Сообразив, что если сию же минуту не исчезнуть, операции грозит позорный провал. Вадим мгновенно свернул аппаратуру и растворился в темноте, прежде чем Ложкин и его соратники вывалились с фонариками под проливной дождь.
***
За ужином, рассказывая дяде о новостях, Марина как бы невзначай заметила:
– По телевизору опять передавали объявление – ищут свидетелей того происшествия на берегу озера. Видимо, у следствия проблемы.
– Какого происшествия? – уточнил Избуцкий и прищурился. – С журналистом из Москвы и неизвестной девушкой, похожей на русалку?
– Откуда вы знаете?.. – не удержалась Марина, но вовремя поправилась: – То есть почему вы думаете, что она похожа на русалку?
– Ничего я не думаю, мне Петька Карпачев так сказал. Я ведь позвонил ему тогда. Говорит, у него там вся милиция смеется – наконец-то русалку изловили, хоть и мертвую.
– Нормально, – возмутилась Марина. – Человек умер, а они смеются. По крайней мере, хотя бы выяснили, кто она? Не русалка же, в самом деле.
Очень удачно, словно ненароком задав этот важный вопрос, Марина замерла, ожидая дядиной реакции.
– Девица не наша, не солнечноводская – это точно. Иначе ее уже опознали бы. А среди приезжих как искать? Если только кто обратится за помощью. Петька говорит, они фотографию девушки показывали во всех гостиницах, частный сектор прочесали: опросили тех, кто сдает жилье курортникам. Никто не признал. На нашем городском канале в криминальной хронике демонстрировали. Впустую. Может, и впрямь русалка. Петька сказал, что она в чешуе была, как рыба. И у парня к одежде чешуйки прилипли. Возможно, это у Петьки шутки такие. Насмехается над стариком.
Избуцкий укоризненно покачал головой и, тяжело вздохнув, добавил:
– Хотя у нас всякое может быть.
– Но отчего она все-таки умерла? – потихоньку подталкивала разговор в нужном направлении Марина.
– Утонули они оба, – ответил Избуцкий. – И москвич этот, с телевидения, и девушка. Такова основная версия. Хотя на самом деле черт знает почему они умерли.
– Дядя, – укоризненно сказала Марина, – два человека погибли, а вы поминаете черта.
– Нет, это не я. Петька так сказал. Что-то у них там не складывается. Но я понял, что дело он хочет прикрыть. И следователя к этому склоняет. Зачем ему такой скандал? Телевизионщик этот – звезда. Понаедет из Москвы начальство, начнут чинить здесь суд и расправу. Могут и с должности погнать за нерасторопность. Так что нет ему резона долгие расследования устраивать. Утонули – и все дела.
Марина вспомнила – то же самое и почти теми же словами ей говорил Вадим.
– Сейчас для порядка изобразят кипучую деятельность, пошумят в прессе, Петька пару раз выступит по телевизору – и все. Спустят на тормозах. Я все их хитрости отлично понимаю. И Петьку Карпачева знаю как облупленного.
– А на самом деле это могло быть и убийство? – уточнила Марина. – И Карпачев ваш так считает?
– Мне он этого не говорил, как ты понимаешь. Он вообще-то не должен был со мной обсуждать дела службы. Это ведь так, по-дружески. Но как я понял, там следствию не все понятно. Только ты, Мариночка, о нашем разговоре помалкивай. Не хочу, чтобы у Петьки неприятности были. Эти двое все равно умерли, а нам тут еще жить. Мало ли...
Марину немного покоробил этот откровенный житейский цинизм, но было не до сантиментов. Информация, полученная у дяди, могла оказаться полезной. Во всяком случае, она подтверждала предположения и опасения Баратынского.
Серьезно посмотрев на Виктора Федоровича, она сказала:
– Даже не сомневайтесь, все останется между нами. Я же понимаю, что вам рассказывают такие вещи хоть и по дружбе, но как государственному лицу. А вовсе не для того, чтобы завтра на городском рынке появились новые слухи.
