Санса не знала, что сказать: Как он может сожалеть о ее потерях? Уж не смеется ли он над ней? Боги здесь ни при чем. Джоффри — вот кто жесток.
— Прими и ты мои соболезнования, Джоффри, — сказал карлик.
— По поводу чего?
— У тебя, помнится, был отец. Такой здоровенный, свирепый, с черной бородищей — припоминаешь? Он был у нас королем до тебя.
— А, ты о нем. Да, прискорбный случай. Его убил вепрь.
— Так говорят у вас при дворе, ваше величество?
Джоффри нахмурился, и Санса почувствовала, что должна что-то сказать. Как это говорила септа Мордейн? «Броня леди — ее учтивость». Одевшись в свою броню, Санса произнесла:
— Я сожалею, что моя леди-мать взяла вас в плен, милорд.
— Об этом многие сожалеют — и пожалеют еще сильнее… однако благодарю вас за участие. Джоффри, где я могу найти твою мать?
— Она с моим советом. Твой брат Джейме продолжает проигрывать сражения. — Джоффри сердито глянул на Сансу, словно это была ее вина. — Старки захватили его в плен, мы потеряли Риверран, а теперь ее глупый братец называет себя королем.
— Кто только не называет себя королем в наши дни, — с кривой улыбкой ответил карлик.
Джоффри не совсем понял, что он хотел сказать, но вид у короля сделался подозрительным и немного растерянным.
— Это верно. Хорошо, дядя, я рад, что ты жив. Ты привез мне подарок ко дню моих именин?
— Да. Свой ум.
— Я предпочел бы голову Робба Старка. — Джофф покосился на Сансу. — Томмен, Мирцелла, идемте.
Сандор Клиган задержался еще на миг.
— На твоем месте я придержал бы язык, малыш, — сказал он, прежде чем последовать за своим господином.
Санса осталась одна с карликом и его чудищами. Не зная, что бы еще сказать, она наконец вымолвила:
— Я вижу, вы ранены.
— Один из ваших северян угостил меня булавой в битве на Зеленом Зубце. Я спасся только тем, что свалился с коня. — Он присмотрелся к Сансе, и его ухмылка стала чуть помягче. — Это из-за утраты отца вы так печальны?
— Мой отец был изменником, — тут же ответила Санса. — Как и мой брат и моя леди-мать. — Она быстро выучилась, как надо отвечать. — Но я верна своему возлюбленному Джоффри.
— Не сомневаюсь. Верна, как лань, окруженная волками.
— Львами, — шепнула она, не подумав, и беспокойно оглянулась — но ее никто не слышал.
Ланнистер взял ее руку и пожал:
— Я очень мелкий лев, дитя мое, и клянусь, что не стану на вас нападать. А теперь прошу меня извинить, — добавил он с поклоном. — У меня срочное дело к королеве и ее совету.
Санса посмотрела, как он уходит, раскачиваясь из стороны в сторону на каждом шагу, точно смешная кукла из балаганчика. «Он ласковее, чем Джоффри, — подумала она, — но королева тоже была со мной ласкова. Он Ланнистер, этот карлик, ее брат и дядя Джоффри, он не может быть моим другом». Санса любила принца Джоффри всем сердцем, а королева верила и восхищалась ею. Они отплатили ей за любовь и доверие головой ее отца. Больше она не повторит своей ошибки.
ТИРИОН
В белом одеянии королевского гвардейца сир Мендон Мур походил на мертвеца в саване.
— Ее величество приказывала ни под каким видом не прерывать заседания совета.
— Позвольте мне все же побеспокоить ее, сир. — Тирион достал из рукава пергаментный свиток. — У меня письмо от моего отца, лорда Тайвина Ланнистера, десницы короля. Вот его печать.
— Ее величество не желает, чтобы ее беспокоили, — медленно, словно тупице, не способному понять с первого раза, повторил сир Мендон.
