Это мне нравится. Я жаден до жизни. Даже те несколько сотен лет, которые почти гарантированы каждому обитателю этого Мира, кажутся мне очень маленьким сроком. Признаюсь, положа руку на сердце, я просто хочу жить вечно, желательно не слишком дряхлея, хотя и старость меня не так уж пугает. Стоит только посмотреть на Джуффина или на того же сэра Кофу, и сразу понимаешь, что солидный возраст — скорее преимущество, чем проблема.
В то утро сэр Кофа Йох явился ровно на десять секунд раньше Джуффина. За это время он успел усесться в кресло, стереть с лица очередной дежурный облик (низкий лоб, длинный хрящеватый нос, высокие скулы, чувственные губы, раздвоенный подбородок) и сладко, с хрустом, потянуться.
Словно бы соглашаясь с коллегой, сэр Джуффин заразительно зевнул на пороге. Водрузил себя на место, снова зевнул — протяжно, с подвыванием. Такие вещи чрезвычайно заразительны: я тоже начал зевать и потягиваться, хотя не так уж скверно выспался сегодня на рабочем месте. Просто отлично выспался, если начистоту. Стоило устраиваться на ночную работу, чтобы наконец сменить привычный совиный режим на общечеловеческий…
Мне, собственно, можно было идти домой. Даже положено. Но прежде я решил выпить кружку камры в обществе старших коллег. А то ведь знаю я их: вот я уйду, а они сразу же начнут беседовать о каких-нибудь Самых-Интересных-В-Мире-Вещах. Нет уж! Сейчас со службы меня можно было вытурить только силой.
— Судя по тому, как отвратительно я спал этой ночью, мы можем арестовать все население Ехо за злоупотребление недозволенной магией, — проворчал наконец Джуффин, сердито отхлебнув полкружки камры за один прием. — Куда мы их только сажать будем? В Холоми не так уж много свободных камер.
— Так скверно? — недоверчиво прищурился сэр Кофа.
— Хуже, чем скверно. Стоило мне задремать, как очередной сигнал о применении недозволенной магии заставлял меня подскакивать до потолка. Угораздило же меня уродиться столь чутким… Что такое творилось сегодня, Кофа? Вы в курсе? Фестиваль «Колдуем вместе» с участием представителей всех Древних Орденов? — Наш начальник возмущенным залпом прикончил камру и с удовольствием предположил: — Неужели я проспал государственный переворот?
Сэр Кофа с отеческой снисходительностью взирал на его возмущение из глубины своего кресла. Дождавшись наконец тишины, Кофа соизволил пуститься в объяснения.
— Сочувствую, Джуффин, но все не так уж занимательно. Скорее печально.
— Еще бы не печально… Ну, не тяните же!
— Да какое там! Вы не хуже меня знаете, что старый сэр Фрахра совсем плох. Знахари тут бессильны: ему, как ни крути, больше тысячи лет. Не всякий колдун столько проживет, а Фрахра всего-то и был младшим послушником какого-то задрипанного Ордена; впрочем, и оттуда его быстро выперли. Пристроили ко Двору, тем дело и кончилось…
— Да, все это я знаю. Неужели старик решил попробовать продлить свою жизнь? Сомнительно что-то: он мудрый человек и хорошо знает предел своих возможностей.
— Он, безусловно, очень мудрый человек. Достаточно мудрый, чтобы понимать, с чем в Мире надо как следует проститься перед уходом. При этом домочадцы и слуги его обожают. В том числе и повар…
Взор Джуффина просветлел.
— Ну да, господин Шутта Вах, младший сын легендарного Вагатты Ваха, главного повара Двора Гурига VII. Того, что ушел в отставку после принятия Кодекса Хрембера.
— И правильно сделал. Старая кухня — есть старая кухня. Такой виртуоз, как Вагатта Вах… Что он стал бы делать на кухне без магии двадцатой-тридцатой ступени? Командовать поварятами? Да уж…
— А Шутта кое-чему научился от папеньки, насколько я знаю, — мечтательно протянул Джуффин.