– Какая же ты умница, – одобрительно загудел Избуцкий. – Как же я рад, что под конец жизни рядом со мной появился родной человек, на которого можно положиться.
Дождавшись, пока дядя отправится в кабинет наверху, Марина взяла ноутбук и устроилась в гостиной, забравшись с ногами на диван. Ей предстояло составить досье на человека по имени Феликс Фиш. «Что за странное имя? – подумала Марина, вводя запрос в строку поиска. – А если о нем вообще ничего нет в Сети, тогда как быть? Где взять информацию?»
Как выяснилось, боялась она напрасно. Буквально через пять минут у нее была прямо противоположная проблема – хватит ли ей времени, чтобы до завтрашнего дня обработать весь объем информации о скандальной и провокационной личности по имени Феликс Фиш.
Ближе к ночи, когда совсем стемнело, послышались звуки надвигающейся грозы. Потом в окна сильно забарабанил дождь. Марина вышла на улицу и немного постояла на широком мраморном крыльце. Полюбовавшись молниями и мощным, почти тропическим ливнем, она вернулась в уютную гостиную.
«Как там Вадим, среди этого потопа? – думала она, забиваясь поглубже в теплое нутро дивана и поеживаясь. – Поможет ему гроза или, наоборот, помешает? Нет, он такой уверенный и ловкий, у него... у нас все получится!»
***
Марина уже стала волноваться, когда раздался звонок мобильного и на дисплее высветился телефон Баратынского.
– Привет! У меня все в порядке, только вымок как собака. Завтра все расскажу. Как твои успехи?
– Тоже в порядке, есть кое-какие новости.
– От дяди?
– Да.
– А как Феликс Фиш? Нашлось что-нибудь? Впрочем, мне еще тогда показалось, что я слышал эту фамилию.
– Фиш – нечто фантастическое. Сам увидишь. Мы во сколько встречаемся?
– Днем у тебя получится?
– Боюсь, нет.
– Жалко. Тогда давай как обычно. Мне еще надо кое-что проверить.
Весь следующий день Марина провела как на иголках, а после ужина сразу же рванула в город. Вадим уже ждал ее в условленном месте – том самом кафе, где она в последний раз видела Артема Тарана. Вадим выглядел усталым и немного осунувшимся. Впрочем, своего обычного добродушия не растерял.
– Как старший и по званию, и по возрасту, начну рассказывать первым. Операция «Невод» началась успешно, но мой улов небогат.
Вадим сухо, без эмоций, но очень четко описал свою вчерашнюю одиссею. Затем достал диктофон и наушник и дал Марине послушать запись совещания.
– Я только не поняла, – сказала она, когда пленка закончилась, – кого это с рогами они увидели? И при чем тут снежный человек?
– Снежный человек – это я. Они мою тень увидели на стенке палатки. У них внутри погас свет, и молния как раз сверкнула. А я в этот момент выпрямился, чтобы мышцы размять. В общем, все так неудачно совпало.
– Так они тебя обнаружили?
– Нет, я успел скрыться до того, как они выбежали на улицу.
– А что же это было – с рогами?
– Я. В смысле – был я, только не с рогами. Это такие антенны на моих наушниках.
– Понятно. Думаю, наши защитники окружающей среды предадут гласности эту историю.
– Пускай, не страшно. Где русалки, там и снежные люди. Чем больше, тем лучше.
– Слушай, а как теперь с русалками, ты их совсем забросил?
– Ну, забросил на время. Хотя мой шеф настаивает, чтобы я не оставлял эту тему. Кстати, многие журналисты продолжают поиски.
– Прекрасно. Тогда для плавного перехода от твоих головокружительных приключений к моим тихим аналитическим изысканиям я начну как раз с русалок.
Внимательно выслушав ее рассказ, Вадим энергично потер подбородок.
– Видишь, – сказал он, торжественно глядя на Марину, – мы на правильном пути. Значит, информация была верная. Итак, мы получили косвенное подтверждение, что в деле о гибели Артема что-то нечисто. Да еще чешуя эта! И девушка пока не опознана. Теперь просвети меня относительно Феликса Фиша. Очень интересно, кто он – враг номер два у Ложкина.
