—Показания свидетеля подтвердились?
—Гуревич получил одну пулю в лоб и две в висок. Оружие мелкокалиберное, стреляли с близкого расстояния. Убитую женщину, судя по удостоверению личности, зовут Джули Мастерс, двадцати одного года. Однако свидетель утверждает, что удостоверение поддельное и она гораздо младше. Офицеры, прибывшие на место преступления, сообщают, что она убита двумя выстрелами.
—Ох уж эти чертовы шестнадцатилетки! — покачал головой с поредевшими каштановыми волосами офицер Райли, ветеран с двадцатилетним стажем, наживший за годы службы хроническую боль в пояснице. — Нашей девчонке здорово повезло.
—Ну, раз уж она осталась в живых, давай выясним, что ей известно, — предложила Бренда. — Предоставь это дело мне. Тут надо действовать мягко. Ведь если хотя бы половина из ее показаний правда, девочке пришлось пережить кошмарную ночь. А вот и представитель Службы по защите прав ребенка.
—Пойду принесу малышке колы и чего-нибудь поесть, — сказал Райли. — Мы оба будем обращаться с ней бережно.
Элизабет проснулась, словно от толчка, и с ужасом уставилась на миловидную женщину с убранными в пышный хвост волосами.
—Прости, не хотела тебя напугать. Я детектив Гриффит, а это мисс Петри из Службы по защите прав ребенка. Сейчас сюда придет мой напарник, он решил, что порция попкорна тебе не повредит.
—Сколько времени я проспала? — Элизабет глянула на часы. — Господи, уже почти утро. А Джули…
—Сожалею о гибели твоей подруги.
—Это я виновата. Не надо было идти в клуб. Я с самого начала понимала, что так нельзя. Но очень хотелось… Вот я и сделала фальшивые водительские удостоверения.
—Как же, слышала. Можно взглянуть на твой документ?
—Пожалуйста. — Элизабет вынула из сумочки водительское удостоверение.
Гриффит внимательно его изучила со всех сторон и, удивленно подняв брови, обратилась к Элизабет:
—И ты утверждаешь, что сделала его сама?
—Да. Я раньше много экспериментировала с подобными вещами, а Джули так хотелось попасть на «Склад 12», вот я их и изготовила. Знаю, это незаконно и мне нет прощения. Я теперь нахожусь под арестом?
Гриффит и Петри переглянулись между собой.
—Думаю, с арестом мы повременим. Ты встречалась с Гуревичем до вчерашнего вечера?
—Нет, он подошел к нашему столику. Мы пили «Космос». — Элизабет закрыла лицо руками. — Господи, неужели это случилось на самом деле? Прежде чем пойти в клуб, я нашла информацию в Интернете. Никогда прежде не бывала в ночных клубах. В нескольких статьях говорилось, что его владельцы связаны с русской мафией. Но когда Алекс к нам подошел, мне и в голову не пришло… а потом Илья…
—Илья? Уж не Илья ли Волков?
—Да. Мы танцевали, а потом пошли в отдельную кабину. Он меня целовал. Раньше никто меня не целовал, и было интересно узнать, как это. Илья был такой галантный, а потом…
В этот момент открылась дверь, и Элизабет, оборвав речь на полуслове, сжалась от страха.
—Знакомься, Элизабет. Мой напарник детектив Райли.
—Принес тебе колу. Дочь без нее не может жить, особенно по утрам.
—Спасибо, но мне не разрешают… — Элизабет нервно рассмеялась. — Глупо, правда? Я напилась до рвоты и стала свидетелем убийства двоих людей — и все равно боюсь нарушить указания матери в отношении безалкогольных напитков.
Она открыла банку и налила колу в пластиковую чашку.
—Спасибо, — еще раз поблагодарила она Райли.
Выждав некоторое время, Гриффит решила, что пора продолжить беседу:
—Элизабет, значит, вы вместе с Джули, Гуревичем и Ильей Волковым покинули клуб и поехали домой к Гуревичу?
