— К чему ты мне это все рассказываешь? — Евгения не выдержала этой язвительной манеры повествования.
— А к тому, что говорят, будто он догулялся, бродя по стройке. Упал в котлован, прямо на торчащие штыри арматуры. Достали его оттуда дырявым, — в той же манере объяснил Резван. — Вот скажи мне честно, ты тоже хочешь, чтобы тебя с лишними дырками в теле откуда-то извлекли?
— Не хочу, — кротко ответила блондинка, опустив глаза.
— Так какого хрена ты тогда якшаешься со всякими ублюдками, которые пытаются перейти мне дорогу?! — буквально взревел кавказец. — Ты что, не понимаешь, кто здесь главный?! У тебя все мозги в сиськи ушли? Или как?
— Нет, немножко еще и другим местам досталось, — не сдержалась Самара, на мгновение потеряв контроль на собой.
После этого она резко хлопнула себя ладонью по губам и не опускала ее.
Алиева это несколько развеселило. Он даже хохотнул, но общей тональности разговора не изменил, песочил дамочку по полной программе.
— Да если бы не моя личная симпатия к тебе, то такой долгой беседы у нас с тобой сейчас не было бы, — заверял ее авторитет, брызгая слюной. — Мои орлы просто влили бы тебе в горло бутылку водки, вынесли бы на балкон и швырнули бы вниз. Понимаешь? Я делаю для тебя исключение. Причем первое и последнее. Если ты еще раз попытаешься меня наколоть, то придется тебя убрать. Скажи, ты хочешь такой участи? Опять-таки о малыше своем подумай.
— Прости, Резван! — Блондинка внезапно сорвалась с места, встала на колени и поползла к кавказцу. — Я не буду больше ни с кем связываться. Я ошиблась с Артемом. Я глупая баба. Я не разобралась. Прости, умоляю!
Подобные сцены нравились Алиеву. Они его возбуждали. Если бы он действительно хотел в тот момент чего-нибудь большего, чем ползание на коленках перед ним, то обязательно получил бы это. Но Резван не хотел. Ему пришлось заставлять блондинку прекратить эту сопливую возню у его ног.
— Встань! — приказал вор. — Ты уж давно могла бы понять, что если бы я тебя не простил, то этого разговора попросту не было бы. Запомни одно: любое твое непослушание обойдется тебе очень дорого. Ты даже не представляешь, насколько именно. Поэтому я предупреждаю тебя, не испытывай ни свою собственную судьбу, ни мое золотое терпение. Если ты действительно все поняла, то можно считать, что наш разговор окончен. Ты, главное, сейчас не грусти. Выпей водки. Позови того хахаля, который был у тебя в гостях. Потрахайся всласть. И все будет хорошо. Ты только не додумайся ему все рассказать. Если будет спрашивать, скажи, что это сантехники приходили.
Юмора Резвану порой было не занимать.
19
Аня не могла налюбоваться красотами природы. Березовые рощи, изумрудные луга, зеркальная гладь речушки, устремившейся к синеве горизонта!.. Трудно было поверить, что все это действительно существует, да еще и не так уж и далеко от мегаполиса.
Вдыхая свежий деревенский воздух, вдова невольно ловила себя на мысли о том, что именно таких простых, но душевных красот ей не хватало в гибельной суете столичной жизни. Вот куда надо было бы уехать на некоторое время после гибели Володи! Причем неожиданно, чтобы никто ничего не понял. Вместе с родителями. Тогда у всех этих шантажистов и вымогателей не было бы возможности давить на нее.
Но, как говорится, кабы знал, где падать, то соломки постелил бы. Разве могла Тверская подумать, какой станет ее жизнь после гибели мужа! Разве у Анны были основания предполагать, что наглые неуемные стервятники набросятся на нее с требованием отдать львиную долю богатств, оставшихся ей после Володи! Все это было подобно снегу, свалившемуся на голову в середине жаркого лета.
Она раз за разом вспоминала события, произошедшие после того, как неизвестный киллер нажал на курок снайперской винтовки и отправил пулю в окно гримерки Тверского. При этом Анна подспудно понимала, что вряд ли у нее получилось бы вырваться из Москвы. Слишком много было хлопот, да и плотность событий оказалась невероятно высокой.
Она тогда даже не думала о том, что менее чем в сотне километров от Москвы может быть такое тихое место, богатое сказочными красотами. Хорошая мысля пришла опосля. Да и то с подачи Дениса. Именно он и выбрал это местечко в качестве укрытия.
Теперь женщина любовалась лесами, полями, водной гладью и жалела, что такая возможность появилась у нее не от хорошей жизни. Заодно она поймала себя на философской мысли о том, что такое вот созерцание красот природы очень часто сопряжено с невыразимой душевной грустью.
