Когда три полицейских автомобиля приблизились к магазину, визжа тормозами, Гетц поднял свои пистолеты, но первый автомобиль, прибавив газу, ударил его капотом и швырнул высоко в воздух. Гетц упал на тротуар.
Конфорти, не оглядываясь, взбежал на крыльцо. Пит, спрятавшись за мертвым копом, заметил только мелькание его ног. Ему хотелось вжаться в землю, и он изо всех сил вцепился в ремень мертвого копа. Конфорти заметил его и оскалился в торжествующей улыбке. Он оттащил копа вместе с Питом, все еще цепляющимся за ремень.
— Убирайся! — вопил Пит, пытаясь спрятаться за копа. — Не надо!
Конфорти поднял автомат. Пит смотрел, как палец Конфорти нажимает на спусковой крючок.
Вдруг за спиной Конфорти прозвучал пистолетный выстрел. Пит увидел, как толстое крысоподобное лицо Конфорти скривилось, глаза стали безжизненными. Автомат дернулся в сжавшей его мертвой руке и начал стрелять, так как палец мертвеца автоматически нажал на спуск. Потом Конфорти уронил автомат, сделал шаг вперед и упал лицом вниз.
Мгновением позже Пит был окружен угрюмыми полицейскими.
Глава 6
Толстый сержант взгромоздил свою тушу на заскрипевший стул и кивнул своей круглой головой.
— Лейтенант допрашивает его сейчас, — сказал он. — Он вас ожидает?
— Да, — сказал Конрад, — он ожидает меня. Что он делает? Обрабатывает Вайнера?
На лице сержанта появилось неясное выражение.
— Ну, он должен точно его причесать, — ответил он. — Из-за него убиты трое наших парней.
Конрад повернулся, в три шага пересек комнату, быстро прошел по коридору к двери в другом конце его. Он повернул ручку и распахнул дверь.
Пит сидел в центре ярко освещенного круга света. Небольшая комната была наполнена табачным дымом, запахами пота и грязи. Она была также полна толстокожими, краснолицыми детективами. Барден стоял перед Питом и в тот момент, когда вошел Конрад, отпустил ему затрещину. Голова Пита дернулась назад, затем вернулась на место. Из разбитой губы по подбородку потекла кровь. Темные глаза Пита, суженные и полные ненависти, смотрели на Бардена.
— Значит, ты никогда не слышал о Маурере? — глумился тот. — Значит, ты не читаешь газет?
— Только спортивную хронику, — сквозь зубы ответил Пит.
Барден снова отвел руку, но Конрад успел перехватить ее.
— Успокойся, Сэм, — сказал он.
Барден повернулся, он холодно и тупо смотрел на Конрада.
— Да, конечно, — горько сказал он. — Успокойся, не думай о парнях, которых убили. Не вспоминай об их вдовах и детях. Успокойся! Что, ты считаешь, я должен сделать? Обнять и расцеловать этого красавчика?
Конрад опустил руку Бардена.
— Прошу прощения, что прервал эту беседу, но мне нужен этот парень. — Он вытащил лист бумаги и положил его на стол. — Это тебе, Сэм. Не хочешь ли подписать?
От прилившей крови лицо Бардена стало багровым. Он взял бумагу, взглянул на нее и положил обратно на стол.
— Что ты собираешься с ним делать? — спросил он скрипящим голосом. — Положишь его в постель с радио и будешь четыре раза в день вкусно кормить?
Конрад твердо посмотрел на него, но ничего не сказал. Барден фыркнул, обошел вокруг стола, взял журнал записей, размашисто сделал запись, промокнул чернила и протянул журнал Конраду.
— Ладно, забирай крысенка. Он не говорит. Он ничего не знает. Он никогда не слышал о Маурере. Он на милю не подходил к парку. Если ты думаешь, что вытянешь из него что-нибудь без битья, то ошибаешься.
— Мне нужен еще фургон и эскорт, — сказал Конрад. — Устрой мне это, пожалуйста, Сэм.
Барден поднялся и кивнул одному из детективов. Тот сразу вышел. Затем Барден подошел к Питу и сурово посмотрел на него.
— Ты еще вернешься сюда, Вайнер. Не воображай, что все будет легко и приятно, раз тобой интересуется окружной прокурор. Ты вернешься, и мы что-нибудь приготовим для тебя… — он замахнулся и нанес такой удар Питу правой, что тот опрокинулся вместе со стулом.
Пит растянулся на полу с ошеломленным видом, держась рукой за пылающую правую щеку. Конрад отвернулся. Он не одобрял подобных методов, но не мог и порицать Бардена. Потерять трех хороших полицейских, спасая жизнь никчемному молодому гангстеру, было горько. Пит с трудом поднялся на ноги и прислонился к стене. Никто ничего не говорил. Никто не двигался. Прошло несколько минут, открылась дверь, и вернулся детектив.
