Л.Н. Пучков Инкубатор
Проект «B.U.N.K.E.R» Дело № 4 «Инкубатор»
Пролог
— И кем же вы меня видите в новой Династии?
— Президентом или Премьером, разумеется.
— «Разумеется»? У вас в Семье нет претендентов на эти посты?
— Есть, но… Фактура не та. Ты красивый. Обаятельный. Спортивный. С чувством юмора все в порядке. А эти… ну вот сам посмотри, одни ведь уроды. Как таких на престол сажать?
Игорь посмотрел две на нижние ветви генеалогического древа: в самом деле, ребята страшненькие, даже жалко их, болезных. И не найдется ведь доброго человека — пристрелить, чтоб не мучились.
Однако Президент и Премьер — это вовсе не синекура. Должности очень хлопотные и нервные, постоянно на публике, на острие внимания, рабочий день не нормирован, вкалывать приходится с утра до ночи, так что на собственно «наслаждение властью» времени не остается вообще. Одним словом, это тяжелая и неблагодарная работа.
— Если есть такая возможность… Я бы хотел остаться в Кабинете.
— Извини, нет такой возможности. Кабинет уже давно укомплектован, так что ничего пообещать не могу.
А вот такая искренность — это уже хорошо. Это обнадеживает. Ничего ведь не стоило посулить: «не вопрос, возьмем тебя в Кабинет», а потом просто поставить перед фактом.
Эта искренность придавала деловому предложению совершенно иную степень достоверности. Игорь взял тайм-аут и бегло проанализировал, насколько предложение реально, и нет ли тут какого-то подвоха.
Да нет, вроде бы реально на все сто. Становление новой Династии неизбежно влечет перестройку всей официальной структуры Власти, в том числе и основного Тандема. Игорь прекрасно вписывается в этот Новый Порядок по всем параметрам. Кроме того, он будет всем обязан своим хозяевам и, будучи в чужом (и отчасти враждебном) окружении, совершенно точно в ближайшие несколько лет не устроит заговор.
Они в самом деле нужен им.
— Смущает одно.
— Что именно?
— Придется идти против отца.
— Да, придется. Иначе никак. Но, хочу напомнить… Независимо от того, примешь ты предложение или нет, сдвиг в Династии неизбежен… Ты думал о том, что будет с тобой, когда Верховного не станет?
— Думал.
— И?
— Скорее всего, меня просто убьют.
— Ну так вот, у меня плохие новости… В самое ближайшее время Верховного не станет. С тобой ли, без тебя — это предопределено… Итак?
— Что ж… Я согласен.
— Молодец. Знаешь, я и не сомневался. Ты умен и прозорлив. И прекрасно понимаешь, что у тебя просто нет другого выбора…
Глава 1 Инкубатор. Полигон № 3
Ворон хорошенько встряхнул пластмассовый стаканчик с кубиками и, придержав его протезом левой руки, по традиции уточнил:
— Ну что, товарищи убивцы… Сверху, снизу, сами?
— Сами! — дружным хором выдала боевая тройка.
— Ну, как скажете. Кто?
— Триста шестьдесят девятый.
— Держи…
Пять кубиков подпрыгнули на обшарпанной дубовой столешнице и выдали цифру «четырнадцать».
— Негусто, — Ворон протезом сгреб кубики в стаканчик и стал опять его трясти. — Кто?
— Три семь три.
— Забирай, — кубики выдали цифру «девять». — Хм… Совсем негусто.
В третий раз кубики дали «двадцать три».
— Что ж, вы все видели. Командир группы — Триста Семидесятый. Крути, тяни задание.
Выбор командира группы — это единственный момент в учебном дне, когда что-то зависит от руководителя занятия.
Отсюда и далее командир будет сам выбирать, как «жить и работать» группе в течение нескольких следующих часов.
Руслан подошел к барабану и крутанул ручку.
Барабан примерно такой же, как в популярных телепрограммах, устроенных по системе «лото», только полностью непрозрачный. Впрочем, у Руслана сотоварищи таких ассоциаций нет, они смотрят внутреннее «кино» Инкубатора, тщательно отфильтрованное и подобранное под программу обучения. Поэтому они называют этот старый гремучий барабан «Раздачей», относятся к нему с большим уважением и отчасти даже наделяют его некоторыми свойствами живого существа.
