По улицам городов стройными рядами шли бы полки одинаковых идиоток примерно шести-семи основных типов.
А вы говорите - красота. Ума бы немножко прибавить миру. Что касается добра… Не будем о грустном.
СВОИМИБОКАМИ
1Недавно я увидела на лице знаменитой и очень хорошей нашей актрисы явные следы пластической операции. У нее было интересное, неправильное, обаятельное лицо, с большими глазами и длинным носом, и нос с глазами остались, но сочетание черт нарушилось, верхняя губа стала надутой и малоподвижной, появилась какая-то мертвенность, кукольность в некогда живой, обаятельной физиономии. Зачем она это сделала? - подумала я. Решительно все в мире кино знают, сколько кому лет, и все равно она будет получать возрастные роли своего амплуа, их будет не меньше и не больше. Даже, может, и меньше из-за этой надутой губы…
Однако любые здравые рассуждения на темы изменений внешности бесполезны. Никого ими не остановишь и не удержишь: здесь включается мощный фактор человеческого устройства, главный его пункт, о котором давно знали умные люди.
«И с чего это взяли все эти мудрецы, - спрашивает в «Записках из подполья» устами злого и гениального безумца Ф. М. Достоевский, - что человеку надо какого-то нормального, какого-то добродетельного хотения? Человеку надо - одного только самостоятельного хотенья, чего бы эта самостоятельность не стоила и к чему бы ни привела… Свое собственное, вольное и свободное хотенье, свой собственный, хотя бы самый дикий каприз, своя фантазия, раздраженная иногда даже до сумасшествия, - вот это-то все и есть та самая, пропущенная, самая выгодная выгода, от которой все системы и теории постоянно разлетаются к черту…»
Как хорошо об этом знают пластические хирурги! По нормальному, добродетельному хотению, человеку надо следить за здоровьем и обращаться к врачам за всемерным укреплением оного. А по своем)', самостоятельному страстному хотению, по своему дикому капризу и раздраженной фантазии, они толпами идут изменять внешность - во всех смыслах дорогой ценой, в том числе и ценой здоровья. Человек хочет взять свою внешность под личный контроль, раз открылась такая возможность, и, зная человека, можно сказать твердо: он это сделает.
Это приведет в самом скором времени к созданию на базе человека естественного - человека искусственного. Авангардный отряд искусствен ных людей уже существует: во главе Майкл Джексон (вариант страдальческий) и Мадонна (вариант победительный). Но за артистическим авангардом тянется армия просто-жителей, и число самопальных гомункулусов увеличивается каждый день.
Но вот в чем вопрос: взяв свою внешность под свой контроль, на что будет ориентироваться человек, на какие выкройки и лекала?
Из детской книжки про Незнайку и его друзей я помню такой эпизод. Коротышки-мальчики, потерпев катастрофу на воздушном шаре, попадают в город, где живут коротышки-девочки. На досуге художник Тюбик начинает писать их портреты, поначалу довольно реалистические. Девочки не очень довольны. Он несколько изменяет манеру и рисует глаза больше, чем в реальности, волосы пышнее, губы пухлее. Девочки это одобряют, но требуют, чтобы художник двигался дальше по пути ] идеализации. В конце концов раздраженный Тюбик рисует шаблон, в котором прорезает огромные глаза, губки бантиком и копну волос, мажет красками по этому трафарету и только подпись ставит разную - и Синеглазка ничем не отличается на этом портрете от Белоснежки или от Розочки. Но девочки совершенно счастливы и довольны.
Вот и получается парадокс: человек достигает пика самостоятельности и берет под контроль даже свои природные данные, но голова-то его, голова бедная, глупая, испуганная, забита штампами, трафаретами, шаблонами. Он будет лепить себя по готовым образцам, по жалким сиюминутным представлениям о привлекательности, по картинкам из журналов, по мордашкам из киношки. И по миру бодрым маршем, кукольным шагом будут шагать -и уже шагают - одни и те же губы, груди, носы, волосы, ноги и прочие запчасти.
Человек дразнит природ)', побеждает ее. «Ведь все дело человеческое, кажется, и действительно в том только и состоит, чтоб человек поминутно доказывал себе, что он человек, а не штифтик! Хоть своими боками, да доказывал, хоть троглодитством, да доказывал» (Достоевский). Но, доказывая свою независимость от природы, человек впадает в полную зависимость от моды своего времени, от образчиков конъюнктурного дизайна и штампов привлекательности, зачастую самого дурного толка и вкуса. Что лучше: быть рабом природы или рабом моды? Во всяком случае для любого доказательства человек свободно располагает своими боками.
