Мы прошли одну линию домов и свернули на вторую улицу, идущую перпендикулярно первой.
— Помню, мы с отцом решили плот построить. Здорово было. — Смирнов продолжал наслаждаться детскими воспоминаниями. — Такой плот у нас получился, просто загляденье. К нам на речку тогда еще рыбаки приезжали, откуда-то из области. Палатку на берегу поставили, жили там как дикари. Они наш плот как увидели, сразу в аренду его попросили. Такие мужики классные были. Они потом вообще к нам на дачу перебрались. Сначала просто на ночлег попросились, а после мы им комнатку отдали. А что, воровать у нас нечего было. В то время люди…
— Стоп. — Я замерла возле одного из домов и внимательно посмотрела на Смирнова. — Вы жили в обычном доме и пустили на ночлег посторонних людей?
— Ну и что? — удивился Леонид.
— Чем проще дом, тем проще люди в нем живут. Воровать у них нечего, так что пустить к себе на ночлег они могут, заодно и денежки подзаработают. Правильно?
— Правильно, — кивнул Смирнов, все еще не понимая, к чему я клоню.
— У нас ведь когда сезон рыбалки начинается, многие приезжают из соседних районов и селятся у местных жителей. И недорого, и удобно.
— Точно, — снова закивал Смирнов.
— Кошкино — это же обычный жилой поселок. Тут и магазины, и школы есть. Все эти хоромы стали появляться гораздо позже. — Я огляделась. — Где-то здесь должны быть старые дома местных жителей, у которых нет денег на строительство шикарных особняков. Именно такие жители могут сдать комнатку приезжему. Давай искать старые дома. Пошли туда, — предложила наобум я.
Мы быстро прошли мимо очередной вереницы элитных построек. Только на этот раз ни одна из них не привлекла нашего внимания. Асфальтированная дорога неожиданно обрывалась у крайнего особняка, дальше начиналась разбитая ухабистая дорога, которую уже лет двадцать никто не ремонтировал. И вела эта дорога в довольно оживленную часть Кошкина. Конечно, сейчас, ночью, это плохо освещенное место с двумя десятками невзрачных хибар сложно было назвать оживленным участком. Но все дома были жилыми. Где-то сушилось белье, развешенное по всему двору, где-то горели окна в комнате или мелькали голубые огоньки, признак работающего телевизора, припаркованные машины возле невысокого частокола — все это говорило о том, что здесь кипит жизнь, и вполне возможно, Стеллаж нашел себе место в этом заброшенном уголке.
Мы вышли на разбитую дорогу и направились к старым домам. На снегу, припорошившем асфальт, оставались следы от нашей обуви.
— Слушай, давай-ка лучше по обочине пойдем, — предложила я.
Смирнов проследил мой взгляд и, когда увидел свой след на снегу, быстро согласился.
— Давай.
Мы медленно продвигались вперед, ковыляя по ухабистым зарослям вдоль разбитой дороги. Уже издали я услышала лай собак. Но лай этот доносился откуда-то издалека, дома через три-четыре от нас. Не раздумывая, мы пошли на звук. Миновали два дома, в каждом из них было тихо, ни света, ни звука. На крыльце третьего стоял мужик в смешной шапке-ушанке и курил. Маленькая огненная точка от сигареты порхала в темноте, то опускаясь, то поднимаясь вверх.
— Возьми меня под руку, — шепотом сказала я Леониду, когда поняла, что курящий человек заметил нас.
— С удовольствием, — ответил Леонид и вцепился в мою руку.
Едва мы поравнялись с домом, как две огромные псины бросились на хлипкий забор и наградили нас грозным лаем, нарушив ночную тишину поселка. Мы отпрянули от покачнувшегося частокола, на котором почти повисла одна из собак, и ускорили шаг.
— Олег, это вы? — довольно громко, чтобы перекричать пронзительный лай, поинтересовался хозяин собак.
— Я Олег? — шепотом уточнил у меня Смирнов, не зная, что ответить.
— Нет, ты пьяный прохожий, — шепнула я ему, и он немедленно вошел в роль пьянчужки.
— Какой такой Олег, мать твою. Невозможно честному человеку по улице пройтись.
— Вот пьянь. — Мужик на крыльце разочарованно сплюнул и подозвал собак к себе: — Герда, Мимоза, ко мне.
Собаки прекратили лаять, но продолжали рычать.
— Ух ты какая, — зачем-то подразнил Леонид собак. Уж очень ответственно подошел он к роли пьяного, за что услышал очередную порцию возмущенного собачьего лая.
— А ну проваливайте отсюда, пока милицию не вызвал, — пригрозил нам хозяин дома. — Давайте. Давайте.