Задания бывают всякие: легкие, нормальные, тяжелые и просто тройной «П» (Подляна — Подстава — Провал). Среди курсантов бытует мнение, что «Раздача» кого-то любит, а кого-то не очень, и если относиться к ней без должного уважения, будешь регулярно получать пресловутые три «П».
— Полегче не прошу… — еле слышно прошептал Руслан. — Но если получится, дай третий сектор…
Барабан перестал крутиться, Руслан вытащил два кубика: маленький с цифрой «21» и побольше с номером «12» — и показал руководителю занятий.
Ворон кивнул и тут же позвонил Графиту:
— Тут к тебе убивцы просятся. Хмм… Накрывай на «очко».
Что ж, не повезло. Задание в 12-м секторе, это нехорошо. Сегодня «Раздача» явно не в духе.
Соратники выбор командира восприняли бесстрастно. Любой из них мог оказаться на его месте, и вытащить из «Раздачи» все что угодно.
В Инкубаторе сызмальства приучают любить и уважать Закон Случайных Чисел, относиться к нему как к норме жизни и… даже работать с ним. Тот факт, что человеком сплошь и радом управляет Случай, это вовсе не Рок, как считает большинство индивидов, а обычная человеческая недальновидность, неумение грамотно встраиваться в цепь событий, последовавших за собственно Случаем, и отсутствие навыков работы в крайних ситуациях. Иначе говоря, в Инкубаторе с детства учат управлять любой ситуацией, независимо от того, каким набором случайностей она была спровоцирована. В общем-то, это умение хорошо и полезно для каждого. Но для Стилетов это своего рода закон жизни, поскольку при их роде деятельности все те, кто не соблюдает этот закон, очень быстро умирают.
— Нагрузка, — скомандовал Ворон, подвинув к краю стола стаканчик с кубиками.
Руслан накрыл стаканчик правой ладонью, ловко перевернул его вверх дном и принялся встряхивать. Двумя руками трясти удобнее, но у Ворона вместо левой протез, поэтому все курсанты из чувства такта трясут стаканчик одной рукой, и лишь в тот момент, когда бросают «зары» на стол, чуть придерживают его за донышко другой. В отличие от обычных кубиков, которые используют во многих играх для обычных людей, на местных нет «шестерок», поскольку одна грань у них пустая.
— Девять… Пятнадцать… Семь, — записал результаты Ворон.
Три категории. Три броска.
В Инкубаторе есть легенда, что много лет назад был умник, который трижды кряду выбросил пять «нулей». Наверное, эту легенду придумал кто-то из инструкторов: то ли, чтобы поиздеваться над курсантами, то ли, напротив, чтобы верили в Удачу и не опускали крылья. Однако при Руслане такого не было ни разу, всегда получается какая-то нагрузка по всем трем категориям.
Сегодня выпал почти что стандарт, за исключением последнего пункта: из обстановки — собаки; из ситуации — тревожное состояние охраны в ожидании нападения; из состояния — сильное алкогольное опьянение.
Когда речь идет о работе в 12-м секторе, Руслан и прочие курсанты категорически не любят алкоголь. Позже будет понятно, чем именно это вызвано, а пока что можно сказать о предпочтениях: если бы была возможность выбирать, в категории «состояние» Руслан без колебаний выбрал бы любую другую нагрузку. Даже крайне неприятная «раненная конечность» — специальный капкан формата «наноподагра», причиняющий сильную боль и заметно ограничивающий движение, предпочтительнее алкоголя, если речь идет о двенадцатом секторе.
— Однако тебе сегодня фартит, — Ворон знает про эту нелюбовь и сочувственно поджимает губы. — Сначала к Графиту в гости угодил, потом бухло в придачу… Чет ты сегодня не с той ноги встал.
Товарищи Руслана замечание руководителя занятий пропустили мимо ушей и вообще, к нехорошей нагрузке отнеслись философски. Это вовсе не показное хладнокровие и уж тем более не бравада в угоду командному духу. Они и в самом деле не имеют никаких претензий к Руслану за неудачный выбор. Точно так же, как не было бы претензий у него самого, окажись сейчас на его месте кто-то из соратников.
«Стилетов» с детства приучают приноравливаться к самым невероятным условиям, гибко подстраиваться под любую ситуацию и не проявлять эмоций по поводу отсутствия благосклонности Фортуны.
Любой расклад — это вовсе не Предопределение, а всего лишь работа.
