– Говорят, что дети приносят счастье родителям.
– Похоже, что так оно и есть. Его отец получил работу в цирке в тот самый день, когда наш малыш появился на свет.
– А чем ваш муж занимается в цирке? – поинтересовалась Марина.
– О, он дрессировщик кошек, – ответила женщина и, увидев удивление собеседницы, пояснила: – Он дрессирует тигров и даже пантер, если они есть. Их всегда называют кошками.
– Я не знала, – ответила Марина. – Но разве это не опасно?
Женщина пожала плечами:
– Его этому учили с детства, но иногда ему не везет. Цирк, в котором он работал раньше – причем много лет, – разорился, а его лучшие животные передохли. Муж несколько месяцев нигде не мог найти работу.
– Теперь ваш малыш принесет вам удачу, – с улыбкой сказала Марина.
– Верно, да храни его Бог, – ответила женщина. Она крепко обняла ребенка, но тот проснулся и заплакал. – Пора его кормить. Увидимся позже.
Марина зашагала дальше к вагончику Джонсона. Некоторые из обитателей циркового городка, мимо которых она проходила, рассматривали ее с любопытством, а порой и с враждебностью. Большинство же улыбались ей, дружелюбно отвечая на ее приветствия и пожелания доброго утра.
Вагончик Ма Джонсон стоял позади вагончика начальника – Марина выяснила это еще вчера. Выкрашенный в синий и белый цвет, он возвышался над другими вагончиками. Наверху было пристроено дополнительное помещение, очевидно, предназначавшееся для хранения товаров, которые Ма Джонсон продавала в своей передвижной лавке.
Марина, немного волнуясь, постучала в дверь. Открыла ей сама миссис Джонсон. Это была невысокая полноватая женщина с мощным бюстом. Ее волосы были выкрашены в ярко-рыжий цвет, на лице лежал толстый слой косметики. Одета она была в простые, явно далеко не новые брюки и бесформенный белый свитер.
– Не рановато для визитов, милочка? – неприветливо, прямо с порога спросила она Марину. Однако, увидев, кто именно к ней пожаловал, немного смягчилась.
– Это ваш муж работает с лошадьми, верно? – улыбнулась она. – Вчера он купил у меня матрасы. Что ж, надеюсь, у вас появились деньжата, потому что в кредит я вам больше ничего не дам, по крайней мере до конца этой недели.
– Не волнуйтесь, деньги у меня есть, – немного чопорно произнесла Марина.
Как у владелицы лавки хватило наглости предположить, что покупательница пожаловала к ней без денег! Однако, поостыв, Марина поняла, что Ма Джонсон просто проявляет свойственное торговке благоразумие, у нее и в мыслях нет ее уязвить.
– Тогда заходите.
Войдя вслед за Ма Джонсон в вагончик, Марина увидела, что тот набит товарами до самого потолка. Она с удивлением принялась рассматривать бесчисленные тюки материи, коробки, пластиковые пакеты, бумажные свертки, кухонную утварь и ящики самых разных размеров, в которых было удобно хранить товары даже при нескончаемых переездах цирка с места на место.
– Боже праведный! Сколько у вас тут всего! – воскликнула Марина.
Миссис Джонсон с гордым видом огляделась вокруг.
– Это точно, тут у меня настоящий склад, – сказала она. – На все случаи жизни. Что бы там кому ни понадобилось, у меня всегда отыщется нужная вещь.
– Отличная идея! – с воодушевлением произнесла Марина. – Вашим людям нет необходимости делать покупки в незнакомых городах, где их могут обмануть.
– Именно так я и сказала мистеру Джонсону, – отозвалась Ма Джонсон. – Я ему говорю: «Зачем им терять время, слоняясь по чужим городам?» Мистер Джонсон не хуже меня знает, что артисты готовы спустить все до последнего пенса, так уж пусть лучше платят нам, чем каким-то чужакам.
– Разве те, кто работает в цирке, никогда не копят денег? – полюбопытствовала Марина.
– Копят? Не смешите меня! – Миссис Джонсон издала какой-то особый звук, который, очевидно, следовало расценить как презрительное недоумение. – Стоит им в конце недели получить деньги, как они того гляди выбросят все до последнего гроша на ветер за азартными играми!
Марине вспомнилась женщина, баюкавшая на руках седьмого ребенка, с которой она только что разговаривала. Очевидно, женщина эта принадлежала к той категории людей, которые никогда не думают о завтрашнем дне.
– Потому-то они и живут в долг, так лучше для них самих, – доверительно поведала Марине миссис Джонсон. – Хотя с какой стати я вам все это рассказываю? Это потому, наверное, Я что вы, милочка, не очень-то похожи на них. Вы сами откуда?
– Мы с мужем поженились совсем недавно, – нерешительно ответила Марина. – Раньше мне никогда не доводилось работать в цирке.
