Борис Ефимов. «Вопрос о втором фронте»
Исходя из анализа ситуации, становится понятным, что серия публикаций в центральной советской прессе и перепечатка карикатур западными изданиями были частью спланированной Кремлём пиар-кампании, нацеленной на то, чтобы призвать союзников поскорее перейти к крупномасштабным боевым действиям в Европе или, во всяком случае, не прекращать атак на сверхукреплённый гитлеровцами «Атлантический вал». Регулярные броски через Ла-Манш британских и американских коммандос должны были оттягивать часть первоклассных немецких дивизий с советско-германского фронта.
* * *В 1945 году на Нюрнбергском процессе аккредитованному корреспонденту «Правды» «повезло» встретиться с главными нацистскими преступниками. На этом суде Ефимов с воодушевлением вживую зарисовывал для истории характерные портреты тех, кто долгие годы заочно служил объектами для его сатиры. Интересно читать воспоминания нашего героя о том, как Геринг, почувствовав на себе пристальный назойливый взгляд русского офицера с внимательными цепкими глазами и блокнотом в руках, обжёг его взглядом своих «холодных злых глазок пресмыкающегося с лягушачьим ртом».
Ефимов пишет в своих воспоминаниях: «Наши глаза на долю секунды встречаются, и мне почему-то приходит на память пойманный фельдмаршал Требон из фейхтвангеровского «ЛжеНерона». Хочется сказать: «Ну что, рейхсмаршал? На Лейпцигском процессе ты чувствовал себя уютнее, когда грозил Димитрову виселицей?» А во взгляде Геринга я читаю: «Попался бы ты мне раньше…».
Снайперы советской сатиры
Так их называла газета «Правда». В Москве на доме номер 14 по улице Земляной Вал есть памятная доска, на которой написано: «Здесь жили и работали Кукрыниксы». Это было название легендарного творческого объединения трёх советских художников – графиков, живописцев и карикатуристов Михаила Куприянова, Порфирия Крылова, Николая Соколова. Ещё до войны эти выпускники ВХУТЕМАСа (Высшие художественные мастерские) прославились своими карикатурами на злободневные темы.
В годы войны они вместе с Борисом Ефимовым и другими признанными советскими мастерами карикатуры и плаката создали мастерскую «Окна ТАСС». Вот лишь некоторые из известных военных плакатов Кукрыниксов: «Долг платежом красен», «Весенняя посевная». На карикатуре «Потеряла я колечко» изображён Гитлер в комичном образе причитающей бабы с платком на голове. Фюрер стоит возле штабной карты с несбывшимся планом окружения Сталинграда. Надпись же к карикатуре гласит: «…а в колечке 22 дивизии» (имеется в виду окружённая нашими войсками под Сталинградом 6-я армия фельдмаршала Паулюса).
Кукрыниксы. «Долг платежом красен»
Кукрыниксы. «Весенняя посевная»
Кукрыниксы. «Потеряла я колечко»
Как и Борис Ефимов, Кукрыниксы создали много карикатурных портретов вождей Третьего рейха. Геббельса они часто изображали в виде обезьяны. Например, одна карикатура так и называлась «Крыловская мартышка о Геббельсе». На данной картинке изображена обезьяна, озадаченно рассматривающая своё изображение в большом зеркале, которое представляет собой портрет Геббельса. Подпись под карикатурой гласит: «Я удавилась бы с тоски, когда бы на него хоть чуть была похожа».
