– И что же нам делать?
– Уповать на Господа и надеяться, что у тринидадцев будут значительно более важные заботы, чем мы.
– Понятно… А где же именно предстоит «высадка»? Это возможно далеко не везде. На Тринидаде есть места, где можно так «высадиться», что потом воевать на суше будет некому.
– Наметили несколько мест на побережье, но окончательный выбор будет зависеть от погоды. И кроме этого, его высочество хочет поговорить с вами, дон Хосе. Как с человеком, лично побывавшем на Тринидаде сравнительно недавно и знакомого с существующими реалиями не понаслышке.
– Я всегда рад помочь его высочеству, сеньор капитан! Расскажу все, что знаю. И не буду приукрашивать ситуацию, выдавая желаемое за действительное…
На следующее утро от борта «Сан Диего» отвалила шлюпка и быстро направилась в сторону флагманского галеона «Сантисима Тринидад». Капитан Орельяна и штурман Домингес, одетые соответственно случаю, сидели на корме шлюпки и думали каждый о своем. Но если сеньора Орельяну больше занимали думы, как бы побыстрее пересечь Атлантику, незаметно подойти к Тринидаду и не стать при этом дичью для разъяренных тринидадцев, то вот сеньор Домингес мыслил несколько в ином направлении. Если в части скорейшего пересечения Атлантики их желания совпадали, то вот в остальном…
Хосе чувствовал приближение опасности, интуиция его подводила редко. Вчера поздно вечером он в очередной раз включил радиомаяк, но реакции своих пока нет. Впрочем, это и неудивительно, паровые корабли к Канарским островам никто не пошлет. Но вот «Аврора» и, возможно, «Песец», скоро должны быть здесь. Неизвестно, сколько еще удастся водить за нос инквизитора. Что-то святой отец явно неравнодушен к нему, совсем недавно пришедшему из Нового Света и не раз бывавшему на Тринидаде. Все разговоры идут только об этом. И самое плохое, что к этому еще несколько человек из пассажиров подключились. И всякий раз стараются вовлечь штурмана в свою компанию в качестве собутыльника. Если при переходе морем такой проблемы не возникало – пассажиры по большей части были «в состоянии нестояния» из-за морской болезни, то вот на якорной стоянке ожили. И то, что сеньор Домингес – не чистокровный испанец, а полукровка, этих благородных знатных сеньоров почему-то нисколько не смущает. Нехороший признак… Но сейчас надо думать о другом. Создать нужный образ робеющего перед высоким начальством человека невысокого происхождения, волею судьбы допущенного в приличное общество. Хотя бы на короткое время…
– Сеньор капитан, а если больше никто не придет?
– В каком смысле, дон Хосе?
– Если больше никто из кораблей не придет? Так и пойдем тем составом, что есть?
– Ну-у, что вы так!!! Господь нас не оставит. Попадали раньше и в более сильные шторма в Атлантике. Бывало, что и мачты теряли. Надеюсь, что через несколько дней должны собраться. Вот в каком состоянии – это другой вопрос. И что это вы так мандражируете?
– Сеньор капитан, страшновато… Никогда с такими высокими особами не разговаривал…
– Да не волнуйтесь, не съест вас его высочество! Он прекрасно понимает, что перед ним не придворные шаркуны – знатоки дворцового этикета, а простые моряки. Поэтому делает на это скидку. Но, конечно, ведите себя вежливо…
Шлюпка тем временем с каждым взмахом весел приближалась к флагману и вскоре оказалась под бортом у «Сантисима Тринидад». Галеон мерно покачивался на зыби, а наверху уже вовсю шли работы по замене фор-марса рея. Команда зря время не теряла. Забравшись на палубу, Домингес с интересом огляделся и удивился обилию его «населения», а также разного рода начальства. Но на них с капитаном никто особого внимания не обращал. Тут уже привыкли к тому, что то и дело прибывают гости с других кораблей, поэтому еще двое визитеров никакого интереса не вызвали. Доложив вахтенному офицеру, что прибыли по приказу командующего, капитан и штурман «Сан Диего» приготовились ждать, так как вряд ли их примут сразу. Однако не прошло и пяти минут, как прибежал вахтенный матрос и доложил:
– Сеньор капитан, его высочество ждет вас!
Когда гости наконец-то предстали перед высоким начальством, Орельяна поклонился и доложил о прибытии, а Домингес, впервые оказавшийся в таком обществе, явно пребывал не в своей тарелке и старался держаться в тени своего капитана. Командующий был не один в каюте, присутствовали еще четыре человека. Очевидно, его ближайшие помощники и капитан «Сантисима Тринидад». На столе уже лежала карта Тринидада, какие-то бумаги, и вся обстановка говорила о том, что здесь идет именно обсуждение деловых вопросов, а не банальная пьянка, что было не редкостью во время стоянки. Выслушав доклад прибывших, дон Хуан Австрийский поздоровался и предложил гостям сесть, с интересом поглядывая на Домингеса.