Мы прошли еще два дома и, когда окончательно скрылись из поля зрения любопытного мужика, перестали раскачиваться, как пьяные, и уселись на покосившуюся скамейку.
— Что скажешь? — спросил Смирнов, когда собаки окончательно угомонились.
— Интересно, как зовут Стеллажа. Надеюсь, что Олег.
— Ты думаешь, он снимает комнату у этого мужика?
— Не исключено. Две огромные собаки во дворе имеются…
— А машины нет, — закончил вместо меня Леонид.
— Конечно, нет. И Стеллажа, похоже, тоже нет дома. Где-то ездит.
— Интересно, где его носит в три часа ночи, — возмутился Смирнов. — И что будем делать?
— Ждать, — спокойно ответила я. — Надеюсь, он еще вернется.
— Ты сумасшедшая, — вздохнул Леонид, кутаясь в свою куртку.
Не лучшее время мы выбрали для ожидания. Холодный ноябрьский ветер пробирал до костей, мы быстро замерзли и грели руки, потирая ладони. Но наши мучения были оправданны. Примерно через сорок минут в той стороне, откуда мы пришли, мелькнули фары машины.
— Осторожно, это может быть он, — сказала я тихо, и мы оба, как по команде, прижались спиной к покосившемуся забору одного из домов.
Фары приближающейся машины освещали темную улочку. Свет медленно скользил по крышам домов, голым деревьям, разбитой дороге, приближаясь к нам. Еще немного, и мы с Леонидом попадем в этот световой круг, тогда наше смешное укрытие под забором будет раскрыто, и я толкнула Смирнова в бок.
— Перелезаем через ограду.
Забор был невысоким, поэтому мы легко перемахнули через него и спрыгнули во двор. Машина остановилась у того самого дома, где жили громкоголосые собаки со странными именами Герда и Мимоза. Обе псины немедленно залились грозным лаем.
— Как только соседи терпят этот лай? — шепнул мне на ухо Леонид. — Жил бы я здесь, давно пристрелил бы этих ненормальных собак.
— Тихо. — Я приложила палец к губам, призывая своего спутника к тишине.
Из приехавшей машины вышли трое, я хорошо видела их мощные фигуры сквозь густые ветки голых кустов. Мужчины о чем-то разговаривали, но расстояние, которое разделяло нас, не позволяло услышать, о чем речь.
— Надо бы поближе подобраться, — сказала я вслух, и мы с Леонидом стали осторожно подбираться к мужчинам.
Троица не могла войти в дом, пока бдительные псины добросовестно исполняли свой долг верных сторожей, поэтому мужчины оставались на дороге в ожидании, когда хозяин запрет собак.
— Быстро, вперед, — подгоняла я Смирнова, преодолевая очередное препятствие на своем пути, разделительную перегородку между двумя соседскими участками, представляющую собой натянутую на столбы рабицу.
Леонид последовал моему примеру. Оказавшись на соседнем участке, мы, пригнувшись, пробежали вдоль забора и спрятались за углом дома. Теперь между нами и незнакомцами было расстояние не больше тридцати метров, и я могла слышать, о чем они разговаривают.
— Дядя Гриша, собак уберите, — не выдержал один из них и позвал хозяина, после чего снова переключил внимание на своих товарищей.
Если бы не лай собак, который все еще оглушал спящий поселок, разговор мужчин был бы услышан мной целиком, но из-за Герды и Мимозы я слышала только обрывки фраз.
— … на дороге будем… утром точно… буду ждать…
— Это правильно… У меня «беретта»… Не смогут…
Похоже, Смирнов услышал примерно те же слова, что и я, и ровным счетом ничего не понял. Он удивленно посмотрел на меня и спросил:
— Как думаешь, о чем они говорят?
— Понять бы еще, кто это. — Я поморщилась, пытаясь разглядеть марку машины, на которой приехали мужчины. Но свет фар слепил, и я не могла не только марку, даже цвет тачки определить.
Наконец-то лай собак стих, судя по звукам, дядя Гриша запер их где-то в сарае.
— Путь свободен, — прохрипел хозяин дома, и троица активизировалась.
— Так, Гарик, машину перегнать надо.
— Куда ее, во двор?
— Нет, давай у пятого дома оставь. Пусть там покопошатся.
— Да, Стил, умно, — заржал один из троицы. — Они будут рыться в пятом доме, там-то мы их и накроем.
— Будет лучше, если мы их накроем еще на подъезде. Так что троих оставь на дороге, понял?
— Понял, сделаем.
— А ты уверен, что они появятся?
— На сто процентов. — Продолжение разговора мы уже не слышали, потому что двое мужчин вошли в дом, в одной из комнат немедленно вспыхнул тусклый свет. Третий направился к машине, чтобы перегнать ее к пятому дому.