Кукрыниксы. «Крыловская мартышка о Геббельсе»
Очень любопытно был организован творческий процесс у участников этого творческого объединения. По рассказам очевидцев, Кукриниксы работали так: садились вокруг стола и поочерёдно рисовали какие-то детали рисунка. И так до полного завершения очередной работы. Поистине конвейерный метод, но блестящие его результаты говорят сами за себя. Одной из самых знаменитых военных работ Кукрыниксов является картина «Конец». На этом полотне изображены последние часы Гитлера и его приближённых в бункере рейхсканцелярии. Кукрынисы работали вместе с Борисом Ефимовым на Нюрнбергском процессе и оставили об этом важном историческом событии свои самобытные художественные свидетельства…
Кукрыниксы. «Конец»
Глава 5
«Мистер Твистер…»
Советская идеология породила множество враждебных типажей, ставших на долгие десятилетия затёртыми страшилками для населения СССР. Одним из главных символов внешней и внутренней угрозы государству трудящихся стал образ буржуя. Именно карикатура создала и постоянно совершенствовала ненавистного миллионам рабочих и крестьян плакатного толстяка в цилиндре и смокинге, с сигарой в хищных клыках…
Жизнь во враждебном окружении
Вскоре после Октябрьской революции 1917 года Ленин заявил: «Весь мир делится на два лагеря: «мы» – трудящиеся и «они» – эксплуататоры». С того времени эта формула превратилась в краеугольный камень идеологии советского государства. В условиях враждебного капиталистического окружения и непроходящей угрозы внутренней контрреволюции власть оправдывала любые свои действия – жесточайший красный террор, отсутствие гражданских свобод, суровую экономическую политику необходимостью держать фронт против превосходящих сил мирового империализма.
Весь остальной мир воспринимался советскими людьми как тёмная зона, где властвуют человеконенавистнические эксплуататорские законы. Поэтому государственная граница становилась сакральной чертой, отделяющей страну счастья (вспомним популярные песни 1930-х годов) от «территории зла». Понятие «граница на замке» очень много значило для подавляющей части советского населения, которое считало свою отгороженность от остального мира не тюрьмой, а напротив – избранным положением.
В условиях жёсткой изоляции советского населения от внешнего мира пропагандистам очень легко было внедрять в массовое сознание мифы о том, что происходит по ту сторону границы. Порой это приводило к довольно курьёзным ситуациям. Так, одному известному американскому журналисту во время его пребывания в Москве задали вопрос: «Когда вы ушли из буржуазной газеты, у вас отняли продуктовую карточку и выселили из комнаты?»
Впрочем, мифологизация жизни «за бугром» порой приводила и к обратному эффекту – преувеличиванию богатства и технической продвинутости западного мира. С такими настроениями власти боролись жесточайшим образом. Тысячи людей получили лагерные сроки за оброненную похвалу в адрес иностранных машин, первоклассных дорог, изобилия товаров.
Большая роль в противодействии подобным «предательским» настроениям отводилась пропаганде, которая в самом неприглядном виде показывала жизнь «там» и противопоставляла язвам капитализма достижения советской системы. Как считают исследователи, эта работа оказалась очень эффективной. Начиная с середины 1930-х годов и вплоть до хрущёвской «оттепели» среди советских людей преобладали негативные представления о Западе. В этой связи показательны письма, найденные финнами в вещах многих убитых красноармейцев. Дело было в 1940 году в районе оборонительной лини Маннергейма. Так вот многие солдаты погибли со святой верой в то, что они защищают свою родину от агрессивной Финляндии, которая первая напала на Советский Союз. А между тем достаточно взглянуть на карту, чтобы задаться недоумённым вопросом, как крошечная Финляндия могла угрожать такому монстру, как СССР?
* * *Успеху в идеологической обработке населения способствовало массированное уничтожение интеллигенции. Несчастных инженеров, врачей, учителей чекисты могли арестовывать, пытать, расстреливать сколько им было угодно. Особых санкций свыше на это не требовалось. С «беспартийной сволочью», как часто видные большевики – Сталин, Киров, Ягода и другие называли между собой интеллигенцию, можно было не церемониться.
А между тем, в любом обществе именно интеллектуальная элита вырабатывает основные представления об окружающем мире, которые затем воспринимаются менее образованными слоями населения. Но в СССР эта система была сознательно разрушена. Прежняя «соль нации» была выведена большевиками дустом, а на смену ей пришла красная профессура и чиновники-выдвиженцы с правильным рабоче-крестьянским происхождением. Бывших царских университетов они не кончали, но зато твёрдо знали, кто есть враг советской власти. На всех уровнях образования от ремесленных училищ до университетских рабфаков слушателям вдалбливались догмы про внешних и внутренних противников советской власти.
А чтобы не позволить нежелательной информации просочиться из-за рубежа, режим делал всё возможное, чтобы советское общество становилось всё более закрытым. Постоянно ужесточался контроль над выезжающими за границу командированными. С определённого времени круг лиц, которым был разрешён выезд, чрезвычайно сузился. Всем наркоматам и прочим организациям запрещалось направлять за границу своих сотрудников без санкции соответствующих партийных органов и ГПУ-НКВД.
