— Эй, одну минуточку! Погодите, да погодите же, черт побери! Вчера меня и близко не было у квартиры Миннока. Я вообще никогда не был у него дома.
— Вы затребовали адвоката, мистер Дювон, — напомнила Ева. — Мы обязаны подождать, пока ваш представитель не встретится с вами. Без него мы не имеем права принимать от вас какие-либо заявления и продолжать эту беседу. Мы подержим вас в управлении до его прибытия и только потом оформим арест.
— Арест? Вы собираетесь меня арестовать? Погодите! Погодите. — Он не потел, как Роланд, но рука у него задрожала, когда он провел ею по пышным каштановым волосам. — Давайте повременим с адвокатом. Давайте поговорим здесь.
— Это ваш выбор.
— А вот и мартини! — нараспев объявила Тайя веселым голоском, впархивая в комнату, за ней следовал Дерби. — Давайте все сядем и выпьем по коктейлю. О, милый, ты только посмотри на себя! Ты же весь красный! — Она подошла и потрепала его по щеке. — Дерби, налей нам мартини. Мистеру Дювону нужно немного взбодриться.
— Дай сюда! — Дювон схватил огромный шейкер, налил себе полный стакан и осушил его одним духом.
— Ой! Ты забыл оливки. Дерби, налей мартини нашим гостям.
— При исполнении пить запрещено, миссис Дювон, но спасибо за предложение.
Тайя сочувственно поцокала языком.
— Ой, мне кажется, это ужасно несправедливо.
— Тайя, поднимись наверх. Мне тут нужно поговорить по делу.
— О! — Бросив обиженный взгляд на мужа, она повернулась к Еве и Пибоди: — Рада была с вами познакомиться.
— И мы были рады с вами познакомиться.
— Дерби, оставь нас одних. — Дювон сел и потер пальцами глаза. — Я не имею никакого отношения к убийству Миннока. Я был на работе до четырех. Шофер отвез меня домой, он может подтвердить. Я не уходил из дома до семи. Вы можете все это проверить.
— Проверим обязательно. Но когда человек нанимает другого человека, чтобы красть у Миннока, не так уж трудно предположить, что он может нанять другого человека, чтобы его убить.
Дювон уронил руки.
— Не знаю, что вам наговорил этот скользкий тип Дюборски, но он вор и лжец. Ему доверять нельзя.
— Вы ему доверились на… где-то на сто пятьдесят тысяч, — заметила Ева.
— Это бизнес. Такую цену приходится платить, если хочешь делать бизнес. — Он взмахнул рукой, словно отметая эту тему, потом сложил руки на коленях. — И это не я, это он пришел ко мне. Сказал, что хочет разработать игру, что придумал новую технологию, но ему нужна поддержка. При обычных обстоятельствах я бы его послал, но он говорил очень убедительно, идея показалась мне интересной, поэтому я дал ему несколько тысяч на продолжение работы. И потом еще немного. Должен признаться, я увлекся. Конечно, мне бы следовало лучше соображать, но ошибочная оценка — это еще не преступление. А потом, когда я вложил много времени и денег, он признался, что украл данные у «Играй».
С тяжелым вздохом Дювон налил себе еще порцию мартини. На этот раз он не забыл оливки.
— Я был в шоке. Я был возмущен, пригрозил сдать его властям, но он начал меня шантажировать. И мне пришлось платить ему. Понимаете, я так оформлял платежи, чтобы это выглядело, как будто я его нанял и плачу за доступ к информации. Я продолжал платить. Я не знал, что еще делать.
Ева выдержала паузу.
— Ты хоть чему-то из этого веришь, Пибоди?
— Нет, лейтенант. Ни единому слову.
Явно растерявшись, Дювон опустил стакан.
— Вы готовы поверить на слово уголовнику, а мне нет?
— В данном конкретном случае, — задумчиво начала Ева, — представьте себе, нет. Вы не наивный ребенок, Дювон. В отличие от вашей очаровательной жены. Вы не стали бы отрывать от себя большой, жирный денежный куш, вынимать его из собственного кармана, чтобы помочь нищему программисту разработать игру. Вы наняли Дюборски, вы ему платили именно за то, что он делал: использовал одного доверчивого идиота, выдаивал из него нужные вам данные. Если вы предоставите своей компании — а она стремительно теряет обороты! — игру и новую технологию, вы станете героем. Ваши вложения окупятся сторицей. А кто вам мешает все это провернуть? Кто стоит у вас на пути? Барт Миннок.
— Я не убийца! — Дювон залпом проглотил половину второго стакана мартини и со стуком поставил его на стеклянный столик. — Если Дюборски убил этого человека, он это сделал сам. Я к этому непричастен.
— То есть вы ему платили, только чтобы он крал?
