В свою очередь, для состоятельного человека форум — одно из наиболее подходящих мест, чтобы блеснуть своим богатством. Как раз сейчас мимо нас проносят два паланкина. С одного свешивается мужская рука, бросаются в глаза украшающие пальцы золотые кольца. Недвусмысленная примета зажиточности владельца. На других носилках — другой антураж. Занавески отодвинуты, и мы видим элегантно одетого человека с аристократическим взглядом, высоко поднятой головой и изогнутой бровью. Рядом с ним пешком идет секретарь и что-то тихонько ему говорит. По всей вероятности, это "номенклатор" (nomenclator) — ученый раб, держащий в памяти имена, должности встречающихся по пути людей и светские сплетни о них. Одним словом, "ходячая записная книжка", способная описать вам людей, которых вы никогда в жизни не встречали, но которые занимают сколько-нибудь значительные позиции в официальном Риме или на черном рынке. При упоминании имени пересекающего площадь человека вельможе на носилках что-то приходит в голову, и он приказывает носильщикам двинуться тому навстречу. Носилки делают резкий вираж и берут курс на никому не известное лицо, встреча-столкновение неизбежно… С дистанции нескольких метров человек на носилках окликает по имени пешего, тот в удивлении останавливается. Он пытается вспомнить, кто этот господин, обращающийся к нему с высоких носилок. Нет, он его не помнит. Неудивительно, ведь они никогда до этого не встречались. Но должность нового "аквариуса" (aqarius), то есть гидроинженера, отвечающего за водопровод на территории у подножия нынешнего Квиринала, неизбежно заставит его лучше узнать этого человека: подарками, приглашениями на ужины и всеми прочими доступными рычагами воздействия человек с носилок попытается при его содействии добиться от императора небольшого отвода труб, чтобы провести водопровод прямо в дом…
11:30. Базилика Юлия, храм правосудия в Риме
Мы направляемся в сторону базилики Юлия. Длинный ряд белоснежных пилястр и арок делают ее похожей на скелет огромного динозавра. По лестнице туда-сюда бегают люди. Ступеней всего семь, но они такие широкие, что кажутся мраморными трибунами стадиона.
Эти ступени представляют собой классическое место встреч перед судебными заседаниями. Мы действительно повсюду видим кучки людей: узнаем адвокатов по их несколько "аристократическим" манерам, их ассистентов по "папкам" под мышкой. Клиентов, как правило, легко отличить по внимательному взгляду и обеспокоенному выражению лица… Это место напоминает скорее рынок, нежели форум. Вот на ступенях лежат люди, лениво разглядывая наводняющую форум толпу, — это "платные свидетели", в обмен на щедрое вознаграждение они дадут какие угодно показания… Другие уселись кружком на ступенях, захваченные тем, что происходит в центре; по жестам мы догадываемся, что некоторые дают советы, некоторые даже делают ставки. Заинтригованные происходящим, мы подходим ближе. Между головами зрителей нам удается разглядеть двух игроков, занятых игрой, напоминающей шашки или "мельницу". Игральные доски (tabulae lusoriae) вырезаны прямо на ступенях (маленький вандализм, на который закрыли глаза ввиду его общественно полезной развлекательной функции). Ту же сцену сегодня мы можем наблюдать на площадях или в парках наших городов, где люди собираются сыграть партию в шашки…
Продолжим подъем по лестнице. Навстречу нам спускается человек, закутанный в тогу необычного, а оттого бросающегося в глаза аметистового цвета. Кто знает, где он ее раздобыл — ему она явно велика. Он худ, у него впалые щеки, волосы небрежно выкрашены в черный цвет; по взгляду маленьких подвижных глаз становится понятно: этот человек зарабатывает себе на хлеб мелкими плутнями. За ним следует (или, вернее, преследует его) несколько человек. Они засыпают его вопросами, тянут за край тоги, наконец, останавливают. Все ясно: перед нами адвокат, а его преследователи — клиенты, проигравшие дело… Они возбужденно требуют объяснений. По тону его голоса и по тому, как он увиливает от ответов, они понимают, что совершили ошибку, доверив ему дело. Их адвокат оказался полным профаном!