А чтобы не позволить нежелательной информации просочиться из-за рубежа, режим делал всё возможное, чтобы советское общество становилось всё более закрытым. Постоянно ужесточался контроль над выезжающими за границу командированными. С определённого времени круг лиц, которым был разрешён выезд, чрезвычайно сузился. Всем наркоматам и прочим организациям запрещалось направлять за границу своих сотрудников без санкции соответствующих партийных органов и ГПУ-НКВД.
Одновременно выставлялись фильтрационные барьеры для желающих посетить Советский Союз иностранцев. С середины 1920-х годов их допускалось в страну не более 5 тысяч человек в год. При этом спецслужбами принимались все меры для того, чтобы ограничить контакты простых советских граждан с иностранцами. С приезжими могли относительно свободно общаться лишь те, кому это было положено по службе. Поэтому ситуация, которую описал Михаил Булгаков в своём романе «Мастер и Маргарита», когда советские граждане Берлиоз и Иван Бездомный спокойно знакомятся и беседуют с иностранным профессором Воландом, была возможна лишь в начале 1920-х годов.
Вот как ответил начальник Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) на предложение руководства Всесоюзного общества по культурным связям взять на себя работу с иностранными журналистами: «Считаю нецелесообразным развивать широкое знакомство иностранных корреспондентов с советскими гражданами». Легко себе представить побледневшее лицо автора сей инициативы, когда он, прочитав сообщение на служебном бланке высокого партийного учреждения, вдруг осознал, что своими руками фактически «пришил» себе дело. Теперь следователям НКВД даже не придётся специально формулировать для него обвинение в том, что он вёл работу по установлению связи с резидентами иностранных разведок. Ужас!
Достаточно вспомнить, что на судебном процессе по делу Промпартии[17] зловещие сталинские прокуроры Вышинский и Крыленко обвиняли подсудимых в том числе и в связях с работающими в СССР иностранными инженерно-техническими специалистами (которые, между прочим, не тайно пробрались через границу, а были за валюту наняты советским режимом), по заданию которых они якобы организовывали саботаж и диверсии на советских предприятиях с целью подготовки интервенции капиталистических армий.
Лично меня в ситуации тех лет больше всего поражает то, что даже своим соратникам по Коминтерну[18] и заезжим членам братских компартий сталинские госаппаратчики не позволяли свободно общаться с жителями «самой свободной страны в мире». Советские вожди как будто опасались, что несущие в себе бациллы капиталистического образа жизни гости могут заразить ими советских «аборигенов».
Иностранцев держали в Москве и Питере, словно в резервации или в карантине. Для них была создана очень комфортная среда обитания с первоклассными гостиницами западного уровня, специальными ресторанами системы «Интурист», первоклассными международными вагонами и пр. Но в поездку по стране они могли отправиться только с санкции соответствующих органов и в сопровождении бдительных гидов. Не удивительно, что в такой ситуации некоторые простые граждане, никогда в своей жизни не видевшие живого иностранца, представляли их себе глазами карикатуристов, то есть либо угнетёнными пролетариями, либо кровососами-капиталистами.
Образ буржуя
Основа главного архетипа[19] советского сознания сформировалась уже в первые годы Гражданской войны. У красных художников не было проблем с моделями для своих работ. Чудовище капитализма они наделяли чертами знакомых им по прежней жизни и газетным публикациям известных фабрикантов, купцов, иностранных президентов и министров. Оставалось только карикатурно подчеркнуть определённые детали портрета, чтобы он вызывал у зрителей насмешку и ненависть.
Буржуй на советских карикатурах – это безукоризненно одетый господин. Интересно, что самый злобный вид имели карикатурные буржуи времён Гражданской войны. Это и понятно, уходящих на фронт красноармейцев необходимо было психологически «накачать» на бескомпромиссную борьбу с жестоким и подлым противником. Но по мере укрепления советского режима и его сотрудничества с западным миром (как тут не вспомнить обласканного советской властью американского миллионера Арманда Хаммера) всё чаще капиталисты на плакатах показывались в нелепом гротесковом виде, вызывающем у зрителей не столько страх и гнев, сколько смех.