– Почему номер два?
– Как почему? Номер один – Павел Потапов.
– Значит, просвещаю тебя, так как информации о нем в Интернете целая куча. Фиш, Феликс Филатович...
– Вот фантазия у людей! Подряд три буквы «Ф». Ужас. Когда произносишь, как будто шланг прохудился.
– Строго говоря, у него даже четыре «Ф». Фиш – псевдоним, потому что он заядлый рыбак. А так он – Филимонов.
– Ну, взял бы тогда псевдоним Рыбкин. Или Килькин.
– Это невозможно. Наш герой – довольно заметный персонаж столичной светской тусовки. Какой же тут может быть Килькин? Не гламурно.
– Рыбак, тусовщик. Чем он вообще занимается? И чего Ложкин взъелся на него?
– Сейчас поймешь. Фиш – очень модный художник-инсталлятор и таксидермист. Когда в прессе началась вся эта русалочья вакханалия, он публично заявил, что отправляется в Солнечноводск на рыбалку. Русалка для него – та же рыба. Он поклялся поймать хоть одну, чтобы выставить ее на всеобщее обозрение, а потом сделать из нее чучело. А с Ложкиным они сцепились буквально на днях. Кстати, почему ты, журналист, местную прессу не читаешь?
– Потому и не читаю, что журналист, – вздохнул Вадим. – А в чем дело?
– В газете «Солнечноводск сегодня» был материал по этому поводу с заголовком «Не на жизнь, а на смерть». Суть дела такова. Фиш пришел ловить русалок в то место, где обитает веерохвостая чернолапка. Развесил на кустах вдоль берега рыболовные сети. Одна птичка в них запуталась. Фиш, в котором неожиданно взыграл таксидермист, решил оставить ее себе, чтобы сделать чучело. Мимо как раз проходил патруль защитников окружающей среды с Ложкиным во главе. Они возвращались с пикетирования строительства коттеджей, услышали отчаянный писк и увидели, что Фиш засовывает трепыхающуюся чернолапку в рюкзак. Ложкин озверел и кинулся на него с кулаками. Как ты понимаешь, началась потасовка. Случайные прохожие вызвали милицию, и дело закончилось в отделении. Здесь враждующие стороны обменялись официальными заявлениями. Фиш сказал, что плевать хотел на Ложкина вместе с его Ecodefence front и теперь из принципа сделает пару чучел чернолапки, после чего украсит ими свой загородный дом. Стас Ложкин со своей стороны пообещал, что в этом случае он украсит Троекуровское кладбище могилой неизвестного художника.
– Потому и не читаю, что журналист, – вздохнул Вадим. – А в чем дело?
– В газете «Солнечноводск сегодня» был материал по этому поводу с заголовком «Не на жизнь, а на смерть». Суть дела такова. Фиш пришел ловить русалок в то место, где обитает веерохвостая чернолапка. Развесил на кустах вдоль берега рыболовные сети. Одна птичка в них запуталась. Фиш, в котором неожиданно взыграл таксидермист, решил оставить ее себе, чтобы сделать чучело. Мимо как раз проходил патруль защитников окружающей среды с Ложкиным во главе. Они возвращались с пикетирования строительства коттеджей, услышали отчаянный писк и увидели, что Фиш засовывает трепыхающуюся чернолапку в рюкзак. Ложкин озверел и кинулся на него с кулаками. Как ты понимаешь, началась потасовка. Случайные прохожие вызвали милицию, и дело закончилось в отделении. Здесь враждующие стороны обменялись официальными заявлениями. Фиш сказал, что плевать хотел на Ложкина вместе с его Ecodefence front и теперь из принципа сделает пару чучел чернолапки, после чего украсит ими свой загородный дом. Стас Ложкин со своей стороны пообещал, что в этом случае он украсит Троекуровское кладбище могилой неизвестного художника.
– Они друг друга раньше знали? – уточнил Вадим.
– Нет, в милиции познакомились. И видимо, очень полюбили друг друга. Потому что назавтра они снова подрались. Причем недалеко от того места, где на следующий день нашли Артема.