– Так значит этот молодой человек и есть ваш штурман, сеньор Орельяна?
– Да, ваше высочество. Но, смею вас уверить, что несмотря на молодость, он хорошо разбирается в искусстве навигации, в чем я уже не раз убедился. И он бывал ранее на Тринидаде, причем не так давно – летом прошлого года.
– Очень, очень интересно… Сеньор Домингес, расскажите нам все подробно. Кто вы, откуда и что вообще знаете о Тринидаде и тринидадцах…
Рассказ занял довольно много времени, в течение которого молодой штурман с «Сан Диего» полностью освоился в непривычной обстановке и бодро отвечал на вопросы, которые ему задавали все присутсвующие, проявляя неподдельный интерес. В основном вопросы касались тринидадских пришельцев и всего, что они создали на Тринидаде, так как сам остров испанцы знали достаточно хорошо. Под конец разговора попросили показать на карте места, наиболее подходящие для высадки. Но все это было ожидаемо, Домингес ждал главного вопроса, и он наконец-то прозвучал.
– Сеньор Домингес, как вы считаете, сможем ли мы разгромить этих мерзавцев?
Отвечать что-то было надо, и Хосе удивленно посмотрел на собеседников.
– Прошу прощения, сеньоры, но если мы вышли в это плавание, то я думаю, что все военные вопросы были проработаны заранее, еще до выхода? Как можно было выходить в море, не имея уверенности в успехе? Я ведь не военный человек и мало что в этом понимаю. Мое дело – навигация и коммерция, вот здесь я могу быть вам полезен своими советами.
– Вы неправильно меня поняли, сеньор Домингес. Меня интересует ваше мнение не о сухопутной части операции, а о морской. Сможем ли мы разбить тринидадский флот, если встретимся с ним до того, как произведем высадку?
– Все будет зависеть от многих условий, сеньоры. Да, корабли тринидадцев ходят очень быстро и без помощи парусов. Но их очень мало. Во всяком случае, было мало. Если тринидадцы встретят нас днем вдали от Тринидада, то смогут нанести страшный урон. Я слышал рассказы в Форте Росс, как они уничтожили эскадру англичан. Пользуясь преимуществом в скорости и маневренности, они могут нападать на концевые корабли строя, оставаясь все время на ветре и обеспечивая себе серьезное преимущество в одном месте, одновременно исключая из боя остальных противников. Пока до них не дойдет очередь. Если мы хотим победить, то нам надо всячески избегать дневного боя в открытом море. Если подойдем к Тринидаду ночью, то тогда есть шанс, что нас не обнаружат в темноте, и мы сумеем беспрепятственно провести высадку десанта.
– Подходить к незнакомому берегу ночью?!
– У нас нет выбора, сеньоры. Если нас обнаружат, то до берега мы можем просто не добраться. Тем более, как мне говорили, все равно планируется выбрасывание кораблей на песчаный берег. А такое можно делать как днем, так и ночью, разница невелика. Если у самого берега нет камней, то вряд ли корабли получат пробоины. Но вот хорошо застрять могут.
– Что же, благодарю вас за столь интересные и ценные сведения, сеньор Домингес. Можете быть свободны, сеньоры. Храни вас Господь!
Когда Орельяна и Домингес откланялись и покинули адмиральскую каюту, Дон Хуан Австрийский обвел взглядом присутствующих.
– Я не нашел в рассказе этого юноши каких-либо существенных отличий от той информации, что мы получили раньше. А что скажете вы, сеньоры? Ведь вы много времени провели на Тринидаде.
– Похоже на правду, ваше высочество. Этот полукровка действительно побывал недавно на Тринидаде, мало известные в Европе детали это подтверждают. Береговую линию он тоже описал довольно точно и честно предупредил об имеющихся навигационных опасностях в тех местах, о которых рассказывал. Конечно, есть мелкие огрехи, но он не может знать об острове абсолютно всё. Поэтому в части организационной структуры тринидадских пришельцев повторяет те сведения, которые лежат на поверхности и хорошо видны всем посторонним. Во всяком случае, обмануть нас он не пытался и говорил именно то, что видел.
– Даже в части того, что нам не выдержать открытого боя с тринидадским флотом?
– Даже в части того, что нам не выдержать открытого боя с тринидадским флотом?