— Это бизнес, — упрямо повторил Дювон. — Это просто бизнес. Моя компания переживает трудности, это правда. Нам нужно вливание свежих идей, поддержка на рынке. Если ко мне в руки попадает полезная информация, я ее использую. Это хороший бизнес. В этом бизнесе все так поступают. Конкуренция очень высока.
— Когда вы кому-то платите за перекачку чужой информации, это называется кража. А за кражу знаете что бывает? Вы садитесь в тюрьму. А если эта кража связана с убийством, вы получаете дополнительный приз: вас обвиняют в пособничестве вышеупомянутому убийству.
— Это безумие. Я бизнесмен, я делаю свою работу. Я бы в жизни не причинил вреда кому бы то ни было. И не стал бы нанимать кого-то сделать это за меня.
— Похищение результатов чьего-то труда причиняет вред. Мы и это вам обязательно припомним. Добавим в общий список. Позвоните адвокату по пути в управление. Лейн Дювон, вы арестованы за подстрекательство к краже секретов компании «Играй» и получение оных, за заговор с целью корпоративного шпионажа. Надень на него браслеты, Пибоди.
— Нет. Прошу вас, ради бога! Моя жена! Позвольте мне объяснить жене, дайте мне ей сказать. Я поеду с вами, я… помогу расследованию. Но, пожалуйста, дайте мне ее подготовить. Я не хочу ее волновать.
— Позовите ее вниз. Говорите что хотите. Она все равно узнает правду, когда будет вносить залог. Если вам разрешат внести залог.
«Я это сделала не ради него, — размышляла Ева, предоставив Пибоди оформлять арест. — Я это сделала ради его жены, чтобы дать ей время приспособиться к новой ситуации».
Пусть Дювон беседует со своим адвокатом, пусть торгуется и пресмыкается хоть до полного посинения, все равно слушание по залогу пройдет только утром.
Интересно, что он скажет, проведя ночь в камере.
У себя в кабинете Ева позвонила Рорку, чтобы дать ему знать, что она вернулась, потом составила отчет.
Ожидая прихода Рорка, Ева занялась тем, до чего у нее весь день руки не доходили: подготовила доску с фотографиями, документами и хронологической шкалой.
Покончив с этим, она села, вскинула ноги на стол и, потягивая кофе, принялась изучать доску.
Барт Миннок. Симпатичное лицо, наивная улыбка… И рядом жуткие снимки с места убийства, из морга… И снимки людей, связанных с ним.
Его друзья и партнеры, его подружка, доверчивый болван Роланд Чедвик, Дюборски, Дювон. Ева просмотрела список служащих, счетов, финансовых данных, просмотрела установленную хронологию и отчет «чистильщиков».
«Конкуренция, — думала она, — бизнес, тщеславие, деньги, деньги, страсти, наивность, охрана коммерческой тайны. Игры».
Игры — синоним большого бизнеса, колоссального тщеславия, больших денег, больших страстей, больших тайн и их охраны.
Где-то по ходу дела охранная система не сработала, один из элементов (или даже не один) миновал ее, проник внутрь и убил Барта Миннока.
— Я слышал, у тебя есть арестованный, — раздался у нее за спиной голос Рорка.
— Да, но пока не по убийству. Но это может быть связано. Они протолкнут этот проект, эту игру и без него. Не только потому, что это их работа, но и потому, что не захотят его подвести, предать его память.
— Верно. Путь будет не гладок, может возникнуть задержка, но они, как ты говоришь, протолкнут проект.
— Тогда какой смысл его убивать? — Ева покачала головой и опустила ноги со стола на пол. — Пошли прогуляемся по месту преступления.
6
Ева пустила Рорка за руль, а сама продолжила работу над своими заметками. Ей надо было определить, к кому из опрошенных следует присмотреться повнимательнее, кого еще предстоит опросить.
— Мне звонила адвокат Барта Миннока. Она в отпуске, но готова его сократить. Вернется завтра: я встречаюсь с ней утром. Она была с ним в дружбе, — добавила Ева. — Судя по всему, готова дать мне все, что потребуется, и уже описала в первом приближении основные условия его партнерского соглашения и завещание. Почти все отходит его родителям, но его доля в «Играй» должна быть разделена между тремя оставшимися партнерами. Это огромный кусок.
— Думаешь, один из них, или даже не один, решил убрать Миннока ради большего куска пирога?
— Нельзя списывать со счетов эту версию. Но часто деньги — не единственный мотив. — «Деньги, — подумала Ева, — это часто самая доступная кнопка, на нее проще всего нажать, но это не единственная кнопка». — Бывает, это вообще не мотив. Но я не могу просто так это отбросить. Ты говорил, что у них будут трудности и задержки с продвижением новой игры, но у них будет бешеная рекламная раскрутка в прессе, и, мне кажется, когда игра выйдет, она будет иметь оглушительный успех. Как ты считаешь?