Джейме как-то сказал Тириону, Что Мур самый опасный из королевских гвардейцев — исключая, конечно, его самого, — поскольку по его лицу никогда не видно, что он сделает потом. Тирион был бы рад любому намеку. Бронн и Тиметт скорее всего убьют рыцаря, если дело дойдет до мечей, — но вряд ли стоит начинать с убийства одного из защитников Джоффри. С другой стороны, нельзя позволять прогонять себя прочь — это дурно сказывается на авторитете.
— Сир Мендон, я еще не представил вам своих спутников. Это Тиметт, сын Тиметта, Красная Рука клана Обгорелых. А это Бронн. Вы, вероятно, помните сира Вардиса Игена, капитана стражи лорда Аррена?
— Да, я его знаю. — Блеклые серые глаза сира Мендона смотрели равнодушно, как неживые.
— Вернее, знали, — с улыбочкой поправил Бронн. Сир Мендон не соизволил ответить.
— Как бы там ни было, — беззаботно продолжал Тирион, — мне в самом деле нужно повидать мою сестру и вручить ей письмо. Будьте столь любезны, откройте нам дверь.
Белый рыцарь молчал. Тирион уже собрался вторгнуться силой, но сир Мендон неожиданно отступил в сторону.
— Вы можете пройти, но без них.
«Победа хоть и маленькая, но приятная», — подумал Тирион. Он выдержал первое испытание. Проходя в дверь, Тирион Ланнистер чувствовал себя почти высоким. Пять королевских советников внезапно умолкли, прервав свою беседу.
— Ты, — сказала его сестра Серсея тоном недоверчивым и неприязненным в равной мере.
— Теперь я вижу, у кого Джоффри перенял свои манеры. — Тирион полюбовался валирийскими сфинксами, стерегущими дверь с видом небрежной уверенности в себе. Серсея чует слабость, как собака — страх.
— Что ты здесь делаешь? — Красивые зеленые глаза сестры вперились в него без малейшего намека на привязанность.
— У меня письмо от нашего лорда-отца. — Тирион вразвалку подошел к столу и положил на него туго скатанный свиток.
Евнух Варис, взяв письмо, повертел его в напудренных пальцах.
— Как любезно со стороны лорда Тайвина. И каким красивым золотистым воском он пользуется. — Он поднес свиток к глазам. — Печать, по всей видимости, настоящая.
— Разумеется, она настоящая. — Серсея вырвала письмо у него из рук, взломала печать и развернула пергамент.
Тирион смотрел, как она читает. Серсея заняла королевское место — видимо, Джоффри не часто оказывает совету честь своим присутствием, как, впрочем, и Роберт. Поэтому Тирион взобрался на стул десницы, что было вполне уместно.
— Бессмыслица какая-то, — сказала наконец королева. — Мой лорд-отец шлет моего брата, чтобы тот занял его место в совете. Он просит нас считать Тириона десницей короля вплоть до того времени, когда прибудет к нам сам.
Великий мейстер Пицель погладил свою пушистую белую бороду и важно кивнул.
— Полагаю, нам следует уважить волю лорда Тайвина.
— Согласен. — Брыластый, лысеющий Янос Слинт смахивал на лягушку, которая пыжится, силясь казаться больше, чем есть. — Мы отчаянно нуждаемся в вас, милорд. Мятежи по всему государству, зловещий знак на небе, волнения на городских улицах…
— А кто в этом виноват, лорд Янос? — резко спросила Серсея. — За порядок отвечают ваши золотые плащи. Что до тебя, Тирион, то ты лучше послужил бы нам на поле битвы.