— Все в порядке. У бокового входа, сэр.
— Забирай его, — с отвращением сказал Барден, — и не забудь вернуть его. Он нам нужен.
— Верну, — пообещал Конрад и взглянул на Пита. — Пошли, Вайнер.
Пит пересек комнату. Ему пришлось обходить детективов, ни один из которых не сделал попытки отодвинуться. Они ненавидяще смотрели на него.
Тяжелый фургон со стальными стенками стоял у бокового входа в большом закрытом дворе. Вокруг стояли полицейские с пистолетами наготове. Шесть копов с жесткими внимательными лицами сидели на мотоциклах с запущенными двигателями. Пит забрался в фургон. Конрад залез вслед за ним. Стальная дверь захлопнулась, и Конрад закрепил ее двумя массивными болтами.
— Садись, — сказал он грубо.
Пит сел. Он услышал, как взревели моторы, затем фургон двинулся в путь к городскому управлению. Конрад достал пачку сигарет, вытащил две, прикурил одну для Пита, затем прикурил сам.
— Что ты собираешься делать, Вайнер, когда за тебя внесут залог? — спокойно спросил он.
Пит быстро взглянул на него.
— Вы обвиняете меня в убийстве, не так ли? В этом случае не пустят под залог.
Конрад задумчиво посмотрел на него.
— Может быть, я не буду обвинять тебя в убийстве, только в связи с известными преступниками. Тогда ты можешь быть выпущен под залог через пару часов.
Он увидел, как Пит побледнел.
— Я не хочу выходить под залог.
— Почему?
Пит ничего не сказал. Он смотрел на наручники, чувствуя, как лицо его покрывается потом.
— Уж не боишься ли ты оказаться выпущенным под залог?
— Я этого не говорю, — сказал Пит.
— Ты передумаешь. Подумай. Если ты окажешься на свободе, я не дам ни цента за твою жизнь. Я не смогу защищать тебя, если ты не заговоришь.
— Я ничего и ни о чем не знаю, — мрачно заявил Пит и повернулся к Конраду спиной.
— Ты дурак! — сказал Конрад. — Девушка опознает тебя. Думаешь, сможешь опровергнуть ее показания? Тебя послали убить ее, не так ли? Ты действовал по приказу Маурера?
Пит молчал.
— Рано или поздно, но ты заговоришь, — спокойно заметил Конрад. — Ты не сможешь провести остаток своих дней подвешенным в пространстве. Ты должен сам к этому прийти. Либо ты будешь говорить, и мы защитим тебя, либо ты будешь держать рот закрытым, и мы освободим тебя. Ничего другого для тебя нет.
Пит продолжал молчать.
— Ты нас не интересуешь, — продолжал Конрад. — Нам нужен Маурер. Помоги нам, и мы позаботимся о тебе.
Пит повернулся.
— Позаботитесь? Смех! Вы думаете, что сможете защитить меня? Пока я молчу, у меня есть шанс, пусть мизерный, но шанс есть. Если же я заговорю — мертв. Ни вы, ни ваша проклятая полиция не смогут спасти меня!
— Не будь дураком! — взорвался Конрад. — Конечно, мы защитим тебя. Я это гарантирую.
Пит посмотрел на Конрада, потом наклонился и сплюнул на пол.
Когда Конрад вошел в кабинет, Ван Рош ожидал его.
— Привезли его? — спросил он.
— Да, — ответил Конрад. Он прошел к своему столу и сел. — Он на десятом этаже с парой охранников. Что ты так волнуешься?
— Эйб Головин разговаривает с окружным прокурором. Он принес прошение об освобождении мисс Колеман.
Конрад напрягся.
— Ты шутишь?
Ван Рош покачал головой.
— Он пришел минут десять назад. Окружной прокурор задержал его до твоего возвращения. Он требует встречи с мисс Колеман.
Конрад вскочил.
— Я пойду к прокурору.
Он прошел по коридору к кабинету окружного прокурора, постучал и открыл дверь. Форест сидел за столом и мял промокашку. Увидев входящего Конрада, он поднял плечи и показал рукой на Головина, который сидел у стола с вежливым лицом.
— Я только что говорил окружному прокурору, что хочу увидеть мисс Колеман, — сказал Головин, как только Конрад прикрыл дверь и подошел к столу.
— На каком основании?
— Она незаконно задерживается здесь, а я являюсь ее законным представителем. Это основание.
— Ну и ну! Вот это новость! — сказал Конрад. — А она-то знает об этом? У вас что, нет ничего серьезнее, чем заботиться о неизвестной статистке?
— В качестве законного представителя Норгейт-Юнион я беру под защиту всех его членов, а мисс Колеман является членом этого союза.
