Вместе с другими фрейлинами она вышла через парадную дверь дворца и вдруг увидела перед собой элегантную фигуру в плаще из желто-розового вельвета. Она знала, кто это, и, как только он свернул налево и вошел в длинную галерею с видом на реку, незаметно отстала от девушек и пошла за ним.
Он шел немного впереди, и она слышала, как он мурлыкал какой-то мотивчик. Они прошли галерею лордов, затем прошли по проходу, который вел в другое крыло. Коридор был пуст, если не считать слуг, которые сновали с хозяйской одеждой в руках или несли подносы с кофе и бренди для кавалеров, которые еще не встали в этот поздний час.
Лорд Брей ни разу не оглянулся. Он прошел еще один коридор и затем, открыв дверь, вошел в комнату. Дверь закрылась. Андора, подождав несколько секунд, подошла поближе, чтобы прочесть, что было написано на табличке, прикрепленной у молоточка.
Все помещения во дворце на наружных дверях имели надписи с именами их обитателей. Она прочла: «Светлейший лорд Брей».
Она хотела повернуться и удалиться, как вдруг дверь отворилась.
— Доброе утро! Вы искали меня? — спросил чей-то голос. В замешательстве она подняла глаза и увидела, что перед ней стоит лорд Брей.
— Я… я ошиблась, — быстро сказала она. — Я думала…
— Нет, никакой нет ошибки, — отвечал он и, протянув руку, ввел ее внутрь.
— Нет, нет, — настаивала она. — Я думала, что кто-то еще живет в этих апартаментах. — Ее голос упал. — Я прошу вас, сэр, не удерживайте меня.
Крепко держа ее за руку, так, что она не могла вырваться, он провел ее через холл в большую комнату. Это была гостиная, меблированная с такой роскошью и великолепием, что она казалась зеркальным отражением нарядов самого лорда Брея. На стульях были груды расшитых вельветовых подушек, перед камином находилась уютная изящная кушетка.
Когда они вошли в комнату, лорд Брей отпустил ее руку и закрыл за собой дверь.
— Вы Андора Блэнд, не так ли? — спросил он.
— Да, в самом деле, — отвечала Андора. — Но я не могу оставаться здесь. Как я сказала вашему высочеству, я искала… одного человека и ошиблась, я попала не туда.
— Вы лжете, — отвечал он, — но лжете очаровательно. Вы искали меня.
— Я… я не знаю, почему вы так говорите, — запинаясь, произнесла она.
Он снял свой плащ, повесил его на спинку стула и затем, широко расставив руки, двинулся к ней.
— Андора, вы неотразимы, — сказал он. — Совершенно неотразимы. Эта шелковистая кожа, эти волосы цвета спелого зерна, эти губы, подобные розе. Как могло случиться, что я не заметил вас сразу?
Андора попыталась высвободить свои руки.
— Милорд, позвольте мне уйти, — просила она. — Я не должна быть в ваших апартаментах.
— А кто узнает? — спросил он. — Кроме того, вы забыли? Вы следовали за мной.
— Я… я, — начала Андора, но он положил свою ладонь на ее губы.
— Нет, нет, — сказал он. — Не уклоняйтесь. Когда что-то происходит чудесное — вот так, как сейчас, между вами и мной, — не нужно отказываться от этого. Вы видели меня в прошлый вечер, и я догадываюсь, что вы почувствовали! Но я не смог тогда уделить вам внимание. Представляю, как вы страдали и ревновали. Но теперь мы одни.
— Я боюсь, милорд, что мы говорим о разных вещах, — быстро сказала Андора.
— О Андора, не играйте со мной, — отвечал лорд Брей. — У нас никогда не будет более счастливой возможности. Давайте не будем тратить напрасно драгоценного времени, создавая ненужные препятствия.
— Милорд, я должна уйти! — воскликнула Андора. Она повернулась и побежала к двери, но он опередил ее и, схватив, прижал к себе.