— Нет уж, спасибо, — засмеялся он. — Довольно с меня полей битвы. На стуле я сижу лучше, чем на лошади, и предпочитаю кубок вина боевому топору. А как же барабанный гром, спросите вы, и солнце, блистающее на броне, и великолепные скакуны, которые ржут и рвутся в бой? Но от барабанов у меня болит голова, в доспехах, блистающих на солнце, я поджариваюсь, точно гусь в праздник урожая, а великолепные скакуны засирают все как есть. Впрочем, я не жалуюсь. После гостеприимства, оказанного мне в Долине Аррен, барабаны, конское дерьмо и мухи кажутся просто блаженством.
— Хорошо сказано, Ланнистер, — со смехом сказал Мизинец. — Вот человек, который мне по сердцу.
Тирион улыбнулся ему, вспомнив некий кинжал с рукояткой из драконьей кости и клинком из валирийской стали. Надо будет поговорить с тобой об этом — и поскорее, подумал он. Как-то этот предмет беседы покажется лорду Петиру?
— Прошу вас, — сказал он членам совета, — позвольте мне быть вам полезным по мере моих малых сил.
Серсея перечитала письмо сызнова.
— Сколько человек ты привел с собой?
— Несколько сотен. В основном это мои люди. Со своими отец не пожелал расстаться. Он как-никак ведет войну.
— Что проку нам будет от твоих нескольких сотен, если Ренли двинется на город или Станнис отплывет с Драконьего Камня? Я прошу войско, а отец шлет мне карлика. Десницу назначает король с согласия своего совета — и Джоффри назначил нашего лорда-отца.
— А наш лорд-отец назначил меня.
— Он не может этого сделать без согласия Джоффа.
— Если ты считаешь необходимым обсудить это с лордом Тайвином, он стоит в Харренхолле со своим войском, — сообщил Тирион. — Милорды, не позволите ли вы мне поговорить с сестрой с глазу на глаз?
Варис встал первым, улыбаясь умильно, как всегда.
— Как вы, должно быть, соскучились по прелестному голосу вашей дражайшей сестрицы. Милорды, прошу вас, оставим их одних на несколько мгновений. Заботы, одолевающие наше несчастное государство, могут немного подождать.
Янос Слинт и великий мейстер Пицель тоже поднялись — один нерешительно, другой величественно. Мизинец был последним.
— Я прикажу стюарду приготовить вам комнаты в крепости Мейегора, — предложил он.
— Благодарю, лорд Петир, но я займу бывшие покои лорда Старка в башне Десницы.
— Стало быть, вы храбрее меня, Ланнистер, — засмеялся Мизинец. — Всем известно, какая судьба постигла двух последних десниц.
— Двух? Если уж вам хочется напугать меня, почему бы не сказать «четырех»?
— Четырех? — поднял бровь Мизинец. — Неужели и другие десницы до лорда Аррена нашли в этой башне свой печальный конец? Боюсь, я был слишком молод, чтобы уделять этому внимание.
— Последний десница Эйериса Таргариена был убит при взятии Королевской Гавани, хотя я не думаю, что он успел обосноваться в башне. Он пробыл десницей всего две недели. А его предшественника сожгли заживо. Перед этими были еще двое — они умерли без гроша в изгнании, но почитали себя счастливцами. Думается, из всех десниц только моему лорду-отцу удалось покинуть Королевскую Гавань, не лишившись имени, имущества и какой-либо части тела.
— Захватывающе, — сказал Мизинец. — Тем больше причин, по которым я предпочел бы ночевать в темнице.
«Быть может, твое желание еще сбудется», — подумал Тирион, но вслух сказал:
— Отвага сродни безумию — так я по крайней мере слышал. Какое бы проклятие ни тяготело над башней Десницы, я, хотелось бы думать, настолько мал, что оно меня не заметит.
Янос Слинт засмеялся, Мизинец улыбнулся, а великий мейстер Пицель с церемонным поклоном вышел из комнаты вслед за ними.
— Надеюсь, отец прислал тебя не затем, чтобы ты докучал нам уроками истории, — сказала Серсея, когда они удалились.
— Как я соскучился по твоему прелестному голосу, — вздохнул Тирион.
