– Есть вещи, о которых не хочется рассказывать даже самому близкому человеку, – возразила я.
– Неправда, – резко воскликнул Андрей, – значит, он тебе не близок. Сию простую мысль я и попытался донести до Жанны. Но продуктивной беседы не получилось. Она плакала, твердила про порок сердца. В конце концов мне пришлось показать ей копии историй болезни, которые раздобыла Тамара. Тогда Жанна присмирела и замолчала. Я ей еще раз сказал: «Заболеть может каждый, лечиться не стыдно, есть препараты, которые помогают человеку существовать в стабильном состоянии. Но, единожды солгав, кто тебе поверит? Теперь я буду вынужден проверять любые твои слова. Между нами что-то разрушилось».
Жанна не проронила ни слова, пару дней вела себя тихо, старалась лишний раз не подходить к Андрею. В четверг она сказалась больной, осталась дома, Воронков уехал в лабораторию. Около трех часов дня ему пришло от Жанны голосовое сообщение…
Андрей Яковлевич прервался, достал из кармана телефон, положил на стол, нажал на кнопку, и я услышала усталый печальный голос:
– Милый, я никогда не видела ни бабушку, ни маму. Они, как мне говорила тетка, умерли молодыми. Она же сообщила о проклятии, наложенном на нашу семью, и о том, что мне не следует выходить замуж и рожать детей. Где похоронена моя бабка, я понятия не имею, а могила мамы находится в Барнауле. Там она очутилась сразу после свадьбы вместе со своим мужем-военнослужащим. Когда мать умерла, тетка привезла меня в Москву. Что случилось с моим отцом, почему он не захотел воспитывать дочь, я понятия не имею. Я его не помню, не общалась с ним, алиментов он не присылал. Я никогда не сомневалась в словах тети, не проверяла обстоятельств кончины матери и бабки, не бывала в местах их захоронения. Я не обманывала тебя и до недавнего времени не сомневалась в правдивости тети, но сейчас во мне зародились подозрения. Может быть, она решила скрыть от меня правду? Как Тамара узнала про безумие? О нем ведь тебе сообщила она, больше некому. Значит, моя участь печальна. Сумасшествие прогрессирует, я не узнаю себя, не способна подавить вспышки ярости. Пройдет несколько месяцев, и я исчезну, появится озверелое животное, которое запрут в палате, посадят на цепь, будут лечить уколами. Я превращусь в страшную, распухшую от гормонов тетку и все равно никогда не вернусь к нормальной жизни. У нас не будет детей, счастья, мира и любви. Зная твою уникальную порядочность, я понимаю: ты не бросишь потерявшую человеческий образ супругу. Но я хочу, чтобы ты запомнил меня молодой и красивой. Андрюша, я очень тебя люблю и никогда не обманывала. Пожалуйста, в день похорон одень меня в свадебное платье и сшитые тобой туфли. Не надо зарывать гроб в землю, кремируй меня. Постарайся не переживать, у нас были счастливые времена. Пожалуйста, не живи один, женись на Тамаре, она любит тебя. Я буду спокойна на небесах, зная, что ты не одинок.
Послышался тихий щелчок, Андрей накрыл телефон ладонью.
– Не могу стереть это сообщение. Кажется, если уничтожу запись, то окончательно и бесповоротно потеряю Жанну. А так она вроде еще жива. Тамара в курсе случившегося, она очень меня поддержала и ни единой душе не рассказала правду. В лаборатории считают, что произошел несчастный случай. В полиции прослушали запись и признали смерть жены самоубийством. Шофера, который задавил Жанну, не наказали. Это все.
– Понимаю, что сейчас вам очень тяжело, – тихо произнесла я, – но вынуждена попросить вас посмотреть на одни туфли.
– Хорошо, – согласился Андрей. – Но зачем?
Я молча достала из пакета серо-голубые лодочки.
– Вам знакома эта пара?
Воронков отшатнулся.
– Да. Где вы их взяли? Невероятно! Это же… Я сшил эти туфли для Жанны. Она очень любила кинофильм «Фея-красавица», мне захотелось сделать ей сюрприз. Туфельки – точная копия обуви главной героини. Жанна мечтала быть похожей на добрую волшебницу. Она сохранила детское восприятие жизни, ее восхищение феей было искренним.
– Вы уверены, что это та самая пара? – уточнила я.
