— А-а, проснулась! — сказал человечек. — Давай знакомиться. Я — Фаринго Великолепный. А ты?
— Маша Некрасова, — представилась девочка.
— Ну-с, Маша Некрасова, ты хорошо отдохнула?
— Да, спасибо огромное, вы мне просто жизнь спасли.
— Врушка, — погрозил ей пальцем господин Фаринго. — Ведь ноги болят от усталости.
— Да, а как вы узнали?
— Просто. Я — шарлатан! — Он гордо задрал нос, но при этом посматривал очень хитренько.
— А-а, — протянула Маша. Она совершенно не понимала, чем тут можно гордиться.
— Сейчас я буду тебя лечить.
Господин Фаринго принялся суетиться, собирая в охапку непонятные предметы — двойной сапожок с шипами на подошве, шарфик из чешуи, коробочку с крышками на разных сторонах, связку птичьих перышек с корнями, как у растений, на концах, плитку розового шоколада и нелопающийся, но дрожащий мыльный пузырь — за ним толстячок даже полез под кресло.
— Может, не надо? — робко спросила Маша, глядя на эти приготовления.
— Иди пока наружу, умойся, — деловито бросил коротышка, ни на минуту не останавливаясь.
Маша решила не спорить. Она вышла из фургончика, не спрашивая, где можно умыться — какая-то часть ее надеялась, что она по-прежнему находится в городском парке и сейчас, при свете дня, легко найдет дорогу. Однако едва она оказалась на улице, последние сомнения рассеялись. Стояло ослепительное солнечное утро. Полянку окружали такие огромные сосны, каких Маша в жизни не видела, а ведь она с родителями довольно часто бывала в лесу. Над обыкновенными цветами жужжали обыкновенные пчелы, правда, нежно-голубого цвета. Мимо деловито протопала семейка ежиков с тигровым окрасом. А самым удивительным было животное, впряженное в фургончик. Маша могла поклясться, что вчера его не заметила. Это был огромный лиловый кролик, на голове которого красовалась такая же двурогая шапка, как и у Фаринго Великолепного. Правда, в отличие от шарлатана, уши кролика были продеты в рога шапки.
— Доброе утро, Маша! — сказал кролик теплым, густым, каким-то шоколадным голосом. — Если ты ищешь ручей, то он находится вон там.
Он повел носом в сторону. Маша смущенно пробормотала:
— Спасибо.
Кролик принялся аккуратно и степенно щипать траву, отдавая предпочтение ярко-желтым головкам одуванчиков. Маша бы еще постояла рядом с ним, но пора было заняться собой, и она побрела в сторону ручья.
Ручеек журчал, совершенно невидимый среди высоких трав, в обрамлении бледно-лиловых и желтых малюсеньких тюльпанов. Маша бы никогда не нашла его сама, так искусно он прятал свою водяную косичку. Она с радостью окунула в него руки — вода была холодной, подвижной и на ощупь как будто кудрявой, нежной-нежной. Девочка умыла лицо, руки, даже шею, так хороша была вода. Потом, забыв мамины предупреждения о том, что некипяченую воду пить нельзя, приникла к нему губами. И тут же вскочила, отплевываясь, — вода оказалась обжигающей, будто наперченной. Ручеек зажурчал громче, окружающие его желтые и лиловые головки тюльпанов взлетели — и вдруг оказалось, что это пышные юбки миниатюрных девушек. Их смех звучал как журчание ручейка.
— Явилась тут, понимаешь!
— Да ты кто такая?!
— Умылась, глаза продрала!
— И решила еще и напиться!
— И все без разрешения!
— Без подарка!
— Без поцелуя!
— Без песенки!
— Я что, должна была спеть? — оторопело спросила Маша, растирая рукой горевшие как в огне губы.
— И не только! — возмущенно воскликнули девушки хором.
— А вы кто? — заикнулась было Маша, но ее робкий вопрос заглушил гвалт возмущенных голосов:
— Чему вас только родители учат!
— Мы — хранительницы ручейка тюльпанов.
— К нам с добром — и мы с добром.
— Дающему — воздастся!
— Жаль, я не знала. Я не местная, — повинилась Маша. — Уж простите. В нашем мире бы завести таких строгих хранительниц, никто не вопил бы сейчас об экологии.
— Так ты сквозняк? — тихо спросила одна из девушек, остальные на нее зашикали.
— Я из другого мира.
— Чтоб тигровый ежик не чихал! Наконец-то сквозняк из другого мира. Может, теперь Мудреный задумается, — так же тихо сказала другая хранительница.
— Это не наше дело, сестры, — властным тоном остановила ее подружка. — Сквозняк пришел к нашему ручью, не принеся дара. Как мы поступим?
— Я не знала о вашем обычае. Но я готова принести дар. — Маша пошарила в своих карманах и задумалась.