– И в этом тоже, ваше высочество. Я говорил раньше и повторю снова, мне нет смысла врать, приукрашивая действительность. В открытом море днем тринидадцы нас разобьют, уничтожая наши корабли поодиночке, один за другим. А мы не сможем ни уйти от них, ни приблизиться к ним, так как обладая превосходством в скорости и маневренности, тринидадские корабли будут все время сохранять выгодную для себя дистанцию и позицию относительно ветра. Такова правда, ваше высочество. В Мадриде я тоже говорил правду, но там ее не захотели слушать. Так как она очень многим не нравилась.
– Допустим. Значит, действовать только ночью, отдав часть нашего флота на съедение тринидадцам?
– Да, ваше высочество. Ночью есть шанс, что они не смогут перехватить и утопить всех. Правда, английской эскадре адмирала Холмса это не особо помогло, но у него было всего одиннадцать вымпелов, поэтому только один фрегат сумел сбежать, оторвавшись в темноте от погони. В нашей же Армаде кораблей гораздо больше. Пусть тринидадцы уничтожат даже половину из них, но вторая половина, воспользовавшись темнотой, сумеет уйти и добраться до берега Тринидада. А там, на суше, даже в этом случае у нас будет подавляющее преимущество в численности, поскольку сухопутных войск у тринидадцев очень мало. Они сильны на море, но не на суше. Именно поэтому они и не стали штурмовать Порт Ройял, отдав его на откуп испанской пехоте, ограничившись лишь обстрелом фортов с моря.
– Хорошо, сеньоры. Будем считать, что информация, доставленная из Нового Света, подтвердилась еще одним независимым посторонним источником. Поэтому продолжим выполнение нашей святой миссии…
Пока шлюпка шла обратно к «Сан Диего», капитан Орельяна успел переговорить с Домингесом по поводу дальнейшего перехода через Атлантику. Настроение у обоих было прекрасное, но едва они поднялись на палубу своего корабля, как его тут же испортил старший офицер – лейтенант Симон Дюран, оставшийся за главного на корабле, пока капитан отлучился.
– Сеньор капитан, пока вы были на флагмане, у нас тут неприятность произошла…
– Что случилось?!
– Один из солдат забрался в каюту сеньора Домингеса…
– Что-о?! Вор на борту?! Подать сюда мерзавца!!!
– Это невозможно, сеньор капитан. Он умер…
– Не понял… Как это – умер?! Почему умер? Неужели Господь покарал его на месте преступления?
– Нет, сеньор капитан. Сундук в каюте сеньора Домингеса с секретом, и вор сильно поранил руку при попытке в него влезть. На его крики сбежались люди, врач оказал ему помощь, но вскоре этот нечестивец умер. Доктор подозревает, что от яда.
– Час от часу не легче… Сеньор Домингес, что вы там придумали?!
– Не знаю, сеньор капитан! Сундук у меня действительно с секретом, чтобы сразу отбивать охоту любителям чужого добра пошарить в нем. Но никакого яда там нет и никогда не было!
– Этого только не хватало… Ладно. Пойдемте посмотрим, что же там такое…
Впрочем, смотреть было особо не на что. На палубе лежал труп, укрытый мешковиной, правая рука которого представляла собой печальное зрелище. Впечатление было такое, что она побывала в пасти аллигатора. Старший офицер уже провел предварительное расследование, но ни в карманах покойного, ни в его вещах ничего подозрительного не нашли. Здесь же стояли свидетели, первыми примчавшиеся на крики. Из их рассказа стала проясняться следующая картина. Вскоре после того, как шлюпка с капитаном и штурманом ушла к «Сантисима Тринидад», из кормовой надстройки раздался душераздирающий вопль. Не сразу поняли, что это такое и откуда он идет. Но в конце концов выяснили, что из каюты штурмана, где никого в данный момент не должно было быть. Ворвавшись в каюту, увидели весьма впечатляющее зрелище. Солдат из «знатных испанцев» стоял на коленях на палубе перед раскрытым сундуком, просунув в него руку, и орал. Как оказалось, сундук был снабжен замаскированным хитроумным устройством вроде капкана, предназначенного для ловли именно такой «дичи», охочей до чужого добра. И когда на его руке сомкнулись стальные «челюсти», от неожиданности и от сильной боли вор заорал благим матом. Самостоятельно освободиться он не смог, как ни пытался, а тут и свидетели подоспели. Кто-то смеялся, кто-то высказывал все, что думает о незадачливом воре, но корабельному плотнику все же удалось раскрыть «ловчий» механизм, не повредив его, и бедолагу освободили. Правда, доктор, тоже всполошившийся от крика и примчавшийся к месту происшествия, только сокрушенно покачал головой, оглядывая страшные рваные раны на руке. Но, как бы то ни было, свой врачебный долг он выполнил. После этого вора-неудачника, пойманного с поличным, заперли под замок в ожидании возвращения капитана. Как вернется, пусть сам решает, что с ним делать.