СОБАЧИЙ КОСМОС
Один человек, в советское время работавший на космодроме Байконур руководителем монтажных работ, рассказал мне замечательную байку и клял-1 ся, что это - чистая правда. Мне эта история так приглянулась, что я в нее поверила безоговорочно.,
Оказывается, в космос запускали не только леген-. дарных Белку и Стрелку. Туда отправилось доволь-1 но-таки изрядное количество собачек. Некоторые из них погибли, но были и такие, что благополучно выжили. Вот с этими, с выжившими, и возник-? ли маленькие проблемы - куда девать? Обычно кос-; мическую собачку брал себе кто-то из работников; космодрома. Не бросать же доблестно послужив- · шее науке существо на произвол судьбы. Даже, кажется, какой-то паек собакам этим полагался от государства.
Одну такую собаку взял себе служащий, отправлявшийся домой, на Большую землю, как говорится. И вот, прогуливая своего пса обычным образом, в городе, он заметил странности общения побывавшей в космосе собаки с прочими собаками своего микрорайона.
Обывательские собаки при встрече с космической собакой впадали в какой-то дикий экстаз. Они падали на землю, выли, вставали на задние лапы -словом, всячески выражали восторг и преклонение перед собакой из космоса.
Было такое впечатление, что она каким-то неведомым образом сумела сообщить тварям одного с пей вида, где она побывала и что видела!
Как собака это рассказала, непонятно. Но еще больше поражает преклонение обычных собак перед космической собакой. Ведь у собак нет ни рекламы, ни телевизоров, ни шоу-бизнеса, ни пиара, никто им эту собаку не навязывал в качестве кумира - их экстаз и преклонение носили чистейший природный характер. Они инстинктивно восторгались существом, таким же, как они, но сделавшим что-то невозможное и видевшим что-то необычайное и простым псам недоступное.
Собаки не становятся на задние лапы и не воют от восторга, когда видят собаку отъевшуюся, раскормленную, с медалями и дипломами, или лающую громче других, или подстриженную по последней моде и разодетую в дорогущие комбинезон-чики. Все это не имеет решительно никакого значения в «собачьем космосе». И внушает маленькую печальную зависть.
Почему у множества людей так замусорены, заболтаны, заглушены правильные инстинкты, что при виде действительно замечательного человека, который сделал что-то чудесное и видел/знает что-то необыкновенное, они не чувствуют никакого восторга, трепета, экстаза? А восторгаются какими-то грошовыми куклами. Как было бы здорово, если бы мы умели инстинктивно, безошибочным чутьем чуять ценность и значение человека, считывать с него мгновенно некую полноценную информацию, сами, без агрессивных подсказок и навязываний со стороны.
Ведь мы тоже животные, и высшие притом, и должны это уметь! Где-то оно обязано храниться, это чутье, и наверняка хранится, только заваленное и придавленное всякой чепухой.
Недавно я с отвращением смотрела на выступление одного писателя по ТВ. Он там сильно ратовал за президента, укрепление государственности, за прочие распрекрасные вещи. Так как у меня патологическая память, я хорошо помнила, как этот писатель в свое время предлагал заливать Б. А. Березовскому в глотку нефть, а потом поехал к нему в Лондон, брал интервью и говорил, что и Б. Б. очень тревожится о России; обзывал Путина мелким чекистом, а потом прозрел вдруг в нем великого государственника и т. д. То есть я на рациональном уровне знала, что весь этот человек - ложь, и всякое слово его - ложь. Но минуя рассудок, только по изображению и звучанию этого краснобая, можно было сказать то же самое! Это притворно-вдохно венное, бабье лицо, эта многозначительность цветистых фраз, эти лицемерные, как бы исповедально-пророческие интонации… Тут любая собака навострила бы уши и стала презрительно рычать.
Но огромная аудитория проголосовала за этого вруна и лицемера! Чутье на ложь забито напрочь. Равнодушно игнорируя подлинно необыкновенных, драгоценных людей, массы воют и виляют хвостом перед кумирчиками с их противным аляповатым блеском дешевой бижутерии.
Что же делать? Как обострить в себе инстинктивное восприятие сущности и ценности другого человека? Это, конечно, возможно. Только никто этим не занимается. Ни тренингов, ни кружков, ни справочников, ни учебников.
Но огромная аудитория проголосовала за этого вруна и лицемера! Чутье на ложь забито напрочь. Равнодушно игнорируя подлинно необыкновенных, драгоценных людей, массы воют и виляют хвостом перед кумирчиками с их противным аляповатым блеском дешевой бижутерии.