— Вы трусишка, — торжествующе сказал он. — Вы трусите и боитесь, потому что я узнал ваш секрет. Но не бойтесь меня, Андора, я люблю вас, как и вы любите меня. Вот и все, не так ли?
— Я не люблю вас, — закричала Андора, отталкивая его с такой силой, на какую была способна.
— Не ждите, чтобы я поверил вам, — страстно сказал он. — Вы шли за мной сюда. Вы забыли? Это было так умно, умнее, чем я мог ожидать от вас. Дорогая, я видел ваши глаза в прошлый вечер, когда вы следили за мной, и я знаю, что стрела Купидона поразила тогда ваше сердце, как сейчас поразила мое.
— Пожалуйста… пожалуйста, послушайте меня, — сказала Андора. — Все это ошибка.
— Я не собираюсь слушать вас, — отрезал он. — Я только хочу сказать, что я люблю вас. Я люблю ваши голубые глаза, но больше всего я люблю ваши нежные губы.
Внезапно он крепко прижал ее к себе, и с болезненным ужасом она почувствовала, что он почти целует ее. Она яростно боролась, но было поздно. Его губы, горячие и влажные, впились в ее губы.
Она отталкивала его, боролась, но напрасно. Впервые она поняла, каким сильным может быть мужчина и как слаба она в сравнении с ним.
— Андора!
Она услышала, как хрипло он произносит ее имя, с таким безумным желанием, которое она никогда еще не слышала в человеческом голосе. И когда она, задыхаясь, оторвалась, чтобы перевести дыхание, то увидела его глаза, глядевшие на нее сверху, озаренные огнем камина и страстью, — никогда она не видела человеческого лица, до такой степени искаженного.
— Позвольте… мне… уйти! Позвольте… мне… уйти! — кричала она. — Это была ошибка! Вы не поняли!
Она услышала его смех. Это был смех триумфа и победы. Молча он сгреб ее и, как она ни отталкивала его, понес через комнату к кушетке.
Она пыталась кричать еще громче, но, как только он положил ее, его рот закрыл ее губы, и с последним вскриком она замолкла.
— Ты восхитительна, божественна, — услышала она его возбужденное бормотание, затем она ощутила на себе тяжесть его тела, и ее белоснежное платье разорвалось под его руками.
С ужасом она чувствовала, что словно погружается в холодную, глубокую воду, что она тонет под его телом.
Внезапно она ощутила слабость — слабость страха, отчаяния, безнадежности. И когда его губы, казалось, выпили ее жизнь, она услышала, как дверь отворилась и голос, холодный, как обнаженная шпага, спросил:
— Я не помешал вам, милорд?
Лорд Брей вскочил на ноги.
— Nom de Dieu![1] — вскричал он. — Какого черта вам здесь нужно?
Андора почувствовала, что туман в ее глазах рассеивается и ощущение того, что она погружается в ужасную темноту, проходит. Как будто издалека донесся до нее резкий голос сэра Хенгиста.
— Я с поручением, милорд, от графа Эссекса. Он спрашивает, будете ли вы играть с ним в теннис сегодня днем.
— Теннис! — истерично выкрикнул лорд Брей. — И из-за этого вы ворвались ко мне?
— Я должен извиниться, если мое присутствие нежелательно, — сказал сэр Хенгист. — Когда я постучал в наружную дверь, мне никто не ответил, и, зная, что вы здесь, я подумал, что вы, может быть, захотите немедленно ответить на приглашение лорда Эссекса.
— Да, да, конечно, я принимаю его, — с раздражением сказал лорд Брей.
Все еще в тумане, Андора соскользнула с кушетки. С невыразимым унижением она осознала, что ее платье порвано, губы воспалились, волосы в беспорядке. Она почувствовала такую слабость, что если бы не уцепилась за спинку стула, то просто упала бы на пол.