— Чего бы мне хотелось, так это вырвать нашему евнуху язык горячими щипцами. В своем ли уме наш отец? Или письмо подделал ты? — Серсея перечитала послание еще раз, с возрастающим раздражением. — С чего ему вздумалось навязать мне тебя? Я хотела, чтобы он сам приехал. — Она смяла пергамент в руках. — Я — регент Джоффри, и я послала ему королевский приказ!
— А он взял и не послушался. У него большая армия — он может себе это позволить. Впрочем, не он первый, верно?
Серсея сжала губы, и краска бросилась ей в лицо.
— Если я объявлю, что это письмо — подделка, и велю бросить тебя в темницу, меня послушаются, ручаюсь тебе.
Тирион понимал, что ступает по талому льду. Один неверный шаг — и он провалится.
— Не сомневаюсь, — дружелюбно сказал он. — И наш отец, у которого большая армия, тоже не оставит это без внимания. Но зачем тебе нужно бросать меня в темницу, милая сестра, — меня, который проделал столь долгий путь, чтобы помочь тебе?
— Твоя помощь мне не требуется. Я вызвала отца, а не тебя.
— Да, — согласился он, — но по-настоящему тебе нужен только Джейме.
Сестра считает себя тонкой бестией, но они как-никак росли вместе. Он читал по ее лицу, как по одной из своих любимых книг — сейчас он видел на нем ярость, страх и отчаяние.
— Джейме…
— …мой брат не меньше, чем твой, — прервал ее Тирион. — Предоставь мне свою поддержку, и я обещаю тебе: мы освободим Джейме и вернем его к нам целым и невредимым.
— Каким образом? Мальчишка Старк и его мать вряд ли забудут, что мы обезглавили лорда Эддарда.
— Это верно — но его дочки все еще у тебя, не так ли? Я видел старшую во дворе с Джоффри.
— Да, это Санса. Я дала понять, что младшая тоже у меня, но это не правда. Я послала за ней Меррина Транта, когда Роберт умер, но вмешался ее проклятый учитель танцев, и девчонка сбежала. С тех пор ее никто не видел. Скорее всего ее нет в живых. В тот день многие расстались с жизнью.
Тирион надеялся, что обе дочери Старка здесь, но делать нечего — придется обойтись одной.
— Расскажи мне о наших друзьях-советниках.
Она оглянулась на дверь:
— А что?
— Отец, похоже, их сильно недолюбливает. Когда я уезжал, он представлял себе, как выглядели бы их головы на стене рядом с головой лорда Старка. — Тирион подался через стол к сестре. — Ты уверена в их преданности? Ты им доверяешь?
— Я никому не доверяю, — отрезала Серсея, — но они мне нужны. Так отец думает, что они ведут нечистую игру?
— Скорее подозревает.
— Почему? Ему что-то известно?
Тирион пожал плечами:
— Ему известно, что недолгое правление твоего сына составило долгую вереницу безумств и несчастий. Из этого следует, что кто-то дает Джоффри скверные советы.
Серсея посмотрела на брата испытующе:
— У Джоффа не было недостатка и в хороших советах. Он всегда отличался сильной волей. Теперь, когда он стал королем, он думает, что должен поступать как хочет, а не как ему велят.
— Короны творят странные вещи с головами, на которые надеты, — согласился Тирион. — То, что случилось с Эддардом Старком, — работа Джоффри?
Королева скорчила гримасу:
— Ему было велено простить Старка, позволить ему надеть черное. Эддард навсегда убрался бы с нашей дороги, и мы могли бы заключить мир с его сыном, но Джофф решил устроить народу зрелище позанимательнее. Что мне было делать? Он потребовал головы лорда Эддарда перед доброй половиной города. А Янос Слинт и сир Илин в тот же миг эту голову отчекрыжили, не успела я и слова сказать! — Серсея сжала руку в кулак. — Верховный септон жалуется на то, что мы осквернили септу Бейелора кровью, дав ему ложные сведения относительно наших намерений.