Ей невольно вспомнились стихи Сергея Есенина, поэзией которого Анна увлекалась в юности. Губы женщины сами шептали строчки из стихотворений «последнего поэта деревни», которые удивительным образом переплетались с ее собственными репликами. Иногда они оказывались рифмованными, словно продолжение есенинских образов с поправкой на эпоху и конкретные жизненные обстоятельства.
Если просто взять и отнять все природные красоты, то можно сказать, что в месте, выбранном Денисом, находился вполне заурядный дачный поселок. Здесь не было огромных коттеджей и роскошных дворцов. Основную массу строений составляли деревянные или кирпичные домики самого среднего пошиба.
Один из них спутник Анны и решил снять, чтобы просто пересидеть вдали от городского шума некоторое время. Что именно следовало пересидеть, словами выразить было непросто. Однако и он, и она в этом смысле пришли к взаимопониманию. Аня больше не донимала его вопросами на эту тему. Более того, она даже попросила у спутника прощения за свое непонимание, продемонстрированное в городке перед отъездом.
Нельзя сказать, что Денис был сильно удивлен этому, но все же он не ожидал такого от Анны и попросил, чтобы впредь она за такие мелочи не извинялась. Карбалевич говорил про неординарность ситуации, про чертовски взвинченные нервы, про что-то там еще, чего Тверская уже попросту не слышала. Она любовалась своим спутником, молчаливо восторгалась его умом и рассудительностью. Тот продолжал говорить и старательно делал вид, что не замечал ничего особенного в увлеченном взгляде женщины.
Карбалевич объяснил вдове, почему им надо прятаться именно в таком поселке. Здесь никто не удивлялся тому, что взрослой паре на какое-то время понадобился домик. Подобное в порядке вещей. Риск того, что тобой заинтересуются и начнут пробивать данные по тебе, здесь оказывался минимальным. Ну, разве что чисто соседское любопытство, которое при желании можно было направить в нужное русло.
Вот если бы они зарулили в поселок, где имелось хотя бы некоторое количество элитных дач, то дело пошло бы совершенно иначе. Денис был уверен, что в таком случае ими уж наверняка заинтересовались бы и охранники, и еще бог знает кто. Все ради обеспечения безопасности тех, кто по праву или без оного причислялся к элите, знаменитостям разного калибра.
Здесь если и были знаменитости, то своей известности они явно не афишировали. Реальной же звездой поселка являлся пенсионер, который прославился тем, что когда-то давным-давно забрался на крышу автобусной остановки с гармошкой, чтобы сыграть на ней для всех вольных и невольных свидетелей песню «Опять от меня сбежала последняя электричка». Он был известен еще и тем, что сдавал половинку своей дачи практически за бесценок.
Обстоятельства сложились таким образом, что этот пенсионер оказался первым, кого повстречали Карбалевич с Тверской, когда приехали в поселок. После непродолжительного разговора они договорились о том, что будут квартировать у него, и внесли деньги вперед. Хозяин дачи сразу заявил, что вмешиваться в их жизнь не будет.
— Я все равно днями и ночами могу пропадать где-нибудь у знакомых, — проговорил он. — А их у меня целый поселок и все окрестные деревни. Так что вы можете меня за все это время и не увидеть.
Денис и Анна одновременно подумали, что у каждого свои причуды. Расклад, получившийся в итоге, их вполне устаивал. А как же иначе! Живи, дыши и не думай, что ты постоянно у кого-то на прицеле! Любуйся красотами здешней природы и не забивай себе голову тем, что ты все время находишься в зоне чьего-то пристального внимания. Это было как раз то, чего Тверской так хотелось, но к чему она так и не сумела прийти. Потребовалась помощь тюремного друга покойного мужа.
Хозяин показал половину дачи, выделенную им, выдал свежее постельное белье. Пара не спрашивала, откуда у чудака, отличающегося таким причудливым образом жизни, нашлись чистые простыни и пододеяльники.
— Да вы не удивляйтесь. Я хоть и гуляка, но стабильно вожу бельишко в прачечную, — пояснил пенсионер по своей охоте.
Кстати сказать, он немало изумился, когда квартиранты попросили два комплекта постельного белья. Его так и подмывало спросить, мол, разве такая гармоничная пара не будет спать в одной постели? Однако он вовремя спохватился, выполнил странную просьбу гостей, объяснил, куда спрятать ключ в случае отъезда, пожелал хорошего отдыха и вскоре исчез со двора.
Хозяин показал половину дачи, выделенную им, выдал свежее постельное белье. Пара не спрашивала, откуда у чудака, отличающегося таким причудливым образом жизни, нашлись чистые простыни и пододеяльники.
