-прежнему сидел со спокойным, серьезным выражением лица, как будто он не потратил час, слушая подростка, который слонялся вместе с невидимыми существами, видеть которых может только он. Гуро поверил, что я был в волшебном месте, называемым Небывалым, и что я прихожусь братом Железной Королеве.
Всё это время Гуро ничего не говорил, лишь не спеша, кивая мне, чтобы я продолжал, когда я запинался. Он по-прежнему сидел со спокойным, серьезным выражением лица, как будто он не потратил час, слушая подростка, который слонялся вместе с невидимыми существами, видеть которых может только он. Гуро поверил, что я был в волшебном месте, называемым Небывалым, и что я прихожусь братом Железной Королеве.
— Я знаю, что это звучит безумно, — закончил я, задаваясь вопросом, что заставило меня излить свою душу. — Я знаю, что это звучит как бред сумасшедшего, но я клянусь, что все, что я рассказал вам, это реально. Я бы хотел, чтобы люди увидели Их, не получая Видения, но как только Они узнают, что вы можете видеть Их, Они просто буду мучить вас всю оставшуюся жизнь. Так что, я думаю, так лучше.
— Я вижу Их, — сказал Гуро очень мягко.
Я дёрнулся, уставившись на него, и моя челюсть отвисла.
Он с трудом улыбнулся.
— Не так как ты, — продолжал он спокойным голосом. — Я никогда не видел Их ясно. Это больше похоже на краткий проблеск чего-то в зеркале, отражение или тень на земле, которая не совпадает ни с чем видимым. Но я знаю, что это Они. У моего деда был этот талант, кроме того, — продолжал он, когда я по-прежнему изумленно таращился на него. — Он был в ладу с миром духов и с тем, что никто не мог видеть. Наша семья всегда была чувствительна к магии и верила в существ, в которых никто больше не верил. Поэтому я понимаю, насколько это трудно.
Я сглотнул, прочищая горло.
— Хотел бы я, чтобы ничего этого не было.
Гуро не сказал ничего.
— Ты уже сказал своим родителям? — спросил он вместо этого. — О том, что планируешь делать в эти выходные?
— Нет. — Я покачал головой. — Я еще не придумал достаточное оправдание, и все, что я скажу, будет волновать их, особенно маму. Но я должен поехать. — Я скрестил руки на груди и нахмурился. — Я просто не знаю, что придумать.
— Иногда простейшие ответы труднее всего увидеть.
Я ответил ему недоуменным взглядом, прежде чем понял, о чём он говорит.
— Вы хотите, чтобы я сказал им правду, — сказал я. Одна мысль об этом заставила мой желудок сжаться.
— Это твоя судьба, Итан. — Гуро встал, и я последовал его примеру. — Но позволь мне спросить тебя: ты думаешь, что эта встреча с Ними будет последней?
Я сник.
— Нет, — пробормотал я. — Я никогда не избавлюсь от Них. Они никогда не оставят меня в покое. Всегда будет что-то, во что они втянут меня, как, например, сейчас.
Гуро медленно кивнул.
— Будьте осторожны в Новом Орлеане, — сказал он, открывая дверь кабинета. — Ты до сих пор носишь амулет, который я тебе дал?
Технически, я отдал его Кензи, но…
— Да.
— Держитесь поближе друг к другу, — предупредил Гуро. — Твои навыки Кали — это лучшая защита, которую я могу тебе дать. Если тебе или твоим друзьям что-нибудь понадобится, магическое или что-то другое, пожалуйста, приходите ко мне. Я не могу пойти с вами в скрытый мир, но я могу сделать так, чтобы путешествие по нему было не так опасно. Помни, что если ты будешь нуждаться в помощи, то ты можешь обратиться ко мне.
— Я, знаю, Гуро. Спасибо.
Он торжественно кивнул, и я покинул тренажерный зал, чувствуя себя немного легче, но по-прежнему боясь того, что я должен сделать в этот вечер.
Когда я вернулся домой, всё было нормально. Aнвил нигде не было видно. Мама ставила тарелки в посудомоечную машину, а отец готовился к работе. Я задержался в кухне, наблюдая, как мама убирает посуду, и, сделав глубокий вдох, приготовился к самому тяжёлому разговору, который когда-нибудь был у меня.
Глава 7
ИСТИНА
— Точно нет.
Мы втроём сидели на кухне — я на одном из барных стульев, а мои родители лицом ко мне через прилавок. Оба они выражали смесь ужаса, гнева и неверия.
— Нет, — сказал папа, как будто давая окончательный ответ. — Не после того, на какую шалость тебя потянуло на прошлой неделе. Ты думаешь, что мы отпустим тебя в Новый Орлеан в одиночку? Нет, Итан. Это не обсуждается.
Шалость? Я старался сдержаться свой гнев, вспомнив, что папа не мог видеть фейри. Он, как правило, по-настоящему забывал об этом, как это делали все нормальные люди. В отличие от меня с мамой. Мы могли видеть их, но предпочитали не говорить об этом.