— Ладно, я должен подумать, — сказал Конрад и взглянул на Фореста.
— Ну и ну! Вот это новость! — сказал Конрад. — А она-то знает об этом? У вас что, нет ничего серьезнее, чем заботиться о неизвестной статистке?
— В качестве законного представителя Норгейт-Юнион я беру под защиту всех его членов, а мисс Колеман является членом этого союза.
— Ладно, я должен подумать, — сказал Конрад и взглянул на Фореста.
— Но он хочет увидеться с ней сейчас же, — сказал прокурор.
— И никто не имеет права мне препятствовать, — резко сказал Головин. — Я не должен об этом говорить. — Он поднялся и, наклонившись вперед, хлопнул по бумаге, лежащей на столе перед Форестом. — Вы удовлетворены этим?
— Да, — ответил Форест, пожимая плечами. Он посмотрел на Конрада. — Лучше позови мисс Колеман, раз он хочет ее видеть. Мы подождем.
Конрад кивнул и вышел из кабинета. Он был уверен, что Фрэнсис захочет встретиться с Головичем, и некоторое время стоял, раздумывая. Он мог бы предупредить ее, но расположена ли она прислушиваться к его предупреждениям? Понимает ли она, какой опасности подвергается? Если Головин уведет ее из кабинета окружного прокурора, она исчезнет. В этом он был уверен.
Он вернулся в свой кабинет.
— Дай мне шесть фотографий любых наших клиентов, — сказал он Ван Рошу, — и добавь к ним фото Маурера.
Ван Рош подошел к досье и через минуту подал Конраду шесть фотографий.
— Я хочу, чтобы ты пошел со мной, — сказал тот. — Когда я подам тебе знак, приведешь в ее комнату Пита Вайнера. О’кей?
Ван Рош удивился:
— Что за идея?
— Посмотрим. У нас мало времени. Пошли.
На лифте они поднялись на десятый этаж.
— Сиди с Вайнером, пока я не пришлю за вами, — сказал Конрад и быстро пошел по коридору к двери в комнату Фрэнсис.
Джеррис и Норсон, все еще сидевшие у двери, кивнули ему, когда он постучал в дверь. Дверь открыла Мэдж. Она была раздражена.
— Как она? — спросил Конрад, стараясь говорить тихо.
— Неважно.
Конрад кивнул и прошел по внутреннему коридору в комнату. Он сразу почувствовал, увидев Фрэнсис, что она с трудом сдерживает возбуждение, несмотря на то, что прошло уже несколько часов. Она смотрела в окно. Сиделка, увидев Конрада, встала и бесшумно вышла.
— Надеюсь, вы чувствуете себя лучше, мисс Колеман? — спросил Конрад.
Она быстро обернулась, в глазах был гнев. Она прошла через комнату и встала перед ним.
— Я хочу домой, — горячо сказала она. — Вы не имеете права держать меня здесь.
— Я знаю, — мягко сказал Конрад. Он подумал, какой живой она выглядит в гневе. Совсем не такой, как Дженни, ничего злобного в ней не было. — Прошу прощения за это, мисс Колеман. Мы думаем, что вам пока безопаснее оставаться здесь.
— Я сама знаю, что мне лучше!
— Вы думаете? — улыбнулся он, надеясь успокоить ее улыбкой, но она продолжала смотреть на него с напряженным и возмущенным лицом. — Сядьте, пожалуйста. Если после того, что я вам расскажу, вы все еще будете хотеть домой, тогда я вас отпущу. Я не могу насильно задерживать вас.
Ее гнев стал стихать, но глаза все еще смотрели подозрительно.
— Я не хочу ничего слушать. Я хочу уйти сейчас же.
— Я хочу, чтобы вы попытались стать разумной. Мы думаем только о вашей безопасности. Почему, как вы думаете, этот гангстер пытался убить вас? Думали вы об этом?
Он увидел, что подозрительность как будто исчезла из ее глаз.
— Он… он, должно быть, сумасшедший.
— Вы, действительно, так думаете? — Конрад сел. — Присядьте на минутку. Я вас долго не задержу.
Поколебавшись, она села и положила руки на колени.
— Вы все еще настаиваете, что ничего не видели, когда были у мисс Арно? — спросил Конрад, доставая из кармана фотографии.
Он увидел, что лицо ее напряглось.
— Я уже сказала вам, что ничего не видела. И если вы собираетесь начать все это снова….
— Пожалуйста, потерпите. Взгляните на эти фотографии и скажите, знаком ли вам кто-нибудь?
Он протянул ей фотографии, и она с неохотой взяла их. Она стала просматривать снимки, и, когда дошла до Маурера, Конрад заметил, как она сжалась. Она бросила фотографии, будто они стали горячими, и вскочила на ноги.
— Я не хочу иметь ничего общего со всем этим, — закричала она, побледнев. — Я требую, чтобы меня отпустили домой!