— Естественно. Как вы понимаете, Шутта Вах за своего старого господина — в огонь и в воду. Ну а немного нарушить закон, чтобы побаловать умирающего сэра Фрахру фирменным блюдом их семьи, — самое малое, что он мог сделать… Короче говоря, вчера ночью рождался пирог Чаккатта. Все ночные гуляки Ехо до утра держали нос по ветру, сами не понимая почему.
— Я прощаю ему свой истерзанный сон, — вздохнул Джуффин. — Парень, конечно же, нашел вас и попросил замолвить словечко за свою грешную голову?
— Шутта Вах действительно нашел меня и предупредил, что намерен нарушить закон, — кивнул сэр Кофа. — Его преданность Королю — вопрос наследственности, а не убеждений. Парень решил избавить нас от лишних хлопот. Сказал, что если мы сочтем нужным отправлять его в Холоми — на здоровье. Просил только подождать до утра. Дескать, накормит старика, а там хоть на плаху.
— Этот пройдоха знает, что рука Джуффина Халли не поднимется на кухонного чародея… Что ж, надеюсь, что сэр Фрахра умрет счастливым. Хотел бы я быть на его месте!
— Шутта действительно надеется на вашу лояльность. И в знак признательности он решил разделить с вами ответственность. — Сэр Кофа извлек из складок своего лоохи шкатулку и бережно передал ее Джуффину.
Тот принял шкатулку как величайшую драгоценность. Клянусь, никогда не видел на его лице столь почтительного выражения! Он поднял крышку, аккуратно опустил откидывающиеся стенки. Нашему взору предстал огромный кусок пирога. Он выглядел как аккуратный треугольник чистейшего янтаря, сияющий изнутри теплым светом. Руки Джуффина дрожали, честное слово! Вздохнув, он взял нож, отрезал маленький ломтик.
— Держи, Макс. Ты представить себе не можешь, как тебе повезло!
— Ты представить себе не можешь, какую тебе оказывают честь, — улыбнулся Кофа. — Если бы Джуффин отдал за тебя жизнь, это я еще как-то смог бы понять. Но поделиться пирогом Чаккатта! Что это с вами, Джуффин?
— Не знаю. Просто он везучий, — вздохнул Джуффин. — С вами, Кофа, не делюсь. Уверен, что свою порцию вы уже получили.
— Не без того. Так что пусть ваша совесть будет спокойна.
— И наверняка тот кусок был побольше…
— У зависти глаза велики. Мой кусок был почти вдвое меньше.
Я зачарованно крутил в руках свой ломтик. Что же это за пирог такой? Что это должно быть, чтобы у сэра Джуффина Халли дрожали руки? И я осторожно откусил краешек сияющего чуда.
Ни в одном из человеческих языков нет слов, дабы описать, что случилось в моем рту в то чудесное утро. И если вы думаете, что испытали все наслаждения, которые могут извлечь ваши вкусовые рецепторы… Что ж, пребывайте в счастливом неведении! Я умолкаю, ибо вкус пирога Чаккатта — по ту сторону слов.
Когда пиршество кончилось, мы некоторое время печально молчали.
— Неужели невозможно отменить запрет хотя бы для поваров? — жалобно спросил я, потрясенный несправедливостью мирового устройства. — Если это — одно из блюд старой кухни, не решаюсь представить себе остальные.
Мои старшие коллеги печально переглянулись. У них были лица людей, навеки утративших самое дорогое.
— К сожалению, Макс, считается, что Мир может рухнуть и от этого! — вздохнул Джуффин. — К тому же Кодекс Хрембера писали не мы.
— Тот, кто его писал, наверное, лет сто просидел на строжайшей диете и возненавидел все человечество, — буркнул я. — Неужели даже Его Величество и Великий Магистр Нуфлин не могут себе позволить есть пирог Чаккатта за завтраком? Не верю!