Когда увидели, что шлюпка возвращается обратно к «Сан Диего», пошли за арестантом и неожиданно обнаружили лишь его бездыханное тело. Срочно вызванный врач высказал подозрение, что вора отравили. Хотя перед этим не было ни малейших опасений за его грешную жизнь. Никто ничего не видел и не слышал, поскольку охрану возле двери не выставляли, посчитав, что раненый и обессилевший от потери крови преступник и так никуда не денется.
Капитан Орельяна хмуро обвел взглядом всех, кто стоял рядом на палубе.
– Позор, сеньоры… Такого я не припомню… Сеньор Домингес, сейчас пойдем в вашу каюту и проверьте как следует, не пропало ли что-нибудь. Раз этот нечестивец пошел на такое, то наверняка у него были сообщники, которые помогали обшаривать каюту и стояли «на стрёме». И очень может быть, что попался только он один, а остальные успели удрать. Вот и убрали подельника, чтобы не болтал…
Поняв, что от преступника уже ничего не узнать, капитан захотел ознакомиться с местом преступления. Зайдя в каюту, Домингес сразу же провел тщательный осмотр, но, ко всеобщему удивлению, ничего не пропало! Шкатулка с драгоценностями и небольшой сундучок с монетами остались целы.
– Все на месте, сеньор капитан. И ценности, и деньги. Очевидно, вор быстро попался в капкан, а его сообщники, если они были, тут же сбежали. Остальные вещи не проверял, но не думаю, что их интересовали мои тряпки и книги.
– Пожалуй… Но что же это у вас за сундук такой интересный, сеньор Домингес?
– А вот, смотрите. Такие сундуки делает один голландский мастер в Якобштадте. Правда, берет дороговато, но оно того стоит!..
Домингес явно повеселел и постарался увести разговор в сторону. В конце концов, ведь ничего страшного не случилось. Вор попался с поличным и ничего украсть не успел. А его подельники теперь будут сидеть тихо, как мыши под метлой, поскольку единственная ниточка, ведущая к ним, таким «чудесным» образом оборвалась. А если снова лезть в каюту этого проклятого штурмана-полукровки, то можно еще на какие-нибудь неприятные сюрпризы нарваться. Капитан Орельяна тоже не стал устраивать «охоту на ведьм». Виновник преступления получил сполна, и незачем оскорблять подозрением остальных людей на борту. В конце концов, им скоро вместе в бой идти.
Посчитав инцидент исчерпанным, Орельяна покинул каюту и оставил Домингеса одного, разрешив отдыхать. Хватит дел на сегодня. Но едва за капитаном закрылась дверь, внешне показное хорошее настроение Домингеса быстро сошло на нет. При проверке каюты он определил, что шкатулку с драгоценностями и сундучок с монетами открывали. И ничего оттуда не взяли… А это значит, что ценности этих странных воров не интересовали. Они искали что-то другое. Нехороший признак… Хорошо, что тайник, сделанный внутри обшивки борта, где находятся все «артефакты» из другого мира, обнаружить практически невозможно. Если только не знать заранее, где искать. Но в любом случае следует предупредить своих, что его подозревают. А то как бы потом не было поздно…
В условленное время Домингес включил радиомаяк и передал сигнал «Внимание, возможны неожиданные изменения». Но «Аврора» на связь так и не вышла. Ни в эту ночь, ни во все последующие…
Тридцать два корабля из состава Новой Армады так и не пришли к Тенерифе. И среди них – второй флагман, галеон «Нуэстра сеньора де ла Альмудена» адмирала Антонио де Кордобы. Никто не знал, что с ними случилось. Когда все разумные сроки прошли, и дальнейшее ожидание стало бессмысленным, командующий флотом капитан-генерал дон Хуан Австрийский отдал приказ сниматься с якоря. Новая Армада, самый крупный флот в истории, который когда-либо собирала Испания, обогнул остров Тенерифе и, подгоняемый попутным пассатом, устремился на запад. За кормой на горизонте исчезали горные вершины островов Канарского архипелага, а впереди лежала Атлантика и богатый Новый Свет. Многие с тоской бросали прощальные взгляды на медленно скрывающиеся за горизонтом вершины гор. Впереди, до самого Нового Света, земли нет. Точка невозврата пройдена. Теперь – вперед и только вперед, навстречу своей судьбе…