Атмосфера накаляется. Понаблюдаем, что будет дальше, вместе с нами останавливаются и другие люди. "Околпачили простаков", — тихонько комментирует кто-то рядом с нами. "Приехали из деревни, доверились первому встречному адвокату… и остались с носом, бедолаги", — сочувствует другой. Адвокат отстраняется от обманутых клиентов и ускоряет шаг, надеясь раствориться в толпе. Но преследователи не отстают, и вся группа скрывается за спинами прохожих…
Это был один из многочисленных гореадвокатов, которые с самого раннего утра заполоняют форум в поисках клиентов и дел. Римляне называют их causidici[23], и те, кто хорошо знает Рим, их презирают, потому что это настоящие акулы городской акватории. Они умеют подцеплять клиентов, у них хорошо подвешен язык, но вот в ведении тяжб хуже их нету. Их главное достоинство — умение убеждать клиентов, как правило, людей неискушенных, простых и необразованных. Как говорит Квинтилиан, эти адвокатишки "берут плату за один лишь голос". После первой встречи на форуме они приглашают жертв к себе домой, чтобы "обсудить дело". Чтобы произвести впечатление на клиентов и заставить их поверить, что перед ними серьезный адвокат, они идут на любые уловки. Вошел в историю случай с таким адвокатом, который, чтобы пустить пыль в глаза, даже поставил у себя в атриуме бронзовую статую, изображающую его, словно консула, верхом на коне…
Продолжим подъем к зданию. Мы вот-вот попадем в святая святых римского правосудия.
Помещения огромных размеров, кругом снует народ, в ушах гулко отдаются голоса и выкрики судебных чиновников. Как тут не растеряться! Главное, непонятно, куда идти.
Кажется, что входишь в храм: внутреннее пространство, как и у наших соборов, могучими пилястрами разделено на пять длинных нефов- проходов. Центральный — самый широкий, с высоченным потолком под три этажа, с громадными окнами наверху, через которые освещается помещение. Благодаря умелому использованию для стен и пилястров светлых пород мрамора солнечные лучи многократно преломляются, создавая приятный рассеянный свет.
Под строительством "подписались" известнейшие персонажи римской истории: сооружение базилики было начато Юлием Цезарем и завершено при Августе. А под ногами у нас находятся остатки дома Сципиона Африканского.
В громадном (82 на 18 метров) центральном зале с самого утра обосновались знаменитые центумвиры, коллегия судей, заседающих в базилике Юлия. Они ведают гражданскими делами, и их не сто, как можно заключить из названия[24], а сто восемьдесят.
Здесь происходили великие процессы, на время которых главный зал заседаний превращался в арену правовых баталий. В данный момент здесь проходят дела мелкой и средней значимости, и ради экономии времени слушания ведутся параллельно. Сверху спущены тяжелые портьеры, и вместе с деревянными перегородками они делят просторный центральный неф на четыре зала судебных заседаний. Центумвиры тоже разделились на четыре группы. Как проходят процессы в древнеримском суде? Заглянем в один из "залов"…
Два процесса в римском суде
В глубине зала находится кафедра, где расположился претор — председатель заседания. По бокам от него сидят сорок пять центумвиров. Напротив них на деревянных скамьях вместе с друзьями, родственниками и адвокатами разместились истец и ответчик. Нам с трудом удается разглядеть выступающего сейчас адвоката — за спинами участников слушаний собралась толпа зрителей — простой люд, обожающий следить за прениями в залах судебных заседаний как за увлекательным спектаклем. Тут самые обыкновенные люди, мужчины, женщины, старики. За нашей спиной тоже скопились зрители, они устроились, кто где сумел, даже за пределами зала, между пилястрами "малых" нефов базилики. И даже над нами, на верхнем этаже. Почему здесь такое столпотворение?
В Риме давно уже вошло в обычай обращаться к судье из-за малейшего спора. К примеру, сегодня здесь обсуждают кражу нескольких коз.
Как и в современной Италии, римское правосудие не справляется с потоком исков, их со временем накапливается все больше и больше. Уже при Веспасиане, как отмечал Светоний, "списки процессов удлинились неимоверно, потому что к неразрешенным тяжбам добавились новые". Не прими Веспасиан определенных мер, добавлял все тот же Светоний, "тяжущимся едва хватило бы целой жизни, чтобы дождаться окончания процессов".