— Нельзя списывать со счетов эту версию. Но часто деньги — не единственный мотив. — «Деньги, — подумала Ева, — это часто самая доступная кнопка, на нее проще всего нажать, но это не единственная кнопка». — Бывает, это вообще не мотив. Но я не могу просто так это отбросить. Ты говорил, что у них будут трудности и задержки с продвижением новой игры, но у них будет бешеная рекламная раскрутка в прессе, и, мне кажется, когда игра выйдет, она будет иметь оглушительный успех. Как ты считаешь?
— Да, будет. Непременно будет. Хотя мне и не пристало себя хвалить, мы готовим к запуску примерно такую же игру и систему. Могу сказать, что это огромный прорыв в игровой технике. И конечно, к ним будет приковано внимание прессы из-за смерти Барта, а особенно из-за способа убийства. Да, это даст им толчок, но если заглянуть вперед на несколько ходов вперед? Потерять его — это серьезный удар.
— Да, но некоторые не умеют заглядывать на несколько ходов вперед. И наоборот, с точки зрения состязательности, если отрезать голову — в прямом и переносном смысле, — делаешь ставку на то, что задержка даст тебе достаточно времени подготовиться и вырваться вперед со старта. Может, они и партнеры, и все сплошь светочи разума, но Барт был головой. Вот так мне кажется.
— Я готов согласиться. К тому же этот бизнес… Это скорее спортивное соревнование, чем заявка на шум в прессе. Я этого просто не вижу, Ева.
«Может, и нет, — подумала Ева, — но шум в прессе — это побочный продукт».
— Что тебе известно об игровом оружии? Игрушки, муляжи, киношный реквизит, копии, коллекционные экземпляры?
— Могут быть предметом увлечения и, безусловно, стоят дорого, особенно на аукционах.
— Ты их собираешь. — Ева повернулась и посмотрела на него. — Но ты собираешь не копии, а настоящие. Боевые.
— В основном да. Тем не менее даже игрушечное оружие представляет интерес для тех, кто всерьез увлекается играми. Игровое оружие варьируется от простого и примитивного до сложного и изощренного. И все, что посредине. Оружие вносит элемент непосредственности и реализма, физического контакта. — Рорк бросил взгляд на Еву. — Ты же любишь оружие.
— Приятно знать, что оно у меня с собой. Только я предпочитаю настоящее оружие, стреляющее, когда мне надо.
— Ты играла в игры. В тебе живет состязательный дух.
— А какой смысл играть, если цель — не выигрыш?
— Вот тут я с тобой полностью согласен.
— Но игра есть игра, — заметила Ева. — Игрушка есть игрушка. Не понимаю я этого стремления жить фантазиями, воплощать их в жизнь. Оформить свой кабинет как рубку какого-то фантастического звездного корабля.
— Ну, смеха ради или чтобы уйти от действительности, хотя некоторые и впрямь заходят слишком далеко. Нам с тобой надо бы как-нибудь съездить на аукцион, просто чтобы ты сама увидела. Игры и коллекционирование того, что с играми связано, — это захватывающе интересный мир.
— Мне нравятся игрушки. — Ева пожала плечами. — Чего я не понимаю, так это зачем кому-то тратить миллионы на игрушечный меч, которым размахивает какой-то игрушечный воин в кино или в интерактивной игре.
— Кое-кто мог бы то же самое сказать о картинах. Это лишь вопрос увлечения. Как бы то ни было, экспонаты, представляющие интерес для коллекционеров, это и есть киношный реквизит или предметы, использованные в разных играх. Цена зависит от доступности, возраста, типа использования и так далее. Для некоторых коллекционеров эти предметы представляют большую ценность. Мы регулярно выпускаем ограниченным тиражом особые каталоги, а по ним можно приобрести кое-какое оружие и аксессуары.
— Как насчет электрифицированного меча?
Рорк затормозил на красный свет и улыбнулся ей.
— Есть огненный меч, меч, заряженный молнией, меч с электрошоком и тому подобное. Они дают световые эффекты, соответствующие звуки, словом, светятся, шипят, вибрируют и так далее. Но ни один игровой аксессуар не даст оппоненту больше, чем небольшой разряд. Они безвредны.
— А можно с таким мечом что-нибудь нахимичить?
— Я бы мог, но это уничтожит его ценность на легальном рынке. Есть правила, Ева, есть требования безопасности. Они очень строги. Есть проверки. Ты никогда не пройдешь такую проверку с предметом, способным превратиться в смертельное оружие. Барт был убит не игрушечным мечом.
— Значит, копией, сделанной специально для этой цели. Мечом, клинок которого заряжен электричеством такой мощности, чтобы обжечь.