—Нет, нас было только трое. Илью задержали какие-то дела в клубе. Он собирался приехать позже. Так и вышло.
—Это Илья Волков убил Гуревича и Джули?
—Нет, их убил человек по имени Яков Короткий. Могу его описать или нарисовать портрет, или помочь вашему художнику. Я отчетливо помню его лицо, ведь у меня эйдетическая память. Я ничего не забываю… ничего и никогда не забываю, — повторяла Элизабет дрожащим голосом.
—Господа детективы, — вмешалась Петри. — Элизабет получила тяжелую психологическую травму. Думаю, на первый раз хватит вопросов.
—Нет-нет, я должна помочь. Надо что-то делать.
—У нас есть разрешение ее матери на допрос, — возразила Гриффит.
—Матери? — переспросила Элизабет.
—Ей сообщили о случившемся. Доктор Фитч прилетает утром.
—Ну что ж… — девушка закрыла глаза.
—Послушай, Элизабет, это очень важно. Откуда тебе известно, что человека, убившего Гуревича и Джули, зовут Яков Короткий?
—Алекс во время разговора называл его по фамилии. А Джули… Должно быть, она вышла из ванной. Я ненадолго уснула на террасе. Меня разбудили голоса, Алекса и тех двоих.
—Значит, их было двое?
—Второй выше и мощнее. Короткий называл его Егором. Короткий заявил, что Алекс обкрадывает дядю. А дядю зовут Сергей. Так сказал Алекс. Алекс все отрицал, но он врал. Я видела, что он лжет. А Короткий, он был… Видели вы, как кобра готовится прикончить мышь? Как она терпеливо наблюдает за жертвой? Как наслаждается каждым мгновением, прежде чем нанести смертельный удар? Вот так все и было. Алекс держался вызывающе, будто был хозяином положения. Но на самом деле ситуацией владел Короткий. Алекс страшно перепугался, когда Короткий сказал, что им известно о его связи с полицией. И Сергей тоже знает. Мне передать их разговор?
—Мы еще к этому вернемся.
—Громила постарше заставил Алекса встать на колени, и тогда Короткий выхватил из-за пояса револьвер. Наверное, из кобуры, точно не знаю, не заметила. А потом выстрелил вот сюда. — Элизабет прикоснулась пальцами ко лбу. — Приставил ствол ко лбу и выстрелил. Почти бесшумно. А затем еще дважды вот сюда. Я зажала рукой рот, чтобы не закричать. Короткий обозвал Алекса… Очень грязное русское ругательство.
—Ты знаешь русский?
—Изучала пару лет: понимаю и немного говорю. Раньше не слышала такого выражения, но оно… одним словом, ясно, что оно означает. Я так подробно рассказываю, чтобы вы поняли, как быстро все произошло. Короткий обругал Алекса, хотя тот был уже мертв. А потом со стороны кухни пришла Джули. За кухней находится туалетная комната. Она сказала: «Алекс, мне нехорошо. Может, мы…» Вот и все, что она успела сказать. Короткий выстрелил, Джули упала, и я поняла, что она мертва, но он снова выстрелил и выругался по-русски. На мгновение я словно оглохла и ничего не слышала. Только гул в голове. Потом пришел Илья, и я решила, что сейчас его тоже убьют, хотела предупредить, помочь. Ну а дальше…
—Подожди минутку. — Голос Райли звучал ласково, и Гриффит поняла, что им движет не профессиональный долг, а искреннее сочувствие к девушке. — Не торопись.
—Они разговаривали по-русски, но я все поняла. Или почти все. Илья разозлился, но не из-за смерти Алекса.
Элизабет перевела дыхание и, закрыв глаза, слово в слово передала услышанный разговор.
—Очень подробно, — удивился Райли.