– Без сомнений, – отрезал Воронков. – Смотрите, на стельке золотыми буквами написано «Яковини». Я в шутку придумал название «бренда», идея пришла мне в голову очень давно, в девяностые годы. Тогда в России существовал полнейший дефицит всего. О науке позабыли, ученые голодали, я был молод, нуждался в деньгах, вот и начал шить обувь на заказ. Несколько лет тачал туфли и ботинки. Но в России штучные экземпляры не ценятся, нашим людям подавай нечто пусть некачественное, но с иностранным клеймом. Отсюда и «Яковини». Я шил лодочки, а потом продавал их, беззастенчиво привирая про несуществующего итальянца. Мало-помалу российский рынок стабилизировался, необходимость подрабатывать сапожником отпала, но хобби осталось. Поинтересуйтесь у моих коллег. Я делаю женщинам на дни рождения босоножки, ботильоны, туфли, кто что попросит. Года три назад мне пришло в голову сшить сапожки с голенищем, напоминающим стеганое одеяло. А в прошлом сезоне точь-в-точь в такие сапоги весь мировой подиум обулся. Можно сказать, я предвосхитил тенденцию.
– Значит, эта пара сшита для Жанны? – вернула я Андрея Яковлевича к теме.
Воронков взял одну туфлю.
– Могу рассказать, как выбирал кожу, искал бусины для броши. Но лодочки слегка видоизменили, на подошву наклеена другая профилактика, темно-синяя. Я использую исключительно черную. И набойка на каблуке стальная, я ставлю другую, мне не нравится железка! Хорошо помню Жанну в гробу, она лежала в свадебном платье и этих туфлях. Я еще подумал: «Смерть пощадила жену, у покойных, как правило, распухают ноги, а у Жанны ступни остались узкими». Как туфли оказались у вас?
– Лодочки Жанны могла надеть другая женщина? – предвидя ответ, все же спросила я.
– У жены был стандартный тридцать восьмой размер, – сказал Андрей. – Но эти туфли не должны существовать! Они сгорели в печи крематория.
– Жанна часто надевала их? – продолжила я.
– В день свадьбы первый раз, – произнес Андрей, – потом практически целую неделю не снимала, нас постоянно звали в гости. Да, супруга активно носила туфельки.
– Странно, что они остались с виду совершенно новыми, – пробормотала я, – выглядят так, словно только что вышли из рук мастера.
Воронков неожиданно усмехнулся.
– Это мое ноу-хау, особая пропитка, которая сохраняет и внешнюю, и внутреннюю часть изделия нетронутой.
– Вы не пытались передать свое изобретение крупным производителям? Наверное, они с радостью купят его, – предположила я.
– Нет, это очень дорогое удовольствие, – не согласился Андрей, – я долго экспериментировал, пока подыскал нужные ингредиенты. Многие женщины носят обувь на босу ногу, в особенности в теплое время года или если у них вечернее платье длиной в пол. Можно обработать стельку консервантами, но, понимаете, на ступне находятся все наиважнейшие точки человеческого организма. Знай люди, как для их здоровья важны ноги, они бы ежедневно тщательно ухаживали за ними. Неудобная обувь, слишком высокий каблук или его полное отсутствие, узкий нос, плоский верх, туго впивающиеся в подъем ремешки – все окажет негативное воздействие на здоровье. У вас случаются мигрени?
– Иногда болит голова, – призналась я.
– Смените обувь, избавьтесь от излишне тесных, модных нынче ботиночек фасона а-ля «маленький Мук», – посоветовал Воронков, – они нарушают кровообращение в стопе и вызывают скачки давления. Почему во многих восточных странах популярен массаж ног? С его помощью налаживается функционирование всего тела. Устали? Хотите в разгар рабочего дня поспать? Думаете, если покемарите полчаса, проснетесь бодрячком? Нет, вам станет еще хуже. Для обретения ясности мышления советую сделать пятнадцать приседаний. Еще лучше походить босиком по насыпанной на пол гречневой крупе.
– Встать коленями на горох, – не удержалась я от ехидного замечания.
Но Андрей Яковлевич отреагировал на мои слова серьезно:
– Да, в мужских гимназиях царского времени существовала подобная практика. А в начале сороковых годов прошлого века ученые Великобритании доказали, что пятиминутный жесткий точечный массаж коленей способствует улучшению умственных способностей. Что же касается гречки… Ее зерно имеет острую форму, если использовать эту крупу в качестве массажера, то можно улучшить зрение, память, слух. Теперь о моей пропитке. Через поры кожи в человеческий организм могут поступать разные субстанции. Ну, допустим, составляющие части крема или масла. Многие женщины после душа ими пользуются. Настоятельно советую перед употреблением изучить состав того, чем вы собрались намазаться. Вполне возможно, что получите ударную дозу вредных красителей. Знаете, как в Средние века травили врагов? Наиболее распространенным способом у знати были пропитанные соком ядовитых растений чулки и перчатки.
Я спросила:
– Почему?