— Да вы не удивляйтесь. Я хоть и гуляка, но стабильно вожу бельишко в прачечную, — пояснил пенсионер по своей охоте.
Кстати сказать, он немало изумился, когда квартиранты попросили два комплекта постельного белья. Его так и подмывало спросить, мол, разве такая гармоничная пара не будет спать в одной постели? Однако он вовремя спохватился, выполнил странную просьбу гостей, объяснил, куда спрятать ключ в случае отъезда, пожелал хорошего отдыха и вскоре исчез со двора.
Переночевали они более-менее спокойно. В разных кроватях. Денис ни на что такое даже и близко не намекал. Сама же Анна, может быть, и задумывалась на секунду об этом, но сразу гнала от себя подобные мысли.
Да, тюремный друг мужа очень нравился ей. Ее покорили его решительность, смелость, находчивость. Она была убеждена в том, что если бы не Денис, то громилы, приехавшие в дом ее родителей, наверняка сумели бы осуществить свой план. Она не знала, каким именно он был, боялась даже на секунду представить себе, в чем заключалась его суть.
В любом случае Короб в сложившихся обстоятельствах оказался по-настоящему на высоте. Он смог не только вывести Аню и ее стариков из дома, но и удачно ушел от назойливой погони.
Денис не оставался без дела и на даче. Речь отнюдь не о каких-то сугубо хозяйственных делах. В то самое время, когда женщина наслаждалась картинами природы, ее спутника рядом не было. Он где-то пропадал отнюдь не с развлекательными целями, явно продолжал заниматься решением проблем. Не своих — Аниных.
Еще на рассвете Карбалевич поймал попутку и куда-то уехал. Перед уходом он лишь обтекаемо пояснил женщине, тогда еще сонной, что уезжает по делам, но обязательно вернется. О сути этих самых дела Денис не сказал даже полунамеком.
При этом он строго-настрого запретил ей куда-нибудь звонить и вообще каким-то образом привлекать чужое, совершенно ненужное внимание. Тишь да гладь, царившие в обычном дачном поселке, не исключали необходимости вести себя осторожно и осмотрительно.
Она пообещала все это выполнить и совсем уж по-женски попросила, чтобы Денис поскорее возвращался. Это прозвучало так трогательно, что мужчина невольно осекся и сразу не сообразил, как отреагировать на это, хотя только что вполне спокойно обещал ей вернуться.
— Так я же сказал, что никуда не денусь, — бросил он несколько смущенно и выбежал из дома.
Оставшись на даче одна, Аня волей-неволей в своих мыслях обращалась к Денису. Она снова и снова вспоминала их первый разговор и все, что он сделал для нее в последующее время. Его манеры вызывали нескрываемое уважение, умение реагировать на непредсказуемые ситуации вызывало неподдельный восторг. Для вдовы он стал самым большим авторитетом в жизни, ничуть не похожим на всех тех личностей, которые на поминках клялись ей в вечной верности и дружбе.
Размышляя обо всем этом, Тверская вдруг поняла одну удивительную для себя вещь. Ей нравилось просто сидеть и смотреть на Дениса. Совершенно неважно, говорил ли он что-то в это время или молчал. Особенно сильно ее трогала его серьезность. В те моменты, когда он становился таким, она едва не теряла над собой контроль. Но Анна торопливо отгоняла от себя такие вот ненужные мысли — «кабы чего не вышло».
Тверская прогуливалась на лоне природы, вышла к речушке и присела на берегу. Сердце ее сжималось от очарования живописностью русской природы.
Ей тут же вспомнился покойный муж. Перед глазами возникали картины их счастливой жизни. Любовь, смех, семейные праздники. Володя играет на семиструнной гитаре и поет, а Аня подтягивает чистым и светлым голосом. От этого песни, хорошо знакомые миллионам слушателей, звучат совершенно иначе, нестандартно. Муж улыбается и говорит, что пора бы дуэтом выйти на сцену. Жена смущенно улыбается и машет рукой в знак протеста. Мол, не нужно мне такого счастья. Хватает того, которое есть.
Все это было так недавно и слишком давно. На глаза женщины сами собой наворачивались слезы. Но теперь это были слезы светлой грусти по навсегда утраченному, а не та жидкость, разъедающая сознание, которая долго лилась из ее очей после гибели Владимира.
Сквозь радугу слез Анна смотрела на реку. Солнечные зайчики играли в воде. В голове звучала одна из песен Володи, которую они вместе любили петь на семейных праздниках.
Мгновение, второе — и женщина запела ее прямо здесь и сейчас, негромко, но очень душевно:
Пройдут январские дожди —
Исчезнет грусть,
Ведь я вернусь.