—Я же говорила, у меня эйдетическая память. Я сбежала, ведь Илья знал, что я нахожусь в доме, а значит, непременно обо мне спросит и меня тоже убьют. И я побежала куда глаза глядят, не разбирая дороги. Туфли пришлось бросить на террасе: на высоких каблуках далеко не убежишь. Я действовала автоматически, а если бы подумала, то захватила бы туфли с собой. Должно быть, бандиты их нашли и поняли, что я все видела и слышала.
—Мы тебя защитим, Элизабет, обещаю. — Гриффит взяла девушку за руку. — Поместим в безопасное место.
Выйдя из комнаты вместе с Райли, Гриффит схватилась за голову:
—Господи! Райли, ты понимаешь, с чем мы имеем дело?
—У нас есть свидетель с памятью, как у компьютера, который к тому же говорит по-русски. И мы прижмем ублюдка Короткого и эту прилизанную сволочь Илью Волкова. А с божьей помощью доберемся и до Сергея. И если у девочки хватит мужества, она сломает хребет волковской шайке.
—Она выстоит. — Глаза Гриффит горели решимостью, она бросила взгляд в сторону закрытой двери, за которой находилась Элизабет. — Послушай, Райли, нужно доложить начальству и перевезти девочку в безопасное укрытие. Нам необходимо связаться со Службой федеральных маршалов.
—Да пошли они.
—Либо мы обратимся к ним за помощью, либо они заберут у нас дело. А если будем сотрудничать, оно останется у нас.
—Черт возьми, терпеть не могу, когда ты начинаешь приводить разумные доводы. Давай поговорим о том, что действительно важно. Знаешь, что я обнаружил?
—И что же?
—Упоминание о приезде матери вызывает у свидетельницы такую же реакцию, что и разговор об убийствах.
—Думаю, родительская выволочка тревожит ее в данный момент меньше всего.
Элизабет жила как в тумане, не задумываясь, куда ее везут. В душе осталось лишь одно желание — спать. И она уснула прямо в полицейской машине, где ее сопровождали оба детектива и мисс Петри. Машина остановилась, Элизабет безропотно вышла и, словно лунатик, позволила привести себя в небольшой, обшитый досками дом. Покорно приняла футболку и хлопчатые брюки, которые выдала детектив Гриффит, и даже умудрилась переодеться в маленькой спаленке с узкой двуспальной кроватью. Она страшилась сна, но бороться с усталостью не хватило сил.
—Упоминание о приезде матери вызывает у свидетельницы такую же реакцию, что и разговор об убийствах.
—Думаю, родительская выволочка тревожит ее в данный момент меньше всего.
Элизабет жила как в тумане, не задумываясь, куда ее везут. В душе осталось лишь одно желание — спать. И она уснула прямо в полицейской машине, где ее сопровождали оба детектива и мисс Петри. Машина остановилась, Элизабет безропотно вышла и, словно лунатик, позволила привести себя в небольшой, обшитый досками дом. Покорно приняла футболку и хлопчатые брюки, которые выдала детектив Гриффит, и даже умудрилась переодеться в маленькой спаленке с узкой двуспальной кроватью. Она страшилась сна, но бороться с усталостью не хватило сил.
Элизабет легла на кровать и, укрывшись выданным полицейскими одеялом, закрыла глаза. Сквозь ресницы градом катились слезы.
А потом она провалилась в пустоту.
Проснулась Элизабет к полудню, измученная и опустошенная.
Она не знала, что произойдет дальше. Всю жизнь она точно знала, чего и когда от нее ожидают, а сейчас перед глазами не было ни привычного списка, ни распорядка дня, что могли бы служить ориентиром.
Элизабет стыдилась своего хорошего аппетита, желания выпить кофе, принять душ и почистить зубы. Обычные повседневные вещи, ставшие недоступными для Джули, которой никогда не суждено испытать чувство голода.
И все же она заставила себя подняться с постели и невольно поморщилась от боли, когда израненные ноги коснулись пола. И поделом! Надо искупать вину страданиями. Элизабет это твердо решила.