— Интуиция у тебя и правда отменная. Насчет Короля сомневаюсь, зато в городе судачат о секретной кухне, укрытой в подвалах Иафаха, главной резиденции Ордена Семилистника, — с деланным равнодушием заметил сэр Кофа.
— Может быть, мне вовсе не в Тайный Сыск надо было наниматься? — Я адресовал Джуффину укоризненный взгляд. — Замолвите за меня словечко в этом вашем Семилистнике, пусть хоть в дворники наймут, а?
Джуффин рассеянно покивал, залпом допил остывшую камру и одарил нас ослепительной улыбкой.
— Жизнь продолжается, — провозгласил он, — а посему скажите мне, драгоценный мой друг: пирог пирогом, но ведь были и еще происшествия?
— Все, можно сказать, по ведомству генерала Бубуты, — отмахнулся Кофа. — Мелочевка. Просто слишком много происшествий за одну ночь, вот вам и не спалось. Например, идиоты контрабандисты пытались скрыть свой груз от таможни, применив Черную магию пятнадцатой ступени. Представляете?
— Да, — сокрушенно кивнул Джуффин, — исключительное слабоумие. Все равно что украсть старую скабу и потом взорвать весь Правый Берег, чтобы никто не догадался.
— Еще подделка драгоценностей. Черная магия всего-то шестой ступени! Потом была неумелая попытка самостоятельно приготовить снотворное. Это вообще чистой воды ерунда… Ну, вот вам кое-что посерьезнее. Белар Гроу, бывший послушник Ордена Потаенной Травы, заделался карманником. Хорошим, кстати, специалистом! Этой ночью его чуть было не поймали… да посмотрите сами!
Он протянул Джуффину несколько самопишущих дощечек: удобнейшее, скажу вам, изобретение! Знай себе думай, а они запишут. При этом, правда, выясняется, что некоторые люди даже думают с грамматическими ошибками, но тут уж ничего не поделаешь.
Он протянул Джуффину несколько самопишущих дощечек: удобнейшее, скажу вам, изобретение! Знай себе думай, а они запишут. При этом, правда, выясняется, что некоторые люди даже думают с грамматическими ошибками, но тут уж ничего не поделаешь.
Джуффин снисходительно изучил дощечки.
— Хотел бы я знать, чем все-таки занимается Бубута Бох в рабочее время? И какую часть тела он использует для мышления, когда в этом возникает острая надобность? Ведь даже не задницу: она у него большая, глядишь, до чего-то путного могла бы додуматься… Ладно. Отдадим ему горе-знахаря и контрабандистов, а ювелира и карманника придержим на потом.
Сэр Кофа важно кивнул.
— С вашего позволения, я откланяюсь. Хочу по дороге домой выпить камры в «Розовом буривухе». Готовить ее они толком не умеют, но там собираются самые языкастые кумушки Ехо, как раз утром, по дороге с рынка. Не думаю, что… Хотя… — Сэр Кофа умолк и почти машинально провел рукой по лицу, которое тут же начало изменяться. Потирая растущий на глазах нос, он отправился прокучивать остаток казенных средств.
— Джуффин, — смущенно начал я, — скажите, а почему бы не передать Бубуте Боху все дела сразу? Он, конечно, козел. Но разгуливающий на свободе преступник — это, кажется, неправильно? Или я опять чего-то не понял?
— Неверно формулируешь. Не «чего-то не понял», а не понял ни-че-го! Разгуливающий на свободе преступник — это мелкая неприятность, а разгуливающий по Дому у Моста Бубута — это катастрофа государственного масштаба. Тем не менее мне приходится с ним уживаться. А «уживаться», в моем понимании, означает — контролировать ситуацию. А «контролировать ситуацию» — это значит, что сэр Бубута Бох всегда должен быть нам обязан. Это — единственное состояние его сознания, которое способствует конструктивному диалогу. В то же время у нас всегда должно быть про запас нечто такое, о чем генерал Бубута не знает. Вдруг придется срочно сделать ему подарок или, напротив, припугнуть? Благодарность Бубуты Боха столь же громогласна, как газы, которые он испускает на досуге. И так же недолговечна, как их аромат.