Другой "современный" аспект Рима времен цезарей — как раз "зрелищность" правосудия. Как у нас сюжетам из криминальной хроники отводится немало места в газетах и телевизионных программах, так и в императорском Риме публичные слушания "собирают широкую аудиторию". И судя по столпотворению в этих залах, "рейтинг популярности" у них высок… Пожалуй, правильнее было бы говорить не о публике, а о самых настоящих "свидетелях".
В базилике жарко и душно. Почти все вокруг истекают потом. И все же никто не уходит, все буквально "прилипли к экрану". Адвокат говорит в защиту потерпевшего. Его выступление, с утрированными театральными жестами, смахивает на игру актера немого кино. Однако его выразительная мимика, кажется, не вызывает никакого интереса у присутствующих центумвиров. Кто-то глядит в пустоту застывшим взглядом, кто-то тихонько переговаривается, один занят выдергиванием волос из ноздрей, другой уже клюет носом и вот-вот уснет вслед за соседом, издающим громкий храп. Претор смотрит на бегущие по небу облака, прищурив глаз, чтобы лучше разглядеть их сквозь рамы.
Публика уже заметила полную несостоятельность адвоката. Многих она забавляет, тут и там начинают слышаться смешки. Единственный, кому не до смеха, — это потерпевший, приезжий с решительными чертами лица, привыкший к работе в поле и к прямоте в отношениях. Когда один из центумвиров засыпает, склонив голову на плечо соседу, он не выдерживает. Не в силах больше слушать нудные речи адвоката, цитирующего великих мужей древности, он резко перебивает его: "Не о насилии, не о кровопролитии, не о яде — я сужусь о трех козах! И утверждаю, что сосед украл их у меня. Судья ждет доказательств, а ты толкуешь о битве при Каннах и Митридате и разглагольствуешь о гневе карфагенян… Надрывая голос и размахивая руками, ты твердишь о Сулле, Марии и Муции. Ну же, Постум, расскажи о моих трех козах!!!" Весь зал взрывается шумным смехом. Адвокат лишился дара речи. Судьи смеются, спящий старик проснулся, облака забыты. Возможно, потерпевший своей речью спас дело. Человек в углу сидит и записывает происходящее… Благодаря ему слова, сказанные простым крестьянином, пройдут сквозь века и вызовут улыбку у нас с вами…
Внезапно в зале раздается шум, за ним следует рукоплескание и свист. В соседнем зале за тяжелой портьерой и деревянными перегородками какой-то адвокат "забил важный гол". Все замолкают. Даже центумвиры и претор. Пауза — и адвокат в соседнем зале продолжает защитную речь. Его глубокий баритон завораживает, как голос актера в театре, он без труда преодолевает тонкий барьер, разделяющий два зала, заглушая участников процесса о трех козах.
Люди переглядываются. Кто это? Никто не знает. Наконец, всплывает имя. Так это же настоящий "трибун форума", запоминающийся своими речами! Нет сомнений: по соседству начался гораздо более увлекательный процесс. И словно как при пожарной тревоге, по толпе прокатывается волна, и люди из задних рядов стремительно покидают зал, пытаясь втиснуться в соседний. Зрители "переключили канал"…
Последуем и мы за ними. Соседний зал битком набит людьми. Адвокат — мужчина приятной наружности, с курчавыми волосами и прямым взглядом. Он прервался, чтобы глотнуть горячей воды, а затем бросил суровый взгляд на центумвиров, словно вынося им приговор, и на клепсидру (водяные часы), стоящую на столе. Каждому адвокату отводится ограниченный отрезок времени. А именно — адвокат может просить клепсидру до шести раз. Она отмеривает двадцать минут, следовательно, всего в распоряжении адвоката два часа. Разумеется, ситуация меняется от слушания к слушанию, зачастую судьи снисходительны и дают больше времени, в зависимости от значительности дела и вызываемого им интереса. Надо сказать, что нередко заседания, начавшись ранним утром, заканчиваются лишь на закате.