– Очевидно, ваш муж хорошо разбирается в лошадях, – сказала Ма Джонсон. – Сегодня утром Хандрати рассказал я мистеру Джонсону, что ваш супруг очень ему помог.
– Рада это слышать, – ответила Марина. – Да, он знает толк в лошадях.
– Что ж, я должна сказать, что мне очень приятно встретить здесь людей из Англии, – сказала Ма Джонсон. – Конечно же, мы взяли в эту поездку кое-кого из наших давних артистов, но многие из них не любят заграницу. Те, кого мы наняли здесь, – вот кто настоящие путешественники – поляки, чехи, итальянцы. Как я сказала мистеру Джонсону —наш цирк самая настоящая вавилонская башня.
Разговаривая с Мариной, Ма Джонсон не спускала с нее придирчивых глаз.
– А вы выглядите элегантно, милочка, – неожиданными сказала она. – Вот только юбка ваша ужасно помялась. Вам, как я понимаю, нужен утюг. Я не ошиблась?
– Да, и утюг в том числе, – ответила Марина.
– Вы сами из Лондона? – поинтересовалась Ма Джонсон с нарочитой небрежностью, чтобы главное, что ее интересовало, прозвучало как бы между прочим.
– Я работала в Лондоне, – ограничилась короткой фразой Марина.
– Где же именно? – Заметив недоуменное выражение Марины, Ма Джонсон торопливо добавила: – Вы только не подумайте, что я сую нос в чужие дела, хотя и не отрицаю своего любопытства. В цирке нечасто попадаются люди, которые выглядят так, как вы.
– О; я самая обычная женщина. Мой муж – латиноамериканец.
Марина произнесла эти слова с гордостью, стараясь отвлечь внимание от себя, но тут же поняла, что это было крайне неосмотрительно. А что, если кому-то захочется узнать о Карлосе побольше? Если кто-то станет вынюхивать факты его биографии? Она была готова проклинать себя за допущенную оплошность, но уже ничего нельзя было поделать. Сказанного не вернешь, и она знала, что Ма Джонсон с интересом ловит каждое ее слово.
– Правда? – удивилась торговка. – Я-то сама никогда не бывала в Южной Америке. Но скажу честно, не раз подумывала, что неплохо бы побывать там.
– Вы имеете в виду гастроли вашего цирка? – спросила Марина, надеясь тем самым переключить внимание собеседницы с Карлоса на себя.
– Я не всегда работала в цирке, – ответила миссис Джонсон. – Вообще-то когда-то я исполняла номер на трапеции. Со мной в номере работали двое милых юношей. Мы выступали в мюзик-холлах, но затем мои партнеры решили, что в цирке можно заработать больше. Мы гастролировали с двумя или тремя цирковыми труппами – бывали в Германии, Испании, на севере Италии и, конечно же, во Франции. Однажды мы добрались до самой Польши – это было еще до войны.
– Вам нравилась ваша работа? – вежливо поинтересовалась Марина. Она попыталась представить себе, как Ма Джонсон раскачивается на трапеции, но не смогла.
– Пока работаешь, за это неплохо платят, – ответила бывшая циркачка. – Но однажды мои партнеры крепко выпили и уронили меня. Я сломала ногу и после этого стала бояться высоты. Просто не могла пересилить себя. В результате пришлось уйти с арены.
– Какой ужас! – сочувственно произнесла Марина.
– Да нет, какой тут ужас, – улыбнулась Ма Джонсон. – Понимаете, я уже стала старше и сделалась слишком неуклюжей для подобных пируэтов, да и мне самой не хотелось в этом признаваться. А Альфред – мистер Джонсон – некоторое время болтался в этом цирке, и я вышла за него замуж и, должна сказать, ни разу об этом не пожалела.
– Какая замечательная история! – воскликнула Марина. – Вам следует написать книгу о своей жизни.
Последние слова почти машинально слетели с ее языка. Подобные реплики обычно отпускались на вечеринках в адрес тех, кто сообщал о волнующем приключении или рассказывал историю своей жизни.
– Ну я не знаю, – несколько смущенно ответила Ма Джонсон, очевидно, приняв слова Марины всерьез. – Я вообще-то не мастерица писать. Никогда нигде и ничему не училась. Хотя не могу сказать, что меня это когда-нибудь огорчало.
– Конечно же, нет, – быстро проговорила Марина.
– Хотя нет, кое-что я все-таки умею, – продолжала Ма Джонсон. – Я умею складывать. Когда дело доходит до покупки и продажи, то людям не удается много из меня выжать. – Она говорила довольно агрессивно, словно все вокруг только и делали, что пытались ее обмануть. – А что вам нужно? – неожиданно резким тоном спросила Ма Джонсон у Марины. – У вас такая красивая сумочка! – Ее глаза буквально впились в сумочку, и Марина была готова поклясться, что бывшая акробатка мучительно пытается определить ее цену.