Хорошо, что это, наконец, закончится сегодня.
— Что, вы думаете, я делал на прошлой неделе? — спросил я, удивив их, и заставляя маму выпрямиться на стуле. — Я не осматривал Нью-Йорк. Это просто было уловкой, чтобы вы не беспокоились. На самом деле я был в Небывалом, спасая его от исчезновения фейри.
Мама вздрогнула. Папа смотрел на меня как на сумасшедшего… и вдруг он вспомнил, что фейри действительно существуют.
— Я пошел в Небывалое, — продолжал я, решив не останавливаться. Наконец-то все это кончится; бесполезно пытаться игнорировать это. Я не буду закрывать глаза на это. — И я встретил Меган. Она Королева Железного Царства и живет в этом огромном дворце вместе с тысячей других фейри. Все, что она рассказывала, было правдой. И теперь Они все знают обо мне. — Я хотел рассказать ещё и о Кейране, но я обещал Меган, что не буду делать этого, и, кроме того, этот разговор был и так достаточно напряженный без упоминания о моём племяннике, то есть их внуке.
— Итан… — начала было мама, ноя не дал ей закончить.
— Нет, мама, я не собираюсь больше прятаться от этого. — Я посмотрел на неё полу раздражённым полу извиняющимся взглядом. — Я пытался игнорировать Их, избегая Их, стараясь не смотреть на фейри, но это не сработало. Я просто настолько погрузился в их мир, как когда-то и Меган, и что бы я ни делал, это не изменится, как ни крути. — Мама закусила губу, и, подумав, что сейчас она может заплакать, немного смягчил свой голос. — Я не нормальный, и мы оба знаем это. Мы должны признать, что каждый раз, когда Они придут за мной, мне надо будет исчезнуть на некоторое время. Это тот самый момент.
— Почему? — прошептала она, из последних сил стараясь не заплакать. Папа тихо ушел, признавая, я думаю, тот факт, что это было вне его понимания, что это был мир, в котором он один не принимал никакого участия. — Почему Они не могут оставить нас в покое? Я уже потеряла Меган… почему Они должны забрать и тебя тоже?
— Они не заберут меня — уверил я ее. — Это никогда не повторится. Мама, я обещаю, что вернусь домой. У меня нет такого намерения, отправиться к фейри навсегда.
— Ты не можешь обещать мне этого, — сказала она сердито, отталкиваясь от столешницы. Ее глаза горели яростью и ужасом. — Ты не можешь контролировать их. Они сделают всё, если захотят, чтобы ты остался там. Что я должна делать, пока ты в отъезде, Итан? Я ждала Меган год, думая, что она вернётся! Сколько я должна буду ждать, гадая о том, вернёшься ты или нет?
— Я не Меган! — резко ответил я. — Я не считаю себя частью волшебного царства. Я не собираюсь влюбиться в одного из Них, бороться с Их войнами и стать Их Королём. Я ненавижу Их, я ненавижу то, что Они сделали нам. После столького времени, ты должна знать! — увидев брошенный в мою сторону строгий взгляд папы, я постарался взять себя в руки. Даже если я обсуждал фейри и Небывалое — вещи, которые он не понимает, он все равно не позволил мне говорить с мамой в таком тоне. Я глубоко вздохнул и продолжил более спокойным голосом. — Но я являюсь частью этого мира, особенно сейчас. Даже если я останусь на этой стороне Завесы, Они никогда не оставят меня в покое.
— Есть разница между тем, что ты видишь их и тем, что ты с головой окунаешься в мир Их войн, Итан. Всё было хорошо, пока ты держал голову опущенной и не позволял им догадываться, что ты их видишь.
Да, хорошо, но я не могу больше делать так.
Я сглотнул и понадеялся, что Вселенная простит мне одну маленькую ложь.
— Меган нуждается в моей помощи. Я должен ей помочь. — Мама всхлипнула, отвернувшись, но я продолжил. — Я устал бояться, и я устал притворяться. Я не бегу от Них больше.
— Ты собираешься убить себя, — запротестовала мама, хотя немного отчаянно теперь. — Они не отнимут тебя так, как Меган. Я не потеряю еще одного ребенка из-за Них. Я не буду смотреть на то, как они втягивают тебя в Их мир. Ты не можешь уйти, Итан. Я не хочу пережить это снова.
— Мне почти восемнадцать, — тихо сказал я, наблюдая, как она гордо прошествовала к посудомоечной машине, собираясь открыть её. — Вы не можете защищать меня всегда.
Мама не ответила, но папа, наконец, заговорил, его голос был низким и полностью управляемым.
— А если мы прямо сейчас запрещаем тебе идти туда? — спросил он. Он не стал отрицать того, о чём мы говорили с мамой, видя, что я настроен серьёзно.
Я сделал глубокий вдох.
— Тогда я пойду в любом случае, и встречу лицом к лицу то наказание, которое вы мне устроите.