Воронков оживился:
– Капрона, нейлона, эластика не существовало. Нечто отдаленно напоминавшее современные колготки или лосины вязалось вручную, стоило дорого и редко стиралось. В прежние века люди боялись через воду заразиться чумой. Поэтому одежду проветривали, а тело обсыпали пудрой. Речь, как понимаете, идет о знати, а не о бедняках, у тех не было ни ароматических присыпок, ни парфюма, призванных замаскировать запах грязного тела. Чулки опускали в яд, высушивали и помещали в гардероб жертвы. Человек надевал их, потел, отрава активизировалась и убивала беднягу. Одни умирали быстро, другие уходили на тот свет не сразу, многое зависело от иммунитета. Если на ногах имелись раны, ссадины или человек страдал псориазом, процесс мог исчисляться часами. Я долго искал безопасную комбинацию веществ, в конце концов составил ее и преуспел. Все, кто получил сделанную мною обувь, могут спокойно снимать ее в присутствии посторонних, стелька никогда не окажется поврежденной, на ней не будет следов пота или загрязнений. Человек, увидевший впервые такую обувь, решит, что туфли совершенно новые. Вот только крупным производителям надо продавать побольше товара, и они не заинтересованы в дорогом составе. Скажите, как лодочки Жанны остались целы?
– Честно? Не знаю, – ответила я, – их купил для своей матери за очень большую сумму Всеволод Ковалев. Где парень их взял, неизвестно, сам он лежит в больнице в тяжелом состоянии. В вашей лаборатории придумали мазь «Кобратин». Почему вы до сих пор работаете с токсином медуз?
– Ничего странного в этом нет, – пожал плечами Андрей Яковлевич. – Сейчас мы создаем пластыри от артрита, в их составе тот же яд. Вы можете вернуть мне туфли?
– Простите, нет, – отказала я, – это улика.
* * *Выслушав мой рассказ, Костин покосился на стоящие у него на столе туфельки.
– Если я правильно понял, ты считаешь, что они пропитаны ядом?
Я кивнула.
– Верно. Лодочки Андрей сшил специально для невесты, подарил их ей за пару часов до свадьбы. Жанна почти неделю носила туфли каждый день, потом у нее начались истерические припадки, и в конце концов она покончила с собой. Я полагаю, что неожиданные приступы ярости вызваны токсином. Мы знаем, что он губительно действует на нервную систему, вызывает немотивированный гнев, агрессию. После смерти Жанны туфли «Яковини» попали к Жеке.
– Как? – тут же спросил Вовка.
Я ответила не сразу.
– Могу лишь предположить. Севе постоянно нужны деньги. Он нигде не работает, но пытается производить впечатление богатого человека. Думаю, мелкие подарочки, которые он преподносил глупым школьницам, стоили копейки, но все-таки за них надо платить. И в клуб за красивые глаза не впустят, коктейли бесплатно не нальют. Всеволод постоянно искал средства, он брал деньги у матери, умело их выцыганивал, вероятно, занимал у ростовщиков. Жека вечно выручала сына, насколько мне известно, откупалась от девчонок, которые сообщали ей про изнасилование или беременность. Лиза и ее мать Марина признались, что хотели вытребовать у Ковалевой миллион. На мысль о том, как получить эту сумму, их натолкнула некая Таня Иванова, тоже активно тусующаяся по клубам девочка. Она таки обзавелась деньгами, ее мать предложила Жеке сделку: Ковалева платит, а Таня молчит об изнасиловании. Если денег нет, дочь идет в полицию и заявляет, что Сева принудил ее к сексу. Даже если все произошло добровольно, ему не поздоровится: Таня несовершеннолетняя. И Евгения, по словам Марины, безропотно заплатила.
– Поверила им на слово? – рассердился Вовка. – Дура, что ли?
– Полагаю, нет, – вздохнула я. – Мне кажется, что Жека понимала, какой у нее никчемный сын, но признать это вслух не могла. Она покрывала Севу, всем рассказывала о его замечательной карьере, трудолюбии, выдавая желаемое за действительное.
– Оставим Севу в покое. Ты понимаешь, как к Ковалевой попали чужие туфли? – снова задал тот же вопрос Костин.
Глава 22
– Без Всеволода тут не обошлось, – грустно сказала я, – он ключевая фигура. У милейшего Севы было много способов пощипать маму. Очутившись с ней в магазине, он говорил, что у него в кошельке лежит стодолларовая или другая крупная купюра, валюту не принимают. Понятно, что Жека давала ему свои деньги. Еще у него частенько зависала кредитка. «Ай-ай-ай, платеж невозможен, глюк в банке!» И снова мать платила. Но нас должен заинтересовать другой совсем простой трюк, любимое занятие нечистых на руку домработниц. Покупаете в самом дешевом магазине продукты, а потом сообщаете, что приобрели их в гастрономическом бутике. Взяли яйца по тридцать рублей на оптушке, а соврали, что это биопродукт из элитного супермаркета от породистой несушки, которую заботливый фермер кормит отборным зерном и поит минеральной водой. Такие тянут на триста рублей за десяток. Производим вычитание и кладем в свой карман навар в двести семьдесят «тугриков».