Рорк проехал на зеленый. С минуту он ничего не говорил, молча остановил машину у тротуара возле дома Барта Миннока.
— Это то, что его убило?
— Это то, что у нас есть на данный момент. — Ева вышла из машины, не дожидаясь, пока Рорк припаркуется. — И это мне подсказывает, что убийце мало было убить Миннока, надо было превзойти его в игре. Для убийцы это кайф, развлечение, приятная щекотка. Тот, кто это сделал, был частью этого, частью игры. И он играл на победу. Я должна понять, что он унес домой в качестве трофея.
— Лейтенант. — Швейцар покинул свой пост у дверей. — Есть что-то новое? Вы знаете, кто убил Барта… мистера Миннока?
— Следствие идет. Мы исследуем все версии. Кто-нибудь пытался проникнуть в его квартиру?
— Нет. Никто туда не поднимался после ухода ваших людей. Барт был хорошим парнем. Чуть постарше моего сына.
— Вы дежурили, когда он вчера вернулся домой. — Ева знала, что все эти вопросы ему уже задавали, но иногда детали выскакивали при повторном опросе. — В каком он был настроении?
— Он насвистывал, улыбался. Помню, я улыбнулся ему в ответ. Он выглядел чертовски довольным.
— И никто не приходил после него или до него? Может, кто-то имел доступ к его квартире?
— Никто. Вчера было тихо. Помните, какая у нас вчера была погода? Люди сидели по домам, разве что по службе кому надо… Весь день почти никто не входил и не выходил, и я их всех знаю.
— У него были ссоры с другими жильцами? Жалобы были?
— Он был дружелюбным парнем, общительным, пожалуй, немного робким, тихим. Ни разу ни на кого не жаловался, я такого не слышал. И на него никто не жаловался.
Ева решила ударить с другой стороны.
— Может, он был особенно дружен с кем-то из других жильцов?
— С детьми, ясное дело.
«Вот и новая деталь», — обрадовалась Ева.
— С какими детьми?
— С детьми Синга и с сыном Треворов. У нас тут в доме не так уж много детей. Пара девочек-подростков, но они не увлекаются играми. А вот мальчики поменьше — да, они обожали Барта.
— Вот оно как…
— Да, он часто приглашал их поиграть, говорил, что они его фокус-группа по маркетингу. Иногда передавал им демоверсии или дарил диски с новыми играми — еще до появления в магазинах.
— А родители не возражали?
— Да они счастливы были! Иначе он не стал бы этого делать. По правде говоря, доктор Синг сам иногда играл с ними. Правда, он-то больше увлекается стратегическими играми, а не стрелялками, которые дети любят. Даже не знаю, как эти дети переживут… Новость-то уже разошлась. Они прямо убиты горем. Ну, дети Синга. Треворы в отпуске, не знаю, слышали они или нет.
— Где квартира Синга?
— Квартира пять-десять, если вам нужен основной уровень. Это отличный дуплекс. Вся семья сейчас дома, если хотите с ними поговорить. Могу позвонить и предупредить их, если хотите.
— Да, будьте любезны, это было бы здорово. После этого мы какое-то время поработаем в квартире мистера Миннока.
— Хорошо, что вы не бросаете это дело. Кто убил этого мальчика… — Его губы сжались, он отвернулся. — Я даже слов не подберу, что я об этом думаю. Подобрать-то подберу, но меня за такие слова уволят.
Рорк извлек карманный компьютер, когда они вошли в лифт, и ввел имя.
— Доктор Дэвид Синг, невролог. Его жена — хирург-педиатр. Зовут Сьюзен. Сыновья — Стивен и Майкл, возраст десять и восемь соответственно. Супруги женаты двенадцать лет. Оба окончили Высшую медицинскую школу в Гарварде. Оба работают в больнице «Гора Синай». Уголовного досье нет у обоих.
— С каких это пор ты имеешь доступ к уголовным досье на этой игрушке?
— С тех самых пор, как консультирую мою очаровательную жену. — Рорк убрал компьютер в карман.
— У меня сейчас сидит парень за незаконный доступ к конфиденциальной информации.
Рорк лишь улыбнулся в ответ и протянул вперед руки.
— Хочешь арестовать меня, дорогая?
Тут двери лифта открылись, и это избавило Еву от необходимости отвечать.
— Мне надо просто взглянуть, флюиды уловить. Может, это был несчастный случай. Все играют, все веселятся, пока кто-то голову с плеч не снял.
— А потом пара ребятишек подчищает за собой, переустанавливает сигнализацию и заново программирует сложнейшего робота?
— Да нет, но у них очень умные родители. Раз уж они окончили Медицинскую школу в Гарварде, значит, умные. Это маловероятно, но…