Но больше, чем все это, ее угнетала насмешка и неприязнь в глазах сэра Хенгиста. Она хотела подбежать к нему, попросить его защиты, умолять его забрать ее отсюда. Вместо этого она только стояла, охваченная дрожью, и ее пальцы безуспешно пытались соединить остатки лифа на груди.
И в тот момент, когда она уже подумала, что он собирается оставить ее здесь и уйти, сэр Хенгист напрямую обратился к ней.
— Мисс Блэнд, я полагаю, — сказал он с сомнением в голосе, как будто не сразу узнал ее. — Я знаю, что мисс Бланш Перри совсем недавно спрашивала о вас. Вы позволите мне отвести вас в ее комнату?
— Пожалуйста, прошу вас! — Андора вложила всю силу чувств в этот возглас, но на самом деле слова прозвучали шепотом.
Она двинулась к нему, в то же время сознавая, что лорд Брей вытянул руку, как бы желая остановить ее, но потом передумал. С нечеловеческим, как ей показалось, усилием она добралась до сэра Хенгиста.
— Заберите меня отсюда, — пробормотала она. — Пожалуйста, заберите меня.
Он едва взглянул на нее и поклонился лорду Брею:
— Я передам лорду Эссексу, что ваша светлость встретится с ним на теннисном корте в шесть часов вечера. Он будет ждать.
— Благодарю вас, — почти прорычал лорд Брей.
Наконец-то Андора покинула его комнату и через холл вышла в коридор. Сэр Хенгист осмотрелся.
— Пойдемте сюда, — сказал он. — Здесь есть лестница в сад. В длинной галерее нас скорее заметят.
Он зашагал вперед, и она робко последовала за ним. Они достигли лестницы и по узким каменистым ступеням вышли в сад. Только на солнце и свежем воздухе Андора обрела дар речи.
— Я не… не знала, что он заметил меня, когда я шла за ним. Но я слышала… как он…
— Если бы вы были моей дочерью, — перебил ее сэр Хенгист, — я бы хорошенько выпорол вас и отослал обратно в деревню. Вы, должно быть, сошли с ума, если думаете, что можете одна войти в жилище мужчины, не потеряв при этом сразу и невинность, и репутацию.
— Я не… не знала, что он заметил меня, когда я шла за ним. Но я слышала… как он…
— Если бы вы были моей дочерью, — перебил ее сэр Хенгист, — я бы хорошенько выпорол вас и отослал обратно в деревню. Вы, должно быть, сошли с ума, если думаете, что можете одна войти в жилище мужчины, не потеряв при этом сразу и невинность, и репутацию.
— Но я не собиралась этого делать, — запротестовала Андора. — Он затащил меня туда, когда увидел у своей двери.
— И все же вы сказали, что шли за ним.
— Да, потому что… потому что я слышала, как он ругался по-испански! — еле выговорила она.
И тут, к ее ужасу, сэр Хенгист расхохотался — громко и неудержимо — именно тем смехом, за который она так невзлюбила его поначалу.
Только на секунду веселье взяло верх. Затем, серьезно и убежденно, он сказал:
— Я говорил с самого начала, что вся эта затея нелепа и неразумна. Откуда вы, новичок при дворе, могли знать, что лорд Брей может ругаться на любом европейском языке и что он постоянно хвастается этим?
Андора в отчаянии прижала руки ко рту.
— Вы хотите сказать, что все знают… что он говорит по-испански?
— Говорит по-испански! — фыркнул сэр Хенгист. — Не больше, чем я по-китайски. Он знает всего несколько слов, может пролепетать несколько нежных фраз по-французски. Разве вы не слышали, как он воскликнул «Nom de Dieu», когда я вошел?
— Да… слышала, — нерешительно сказала Андора.
— Боже мой! Да если бы все шпионы были такими тупицами, как Брей, они давно бы сидели в тюрьме! — воскликнул сэр Хенгист.
— Я вижу, что поступила… очень глупо, — смиренно сказала Андора.