Потом она вспомнила о матери, которая должна сегодня вернуться. А может, уже приехала. И это гораздо более суровое наказание, по сравнению с физическими страданиями и голодом.
Сгорая от желания поскорее принять заслуженную кару, Элизабет приоткрыла дверь и прислушалась.
Из соседней комнаты доносился гул голосов и запах свежезаваренного кофе. Девушке снова стало стыдно: разумеется, она готова понести наказание, но сначала хорошо бы сходить в душ.
Элизабет выскользнула в коридор и пошла на звук голосов.
И вдруг замерла на месте.
В маленькой кухоньке, выполненной в бело-желтой цветовой гамме, находился незнакомый мужчина в джинсах и белой футболке, очень высокий и худой. Он держал в руках кофейник и наливал кофе в белую массивную кружку. Заметив девушку, незнакомец улыбнулся. Взгляд Элизабет остановился на заплечной кобуре.
—Доброе утро. Или, вернее, добрый день. Я — Джон Барроу, помощник федерального маршала. Не бойся, Элизабет, я приехал сюда, чтобы тебя защитить.
—Значит, вы из Службы федеральных маршалов?
—Верно. И сегодня мы перевезем тебя в другое безопасное укрытие.
—А детектив Гриффит здесь?
—Она приедет чуть позже. Детектив Гриффит привезла одежду и другие необходимые вещи. — Мужчина на мгновение умолк, а Элизабет не сводила с него пристального взгляда. — Ты сама отдала ей ключ и попросила съездить к тебе домой и привезти одежду, зубную щетку и еще кое-что.
—Да, помню.
—Тебе надо выпить кофе или принять аспирин.
—Я… если можно, хотелось бы сначала принять душ.
—Конечно. — Федеральный маршал улыбнулся и поставил кофейник и кружку на стол. У него были голубые глаза, но совсем не такие, как у матери, более насыщенные по цвету, а еще они светились теплотой.
—Пойду принесу твою сумку. Я здесь с заместителем федерального маршала Терезой Нортон. Хочу, чтобы ты ничего не боялась и чувствовала себя в полной безопасности. Скажи, Элизабет, как тебя называют близкие? Наверное, Лиз?
—Так меня называла Джули. Да, Джули называла меня Лиз. — На глаза снова навернулись слезы.
—Искренне сожалею о смерти твоей подруги. Да и на твою долю, Лиз, выпали тяжкие испытания. Мы с Терезой о тебе позаботимся.
—Если меня найдут, то сразу же убьют. Я точно знаю.
Элизабет встретилась взглядом с добрыми голубыми глазами.
—Не найдут. И я никому не позволю причинить тебе зло.
Элизабет очень хотелось верить этому человеку. У него такое приятное доброе лицо. Худое, как он сам, и даже, пожалуй, аскетическое.
—Сколько времени мне придется скрываться?
—Давай не будем загадывать. Пойду принесу твои вещи.
Элизабет не сдвинулась с места, пока не вернулся Барроу с ее дорожной сумкой в руках.
—Пожалуй, приготовлю что-нибудь поесть, пока ты приводишь себя в порядок, — предложил он. — Готовлю я лучше Терри, хотя тоже не ахти какой искусный повар. Но думаю, не отравишься.
—Спасибо, если вас не затруднит.
—Не затруднит.
—Простите, я не знаю, где тут душ.
—Вон там, — махнул рукой Барроу. — А потом сверни направо.
Он долго смотрел девушке вслед, потом взял в руки кружку и принялся изучать ее содержимое. В этот момент в комнату зашла его напарница, и Барроу поставил кружку на стол.
—Девочка встала, — сообщил он. — Господи, Терри, на вид ей скорее двенадцать, а не двадцать один. И чего ее понесло в тот проклятый клуб!