– Хорошая хозяйка проверит чек, – насупился Костин.
– Жека у Севы отчета не требовала, – заметила я, – но если заехать в какой-нибудь «Остров гурмана», то там в тележках и корзинках валяются чужие чеки, а у касс есть проволочные мусорницы, набитые ими же. Все очень просто!
– Туфли! – поднял указательный палец Костин. – Речь о них! Взял их и предъявил!
– Андрей Яковлевич осмотрел лодочки и отметил, что подошва и набойка у них иные, их поставил другой мастер, – зачастила я. – Внутри и снаружи туфли пропитаны особым составом, он сохраняет их в первозданном виде, а вот по подметке станет понятно: обувь носили. Думаю, туфли починили и сдали в комиссионку. Хозяин торговой точки выдал их за новый товар. Сева приобрел их за небольшую стоимость, маме же соврал, что они потянули на семьдесят пять тысяч рублей, которые он взял из семейной кассы. Если ты велишь своим сотрудникам обойти комиссионки, то найдешь того, кто приволок туфли в магазин, у него должны были потребовать паспорт.
– Значит, отравить хотели Жанну, – подвел итог Володя. – Жека стала случайной жертвой? Ладно, если Роман обнаружит в туфлях яд, приму твою версию. Но возникают новые вопросы. Кем является женщина, напавшая на пенсионерку Людмилу Алексеевну? Как к ней попала обувь Жени? Почему туфли вернули в квартиру Ковалевой? Откуда дамочка знала, где она держит запасные ключи? Какова роль этой тетки в смерти Жеки? Почему нож, упавший с высоты, не разбился? Каким образом он оказался под телом у левой руки Евгении? И, самое важное, кто покушался на жизнь Всеволода? Почему? Сына хотела убить Евгения? Или она выпрыгнула из окна, посчитав Севу мертвым?
В моей сумочке запищал мобильный, на дисплее высветилась надпись «Валентина», я приложила трубку к уху и постаралась как можно ласковее прочирикать:
– Здравствуйте, Валечка! Вы уже приехали к Лике?
– Меня похитили! – закричала Нечитайло.
– Кто? – ахнула я.
– Мерзавцы в масках! – заголосила Валентина. – Я нахожусь по адресу улица Емельяненко, дом шесть, квартира десять. Помоги! Спаси! Меня привязали к стулу! Освободи!
Продолжая держать мобильный в руке, я бросилась вон из кабинета Костина, сказав ему:
– Соединюсь с тобой позднее.
Подъехав к нужному зданию, я посмотрела на часы. В городе пробки, издатель Адам Корсунский, которому я позвонила с дороги, где-то застрял. Надеюсь, он все же успеет попасть на представление. Вам кажется странным, что, услышав шокирующую новость о похищении, я, находившаяся в кабинете начальника следственного отдела, не подняла тревогу? По какой причине я не попросила помощи у Вовки, не потребовала от него немедленно связаться со специалистами, которые занимаются похищением людей? Ответ прост. Я ни на мгновение не поверила Нечитайло, потому что знаю: похититель никогда не позволит жертве связаться с родными, максимум на что он пойдет, – это разрешит несчастной крикнуть в трубку: «Я жива». И уж совершенно точно преступник не даст назвать точный адрес места, где удерживает жертву. Валентина задумала некую акцию, сама написала сценарий, сама поставила пьесу… Два последних обстоятельства настораживают. Нечитайло способна на удивительные глупости.
Не успела я пристроить во дворе свою «букашку», как издалека раздался вой сирен. С каждой секундой он делался все громче, надрывнее, и спустя кратчайшее время перед подъездом остановились «Скорая помощь», пожарные, аварийная служба «Мосгаза», фургон с надписью «Защита животных» и бело-синяя не новая «девятка». Захлопали дверцы, на тротуаре образовалась небольшая толпа, которая стала быстро расти, так как с проспекта во двор ворвались мини-вэны с наклейками «Желтуха», «Телевидение нашего района», «Шоу на кабеле», «TV-интернет», «Новости для блогеров».
– Уберите прессу! – заорал толстый полицейский, высовываясь из окна «Жигулей». – А ну, пошли вон! Фу! Брысь!