— Как все сложно-то! — посетовал я.
— Сложно?! Это элементарно, парень!.. Кстати, а что такое «козел»?
— «Козел» — это сэр Бубута Бох. А вот вы — настоящий иезуит, сэр!
— Ты здорово умеешь ругаться, если захочешь, — восхитился Джуффин.
— Прошу прощения! — Незнакомец, в которого только что превратился сэр Кофа, снова заглянул в кабинет. — С этим грешным пирогом я совсем забыл о главном. Всю ночь в городе циркулировали слухи, что в Холоми умер Бурада Исофс. Я проверил — так оно и есть. Он сидел в камере номер 5-хох-ау. Джуффин, обратите внимание! Как вам это нравится?!
— Подумать только, — проворчал наш начальник. — Каким образом ночные гуляки узнают подобные вещи? Тем паче, что дело было в Холоми…
— Сами говорили, что в Ехо полно дерьмовых ясновидцев! — напомнил я.
— Да уж… Спасибо, Кофа! Порадовали… Сколько народу перемерло в этой камере за последние несколько лет, Куруш?
Сонный буривух недовольно нахохлился, но выдал информацию на 225 день 115 года.
— Досот Фер умер в 114 день 112 года в камере № 5-хох-ау Королевской тюрьмы Холоми. Толосот Лив умер в 209 день 113 года там же. Балок Санр умер в 173 день 114 года. Цивет Марон умер в 236 день 114 года. Ахам Анн умер в 78 день 115 года. Совац Ловод умер в 184 день 115 года… Бурада Исофс умер там же в 224 день 115 года, если я правильно понял сэра Кофу… Дайте кто-нибудь орехов, — неожиданно неофициальным тоном закончил Куруш.
— Конечно, дорогой! — Джуффин покорно полез в ящик стола за орехами, которых там было куда больше, чем секретных документов. — Ступайте по своим делам, Кофа. Вы молодец, что напомнили мне об этой истории. Подумаем, что тут можно сделать…
Наш несравненный Мастер Кушающий-Слушающий, как окрестил его Мелифаро, кивнул и исчез в полумраке коридора. Дверь бесшумно закрылась. Я поежился под изучающим взглядом сэра Джуффина Халли.
— Ну как, Макс, возьмешься за это дело?
— С какого конца я за него могу взяться?
— С того единственного и неповторимого конца, который мы имеем. Отправишься в Холоми, посидишь в этой камере. Нарвешься на неприятности, узнаешь, что там творится. Ну и сообразишь по обстоятельствам, что можно предпринять.
— Я? В Холоми?!
— Ну а куда же еще? Мрут-то там, а не у тебя дома. Завтра и отправишься… Да не переживай ты так! Судя по всему, долго ждать развития событий тебе не придется… Я уверен, что лучше тебя с этим делом никто не справится.
— С каким делом? С сидением в тюрьме?!
— И с этим тоже, — сэр Джуффин Халли плотоядно улыбнулся. — Да что с тобой, сэр Макс? Где твое чувство юмора?
— Где-то там, сейчас поищу, — я махнул рукой в неопределенном направлении, доказав, что мои дела не так уж плохи.
— Послушай меня внимательно, Макс. Рано или поздно это все равно бы случилось…
— Вы имеете в виду, что меня все равно упекли бы в Холоми?