— Хоть бы у нее было что-нибудь сладкое! — нетерпеливо зашептала одна из девушек. — Ну хоть крошечка сахару! А то все золото тащат…
— У тебя есть крошечка сахару?
Маша улыбнулась и достала одну конфетку из рассыпавшегося пакетика. Леденец оказался клубничным.
— Брось ее в ручей! — закричали девушки и захлопали в ладоши.
Маша развернула леденец и бросила его в воду. Сначала ничего не происходило. Потом вода забурлила, показалась розовая пена, затем вода стала алой, как на закате, и в воздухе разлился дивный аромат спелой клубники.
— Да струится отныне клубничный ручей! — радостно смеясь, пропели хранительницы и начали плавно опускаться в траву, превращаясь на сей раз в розовые и красные тюльпаны. Последняя задержалась и сказала Маше:
— Кстати, ты можешь теперь попить. Твой дар принят. И впредь никогда не забывай попросить разрешения у хранителей стихий, больших и маленьких.
Маша с опаской наклонилась к ручейку. Розовая пена пропала, вода выглядела совсем обычной, а ее чуть розоватый оттенок казался всего лишь отсветом от растущих рядом цветов. Запах клубники почти уже не чувствовался. Маша наклонилась, предусмотрительно поцеловала волу, осторожно отхлебнула. Вода как вода, холодная, очень свежая и чистая. С чуть заметным сладковатым клубничным привкусом, что правда, то правда, но все-таки обыкновенная вода.
— На ней можно даже суп приготовить! — удивленно сказала Маша вслух и посмотрела на тюльпаны. Те притворились обыкновенными цветами. Маша уже без опаски стать липкой ополоснула лицо второй раз и, с сожалением оторвавшись от волшебного ручья, огляделась по сторонам. Она легко нашла глазами фургончик Фаринго Великолепного и пошла к нему. Не то чтобы Маше очень хотелось испытать на себе лекарство шарлатана от уставших ног, но одной ей было не выбраться из леса. В том, что она оказалась в параллельном мире или даже на другой планете, Маша больше не сомневалась.
Глава 3 ТЯЖКИЙ
ТРУД ВЕЛИКОГО ШАРЛАТАНА
Когда девочка подошла поближе, она обратила внимание, что сквозь ставни струится розовый дымок с запахом персиков, изнутри раздавалось невнятное бормотание господина Фаринго. Не без опаски Маша осторожно приоткрыла дверь. Человечек копошился около камина и отчаянно ругался:
— Говорил же завинчивать колпачок, съешь его тигровый ежик! Теперь стружки куда девать? Закопаешь — прорастут, выбросишь — зацветут. Дома оставить — не допустит Мудреный, без жилья останешься.
— Да что случилось? — не выдержала Маша.
Господин Фаринго обернулся с чрезвычайно виноватым видом. В руках он держал…
— Ух ты, это волшебная палочка?!
— Оставьте свои шуточки, барышня. Это растишишка!
— Растишка? Палочка для йогурта?
— Тигровый ежик на карачках! — завопил господин Фаринго. Маша вздрогнула. — Прости меня, Маша Некрасова, — взял себя в руки человечек, — но ты действительно весьма странный сквозняк. Растишишка — это средство для травм.
— Она лечит?
— Она калечит!
— Для самозащиты?
— Ох, ну что ты, — вздохнул человечек, с подозрением посматривая на Машу поверх круглых стекол очков, — просто мы, шарлатаны, никогда не занимаемся пустяками. Вылечить простой синяк может любой исцелитель. Шарлатана же сие недостойно. Вот и приходится, так сказать, укрупнять травмы, чтобы было над чем поработать…
— Постойте-ка! — Машу поразила ужасная догадка. — Вы приготовили это для меня? Вознамерились переломать мне ноги, чтобы было что лечить?
— Ну, вроде того…
— Держитесь от меня подальше, — угрожающе заявила Маша, пятясь к двери.
— Погоди, тебе нечего бояться, — заволновался человечек и поспешил за Машей, размахивая растишишкой.
— Стойте! — завопила Маша и подхватила с пола какой-то сундучок.
— Маша, вы неправильно меня поняли… Пожалуйста, поставьте отражатель на место.
— И не подумаю! Уберите от меня вашу… травмапалку!
— Травмапалки у меня кончились, — на полном серьезе сообщил господин Фаринго, — а эта растишишка непригодна для использования. А отражатель сейчас начнет действовать, если ты его не поставишь.
Маша с сомнением переводила взгляд с сундучка на палочку в руках шарлатана. Она никак не могла решить, что опаснее. Вдруг сундучок у нее в руках заметно потеплел.
Маша с сомнением переводила взгляд с сундучка на палочку в руках шарлатана. Она никак не могла решить, что опаснее. Вдруг сундучок у нее в руках заметно потеплел.
