– Наверное, не доверял, – предположила Джордан.
– Как выяснилось, у него для этого были все основания, – продолжал Брайс. – Однажды он припарковался чуть подальше от дома и услышал, как она нежничает со своим сослуживцем, а по совместительству и любовником. Позже Кэл объяснял следователю, что, может, и простил бы жене измену, не начни она издеваться над… над его прибором. – Он бросил на Джордан смущенный взгляд, прежде чем докончить: – Если верить Кэлу, жена назвала его мужское достоинство тощей сосиской.
– Это все объясняет, – протянул Ноа, откидываясь на спинку стула. – И он ее убил.
– Именно, – подтвердил Брайс. – К счастью для него, судья был мужчиной, поэтому приговор и не оказался таким суровым, как надлежало бы.
– Судья ему посочувствовал, – уточнил Ноа.
Джордан никак не мог понять, шутят они или всерьез.
– Мужчина убил свою жену!
– Да, знаю, – буркнул Ноа, – но все же нельзя издеваться над таким священным предметом, как мужской прибор.
Брайс целиком с ним согласился, и, только когда Ноа подмигнул, Джордан поняла, что он, как всегда, ее дразнит.
Официант принес напитки, и, после того, как они заказали фирменную пиццу заведения, Брайс неожиданно выпалил:
– Этот Кэл и научил Джея-Ди всему, что знал о слежке. Он почему-то пригрел Джея-Ди. Один из охранников сказал, что Кэл считал себя чем-то вроде его наставника. Этакого технического гуру.
– Вы что-то узнали о финансах Джея-Ди? – спросила Джордан.
– Конечно. За последние шесть месяцев он тоже сделал немало вкладов наличными, но в отличие от Маккенны суммы не превышали тысячи долларов.
– Шантаж! Вот что это! – осенило Джордан. – Подслушивал разговоры окружающих, а потом их шантажировал!
– Я тоже так считаю – согласился Брайс.
– Хотел бы я попасть в его дом, – вздохнул Ноа.
– Но у нас нет ордера, – возразил Брайс и, вручив Ноа свои заметки, добавил: – Вот все, что мне пока что удалось узнать. Если понадобится что-то еще, сообщите.
– Спасибо, – поблагодарил Ноа. – Без вас мне бы трудно пришлось.
– Был рад помочь, – кивнул Брайс. – Здорово, что выпало поработать с вами. О вас и Нике Бьюкенене легенды ходят. Я слышал о кое-каких ваших расследованиях. У вас солидный послужной список.
Ноа неожиданно помрачнел:
– Жаль, что далеко не все удается. Иногда не получается, как задумано.
– Знаю, но чаще всего вы добиваетесь своего. Я слышал о деле Бейнз в Далласе. В агентстве только о нем и говорили. Говорят, Дженна Бейнз в этом году поступила в Южный методистский университет (Университет в Далласе, контролируемый методистской церковью, где учатся около девяти тысяч студентов).
Ноа улыбнулся:
– Да, она у нас молодец!
Джордан с любопытством прислушивалась к разговору.
– Кто такая Дженна Бейнз? – не выдержала она.
– Малышка, которая не заслужила участи, выпавшей ей на долю, – вздохнул Ноа.
Заметив недоуменный взгляд девушки, явно не понявшей столь туманного объяснения, Брайс счел своим долгом вмешаться:
– Родители Дженны погибли, когда девочка была совсем маленькой. Девочке пришлось жить в доме единственного оставшегося в живых родственника, своего дяди, который, как после выяснилось, оказался наркодилером. Жизнь Дженны превратилась в ад, поскольку дядя почти все время находился под кайфом. Когда он окончательно одурел от наркотиков, какие-то бандиты перехватили его бизнес. Года два Дженна провела с этими тварями, которые почти целыми днями держали ее запертой в шкафу, а остальное время использовали как свою рабыню. Наконец власти узнали о наркопритоне и устроили облаву. К сожалению, главарю банды кто-то стукнул, и он успел улизнуть прямо перед налетом, взяв Дженну в заложницы как козырь при ведении переговоров. Именно тогда дело передали Ноа и вашему брату. Тип, похитивший Дженну, старался не жить на одном месте и больше двух месяцев постоянно менял укрытия, поэтому поймать его было трудно. Но они выследили его в заброшенном многоквартирном доме. Я слышал, что, когда Дженну освободили, она была так истощена, что почти не могла говорить.