– А что они оба там оба делали? – сразу же оживился Баратынский.
– Точно неизвестно. Фиш перебрался туда русалок ловить, о чем и заявил прибывшему наряду милиции. А вот про Стаса Ложкина ничего не сказано. Может быть, специально явился поколотить художника? В общем, в отделение их не забрали, взяли штраф и отпустили. Да, эта информация промелькнула на сайте «Курорт». Тебе вся эта история хоть чем-то поможет?
– Пока не знаю, – честно признался Вадим. – Разве что... Постой! Фиш этот, как ты говоришь, собирался поймать русалку и сделать из нее чучело. И место для этого он выбрал именно то самое, где потом нашли Тарана и девушку. Там же с непонятными целями бродит Ложкин, который имеет претензии не только к Фишу, но и к Тарану.
– Думаешь, есть связь?
– Пока я ничего не думаю. Кстати, ты внимательно прослушала запись, которую я вчера сделал?
– Конечно.
– Так вот. Меня очень насторожило желание Ложкина иметь алиби на то время, когда, по его собственным словам, произошло убийство.
– По-моему, это единственные ценные сведения, которые тебе удалось добыть, вымокнув до нитки. Если не считать информации о подкопе под строительство коттеджей новой очереди.
– Зря смеешься. Информацию приходится собирать по крупицам. Кстати, ты будешь мне и дальше помогать?
– Мог бы и не спрашивать. Приказывай, товарищ старший по званию.
– Я хочу проследить за Ложкиным. Помнишь, он сказал, что был в городе один. Это на него не похоже, обычно он перемещается в окружении своих соратников. Значит, у него есть какие-то личные дела. Не связанные с экологией. Или он ведет еще какую-то игру?
– Может, у него свидания на конспиративной квартире со связными из штаба Фронта экологической обороны?
– Вот это я и постараюсь узнать, – даже не улыбнувшись, сказал Вадим. – Хорошо бы еще за Фишем проследить, но я один вряд ли смогу успеть и там, и там.
– Давай я за ним прослежу, – с готовностью отозвалась Марина.
– Прекрати. У тебя нет навыков, только испугаешь этого чучельника.
– Почему испугаю? – обиженно спросила Марина. – Я такая страшная?
– Не напрашивайтесь на комплименты, девушка. Кстати, как ты собираешься следить за Фишем? Лежа в бикини рядом с ним на песке?
– Могу познакомиться с ним, сказать, что интересуюсь его работами...
– Оригинально! Он примет тебя за одну из тех дурочек, которым хочется урвать свой кусочек счастья и приобщиться к светскому обществу.
Невозмутимый Вадим вдруг помрачнел, и Марина испытала то самое чистое удовольствие, ради которого затеваются все на свете флирты.
– Хорошо, – сказала она примирительно и опустила ресницы. – Давай подумаем, как лучше поступить. Днем я занята, а вечерами и ночами этот Фиш русалок ловит. Я могу наблюдать за ним из засады, в бинокль. Купим сильный бинокль ночного видения.
– Бинокль у меня есть. Давай-ка лучше вот как сделаем. Я не собираюсь бегать за Ложкиным целыми днями. Да и он, как правило, на виду. То в пикетах, то на демонстрациях и митингах. Поэтому я займусь и им, и Фишем, а ты меня будешь страховать.
– В общем, не густо пока с идеями, – пригорюнилась Марина.
– Ничего, – ободрил ее Вадим. – Когда начинаешь с нуля – всегда так. А потом только успевай поворачиваться.
***
Роман Овчинников дожидался шефа в приемной уже битый час. У Потапова сидели два добрых молодца из Сибири, которые приехали, чтобы купить десяток коттеджей на берегу озера. Оговаривались детали сделки, но переговоры шли туго.
Наконец клиенты с утомленными и немного растерянными физиономиями вышли. «Почему у людей, когда они расстаются с большими деньгами, пусть даже и добровольно, всегда растерянное выражение лица?» – подумал Роман.
Секретарша, на секунду заглянув в кабинет к генеральному директору, вышла и дружелюбно улыбнулась:
– Рома, проходи, тебя ждут.