— Ну вот. Ты использовала предпоследний заряд, — грустно сказал человечек.
Крышка сундучка открылась, и оттуда вылезла девочка. С русыми волосами чуть ниже плеч, в кожаной куртке, юбочке в складочку и кроссовках на платформе. Маша еле удержалась от крика, но сундучок все-таки выронила.
— Это я? — растерянно спросила Маша у господина Фаринго.
— Твой двойник. Из отражателя. Раньше им пользовались, чтобы прогуливать школу, однако в наше время учителя без зазрения совести протыкают их указками. Если ты хоть раз замечен с отражателем, надевай кирасу — заколют.
— А я-то думала, наша Скотиновна гадина, — прошептала Маша, разглядывая своего двойника. Двойник, в свою очередь, разглядывал ее. Господин Фаринго вздохнул, подобрал сундучок и захлопнул его. Машин двойник исчез.
— Я держу парочку отражателей на всякий случай. Путешествую один, мало ли что — крышу снесет, колеса в болоте завязнут. Одному никак не справиться.
Краем глаза Маша заметила, что господин Фаринго двинулся к ней с растишишкой в руках.
— Не надо меня лечить, я передумала, — поспешно сказала Маша.
— Я и не собирался тебя трогать, — ответил Фаринго. — Растишишку придется сжечь. Мошенник-торговец не навинтил на нее колпачок, и она выросла в три раза больше обычного. Теперь ей не синяки укрупнять — человека на пылинки разобрать можно. Но так как я, перед тем как стать шарлатаном, учился на исцелителя, я должен все-таки тебе помочь, как это ни мелко.
Продолжая держать в вытянутой руке растишишку, человечек схватил другой рукой висящий на стене молоток и стукнул им по лежащей на столе плитке розового шоколада. Тот разбился со стеклянным звоном. Господин Фаринго выбрал самый маленький кусочек и протянул его Маше:
— Постарайся откусить только половину. Это бегимотор.
— Бегемот — что?
— Бегимотор, — терпеливо повторил человечек. — Средство от усталости.
Маша с опаской куснула розовый кусочек. Он был такой маленький, что откусить половину не получилось — оставшаяся часть рассыпалась на крошки.
— Пользуешься тем, что руки заняты, не смог тебе дозу отмерить, — проворчал господин Фаринго, с сожалением глядя на крошки в руке Маши, — ну да ладно, ты гостья.
— Я не поняла, вам что, жалко?
— Знала бы ты, сколько это стоит…
— Я же сказала, что отказываюсь от лечения.
— Это мой долг, — с достоинством сказал господин Фаринго и вышел за дверь.
Маша покосилась на небрежно рассыпанные по столу розовые кусочки.
— Да ладно, если бы это было очень дорого, он не стал бы так по нему колотить, — сказала она себе и принялась старательно жевать хрупкие розовые крошки. На вкус они были похожи на земляничное мыло.
С улицы послышался взрыв. Маша, уже привыкшая к сюрпризам, выглянула за дверь. Господин Фаринго в горящей шляпе прыгал по поляне под меланхоличным взглядом лилового кролика.
— Левей, правей, — мрачно командовал кролик, методично пережевывая одуванчики.
Господин Фаринго исхитрился сдернуть с головы горящую шляпу, бросил ее на землю и принялся топтать ногами.
— Жаль, — прокомментировал кролик, — у тебя неплохо получалось. В следующем сезоне твой фирменный танец войдет в моду.
— Поговори у меня, глупое животное, — огрызнулся шарлатан, — это была моя любимая шляпа.
— Я бы не стал бросаться словами, — заметил кролик, — моего интеллекта вполне хватает на то, чтобы не сожалеть о твоей шляпе в присутствии сквозняка.
Маша уже догадалась, что «сквозняком» тут называют ее. Только почему и при чем тут шляпа?
— Правда? — обернулся к ней господин Фаринго. — Ты можешь мне помочь?
Маша пожала плечами, глядя на то, что осталось от шляпы.
— Тебе ведь только пальцами щелкнуть, — умоляюще протянул человечек.
Маша, чувствуя себя очень глупо, послушно щелкнула пальцами. Ничего не произошло.
— Простите меня, — сказала она тихонечко.
Шарлатан разочарованно вздохнул.
— В следующий раз помалкивай, животное, — скорее печально, чем рассерженно, буркнул он кролику и медленно вошел в фургон.
Кролик фыркнул, выплюнул остатки одуванчиков изо рта, повел плечами, словно проверяя, крепко ли сидит упряжь, и покосился на Машу:
— Ну? Ты хотела попасть в город? Забирайся в фургон.
Маша, не заставляя себя просить дважды, поспешила в фургончик.