— Его можно понять. Значит, наш лорд Слинт принимал в этом прямое участие? Скажи, а кто придумал пожаловать ему Харренхолл и дать место в совете?
— Все это устроил Мизинец. Мы нуждались в золотых плащах Слинта. Эддард Старк столкнулся с Ренли и написал Станнису, предлагая ему трон. Мы могли бы лишиться всего и чуть было не лишились. Если бы Санса не пришла ко мне и не рассказала о планах своего отца…
— Да ну? — поразился Тирион. — Его родная дочь? — Санса всегда казалась ему такой славной девочкой, милой и вежливой.
— Девчонка влюбилась поуши и готова была на все ради Джоффри — пока он не оказал ей королевскую милость, срубив голову ее отцу. Тут ее любовь быстро прошла.
— Его величество, как никто, умеет завоевывать сердца своих подданных, — криво улыбнулся Тирион. — А уволить сира Барристана Селми из Королевской Гвардии тоже придумал Джоффри?
— Джоффри хотел возложить на кого-то вину за смерть Роберта, — вздохнула Серсея, — и Варис предложил сира Барристана. Почему бы и нет? Это дало Джейме пост лорда-командующего и место в совете и позволило Джоффу бросить кость своему псу. Джофф очень привязан к Сандору Клигану. Мы собирались предложить Селми земли и замок — это больше, чем старый дуралей заслуживал.
— Я слышал, что этот ничтожный старый дуралей убил двух стражников Слинта, когда они попытались схватить его у Грязных ворот.
Серсея заметно приуныла:
— Яносу следовало бы послать побольше людей. Он не столь надежен, как нам бы желалось.
— Сир Барристан командовал Королевской Гвардией Роберта Баратеона, — указал ей Тирион. — Они с Джейме — единственные, кто остался в живых из семерых Эйериса Таргариена. В народе о нем говорят так же, как о Сервине Зеркальном Щите и о принце Эйемоне, Драконьем Рыцаре. Что, по-твоему, станут говорить люди, увидев его рядом с Роббом Старком или Станнисом Баратеоном?
Серсея отвела взор:
— Я об этом не подумала.
— Зато отец подумал. Поэтому он и прислал меня — чтобы положить конец этому безумию и взять в руки твоего сына.
— Если Джофф меня не слушается, он не послушается и тебя.
— Может, и послушается.
— С какой стати?
— Он знает, что ты его не тронешь.
Серсея сузила глаза:
— Если ты думаешь, что я позволю тебе тронуть моего сына, то у тебя бред.
Тирион вздохнул. Она упустила суть, как это часто с ней бывало.
— Я, как и ты, ничего ему не сделаю, — заверил он. — Но мальчик должен бояться — только тогда он будет слушаться. — Он взял сестру за руку. — Я твой брат, и я тебе нужен, согласна ты признать это или нет. И твоему сыну я тоже нужен, если он хочет усидеть на своем дурацком железном стуле.
Серсея оторопела, когда он к ней прикоснулся.
— Ты всегда был хитер.
— На свой малый лад, — усмехнулся он.
— Может быть, попытаться стоит… но не надо заблуждаться, Тирион. Если я и приму тебя, ты будешь десницей короля по названию и моей десницей по сути. Ты будешь делиться со мной всеми своими планами и намерениями и не сделаешь ничего без моего согласия. Ты понял меня?
— Еще бы.
— И ты согласен?
— Разумеется, — солгал он. — Я весь твой, сестра. — (Пока это мне необходимо.) — У нас теперь одна цель, и мы не должны иметь секретов друг от друга. Ты говоришь, что лорда Эддарда приказал убить Джоффри, сира Барристана уволил Вариса, лорда Слинта нам навязал Мизинец. Но кто убил Джона Аррена?