– Мой начальник подарил мне ее на свадьбу, – торопливо пояснила Марина.
– Ваш муж вчера сказал, что у вас трудности с деньгами. Вам якобы даже пришлось заложить обручальные кольца. Если вы пожелаете расстаться с этой сумочкой, я охотно ее у вас куплю, – сказала Ма Джонсон.
– Похоже, вы его неправильно поняли, – перебила ее Марина. – Нам пришлось заложить только обручальное кольцо, потому что у нас было совсем мало франков, а мы не успели обменять валюту.
Такое объяснение даже ей самой показалось малоубедительным. Марина рассерженно подумала о том, что Карлосу не следовало вовлекать ее в обман.
– А сейчас у вас все в порядке? – поинтересовалась Ма Джонсон.
– Да-да, не волнуйтесь. У меня достаточно франков, чтобы расплатиться за все покупки, – торопливо ответила Марина.
– Что ж, отлично, – сказала Ма Джонсон несколько разочарованно. – Но если вы все-таки захотите расстаться с вашей замечательной сумочкой, не забудьте сообщить мне об этом.
– Хорошо, обещаю вам.
Марина принялась выбирать вещи. Для себя она выбрала блузку и кардиган – его можно будет накинуть на плечи в холодные вечера. Среди товаров Ма Джонсон – также обнаружилась и юбка в цыганском стиле, от покупки которой Марина просто не смогла удержаться. Для Карлоса она купила джинсы и рубашку в красно-белую клетку. В этой одежде, решила Марина, он будет выглядеть как заправский ковбой. Затем она выбрала вещи повседневного обихода – грубые простыни, тряпки для посуды, кастрюли, тарелки и прочую кухонную утварь, на которую раньше, в прежней своей жизни, просто не обращала внимания. Теперь же они словно по мановению волшебной палочки вошли в ее жизнь как нечто само собой разумеющееся.
Затем она отыскала пару сандалий, крепких и удобных, и кожаные тапки для Карлоса. Марина не могла с уверенностью сказать, какой у него размер, но Ма Джонсон пообещала, что обязательно поменяет, если они не подойдут.
Когда Марина выбрала все необходимое, на полу образовалась внушительных размеров груда всевозможных вещей. Миссис Джонсон с неожиданной щедростью предложила ей также и шторы на окна.
– Они постираны. Вы же не хотите, чтобы к вам в окна заглядывали посторонние? Я-то знаю, что молодым супругам сразу после свадьбы не помешает немного уединения. – С этими словами она игриво толкнула Марину локтем в бок и лукаво подмигнула. – Не надо краснеть, моя дорогая, – добавила она. – Я, не настолько стара, чтобы не помнить, что такое быть молодой. Тем более что ваш муж такой симпатичный!
– Мы благодарны мистеру Джонсону за то, что он дал возможность поработать у вас, – сказала Марина, чувствуя, что неплохо бы слегка польстить владелице лавки.
– Мистер Джонсон не стал бы брать на работу кого ни попадя, хотя должна сказать, вам повезло: в последнее время у нас жуткая нехватка рабочих рук. Старик не каждому позволит прикасаться к его бесценным лошадкам!
– Спасибо вам, миссис Джонсон, – поблагодарила Марина.
– Я вижу, вам одной все это. не унести, – заметила Ма Джонсон. – Ступайте обратно. Как только появится Джимми – это мой пасынок, – он принесет вам ваши покупки. Он вот-вот вернется. На карусели что-то испортилось. Как только он устранит неисправность, он вам все принесет.
– Это весьма любезно с вашей стороны, – сказала Марина. – Я возьму с собой только блузку и юбку, чтобы было во что переодеться, пока буду стирать то, что сейчас на мне.
– Да, ваша одежда порядком перепачкалась, – согласилась Ма Джонсон и рассмеялась: – Чем это вы занимались? Целовались с трубочистом?I
Когда Марина взяла нужные ей вещи, в вагончик, таща за руку ребенка, вошла еще одна женщина. Это оказалась итальянка, которая на ломаном английском поинтересовалась у Ма Джонсон, нет ли у той детской обуви.
Прикрыв юбкой и блузкой сумочку, Марина выскользнула наружу. Внезапно ей стало немного не по себе. Она решила в следующий раз не брать с собой сумочку, а положить деньги в карман юбки или же просто нести их в руке. Ма Джонсон заставила ее почувствовать, что она резко выделяется среди остальных работников цирка. Стараясь не привлекать к себе излишнего внимания, Марина прошмыгнула мимо вагончика мистера Джонсона, намереваясь обойти его сзади, а не спереди. До ее слуха из открытого окна донесся сердитый голос:
– Какое вы имеете право приходить сюда и расспрашивать меня о моих людях?!