Например, на одной карикатуре, опубликованной в год шестидесятилетия СССР (1977 г.) показан буржуй, умственные способности которого даже не соответствуют требованиям начальной школы. Автор карикатуры объясняет, что западная экономика обречена на поражение потому, что её лидеры постоянно ошибаются в своих расчётах. Они, мол, даже не смогли подсчитать в 1917 году, сколько продержится советская власть.
* * *Но продолжим рассматривать портрет толстяка, олицетворяющего собой мировой капитал. Карикатурному буржую полагались такие «аксессуары», как сигара, мешок денег (разумеется, украденных у народа), толстенная золотая цепь от часов на белоснежном накрахмаленном жилете. На некоторых карикатурах времён первых лет советской власти буржуй даже хищно сверкает воровской золотой фиксой. Впрочем, вскоре советская власть объявит жуликов и бандитов социально близкими элементами (в отличие от неблагонадёжной интеллигенции), и в карикатурных буржуях больше ничто не будет напоминать об уголовной романтике.
Многие плакатные буржуи носили монокли. Со стороны пролетарских художников это был камень в сторону старорежимной интеллигенции. Ведь монокли были в большой моде у денди Серебряного века. Многие русские аристократы, гвардейские офицеры, профессора носили круглое стёклышко в глазу. В период НЭПа монокль снова вошёл в моду в среде новых коммерсантов и богемы (в частности, его носил писатель Михаил Булгаков).
Естественно, что аккуратно одетый господин с «интеллигентским» моноклем, как явная «контра», вызывал ярость у тех, кто считал возврат к капитализму предательством идеалов революции. А потом монокль ассоциировался с негативным для русского сознания образом немецкого офицера.
* * *Ну и конечно портрет буржуя был бы неполным без цилиндра. Кстати, джентльмен в цилиндре и во фраке стал героем карикатур задолго до расцвета творчества Бориса Ефимова и Кукрыниксов, которым советская историография приписывала авторство.
Портрет буржуя с мешком денег
Хотя некоторые специалисты до сих пор уверены, что образ «фирменного» советского буржуя советские карикатуристы списали с Уинстона Черчилля, который, как известно, обожал сигары и был тучен. Как и положено джентльмену, он носил цилиндр и к тому же не всегда являлся союзником СССР. В Гражданскую войну Черчиль активно лоббировал в британских политических кругах интересы белого движения, а в пятидесятые годы своей речью в Фултоне фактически дал старт «холодной войне».
Портрет буржуя в цилиндре
И всё-таки толстяк во фраке и в цилиндре стал героем газетных сатирических иллюстраций задолго до революции. В 1870-х годах в Российской империи наступила эпоха «железнодорожных королей» – дельцов, сколотивших гигантские состояния на подрядах по строительству крупнейших российских «чугунок». В эти годы в российских газетах частенько появлялись карикатуры на элегантных мошенников, которые в своих венских и парижских конторах проворачивали грандиозные афёры с казёнными миллионами.
Да и в более поздние времена в русской политической карикатуре часто фигурировали господа в цилиндрах и во фраках. Да и как могло быть иначе, если большая часть, как тогда говорили, «чистой» публики одевалась по последней парижской моде. Кстати, до революции журнальные редактора и читающая публика понимали разницу между капиталистом и буржуем. Первые являлись владельцами крупных предприятий, банков, больших финансовых активов. К этой же категории относились влиятельные богачи, умевшие отстаивать свои экономические интересы в самых высоких властных инстанциях, – олигархи.
Буржуями, или как тогда было принято выражаться на французский манер – «буржуа», считались просто обеспеченные господа, имеющие достаточный капитал для обеспечения безбедной жизни своих семейств. Революционное искусство уровняло эти понятия не без помощи таких безусловно талантливых авторов, как Владимир Маяковский с его знаменитым «Ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит, буржуй!» и Аркадия Гайдара с его буржуином из сказки про Мальчиша-Кибальчиша.
Впрочем, продолжим разговор о главном аксессуаре карикатурного буржуя – цилиндре. Интересно, что в советские годы живучесть однажды одобренных властью идеологических штампов была столь высока, что даже в 1980-е годы многие ведущие карикатуристы страны продолжали упорно изображать «акул империализма» в головных уборах времён гибели «Титаника»!