Конрад наклонился и собрал фотографии. Он не хотел, чтобы она заметила его волнение. Теперь он был уверен, что она видела Маурера в Тупике. Почему бы иначе она реагировала таким образом? Он протянул ей фото одного Маурера.
— Вы знаете, кто это?
Она даже не взглянула на снимок.
— Я не знаю никого из них.
— Вы когда-нибудь слышали о Джеке Маурере?
— Конечно, он рэкетир, — сказала она, отвернувшие. — Он меня не интересует, так же, как и все остальные.
— Я хочу рассказать вам о Маурере, — сказал Конрад, глядя на фотографию. — Он — оригинальный человек. Я бы сказал, что он сейчас наиболее могущественный человек в штате. Когда ему было пятнадцать лет, он стал: телохранителем у Джона Морити. Ему не было еще и шестнадцати, но он арестовывался уже трижды по подозрению в убийстве, но каждый раз не оказывалось живых свидетелей, которые могли бы дать против него показания. Когда Морити утратил власть, Маурер перешел к Цетти. За десять лег он совершил тридцать убийств, в основном, с грабежами. Когда и Цетти попал за решетку, Маурер перешел к Большому Джо Бернтайну. Немного позднее он стал одним из главарей преступного синдиката. Вы слышали о синдикате? Эта организация распространила свое влияние на всю страну. Страна поделена на зоны, и Маурер получил Калифорнию. Он босс рэкета здесь вот уже десять лет, и примечательно, что он сделал за это время. Он взял под контроль все основные группы. Каждый член этих союзов платит мзду, не получая ничего взамен. И все они так слепы и глупы, что не понимают этого. Он взял в свои руки также Шейлон-бизнес. Знаете, что это такое? Это самое выгодное занятие. За каждые пять долларов, данные взаймы, ростовщику возвращают шесть через неделю. Таким образом, это дает сто двадцать процентов за сорок два дня. Если должник не платит вовремя, двое людей Маурера приходят к нему и делают ему силамин. Если вы не знаете, что это такое, я расскажу. Силамин — это избиение свинцовой трубкой, завернутой в газету. Если и после этого должник не может заплатить, он получает пулю в голову. — Конрад сделал паузу, чтобы взглянуть на Фрэнсис, но она повернулась к нему спиной и смотрела в окно. — Маурер взял в свои руки также телефонную связь, — продолжал он, — без которой ни один букмекер не может действовать, и за право пользования этой связью каждый букмекер должен вносить еженедельную плату. Он также контролирует в районе азартные игры, и только это приносит ему каждый месяц пятьдесят тысяч долларов.
Фрэнсис вдруг воскликнула:
— Зачем вы рассказываете мне все это? Мне неинтересно, и я не хочу больше ничего слушать!
— С того времени, как Маурер правит здесь, произошло больше трехсот убийств, — продолжал Конрад, будто не слыша ее. — Мы посадили только десять человек, и в каждом случае было известно, что осужденный работал на Маурера. Сам Маурер лично убил тридцать три человека, но это было до того, как он стал боссом. Теперь он только отдает приказы. У нас никогда не было возможности обвинить его в убийстве. Но девятого числа этого месяца он влип. Впервые за последние пятнадцать лет он убил своими руками. Именно он убил Джун Арно, которая была его любовницей и изменила ему. У нас все еще нет доказательств, что он убил ее, но у нас есть очень сильные косвенные улики, что это сделал он. Нам нужно только свидетельство о его пребывании в том месте во время убийства, чтобы осудить его и очистить Калифорнию от наиболее опасного и крупного гангстера не только этого, но и других веков. — Конрад наклонился в ее сторону. — Я думаю, что вы видели его приезд или отъезд из Тупика. Имея ваши показания, я смогу привлечь его к ответственности. Это ваша обязанность, мисс Колеман, дать показания, и я прошу вас сделать это!
Фрэнсис отвернулась. Лицо у нее стало белым, как свежевыпавший снег, а ее глаза казались дырами на белом фоне.
— Я не видела его! Я уже говорила вам! И я не дам показаний!
Конрад посмотрел на нее и пожал плечами.
— Это ваше последнее слово?
— Да. А теперь я хочу домой!
— Ладно, я не могу задерживать вас. Я рассказал вам, что представляет собой Маурер воочию. Он, как и я, думает, что вы видели его там. Он знает, что от вашего слова зависит его судьба и судьба королевства, приносящего несколько миллионов долларов в год. Вы думаете, он будет рисковать? Видели вы его или нет? Вы думаете, что такой человек позволит вам жить больше пяти минут, если сможет достать вас? Двое из его людей пытались устранить вас, но, к счастью, им это не удалось. Но если вы откажетесь от нашей защиты, в следующий раз им это удастся!