Что же делать? Как обострить в себе инстинктивное восприятие сущности и ценности другого человека? Это, конечно, возможно. Только никто этим не занимается. Ни тренингов, ни кружков, ни справочников, ни учебников.
Вот и приходится людям заводить себе все боль ше и больше собак, чтобы, жадно потребляя их искренность и простодушие, восторгаясь их чуть \ ем, хоть немного отдохнуть от собственной фаль ши и нравственной глухоты.+
ПОДРАЖАЛИ
Возможно, я ошибаюсь, и все-таки есть у меня ощущение, что нет нигде на свете такого количества пародистов, как у нас, и ни у кого так широко и болезненно не развито искусство подражания. То есть, конечно, везде есть жанр пародии и всюду так или иначе люди чему-то подражают. Но это какие-то сугубо маргинальные, локальные, чисто развлекательные моменты. Трудно себе предста-иить, чтобы главные телеканалы каких-либо ци вилизованиых стран часами, в лучшее время, в праздники показывали концерты пародистов. (О странах нецивилизованных и говорить не приходится - они, как правило, убийственно серьезны в принципе.)
У нас пародия и подражание - столбовая дорога, главное искусство нации! Основным божком пародии в последнее время стал молодой человек с ослепительными зубами и злыми глазами - Максим Галкин - но вслед за ним идут уже целые армии кривляк. А подражание? Ведь мы же научились изготовлять американское кино и американское телевидение - практически, без малейших отличек по форме. С ума ведь сойти - всего за пятнадцать лет мы воспроизвели весь антураж западного мира, от ресторанов, ночных клубов, бутиков и гламурных журналов до порнографии и хакеров. По форме к антуражу этому и не придерешься: почти что один в один. По форме…
Слово «форма» в размышлении над этой темой -главное. Именно форму, внешние признаки, видимые контуры русские умеют схватывать и воспроизводить абсолютно точно, мгновенно, тютелька в тютельку. Как только речь идет о сути, о смысле, о внутренних ценностях - тут они: сразу скисают.
Недавно по телевизору опять показали знаменитый фильм по сценарию Максима Капитановского «Во всем прошу винить "Битлз"» - о битломании в СССР. В этой остроумной картине убедительно рассказано и показано, как обожание кумиров стало эрзац-идеологией, квази-религией целого поколения наших людей. Уже пожилые, лысоватые, малость или сильно потертые, они с упоением вспо минали, как шили себе брюки-клеш, как отращивали волосы, как срезали лацканы с пиджаков, как доставали фотографии своих богов, как переписывали в тетрадку со слуха слова их песен. Вроде бы трогательно, конечно, и все-таки приходят в голову грустные вопросы: да, форму сняли идеально, а по сути? Можно ли сказать, что кто-то действительно овладел свободолюбием, творческим бесстрашием, работоспособностью, скоростью умственного развития, личную смелость своих кумиров?
Кто на самом-то деле стал им, обожествленным битлам, подражать - в главном, а не в смешных мелочах быстротекущей моды? Если бы такой «кто-то» нашелся, то он сейчас бы поехал в Лондон и пел там на площади три часа вживую, как это делает сэр Пол Маккартни. Но что-то не видно этого «кого-то», видно одного сэра Маккартни… Передрали, как всегда, только форму. Ведь это, при соответствующих способностях, которые у нас, видимо, имеются в избытке от рождения, - легко при-посит ощутимый и мгновенный результат. А сущность - ведь ее нельзя спародировать и быстро передрать, тут нужен долгий процесс вникания, ученичества, чтоб стать хоть сколько-нибудь похожим на того, кого истинно любишь.
В небольших количествах, на своем законном месте, пародия хороша и уместна. Но то, что происходит сейчас, - это уже не пародия, а какой-то ошалевший вал безудержного кривляния, мусорного подражания, деформации творчества. Стоит выйти любому бестселлеру, как тут же появляются кривые зеркала. Причем поскольку оригинальной пищи для кривляния уже не хватает, ярких творческих проявлений, чьи внешние признаки можно схватить, становится все меньше -пародируется уже пародия, подражают подражанию, извлекают квадратный мусорный корень из мусора же! И вот уже в книжных магазинах лежат рядом и «^yxless» Минаева и «Jloxless» неведомого писаки, Оксана Робски красуется бок о бок с «Оксаной Неробкой», а «Приключения Эраста Фандорииа» сопровождены «Приключениями Ореста Фондурина».