— К окну бы подобраться, послушать, о чем они там говорят, — прошептал Смирнов.
— Это уже неважно.
— Как это неважно? — удивился он. — Неужели ты не поняла: Стил — это Стеллаж, и они, похоже, говорили о нас.
— Это я прекрасно поняла. А еще я поняла, что они ждут нас и не догадываются, что мы уже на месте. Теперь у нас другая задача. Изолировать дядю Гришу, чтобы он случайно не пострадал, не допустить, чтобы этот третий присоединился к своим товарищам, когда машину отгонит, и войти в дом. Так что для нас не представляет никакого интереса их нынешний разговор. Все и так ясно.
— Хорошо, — кивнул Смирнов. — Водителя я беру на себя, а как дядю Гришу изолировать будем? Он же в дом вошел, не исключено, что со Стеллажом за одним столом сидит.
— Сориентируемся на месте, — сказала я, направляясь к дому дяди Гриши.
Леонид отделился от меня и полез через забор на проселочную дорогу, по которой вскоре должен был возвращаться парень, отгонявший машину.
— Без надобности не пали, — предупредила я Леонида, когда увидела, что он достает из-за пазухи пистолет. — Попробуй справиться без оружия.
В ответ Смирнов лишь одобрительно кивнул и исчез.
Я же подобралась к интересующему нас дому и аккуратно заглянула в окно, из которого струился неяркий свет. За столом сидели двое. Один высокий, привлекательный мужчина лет тридцати пяти. Его белокурые вьющиеся волосы были собраны в тугой хвост на затылке. Смуглую кожу выгодно подчеркивал белый джемпер с острым вырезом. Мужчина склонился над столом, прижимая к уху трубку мобильного телефона. Его напарник был парень помоложе, лет двадцати пяти. Маленькие глазки, пухлые губы и вздернутый нос придавали его лицу забавное выражение, особенно когда он что-то говорил. Этот парень лениво раскачивался в скрипучем кресле-качалке и курил сигару. Изучив своих противников, я обошла дом, заглядывая в другие окна в поисках дяди Гриши. Его я обнаружила в комнате на противоположной стороне дома. При свете тусклой настольной лампы он готовился ко сну. Стянув телогрейку и сапоги, дядя Гриша предстал передо мной в синих солдатских подштанниках и тельняшке. Пригладив рукой взъерошенные волосы, он погасил настольную лампу и залез под одеяло. Если хозяин дома не станет проявлять излишнего любопытства и не устремится к своим гостям при моем появлении, то он останется в безопасности, но, на всякий случай, я решила придавить дверь его комнаты чем-нибудь тяжелым.
Изучив обстановку в доме, я решительно поднялась на крыльцо и открыла дверь. Она предательски заскрипела, привлекая внимание домочадцев. Вдобавок каждый мой шаг сопровождался потрескиванием напольной доски. Я старалась аккуратно ступать, но это не помогало. Мои осторожные шаги были слышны в любой части дома.
Я стояла посреди узкого коридора. Справа от меня находилась комната, в которой спал дядя Гриша. Дверь в его спальню была плотно закрыта. Дверь другой комнаты, по левую руку, была открыта нараспашку, именно там сидели мужчины и ждали своего товарища.
— Гарик, пива принеси, — крикнул один из них.
— Машину поставил? — спросил второй.
— Да, — ответила я коротко, придавая своему голосу мужественные нотки.
В углу коридорчика я увидела швабру. Взяла ее и вставила в ручку правой двери, так, чтобы дядя Гриша при желании не смог открыть ее изнутри. Когда хозяин дома был изолирован, я достала пистолет и шагнула в освещенную комнату.
— Руки на стол, — сказала я с порога.
Блондин поднял голову и зло посмотрел на меня. Парень в качалке вздрогнул от неожиданности и попытался вскочить с неудобного кресла. У него это плохо получилось, и он грохнулся на колени рядом с креслом.
— Руки на стол, — повторила я, и парень, не вставая с пола, потянулся к краю стола. — Кто из вас Стеллаж? — спросила я, разглядывая мужчин, хотя и так уже догадалась, кто из присутствующих тянет на криминального авторитета.
Ни один мускул не дрогнул на лице блондина. Его напарник искоса глянул на своего старшего товарища, но говорить ничего не стал.
Блондин поднял глаза и посмотрел на стену, там висели старые, почти раритетные, часы с кукушкой.
— Четыре утра. Вам что, не спится? — спросил он с ухмылкой. — Мы ждали вас утром.
— Предпочитаю ходить в гости, не дожидаясь приглашения, — ответила я.
— Хороший принцип, я тоже его придерживаюсь.
Мы молча смотрели друг на друга, парень на полу переводил удивленный взгляд с меня на Стеллажа, пытаясь понять, что ему в данной ситуации надо делать.