— Далась тебе эта тюрьма! Я с тобой серьезно говорю. Рано или поздно тебе придется в первый раз начать действовать самостоятельно. Поэтому лучше уж пусть это произойдет сейчас! Не самое решающее для судеб Мира дело. И не самое сложное, кажется… И я в любой момент смогу прийти на помощь, хотя уверен, что это не понадобится. В общем, сэр Макс, в твоем распоряжении весь день, ночь и завтрашнее утро в придачу. Думай, планируй. Все, что потребуешь, — к твоим услугам. А сегодня вечером вместо службы приходи ко мне. Прощальный ужин для будущего узника, все доступные гастрономические наслаждения Мира к твоим услугам!
— Спасибо, Джуффин.
— Ничего, сочтемся!
— Но, может быть, вы мне все-таки объясните…
— Никаких объяснений, и не проси! Вот ужином накормить — это всегда пожалуйста!
На том мы и расстались.
Вечером я отправился на Левый Берег, окрыленный надеждой, что сейчас мне наконец объяснят, какого черта я должен делать в тюрьме Холоми… Но как же, станет это чудовище менять свои ужасные решения! Дескать, ты сюда жрать пришел — вот и двигай челюстями мне на радость. А то все о работе да о работе — сколько можно-то!
Ужин, по словам Кимпы, был создан господином «па-а-а-ачетнейшим начальником» лично. Оказалось, что сэр Джуффин Халли великолепно готовит! Но я-то ждал совершенно другого. Я жаждал инструкций.
— Расслабься, сэр Макс! Забудь! Завтра — это завтра… Кроме того, я совершенно уверен: как только ты окажешься на месте, тебе в голову тут же придет какая-нибудь глупость, которая окажется единственно верным решением. Попробуй лучше вот это…
Хуф, маленький песик Джуффина и мой лучший друг, сочувственно сопел под столом. «Макс тревожится… плохо», — донеслась до меня участливая Безмолвная речь собачки. «Один ты меня любишь и понимаешь», — с нежностью ответил я. И снова принялся ныть.
— Джуффин, всем вашим комплиментам я предпочел бы лист бумаги, где печатными буквами по порядку перечислены все действия, которые я должен осуществить.
— Все равно перепутаешь… Ты жуй, Макс! Это — лучшее, на что я способен… Уже лет сорок мечтаю уйти в отставку и открыть ресторан. Это было бы похлеще «Обжоры»!
— Не сомневаюсь. Только король не отпустит вас в отставку.
— Оно, конечно, так… до поры до времени.
— А вам не приходит в голову, что народ побоится ходить в такое заведение? Какие слухи пойдут по городу о вашей кухне? Что вы строгаете во все блюда вяленое мясо мятежных Магистров? И сцеживаете в суп кровь невинных младенцев?
— Вурдалаки с тобой, парень! Это же лучшая реклама! Впрочем, невинные младенцы — это что-то новенькое. Надо будет запустить и такой слух…
Ничего более содержательного я от него так и не дождался.
Впрочем, одна идея меня в тот вечер все же осенила, уже перед самым уходом.
— Я решил взять с собой сэра Лонли-Локли, — торжественно заявил я, поражаясь собственной гениальности. — Это, надеюсь, возможно?
— Вообще-то камера рассчитана на одного. Будете спать в обнимку? Впрочем, с твоими представлениями о комфорте…
— Нет, вы не поняли. Я собираюсь его уменьшить и спрятать в кулаке. Сэр Шурф меня как раз этому научил несколько дней назад. Он говорит, у меня здорово получается… Правда, мне пока не доводилось практиковать на живых людях, — нерешительно добавил я. Моя самоуверенность испарялась, как лужа в пустыне.
— А никакой разницы, — успокоил меня Джуффин. — Отличная идея, Макс. Говорил же я, что никто лучше тебя с этим делом не справится!
— Надеюсь, что так оно и есть… А сам-то Лонли-Локли согласится?
— Во-первых, Шурф будет польщен твоим доверием. Он ведь воспринимает тебя куда серьезнее, чем ты можешь вообразить… А во-вторых, его мнение, по большому счету, никого не интересует: приказ есть приказ. Привыкай, кстати. Ты — мой заместитель, и приказывать — твоя прямая обязанность.