Потапов сидел, откинувшись в кресле, и тихонько насвистывал. «Пребывает в отличном настроении, – тотчас же отметил Овчинников. – Видимо, хорошо развел этих ребят».
– Что скажешь, Рома? – миролюбиво поинтересовался Потапов. – Чего ты так рвался ко мне?
– Есть новости. Я вышел на людей, которые готовы решить наши проблемы с Ecodefence front.
– Что это за фронт еще такой? – мгновенно напрягся Потапов.
– Павел Андреевич, это защитники окружающей среды, – быстро поправился Овчинников. – Фронт экологической обороны. В общем, вся эта ложкинская компания.
– А! Я подумал – наехал кто.
– Помните, я вам показывал план, по которому...
– Помню, помню. Убрать Ложкина и на время замириться с экологами. Ну, и что ты уже сделал?
– В течение ближайших дней в прессе и на телевидении залпом даем материалы о том, как холдинг и вы лично заботитесь о сохранности местной экосистемы. Придется вас раза два побеспокоить – я приведу сюда съемочные группы. Вы не возражаете?
– Валяй. Что еще?
– Прямой эфир. Конференция с вашим участием. Вы не раздумали?
– Буду участвовать. Надо, ты прав. Хоть мне этот Ложкин и противен. По всем остальным проектам как дела?
– Рекламная кампания на пике. Маркетологи довольны, говорят...
– Плевать мне, что говорят маркетологи. Важно то, что я говорю. А я говорю – твоя реклама реально работает. Вот только что от меня ушли люди – это реклама. Их зацепило! Рома, думаешь, я не ценю твои мозги? Ты, главное, помни наш последний разговор.
– Помню, Павел Андреевич. – Овчинников преданно глянул на шефа. – Я – полностью ваш человек!
– Еще бы, – хохотнул, не разжимая губ, Потапов. – Слушай, специалист по связям с общественностью, а что за история с телевизионщиком московским? Как ни включишь телевизор – все о нем. Плохо, что у нас тут трупы находят. Может бизнесу повредить. Просвети меня, может, я чего не знаю?
– Павел Андреевич, там все понятно. Таран был звездой на одном из ведущих каналов, поэтому такой шум в СМИ. Ничего, пошумят и забудут. Мало ли примеров.
– Что звезда, я знаю. Смотрел его передачки про инопланетян и оборотней. Он же с девочкой на озере был. И чего с ними случилось? Правда утонули? Или его грохнули, как того специалиста по телевизионным расследованиям в прошлом году? И девчонку заодно как свидетеля.
– Тарана – как Славина? Вряд ли. Из-за Славина люди огромные деньги потеряли, там все было понятно. А Таран что – пришельцев на бабки выставил? Или русалку растлил? Кому он вообще был нужен?! Пьяный пошел с девочкой купаться и утонул.
– Как ты сказал – инопланетян на бабки? – засмеялся Потапов. – Русалку растлил? Кстати, а что там за маньяки бегают около моего озера? Может, надо наших ребят снарядить, чтобы отловили их, а то народ распугают.
Машинально отметив «мое озеро», Овчинников сказал:
– Да нашелся один, его уже поймали. Милиция объявила, что ситуация под контролем.
– Знаю я их контроль, – раздраженно бросил Потапов. – Пока не вмешаешься, с места не двинутся.
– Еще здесь Феликс Фиш объявился, вы слышали?
– Кажется, знакомая фамилия. Напомни.
– Известный тусовщик, скандальный художник.
– Вспомнил! У меня его произведение есть. Чтото навалено в кучу, а из нее торчат железные палки. Мне друзья сказали, что стоит купить, хорошее вложение денег. По-моему, дрянь. Так что этот Фиш?
– Тоже русалок приехал ловить, хочет чучела из них делать.
– Ты серьезно? – недоверчиво ухмыльнулся Потапов.
– Он так говорит. Интервью давал. В общем, не хуже маньяка.
– Нет, они все просто чокнулись с этими русалками. Маньяки, журналисты, художники.