Если тебе выпал скверный расклад, это не значит, что ты неудачник. В системе координат Инкубатора такого слова не существует.
Скверный расклад — это вовсе не Рок, а всего лишь дополнительная работа.
Просто тебе и твоим братьям придется поработать больше, чем в случае, если бы выпал хороший кубик, только и всего. Больше усилий, больше времени, как следствие — вы получите больше опыта и выйдете более закаленными из этого испытания. Какие уж тут претензии. Спасибо командиру за дополнительную практику.
Отдав по телефону дополнительные распоряжения Графиту по поводу нагрузки, Ворон позвонил каптеру и отправил тройку выводить на должный уровень категорию «состояние».
— Топайте на «грузовую площадку», примите по пять капель за мое здоровье…
«Грузовая площадка» здесь же, в командном бункере. А «пять капель» — это пятьсот грамм водки на брата (по пол-литра), стандарт для занятия.
Курсанты не спеша приняли дозу в пять приемов, запивая крепко газированным куриным бульоном, специально для такого случая доставленным с кухни. Человека, непривычного к такого рода «закуси», наверняка бы замутило, но организм «стилета» адаптирован к различным бытовым ядам и токсинам, а также к разного рода экзотическим продуктам. Например, когда в последний раз у Руслана в качестве нагрузки был алкоголь, запивать пришлось обжигающим борщом, разумеется, газированным. Специально «закусь» никто не готовит, что остается с обеда из первых блюд, то подогревают и несут. А собственно «газировка» — изобретение Ворона. По нормативам есть ограничение на количество спиртного (не более 230 г. чистого алкоголя, независимо от веса реципиента, или же пол-литра водки) и категорическое требование запивать насыщенным мясным бульоном.
Ворон полагает, что для «стилета» это просто смехотворная норма, тем более, пополам с бульоном. А поскольку насчет температуры бульонов и наличия в них СО2 в нормативах не сказано ни слова, Ворон пользуется незыблемым правилом «разрешено все, что не запрещено» и курсанты под бдительным присмотром одноглазого каптера запивают алкоголь шипучим горячим варевом.
Заправившись газированным бульоном с водкой, курсанты надели куртки и отправились «поверху» в 12-й сектор Полигона № 3.
* * *Инкубатор располагается на окраине одного из действующих учебных центров Министерства обороны Российской Федерации. Поскольку учебный центр готовит специалистов для ряда интересных и загадочных подразделений разных родов войск, он хорошо охраняется и здесь не принято задавать лишних вопросов. На огромной территории центра расположено немало «хозяйств» с особым статусом и доступом. Здесь так было от веку, поэтому полигоны Инкубатора органично вписываются в атмосферу всеобщей секретности и никому не мозолят глаза. Для «соседей» же есть рабочая легенда — «Особые Испытательные Площадки ГРУ». Любой импортный шпион, по какому-то недоразумению затесавшийся на территорию учебного центра, легко может проверить эту легенду по линии своих «кротов» в ГРУ (если таковые имеются): в Генеральном штабе непременно подтвердят, что это реально те самые площадки.
Так получается, что на полигонах Инкубатора регулярно мелькают младшие группы и «соседи» это видят. Для такого случая тоже есть двухуровневая легенда: официальная — военно-патриотическая работа, вроде как юннаты на зарницу приходят, и доверительная, для «своих» — сотрудники особых площадок злоупотребляют «Закрытым» статусом и таскают своих детишек пострелять и побаловаться с боевой техникой. Насчет несерьезности этой версии и отсутствия в ней глубокого эшелонирования никто не беспокоится: легенда есть, при необходимости ее подтвердят на самом высоком уровне в Генштабе, а все остальное вторично.
* * *Боевая тройка неспешно топала по слегка припорошенной снегом дорожке к двенадцатому сектору, быстро пьянела на ходу и между делом любовалась мистическим закатом.
Снежок приятно похрустывал под ногами, на вышках уже зажглись сигнальные огни, и так тихо и покойно было кругом, что все трое невольно замедлили шаг, чтобы хоть ненадолго задержаться в этой Рождественской идиллии, подышать свежим воздухом и собраться с духом, прежде чем нырнуть в мрачные недра «Госдепа».