Он глянул на Ноа, словно требуя подтверждения.
Давно, казалось, забытый гнев вновь вырвался наружу. Ноа яростно сверкнул глазами.
– Бедняга была запугана до полусмерти. Вцепилась в меня так, что я не смог разжать ее пальцы, и все время повторяла: «Не уходите. Только не уходите».
– Когда Дженну выписали из больницы, – подхватил Брайс, – ею занялись социальные службы. Ноа нашел ей прекрасных опекунов.
– Мои друзья, – пояснил Ноа. – Я знал, что она попадет в хорошие руки. Не хотел, чтобы она после пережитого скиталась по приютам.
– Ну… судя по тому, что я слышал, кто-то, пожелавший остаться неизвестным, заплатил за ее обучение в колледже. И говорят, этот кто-то – вы, – заметил Брайс.
Ноа ничего не ответил на это.
– Дженна – чудесная девочка. Она хочет стать учительницей.
– Вы совершили благородный поступок, – сказал Брайс.
Ноа небрежно пожал плечами:
– Многие люди на моем месте сделали бы то же самое.
Беседу прервало появление пиццы. Джордан с трудом впихнула в себя только один ломтик. Брайс и Ноа прикончили остальное, продолжая обсуждать братьев Дикки.
Но Джордан почти их не слышала, потому что смотрела на Ноа. Она всегда знала, что он предан работе, и видела, как он любит повеселиться, но, очевидно, были и вещи, ей не известные.
Ноа прикончил пиво и заказал бутылку воды. Джордан во все глаза смотрела, как он, облокотившись на стол, внимательно слушал предложения Брайса касательно расследования дела. До чего же у него красивый профиль! А уж улыбка…
О Господи, она, кажется, поняла, что происходит! Куда подевалась Кейт, когда она нужна позарез? Ну да, наслаждается медовым месяцем. Кейт могла бы вбить в нее немного здравого смысла, но она уехала с Диланом, а Джордан тем временем попала в беду. В большую беду. Она становится ФНК, Фанаткой Ноа Клейборна.
Интересно, как он целуется? Что чувствуют другие женщины, когда он прикасается к ним… обнимает?..
– Джордан, ты готова?
Джордан растерянно вскинулась:
– Готова? К чему?
– Идти, разумеется.
– Да, конечно. Брайс, какой чудесный вечер! – улыбнулась Джордан. – Я знаю, сколько вам приходится бегать по нашим делам, да еще в свое свободное время, и очень ценю вашу помощь.
– Меня не за что благодарить. Я и так все бы сделал для вас. Ведь вы – сестра Ника.
Все трое вышли на улицу. Брайс распрощался с ними у выхода.
– Итак, когда срок?
– Завтра в полдень, – ответил Ноа. – Если я к этому времени не потолкую с братьями Дикки, берете расследование на себя.
– Звучит неплохо.
По пути в мотель Джордан молчала. Ноа несколько раз спрашивал, не случилось ли чего.
– Я в порядке, – коротко отвечала она.
Но ни о каком порядке не могло быть и речи. Джордан пребывала в ужасном смятении. Она только и способна думать, что о Ноа! Нужно вернуться на прежний курс. И больше никаких безумных мыслей! И никаких фантазий насчет постельных утех с этим человеком!
«Не ходи туда», – предостерегала она себя.
Но чем сильнее она боялась собственной одержимости, тем больше думала о нем.