— Глупо! — взорвался сэр Хенгист. — Вы подумали, что стало бы с вашей репутацией, заметь вас какая-нибудь важная персона в холостяцком крыле?
— А как вы узнали, где я? — спросила Андора.
— К счастью, вас заметил мой слуга и, посчитав это достаточно странным, рассказал мне, что видел вас входящей в апартаменты лорда Брея.
Ужас всего пережитого снова захлестнул Андору.
— Вы пришли как раз вовремя, — пробормотала она, запинаясь. — Я… я не знала… что мужчины… могут быть такими. Но хуже всего… он подумал… что я шла за ним… потому что влюбилась в него.
— У этого самоуверенного дурака хватит ума поверить в такое! — усмехнулся сэр Хенгист. — Теперь слушайте меня. Вы больше никогда, понимаете, — никогда не пойдете одна в комнату мужчины, кем бы он ни был. Вы забудете этот дурацкий план разыскивания шпионов и предателей в окружении ее величества. Их здесь нет, уверяю вас. Вся эта идея — плод воображения лорда Берлея. Он стареет, и ему чудятся испанцы в каждом дымоходе. Оставьте врагов воинам и служите королеве положенным вам способом.
Его слова, произнесенные строгим, менторским голосом школьного учителя, казалось, разбили в Андоре последние остатки гордости и самоуважения. Она почувствовала, как слезы подступают к глазам, и поняла, что сейчас просто разрыдается.
— Простите меня, сэр, — сказала она прерывающимся голосом. — Пожалуйста… пожалуйста, не говорите ничего больше. Я знаю, что поступаю глупо и безрассудно, но не ругайте меня больше, я этого не вынесу.
Она подняла глаза, полные слез. Ее лицо было бледным, а губы кривились, как у ребенка, которого наказали слишком строго.
Сэр Хенгист посмотрел на нее, и выражение его лица смягчилось.
— Андора, — произнес он изменившимся тоном, — это только потому…
Он не успел закончить, так как поблизости раздался чей-то высокий, веселый и желанный голос:
— Хенгист! Не верю своим глазам! А я-то ищу тебя по всему дворцу!
Андора быстро обернулась. По саду к ним шла самая красивая женщина из всех, виденных ею в жизни. Она блистала драгоценностями, и пышные атласные юбки были цвета спелого персика, черные волосы высоко подняты и убраны сапфирами и бриллиантами.
Она протянула сэру Хенгисту свои изящные, в драгоценных камнях, руки и притворно надула алые губки.
— Ты просто ужасный и злой человек! — провозгласила она. — Я приехала вчера вечером и думала, ты ждешь меня. Когда ты не пришел, я не могла поверить, что ты забыл своего старого друга.
— Лилиан! — воскликнул сэр Хенгист. — Я и понятия не имел о твоем возвращении во дворец.
— Год траура — достаточно большой срок, уверяю тебя, — ответила она. — Останься я в деревне подольше, клянусь, я бы умерла от скуки. Но я вернулась. Боже, какое облегчение и радость!
— Мы все разделяем эту радость, — сказал сэр Хенгист, низко поклонившись и коснувшись губами ее пальцев.
Поверх его головы вновь прибывшая взглянула на Андору и отметила каждую деталь в ее растрепанной внешности — следы слез на щеках, порванное платье, которое она безуспешно пыталась прикрыть руками, спутанные белокурые локоны, раздуваемые летним ветерком.
Когда сэр Хенгист выпрямился, он, должно быть, заметил, что две женщины обменялись взглядами, и быстро сказал:
— Лилиан, могу я представить тебе мисс Андору Блэнд? С ней случилось… неприятное происшествие, и я как раз сопровождаю ее к мисс Перри. Андора, это графиня Малверн, без которой наш двор был бы невыносимо скучен.
— Происшествие? — удивилась леди Малверн. И Андоре показалось, что подозрение, ясно читавшееся в ее лице, исчезло. — Бедное дитя! Что случилось?