Ты только жди, ты только жди…
Ее волшебный голос мог растопить самое холодное сердце, покрытое толстым панцирем льда. Она продолжала петь искренне, самозабвенно. На изломе души. На болевых точках израненного сердца.
Такой вот ее застал Денис. Он даже не знал сначала, как подойти к ней, чтобы не испугать и не разрушить эту хрупкую звенящую красоту, некоторое время просто стоял в нескольких шагах от Ани и молчаливо слушал. Лишь тогда, когда она допела, мужчина решился сделать шаг.
Анна вздрогнула, пугливо оглянулась, но увидела знакомого человека и сразу же заулыбалась. Она действительно была рада тому, что он снова оказался рядом с ней.
Короб был несколько озадачен тем, что увидел и услышал, но виду старался не подавать.
Он коротко сообщил, что вернулся, получил в ответ улыбку и немного кокетливое:
— Я вижу.
— Все спокойно? — отнюдь не из праздного любопытства поинтересовался Денис, оглядываясь по сторонам.
— Да, спокойно. Насколько это возможно с теми мыслями, которые бурлят в моей голове, — проговорила она, не сводя с него глаз.
— О чем думаешь?
— О том, как хорошо было позавчера, как страшно стало вчера и как странно сделалось сегодня…
— А как насчет завтра?
— Завтра все время ускользает.
— Да ты просто настоящая поэтесса, — не удержался Денис.
— Поэтесса, поэтесса, ты всегда на грани стресса, — перевела она его похвальбу в шутку.
Карбалевич улыбнулся и задал очередной вопрос:
— Ты никому не звонила?
— Нет, конечно. — Анна усмехнулась, не понимая, чего больше в его глазах: светлой радости или встревоженной печали. — Ты же просил не звонить. Да и сим-карта у тебя осталась. Другую купить здесь негде. Да и незачем. Я многое отдала бы хоть за один день безмятежности и душевного равновесия. Чтобы не суетиться, не бегать, не ждать очередного угрожающего звонка или визита нового беспардонного шантажиста. Чтобы совершенно ни о чем не думать. Денис, если бы ты только знал, как меня достала эта осада со всех сторон. Хочется спокойно жить. Может быть, продолжать дело Володи. В том, где я на это способна, конечно. Рестораны, звукозапись, возможно, клипмейкерство. Мне кажется, что я смогла бы потянуть все это. Возможно, не сразу получилось бы так, как надо. Но лиха беда начало, как говорится. Я постепенно втянулась бы, привыкла, достигла бы каких-то высот, как бы нескромно это ни звучало. Однако как мне все это делать, если каждый божий день меня дергают?! То тюлень, то олень, то бешеная собака! Напирают, за руки хватают, скопом лают: «Отдай бабки! Отдай бабки!» Не могу просто. Иногда накатывает такое жуткое настроение, что хочется бросить им в физиономии все, что они хотят, и сказать: «Берите и катитесь колбаской по Малой Спасской!»
— Я прекрасно тебя понимаю. — Короб утвердительно кивнул. — Но вот сдаваться не стоит. Эти крысы только и рассчитывают на то, что ты вот так возьмешь и сломаешься. Но мы с тобой можем дружно заявить, что у этих чертовых проходимцев ничего не выйдет. Они сломают себе зубы! Возьми себя в руки. Как бы ни было сейчас трудно, все обязательно изменится к лучшему. Я думаю, что очень скоро у тебя не будет этих проблем. Я постараюсь их решить. Даже уверен в том, что сумею это сделать, наказать и тех, кто нанял убийцу Володи, и всех тех, кто сейчас тебя изводит. Они пожалеют о том, что вообще затеяли свои грязные игры.
Ане было приятно услышать от своего спутника подобные слова. Ее глаза снова заискрились радостью.
— Спасибо, я верю тебе и в тебя тоже, — с улыбкой проговорила она и тут же осведомилась: — Скажи, пожалуйста, мы здесь надолго останемся? Что вообще будем дальше делать? Ты меня в свои дела не посвящаешь. Вернулся и не рассказываешь, куда и зачем ездил.
— Трудно сказать, как долго мы тут еще пробудем. Однозначно ответить пока не могу. Знаю только, что тебе пока не стоит появляться ни в столице, ни в пригородах. Чтоб ни слуху ни духу о тебе не было, никаких случайных встреч, неожиданных столкновений с твоими знакомыми. Причем неважно, с какими именно. Сейчас такой период, когда твое общение с кем угодно может привести к непредсказуемым и даже непоправимым последствиям. Понимаешь? — ответил он, сознательно игнорируя второй и третий вопросы Анны, дабы до поры до времени не посвящать ее в хитросплетения своих планов.