— Сиди смирно и не дергайся, — сказала я, не глядя на парня. Он понял, что эти слова относятся к нему, и замер в нерешительности.
Раздался быстрый топот по ступенькам крыльца, и входная дверь резко открылась. На пороге стоял всклокоченный Смирнов. Я на мгновение отвлеклась на него, и Стеллажу хватило этого мгновения, чтобы выхватить оружие. Теперь дуло его пистолета было направлено на меня.
— Бросай пушку, — с ухмылкой сказал он.
— Ну как тут? — спросил Леонид с такой непосредственностью, как будто я футбол по телевизору смотрю.
— Уходи во двор, — сказала я ему.
— Что?
— Брось пушку, — повторил блондин, но на этот раз кривая ухмылка исчезла с его лица.
— Уходи во двор, — снова повторила я властно.
— Ладно, — ответил Леонид и потопал обратно на крыльцо.
Блондин вскочил со стула, по-прежнему держа меня на мушке, и сделал шаг вперед.
— Не дури, девочка, тебе со мной не справиться. Лучше брось пушку.
Я отступила, не позволяя Стеллажу приблизиться ко мне. Леонид уже вышел из дома, но дверь закрывать не стал. Придерживая ее рукой, он удивленно смотрел на меня.
— Уходи, — в третий раз повторила я, чем еще больше встревожила блондина. Он снова попытался приблизиться ко мне, но я резко вскинула руку и выстрелила в лампочку под потолком комнаты. Яркая вспышка, и осколки разбитого стекла полетели вниз. Небольшая заминка в стане врага позволила мне выскочить из дома. Я схватила Леонида за рукав и потащила в глубь двора.
— Давай, давай, — поторапливала я его.
Вслед за нами из дома выскочили Стеллаж и его напарник. Мы уже успели спрятаться за ветхим сараем, где дядя Гриша запер собак. Бешеные псины отчаянно лаяли, бросаясь на дверь, отчего сарай пугающе раскачивался, казалось, он вот-вот завалится на землю.
— Они мне не нужны, стреляй на поражение, — зло процедил блондин, направляясь в нашу сторону.
— Кто из них Стеллаж? — шепнул мне на ухо Леонид, держа «макарова» на изготовку.
— Блондин.
— Значит, второй нам не нужен. — Смирнов хладнокровно нажал на курок и дважды выстрелил в парня с лицом поросенка. Обе пули достигли цели, и парень рухнул на землю.
— Мать твою, — отреагировал на случившееся Стеллаж и пригнулся, укрывшись за металлической бочкой посреди огорода.
Распалившийся Смирнов, не раздумывая, выстрелил в бочку, раздался неприятный металлический скрежет.
— Идиот, ты же его убьешь, — ударила я Леонида по руке.
— Не убью, только напугаю.
Недолго Стеллаж сидел в укрытии, он, как и мы, прекрасно понимал, что такое противостояние не может длиться бесконечно. Тем более что у нас было двойное преимущество, и численностью мы превосходили, и укрытие у нас было понадежнее. Поэтому Стеллаж не стал дожидаться атаки с нашей стороны, сжимая в обеих руках оружие, он выскочил из-за бочки и наградил нас шквальным огнем, изрешетив сарай до состояния сита. Собаки внутри заскулили и вскоре утихли. Мы со Смирновым смогли высунуться из своего укрытия только тогда, когда стрельба прекратилась. Пятясь, Стеллаж отступал к соседней даче.
— Его нельзя упустить, — сказала я Смирнову и выстрелила, целясь в ноги.
Стеллаж произвел еще несколько выстрелов, а потом исчез за домом. Мы с Леонидом устремились вслед за ним. Теперь Стеллаж был в более выгодном положении, поэтому нам нужно было действовать быстро и осторожно.
— Ты справа, я слева, — сказала я Леониду, и мы разделились, окружая неказистый дом с двух сторон.
Я старалась держаться ближе к забору, откуда был хороший обзор и любое движение за углом дома не осталось бы для меня незамеченным. Я, пригнувшись, подбежала к каменной стене дома. Прижимаясь к ней спиной, медленно двигалась вперед. Пока Стеллаж не подавал никаких признаков жизни, и это настораживало. Обхватив «макарова» обеими руками, я выскочила из-за угла дома. Никого. Неосторожный хруст за спиной заставил меня резко обернуться, я успела заметить тусклый блеск металла в руках темного человека, и тут грянул выстрел. Машинально я присела, и это спасло меня, крошки штукатурки посыпались на голову, пуля вошла в стену. Я откатилась в сторону и легла на холодную землю, вытянув руку с пистолетом вперед. Но тут снова грянул выстрел, за ним второй, и темная фигура рухнула на землю.