— Ее карета потеряла колесо, — объяснил торопливо сэр Хенгист. — И так как она ушиблась, я полагал, нам лучше всего отвести ее в покои фрейлин.
— Да-да, конечно, — сказала леди Малверн. — Мы все пойдем туда. Ужасно неприятная история для мисс Блэнд! — Она помолчала и затем добавила тихим голосом на ухо сэру Хенгисту: — Я сначала было подумала, Хенгист, что ты опять взялся за старое.
— Как ты могла так ошибиться во мне? — спросил он, и она рассмеялась высоким, мелодичным смехом, похожим на звон колокольчиков.
— Расскажи мне обо всем, что здесь происходит, — попросила она. — Если бы ты только знал, каково это — сидеть в доме с задернутыми шторами, носить этот отвратительный черный цвет, который мне никогда не шел, и слушать вздохи и причитания свекрови — самой унылой и скучной женщины на свете.
— Но теперь ты спасена, — улыбнулся сэр Хенгист. Все трое шли по зеленой лужайке, которая вела к другой стороне дворца. Если бы Андора осмелилась, она бы побежала вперед. Но она в отчаянии шла рядом с сэром Хенгистом, мечтая провалиться сквозь землю или даже умереть, чтобы только он или кто-нибудь другой не сравнивал ее с очаровательной леди по другую сторону.
— Итак, ты в свите лорда Эссекса, — говорила леди Малверн. — Какое ненадежное положение, мой дорогой, но увлекательное — пока оно существует.
— Он полностью предан ее величеству, — сказал сэр Хенгист.
— А она — ему, судя по всему, — небрежно заметила леди Малверн. — Но он не первый, хотя, может быть, он окажется последним. Какие новости о Лестере?
— Он в Нидерландах.
— Там ему лучше и остаться, — засмеялась леди Малверн. — Я слышала, что королева просто в ярости из-за той суммы денег, которую он растратил, а также из-за того, что дворец его жены соперничает в великолепии с Гринвичем, Уайтхоллом и Хэмптоном, вместе взятыми.
— Я вижу, ты уже узнала все сплетни за последние двадцать четыре часа, — сказал сэр Хенгист.
— Я не услышала всего, чего хотела, — ответила леди Малверн. — Ты же знаешь, Хенгист, что на самом деле меня интересуешь только ты.
Ее голос смягчился. Уголком глаза Андора заметила, как леди Малверн положила свою руку на запястье сэра Хенгиста — интимным и страстным жестом одновременно.
К этому времени они подошли к двери, ведущей в королевские покои. Андора узнала дорогу, быстро повернулась и сделала реверанс сначала леди Малверн, затем сэру Хенгисту.
— Благодарю вас, — сказала она. — Теперь я дойду одна.
Когда она заговорила, слезы опять совершенно неожиданно наполнили ее глаза, и ее голос дрогнул. Она чуть было не разрыдалась.
— Подождите, Андора! Подождите! — слышала она голос сэра Хенгиста, но она уже повернулась и вбежала в открытую дверь, вверх по лестнице, находя дорогу почти вслепую. Слезы застилали ей глаза, и она больше не могла сдерживаться.
Она не помнила, как добралась до своей комнаты. К счастью, она никого не встретила по пути и, захлопнув за собой дверь, бросилась на кровать и зарылась лицом в подушку. Она плакала так, как не плакала уже давно, с детства, отчаянно и безутешно.
Ей казалось, что весь мир померк и опустел. Ужас нападения лорда Брея; унижение и презрение в голосе сэра Хенгиста; манера, с которой он отчитывал ее. Все это она могла бы пережить, если бы она, по своей глупости, сама не разрушила ту дружбу, которую, она чувствовала, он предложил ей после разговора в розовом саду.
Она поняла только сейчас, что с того момента стала доверять ему. Теперь же он презирал ее, и более того, с горечью твердила она себе, он и думать о ней не будет, раз вернулась его подруга — блестящая красавица графиня Малверн.