12-й сектор Третьего Полигона — это, собственно, два смежных сектора, «Рублевка» и «Госдеп». В первом несколько дорогих усадеб с разными типами охраны, а во втором одно большое здание, печально известное среди курсантов своим подвалом.
У крыльца с минуту постояли, собираясь с духом. Вволю, со вкусом, подышали, как будто таким образом можно было набрать запас для предстоящего испытания, затем Руслан, на правах старшего, скомандовал:
— Все, браты, перед смертью не надышишься. Заходим.
Миновав просторный вестибюль, заваленный мишенями, манекенами и муляжами, троица синхронно даванула неприязненного «косяка» в сторону лестницы, ведущей в подвал, и поднялась на второй этаж.
В «учительской» их поджидал Графит, коротавший время за чаепитием и чтением мемуаров сэра Лоуренса на английском языке.
— Ну что, барбосы… — оторвавшись от книги, Графит обвел троицу немигающим взглядом и жутковато улыбнулся всей нижней половиной лица. — Вы готовы умереть от удушья?
По-другому улыбаться Графит не умеет, так же как и мигать. У него сожжено лицо и нет век. Объективно его следовало бы именовать Угольком, или Головешкой: выглядит он примерно так же, как Фредди Крюгер без маски, с которого к тому же забыли счистить сажу. Однако никто из курсантов не рискует озвучить такие проекты даже шепотом и промеж себя: Графита все уважают и боятся. Есть за что.
— Готовы, — ответил за всех Руслан.
— Рад за вас, — Графит, не закрывая книгу, традиционно уточнил: — Есть желающие отработать норматив?
— Так точно! — пьяным хором рявкнула троица.
— А смысл? — усомнился Графит. — Вы и по-трезвому его никогда не выполняли, а уж в таком виде… Вы точно этого хотите?
— Так точно! — задорно подтвердила троица.
— Рад за вас, — Графит закрыл книгу, заложив ее прозрачной офицерской линейкой, встал из-за стола и пристегнул протез к левой ноге. — Накрывайте дюжину А-18. У вас три минуты. Поехали.
Троица вывалилась из «учительской» и побежала на первый этаж.
На первом этаже, в стандартных размеров спортзале, штатно именуемом как «Малый Забой», Руслан сотоварищи принялись торопливо монтировать манекены указанного образца. Манекены таскали из примыкающей к залу кладовки и устанавливали на торчащие из пола стальные штыри с разъемами. Пол в зале сплошь испещрен забранными в стальной уголок прорезями-дорожками, образующими замысловатый рисунок, состоящий из множества геометрических фигур. Под полом тяжелые тележки с противовесами, которые катают манекены, мишени и муляжи — в общем, все, что «накроют», по прорезям-дорожкам во время занятий — в соответствии с заложенными в программу алгоритмами.
Руслану всегда было интересно, почему именно дюжина манекенов? Потому что Графит командует двенадцатым сектором или у него некий сдвиг на нумерологии? Прочих курсантов этот вопрос тоже немало занимал, но задать его Графиту никто не решался, а сам он объяснять свой выбор не считал нужным.
Несмотря на усугубленное состояние, троица управилась споро (да просто есть солидная практика, «накрывали» тут бессчетное количество раз): через две минуты дюжина напичканных электроникой манекенов, сплошь покрытых порезами и следами уколов, была готова к работе.
Графит легко, как будто был на обеих ногах, вспорхнул на небольшой помост в углу зала. Помост огорожен прочной решеткой, на нем находится пульт управления и четыре монитора, показывающие картинку с камер, установленных по углам зала. Камеры, помимо обычного, также работают в инфракрасном режиме: подавляющее большинство упражнений выполняются либо в полной темноте, либо в обстановке световой дезориентации.
Графит «погонял» манекены по «дорожкам», проверяя их работоспособность, затем достал из тумбы видавший виды трехгранный стилет с деревянной ручкой и положил на край стола.
— На позицию.
Руслан взял стилет, с любовью огладил с детства знакомую рукоять и направился к окаймленному толстой желтой линией стартовому квадрату перед дверью.
Нужно перебежать отсюда в точно такой же финишный квадрат в противоположном конце зала и по ходу движения «убить» дюжину манекенов. На выполнение норматива дается тридцать секунд.
Если учесть, что исполнитель обучен убивать в одно касание и имеет колоссальную практику как факультативного характера, так и в реальных условиях боевых действий, — на первый взгляд условия кажутся вполне приемлемыми.