Марина внезапно остановилась. Затем кто-то задал вопрос по-английски, но с сильным иностранным акцентом:
– Я просто интересуюсь, не принимали ли вы вчера или сегодня утром кого-нибудь на работу?
– А я уже спрашивал вас, кто вы такой, чтобы задавать мне этот вопрос? – прорычал Альфред Джонсон.
– Мне приказано, сэр, просто навести справки.
– Так вы из полиции?
После довольно продолжительной паузи незнакомый голос наконец ответил:
– Не совсем.
– Тогда выметайтесь отсюда к чертовой матери! Я никому не обязан отвечать на подобные вопросы. За исключением служащих полиции! У меня имеется разрешение, все мои бумаги в полном порядке, а также и бумаги тех людей, которые у меня работают!
– Но, сэр, все, что нам нужно, – это совершенно невинное сотрудничество!
– Можете даже не рассчитывать, черт возьми! – ко ответил раздраженно Альфред Джонсон. – Видал я таких, как вы, шляетесь тут, что-то вынюхиваете, пугаете людей, которые стараются исправно работать! Откуда вы такие, из гестапо, что ли? Тогда вам нечего делать на территории моего цирка! Проваливайте отсюда, да поскорее!
– Вы еще об этом горько пожалеете! Вы оказываете содействие человеку, которого мы разыскиваем! – произнес все тот же голос с иностранным акцентом. – Он должен быть либо один, либо с какой-то девушкой. Она не представляет для нас никакого интереса, а рот его нам очень хотелось бы найти!
– Кто же его разыскивает? – насмешливо осведомился мистер Джонсон. – Дайте-ка мне посмотреть на ваши документы, покажите ваш ордер или как он там у вас называется! И если он у вас имеется!
На какое-то мгновение воцарилась тишина. Очевидно, у людей, к которым он обращался, документы отсутствовали, Затем Марина услышала скрип стула, как будто Альфред Джонсон поднялся на ноги.
– Убирайтесь прочь! – прорычал он. – И не дай бог, если я увижу, что вы пытаетесь что-либо вытянуть из моих людей! Клянусь, я вам головы оторву, причем обоим! Я могу сделать все, что захочу, потому что это мой цирк и я в нем хозяин. Вы сами это прекрасно знаете! Вон отсюда!
Марина представила, как Альфред Джонсон угрожающе двинулся на незримых собеседников.
В следующее мгновение до нее донесся звук удаляющихся шагов. Не иначе это незваные визитеры вышли из вагончика и зашагали прочь. До Марины дошло, что она оказалась в довольно щекотливой ситуации. Огибая вагончик сзади, она устремилась мимо баков с водой, бидонов для молока, куч какого-то ненужного хлама к своему вагончику. Не глядя ни вправо, ни влево, одним движением метнулась вперед, а закрыв за собой дверь, некоторое время стояла, прислонившись к ней спиной, и тяжело дышала.
Их выследили! На мгновение ее охватила паника. Надо срочно найти Карлоса! Она должна сохранять спокойствие.
Какое-то время Марина стояла неподвижно. Раздался стук в дверь. Она вздрогнула. Стук повторился, и прежде чем она успела что-либо ответить, раздался голос:
– Вы дома? Я принес ваши покупки от Ма Джонсон! Марина, облегченно вздохнув, открыла дверь. На пороге, держа в руках целый ворох вещей, стоял Джим Джонсон.
– Куда все это положить? – спросил Джим.
– На кровать, – сказала Марина. – Огромное вам спасибо за то, что принесли мои вещи!
– Это еще не все, – бодро отозвался юноша. – Я не смог унести все сразу.
– Большое спасибо! – повторила Марина, с сожалением подумав о том, что им с Карлосом вряд ли все это понадобится.
– Сейчас я вам их принесу, – сказал Джим. – Неплохой у вас вагончик! – добавил он, придирчиво оглядывая внутреннее убранство домика.
– Да, могло быть и хуже, – небрежно заметила Марина. – Когда мы немного подкопим денег, то купим вагончик получше, с электрическим освещением.
Она поняла, что юноша не сводит с нее глаз. Этот взгляд был ей так хорошо знаком.
– В таком случае, – заявил Джим, – на следующей стоянке я попытаюсь протянуть к вам провод от нашего фургона. Я здесь работаю электриком, так что мне это пара пустяков.
– Очень любезно с вашей стороны, – ответила Марина. Я скажу об этом мужу. Он тоже поблагодарит вас.
– Ну, это мы еще посмотрим, – произнес Джим, скривив губы.
Наверняка мужья многих здешних женщин бывают не слишком рады, когда Джим оказывает их женам подобные услуги. Джим был нагловат и самоуверен, и в каждом его движении сквозила притягательная мужественность, явно вызывавшая к нему интерес у представительниц слабого пола.