Йога. Вот что ей необходимо. Вернувшись в мотель, она наскоро примет душ, наденет пижаму и сядет посреди кровати в позу лотоса. Начнет глубоко дышать, и мысли прояснятся. И он не вторгнется в эти самые мысли. Она должна стать сама себе хозяйкой и забыть обо всех этих глупостях!
– Да что с тобой стряслось? – не выдержал наконец Ноа.
– Почему ты считаешь, что со мной что-то стряслось?
– Ты готова убить меня взглядом, солнышко, – рассмеялся он.
Джордан пробормотала что-то неразборчивое и до самого мотеля смотрела в окно.
Выскочив из машины, она подхватила сумку, отнесла в свою комнату и остановилась как вкопанная. Дверь в комнату Ноа была распахнута. Постель расстелена, на подушке – шоколадки. Ее постель не тронута.
Джордан покачала головой и рассмеялась:
– Удивительно, что Амелия Энн не ждет тебя в кровати!
Ноа тоже улыбнулся:
– Она не в моем вкусе.
Ее так и подмывало спросить, какой у него вкус, но она сдержалась, схватила пижаму и направилась в ванную, где приняла душ и вымыла голову. К этому времени она успела немного прийти в себя, и такой путаницы в мыслях больше не было. Она даже нашла в себе силы высушить волосы.
Снимая с кровати покрывало, она заметила, что Ноа говорит по телефону и время от времени смеется. Должно быть, беседует с Ником.
Она только устроилась на кровати с копиями документов, как в комнату ворвался Ноа.
– Ник просит позвонить ему на сотовый. Только погоди немного. На другой линии у него Моргенштерн.
Он вручил ей свой мобильник.
– Пойду в душ. И, что бы ни случилось, никому не открывай. Ясно?
– Есть, командир!
Не успел Ноа уйти, как Джордан вспомнила, что не спросила, сказал ли он Нику о Ллойде. Скорее всего да. Впрочем, мог и предоставить эту радость ей. Она не хотела, чтобы Ник возвращался в Сиринити. Если все пройдет хорошо, завтра она уже будет на пути в Бостон.
Аккуратно сложив копии, она набрала номер брата. Ник ответил почти сразу и, не позаботившись поздороваться, воскликнул:
– Значит, нашла еще одного? Как это тебе удается?!
Глава 23
Джордан сидела на кровати, читая очередное леденящее кровь повествование о Бьюкененах и Маккенна. Каждый клан созвал сторонников и отправился на войну в надежде уничтожить противника.
Она была так захвачена чтением, что не замечала стоявшего в дверях Ноа.
Тот безуспешно приказывал себе повернуться и идти спать, но не мог пошевелиться. Она притягивала его, а он ничего не понимал. Ему нравилось быть рядом, болтать с ней, слушать безумные теории и истории, видеть улыбку. Но самым чудесным ее качеством была способность смешить его. Ни одна женщина не вызывала в нем подобных чувств.
Он решил, что она чертовски хорошенькая. Даже когда, как сейчас, нацепила очки. Он не знал, почему именно ее очки так его заводят, но что есть, то есть. Будь очки на ней, когда они столкнулись в Натанз-Бей, он бы специально стал смотреть поверх ее головы, чтобы не отвлекаться. Как-то доктор Моргенштерн заметил, что он делает, и высказался по этому поводу. Может, он все понял куда раньше Ноа?
Когда она из сестры напарника превратилась в поразительно сексуальную женщину, которую ему не терпелось уложить в постель?
Он прекрасно сознавал, что делает, прежде чем переступил порог ее комнаты. И плевать он хотел на последствия!
Ноа бесшумно подошел к кровати, положил на тумбочку пистолет с кобурой и уселся рядом с Джордан. Та подняла голову и улыбнулась. Сейчас Ноа, в поношенных джинсах и светло-серой футболке, выглядел спокойным и расслабившимся. Он как ни в чем не бывало принялся устраиваться: подложил под голову две подушки да еще и взбил их хорошенько, после чего громко зевнул, сложил руки на груди и закрыл глаза.