—Видел фальшивое водительское удостоверение, которое она сделала? Малышка могла бы заработать на этом целое состояние. — Терри, миниатюрная решительная женщина, прелестная, как весенний цветок, взяла кофейник. — Как она держится?
—Одним усилием воли. Сама вежливость, а манеры как у твоей двоюродной бабушки Марты.
—Будь у меня двоюродная бабушка Марта, она вела бы себя как отъявленная стерва.
—Девочка ни разу не спросила о матери. Поинтересовалась, куда делась детектив Гриффит, а о собственной матери ни словом не обмолвилась. Это о многом говорит. Пойду поджарю яичницу с беконом.
Барроу открыл холодильник и достал необходимые продукты.
—Может, мне связаться с прокурором? Ведь ему не терпится побеседовать с Лиз.
—Пусть сначала она поест. Но ты права, лучше, если прокурор с ней поговорит до того, как мы перевезем девочку в другое место. И вот еще что, не будем спешить. Надо дать ей время свыкнуться с мыслью, что, возможно, придется провести в укрытии долгие месяцы.
—А может, и годы. И как такая умница, поступающая в шестнадцать лет в Гарвард, умудрилась спутаться с семейством Волковых?
—Иногда в шестнадцать лет случаются непредсказуемые вещи. — Джон положил бекон на сковородку и стал поджаривать.
—Позвоню, чтобы приезжали через пару часов. Пусть оденется, как следует поест и придет в себя.
—Заодно узнай, когда прилетает ее мать.
—Будет исполнено.
5
Вскоре вернулась из ванной Элизабет, одетая в джинсы и голубую футболку без рукавов, отделанную по краям тонкой кружевной оборкой. К этому времени Джон положил на тарелку внушительную порцию яичницы с беконом и тост.
—Детектив Гриффит собрала все необходимые вещи?
—Да. Не знаю, что делать с чемоданом. Вы ведь сказали, что мы здесь не задержимся.
—Не тревожься о пустяках. Ешь яичницу, пока не остыла.
Элизабет в изумлении уставилась на тарелку.
—Как много еды! И бекон тоже мне? — При виде такого изобилия у персонального диетолога наверняка случился бы сердечный приступ. Представив реакцию диетолога, Элизабет невольно улыбнулась.
—Вижу, ты проголодалась.
—Верно. — По-прежнему улыбаясь, девушка посмотрела на своего защитника. — Мне запрещено есть бекон.
—Почему?
—Подвергнутое обработке мясо, натрий и животный жир. Все это исключено из моего меню. Мать и диетолог разработали для меня четкий режим питания.
—Правда? Жаль выбрасывать столько продуктов.
—Этого делать не придется. — Аромат яичницы с беконом притягивал к столу не хуже магнита. — Ведь вы старались специально для меня. — Она села и, положив в рот кусочек поджаренного бекона, закрыла от удовольствия глаза. — Как вкусно!
—С беконом любое блюдо вкуснее. — Он поставил перед Элизабет высокий стакан с соком и положил рядом с тарелкой три таблетки тайленола. — Прими и запей соком. Налицо явные признаки похмельного синдрома.
—Нельзя было пить спиртное. — С лица Элизабет сошла улыбка.
—Верно. А ты всегда поступаешь правильно?
—Да. Во всяком случае, так было до вчерашнего дня. И если бы я сделала все как полагается, Джули осталась бы в живых.
—Послушай, Лиз. Джули умерла, потому что Яков Короткий безжалостный убийца, а все семейство Волковых — отъявленные мерзавцы. Вы с Джули совершили глупость, но она не должна была расплачиваться за это жизнью. Но твоей вины здесь нет. А сейчас прими тайленол, выпей сок и хорошенько поешь.
Элизабет, теперь уже скорее в силу многолетней привычки, безропотно исполнила распоряжение. Но до чего же аппетитной оказалась яичница, как успокаивающе подействовала на пустой желудок!
—Расскажите, что сейчас происходит. Я не в курсе, а лучше знать наперед, чего от меня хотят.