Настоящая пародия всегда была изысканной забавой развитого ума. Театр «Кривое зеркало» в начале прошлого века был так артистичен и остроумен, что тексты его спектаклей (в частности, пародия на оперную «вампуку» - слово изобретено в этом театре) до сих пор памятны знатокам. Спустя век, «Кривым зеркалом» стало называться третьесортное телешоу для масс. Госпожа пошлость украла у разума еще одну привилегию! Вернее, всего лишь спародировала ее форму. Ведь ничего большего она не умеет…
САМЫЙКРУТОЙ
Без честолюбия ничего заметного не сделаешь, это факт. Но и чрезмерное рвение в достижении успехов опасно: судьба, как известно, не только индейка - это индейка сволочная и с явными признаками невменяемости. Надо как-то артистично балансировать, знать свою меру. Но как ее определить? Что это вообще за птица - популярность среди современников? Мечтать ли о ней или шарахаться от нее?
В жажде определения этой меры я недавно проделала немало позабавивший меня трюк. В поисковых системах Интернета есть такая опция: поиск по общественному мнению. Набираешь имя-фамилию, и тут же узнаешь, сколько раз в своих переписках и дневниках пользователи ее упоминали. Так сказать, определяешь неформальный индекс популярности. Ведь учитываются не публикации в СМИ, а личные письма, то, о чем каждый день болтают в сетевом быту.
Конечно, это своеобразная выборка, ведь ведущие в Паутине дневники и переписку не есть самые значительные или многочисленные группы населения. Это определенный контингент, даже что-то вроде народности, со своим фольклором, своей информацией и ценностями. И тем не менее известность среди данной народности все ж таки отчасти показательна.
Набрала я для начала свою фамилию и узнала, что дело обстоит неплохо - индексупоминания в блогах составил более 500 единиц хранения (желающим повторить мой эксперимент сообщаю, что I п 1фры каждый день колеблются). Вполне прилично для некоммерческого литератора, подумала я. Конечно, есть куда более раскрученные и плодовитые авторы. Я набрала для интереса имя Дмитрия Быкова и получила 5000 единиц с копейками.
Что ж, все правильно, человек на виду, на слуху, балует поклонников информационными поводами. Живой укор современникам: пишет быстро, много и занятно. Не человек, а целый текстовой аавод! Кто бы мог обскакать Дмитрия Быкова? Кто еще более на виду и на слуху? Оказалось, не только Виктор Пелевин.(8 000), но и Дарья Донцова (7400) обходят Быкова, чего не скажешь о бедном Ф. М. Достоевском (4300). Он актуален значительно меньше, чем Донцова. А вообще-то весне так уж плохо: в сегменте русской литературы со значительным перевесом лидирует у нас совсем не Пелевин с Донцовой, а медведица пера - Лев Толстой (23 000)… Так, а если пошарить в иных сферах? Скажем, Никита Михалков? Что ж, индекс неформального русского царя составил 6 000 с лишним. Примерно как у Ленина и Сталина.
Так, отлично. А кто может переплюнуть Никиту Сергеевича? Может, Владимир Жириновский? А вот нет, индекс Михалкова и Жириновского оказался примерно одинаков.
Осенило. Я написала в поисковой строке «Алла Пугачева» и получила 17000 упоминаний. Несмотря на явную паузу в творчестве, примадонна по прежнему держит внимание современников. Но кто лее может ее превзойти? Чья личность обсуждается и упоминается еще чаще?
Сомнений быть не может. Я набрала «Дима Би-лан» и получила… 59000 единиц. Неужели поп-культура в самом деле стала властью более реальной, чем сама власть? Как-то неприятно жить в таком совсем уж кукольном пластмассовом мире. В тревоге я написала «Владимир Путин» и успокоилась. 65000. Это составило предел, выше которого не мог подняться никто. Сколько я ни запрашивала «поиск по общественному мнению», путинская цифра была недостижима. Среди русских пользователей не находилось более известных и раскрученных жителей Земли ни в какой сфере. Шекспир дал примерно цифру
Пилана, с чем можно поздравить великого драматурга или тех весельчаков, которые его придумали, разыграв весь мир на четыреста лет. Тут следовало остановиться. Первое место было выявлено, определено и твердо очерчено.
И все-таки я еще раз попыталась найти фигуру, более популярную в блогах, чем наш президент, для окончательного построения своей экспериментальной вертикали. Если таковой нет среди властителей земных, может, поискать среди небесных? Мысленно попросив прощения у Создателя, сославшись на шуточный характер своих поисков, я набрала… «Иисус Христос».