– Удобно? – осведомилась она.
– Хочу сказку на ночь, – пробормотал он, не открывая глаз.
– Предупреждаю, история, можно сказать, зверская.
– Обожаю зверские истории.
– Почему это меня не удивляет? – поддела она. – Учти, точная дата не ясна, но война предположительно случилась где-то между 1300 и 1340 годами. Лэрд Маккенна объявил, что Бьюкенены украли у него еще одно сокровище, а именно – участок земли недалеко от владений Маккенна, который, как считал лэрд, полагался ему по праву.
– Кто же отдал землю Бьюкененам?
Джордан покачала головой:
– Здесь не сказано. Но лэрд Маккенна много месяцев исходил злобой и ненавистью. И тут в начале осени молодого парня из клана Бьюкененов поймали на земле Маккенна. Лэрд решил потребовать за парня выкуп. Если Бьюкенены отдадут землю, он вернет мальчишку. Таков был его план. Однако некие воины Маккенна в приступе энтузиазма случайно убили пленника. Здесь написано: «Они хотели помучить его, но оставить в живых».
– А Бьюкенены уже успели согласиться на передачу земли?
– У них не было времени соглашаться или не соглашаться. Услышав об убийстве мальчика, они собрали войско и двинулись воевать. Они вечно дрались между собой, но на этот раз все было по-другому. Маккенна сознавал, что дело плохо и придется отвечать, поэтому собрал всех своих союзников. Здесь названы по крайней мере три клана.
– А как насчет Бьюкененов?
Джордан пробежала глазами страницу.
– Они призвали одного союзника. Не совсем ясно, то ли других не было, то ли они не нуждались в помощи других. Макхьюз. Одно это имя вселяло ужас в клан Маккенна. Макхьюзы считались бесчеловечными и непобедимыми. Здесь говорится, что они были куда безжалостнее Бьюкененов.
Сражение происходило на поле возле Хантер-Пойнта. Силы Маккенна намного превосходили войско противника, и Маккенна, на свою беду, поверили, что способны в два счета разделаться с обоими кланами.
У Джордан заболела спина. Она легла, положила голову на плечо Ноа и продолжала читать.
– Но Маккенна и их приспешники жестоко ошиблись. Клан Макхьюзов славился тем, что никогда не оставлял в живых врага. Да к тому же выяснилось, что Маккенна зверски убили ребенка. Бьюкенены тоже были настроены весьма серьезно. Когда битва закончилась, по всему полю были рассеяны части тел, а земля покраснела от крови. По сей день эта местность именуется Кровавым полем.
– И что же случилось с Маккенна потом? – осведомился Ноа.
– Те немногие, что уцелели, бежали с позором. На следующий день они вернулись на поле, чтобы собрать мертвецов и похоронить, как подобает воинам. Но собирать было нечего. Тела исчезли. Так что никакой священной церемонии не состоялось.
– Их так и не нашли?
– Нет. – Джордан приподнялась на локте и заглянула ему в глаза. – А в то время считалось, что, если воин не погребен как полагается, его душе не видать покоя. Он будет проклят, и осужден целую вечность скитаться в иных мирах, одинокий и забытый.
– Там говорится, сколько погибло в тот день?
– Нет. Но если хотя бы часть истории правда, можешь представить, каково это – бродить по пропитанной кровью земле, собирая части тел! Рука там, нога здесь…
– Голова…
– Я рада, что не жила в то время, – поморщилась Джордан.
– Не знаю. В прошлом имеются свои преимущества. Можно не зачитывать всякой сволочи ее права, не видеть, как судья отпускает ее из-за глупых юридических формальностей. В то время, если ты знал, что кто-то виновен, без всякого сожаления избавлялся от него. Проще простого. И знаешь, что еще? Если в этой истории действительно есть крупица правды, плевать мне, сколько воинов пало на поле битвы. Ничто не может оправдать убийства ребенка.