Глава 4
ПУТЕШЕСТВИЕ С ШАРЛАТАНОМ
Фургончик мерно покачивался, поскрипывали колеса, по стенам скользили солнечные зайчики. Маша чинно сидела в кресле с чашкой кофе в руке и пыталась себе представить, как лиловый кролик скачет в упряжке. Она почему-то думала, что кролик будет прыгать, а фургончик двигаться рывками. Однако скорее было похоже, что их везет старый смирный пони, настолько спокойно протекало их путешествие. Господин Фаринго сидел в своем кресле, покачивая головой в такт движению, держа во рту трубку малинового цвета. Трубка не дымила и ничем не пахла. Девочка украдкой разглядывала человечка, но он не поднимал глаз и лишь печально вздыхал время от времени. Честно говоря, Маша почему-то чувствовала себя виноватой перед ним. Она не сделала ничего дурного и была очень благодарна этому странному человечку — за приют, еду и даже за лечение, ведь усталость и в самом деле прошла без следа, наоборот, теперь у Маши было столько сил, что она могла бежать рядом с фургончиком. Но, подавленная печальным настроением господина Фаринго, она не решалась двинуться с места.
— Ну что ты ерзаешь? — не поднимая глаз, спросил шарлатан. — Ах да, ты переела бегимотора. Ничего, мы скоро приедем, и силы тебе пригодятся.
— Господин Фаринго Великолепный, — тихонечко спросила Маша, — скажите, это я вас расстроила?
— Ну что ты, девочка, — тепло улыбнулся ей человечек, — проклятая растишишка взорвалась, когда я попытался ее сжечь, и подожгла мою любимую шляпу, в которой я мог договориться с любым животным: от дракона до тигрового ежика. Честно говоря, я даже удивлен, что Сипухо нас еще везет. Возможно, он просто привык к такому старому мухомору, как я.
— Простите, что я не смогла помочь.
— Ничего, Маша Некрасова, я уже понял, что ты не самый опытный сквозняк.
— Я даже не знаю, что такое «сквозняк», — осмелилась признаться Маша.
— Что? — Господин Фаринго даже снял очки, и Маша впервые увидела его глаза. Они оказались разными — один карий, другой ярко-желтый. — Ты хочешь сказать, что никогда не училась в школе?
— Ну почему, дома — училась. Алгебре, геометрии, правописанию…
— Не шути со мной. Ты знаешь, о какой школе я говорю.
— Общеобразовательной?
— Расскажи мне о своих родителях, — вдруг попросил ее шарлатан.
— Ну, мама — воспитатель в детском саду, папа — детский врач.
— Ты имеешь в виду — исцелитель?
— Нет у нас такого слова. И тигровых ежиков нет, и лиловых кроликов, и хранителей стихий, и человечков, летающих ночью на жуках. Я заблудилась.
— Так ты не из этого мира! Как я сразу не подумал! — Господин Фаринго вскочил с кресла и поспешил в огороженную часть фургончика.
— Ай-яй-яй, какая неприятность, второе лицо разбито, а нового я так и не купил, — послышался оттуда его голос.
— У вас два лица? — спросила его Маша.
— Ты и этого не знаешь? — удивился человечек, возвращаясь. В руках он нес что-то, больше всего походившее на разбитое зеркало.
— Так вам зеркальце надо! — догадалась Маша. — Возьмите мое.
— Второе лицо! — ахнул человечек, когда девочка протянула ему зеркало, потом взгляд его упал на Машин талисман. — Кристалл! Да ты точно сквозняк! Ты что, испытываешь меня?
— Честное слово, нет! — воскликнула Маша. — Я впервые услышала про «сквозняк» вчера от вас.
Господин Фаринго поймал солнечный зайчик зеркалом Маши и зачем-то посветил ей в лицо, потом вновь надел очки и уставился на нее сквозь блестящие круглые стекла.
— Мда-а, — протянул он, — силен, стало быть, Мудреный, если в наш мир приходят чужие сквозняки. Я всегда считал, что он жульничал со Жребием Власти, больно уж нелепо он смотрится… Не пойму только, зачем ему это было нужно?
— Я не понимаю ни слова, — немножко обиделась Маша.
— Твое и мое счастье, ну ничего, вот приедем в Как-о-Дум…
— Куда? — удивилась Маша.
— Ты слышала о Как-о-Думе?
— Нет, просто название забавное.
— Устами младенца глаголет истина, — усмехнулся шарлатан. — Многим не нравится новое название города. Мудреный придумал. Во-первых, там находятся думаки — это те, которые от нечего делать думают, как сделать жизнь лучше. Потому и Как-о-Дум. Во-вторых, это название похоже на имя священной птицы какаду. Мудреный провозгласил ее мудрейшей птицей за то, что она повторяет умные мысли, которые услышит.