Глаза его no-прежнему были закрыты, так что она могла без опаски им любоваться. Он не заметит. Какой он красивый… неотразимо сексуальный…
Она заставила себя отвернуться. Это ни к чему не приведет.
Но она все равно хотела его.
«Он разобьет твое сердце и оставит тебя опустошенной и глубоко несчастной, – твердила она себе. – Нет уж, спасибо».
Она не принадлежит к числу его ненормальных поклонниц! Ни в коем случае! Но честно говоря, она уже миновала эту стадию. Потому что влюбилась.
Охваченная внезапной паникой, она быстро свесила ноги с кровати, собрала бумаги и отнесла к столу. Положила рядом с сумкой и вернулась к кровати.
– Ноа, – прошептала она, тронув его за плечо. – Не смей засыпать. Иди к себе.
Он не отвечал. Она тряхнула его сильнее.
– Я тоже хочу спать!
Джордан уже хотела растолкать его, когда он вдруг схватил ее за запястье, привлек к себе и, обняв, уложил на спину. Раздвинул коленом ноги и растянулся между ее бедер, опираясь на локти и глядя в ее раскрасневшееся лицо.
Сердце Джордан бешено забилось. Она замерла, ожидая, что будет дальше.
«Только не уходи, – лихорадочно повторяла она про себя. – Только не уходи».
– Не уйду, солнышко.
– Я сказала это вслух? – простонала она, зажмурившись.
Он осторожно снял с нее очки и коснулся грудью ее груди, когда потянулся, чтобы положить их на тумбочку, рядом с пистолетом. А когда стал целовать ее шею, ее вдруг охватил озноб. Но его дыхание грело кожу, и, когда он потянул губами за мочку ее уха, молния желания пронзила Джордан до самых кончиков пальцев.
– Это неудачная идея, – прошептала она, наклонив голову, чтобы дать ему лучший доступ. Нежно погладила его по затылку, дернула за волосы, безмолвно умоляя поцеловать ее в губы.
Он приподнялся.
– Хочешь, чтобы я остановился?
Она притворилась, будто тщательно обдумывает вопрос.
– Нет, – прошептала она, целуя его подбородок. – Просто объясняю, что это неудачная идея.
Джордан немедленно пожалела о сказанном, испугавшись, что он придет в себя и больше не дотронется до нее. Она отчаянно хотела, чтобы он обнял ее и ласкал, ласкал…
– Джордан, – хрипло прошептал он.
О Боже, он сейчас остановится!
– Ч-что? – пробормотала она, громко сглотнув.
– Ты слишком плотно сомкнула губы. Открой рот… для меня…
Он не шевелился, ожидая, пока она примет решение.
Всякие угрызения совести и тревога о последствиях сегодняшней глупости мгновенно вылетели из головы, оставив место только для Ноа.
Она смотрела в прекрасные голубые глаза, медленно притягивая его к себе.
Иного поощрения ему не потребовалось. Его губы завладели ее губами в теплом, нежном, нетребовательном поцелуе. Чудесном поцелуе.
Но вскоре и этого ему стало недостаточно. Вкус ее сладкого рта заставил его жаждать большего. Его язык проник внутрь и сплелся с ее языком. Он неспешно исследовал ее рот, но и этого оказалось недостаточно. Поэтому он сжал объятия, и поцелуй стал крепче.
Теперь им овладели алчность и жажда повелевать. Ноа мнил себя агрессором, пока не ощутил, как она дергает его за футболку. Хочет, чтобы он ушел? Ноа со стоном поднял голову.
– Скажи, чего ты хочешь? – выдохнул он.
– Все. Снять все. Совсем все, – прошептала она.
Глаза Ноа так ярко блеснули, что Джордан вздрогнула. Его большой палец прошелся по ее нижней губе.