Адвокат указывает пальцем на пару, незаконно лишенную внушительного наследства. Первые же его слова поражают всех, как метко пущенные стрелы. Он делает паузу и с рассеянной улыбкой на губах делает несколько шагов, словно подыскивая нужные слова. Найдя их, он резко разворачивается и изливается новым громогласным потоком. Его красноречие поистине невероятно. Но, взглянув на его ассистента, мы раскрываем маленький адвокатский трюк: секретарь слушает шефа с восковыми табличками в руках и помечает значком каждую фразу, словно проверяя список покупок.
Вот оно что, адвокат отнюдь не импровизирует: он следует канве, составленной заранее и удерживаемой в памяти благодаря особой мнемотехнике. Тщательная предварительная подготовка — методика многих крупных адвокатов Римского форума.
Некоторые античные авторы рассказывают даже о генеральных репетициях, которые кажутся настоящими слушаниями: адвокаты в возбуждении выходят из кабинета, глаза сверкают, с секретарей ручьями льет пот. На этих тренировках, называемых meditationes, большое внимание уделяется построению фраз, выбору слов, тону и постановке голоса. Спарринг-партнеры — обычно образованные рабы. Согласно Цицерону, возможно величайшему оратору Римского форума и знатоку мнемотехники, искусство оратора складывается из трех элементов: умения взволновать, усладить и убедить. И создавать эффектные сцены. Свидетелями одной из них становимся мы с вами.
Отведенные на выступление два часа давно истекли. Тогда адвокат бросается к защищаемым им супругам, минует их, высматривает кого-то в толпе… Судьи и публика озадачены. Ассистенты тоже изображают удивление (но это, конечно, предусмотрено "сценарием"). Наконец защитник появляется, ведя за руку испуганных малышей, мальчика и девочку. Он ведет их за собой, показывает судьям, ласково обнимает.
Это дети истцов, которых нарочно держали отдельно. Начинается долгая речь об их будущем, о том, что с ними будет, когда они останутся без родителей… и как бы пригодилось наследство для благополучного будущего этих двух, заметьте, не просто детей, а римских граждан! (Последняя деталь не осталась не замеченной претором и центумвирами, столь преданными римским гражданским ценностям.)
Стратегия не нова, наш адвокат блестяще скопировал маневр, использованный более века назад его знаменитым предшественником Сульпицием Гальбой, современником Цицерона. Но этого публика знать и помнить не может. И сейчас адвокат обратился именно к ней, стремясь видом невинных детей разжалобить главного героя римских трибуналов — простой люд. Он вглядывается в лица, произносит последние слова и обнимает малышей… Выступление закончено. Зрители отвечают овацией. Аплодисменты доносятся и из соседних "залов". Это больше похоже на финал театрального спектакля (и по сути это он и есть). Судьи немало удивлены успехом этого человека. Они, конечно, были готовы к тому, что весь первый ряд будет состоять из laudiceni, то есть адвокатской клаки, аплодисменты которой оплачены (дело нередкое в залах судебных заседаний), но столь шумного успеха они не ожидали. При вынесении приговора им придется учесть реакцию публики. Подобное "психологическое давление", несомненно, повлияет на вердикт. И адвокат это знает: под напускными слезами по губам пробивается удовлетворенная улыбка…
Римский сенат
Мы снова на римском форуме. Заглянем и в базилику напротив — базилику Эмилия, чьи портики растянулись более чем на сто метров. Здесь тоже занимаются гражданскими и судебными делами. В старину под портиками располагались лавки, теперь здесь свободно, наше внимание привлекает устроенный в тени двух аркад небольшой "вернисаж". Обращает на себя внимание разница между фресками в особняках аристократов и этими произведениями, почти в стиле "наивной живописи". Темы разные: вот пастух, вот мифологическая сцена, вот портрет Юлия Цезаря (без малейшего намека на сходство), весьма "условный" вид Рима… А вот портрет юноши, красивый и весьма реалистичный, — явно заказная работа. Факт малоизвестный, но в римских домах иногда встречаются висящие на стенах портреты
хозяев и домочадцев. Ни один из них до нас не дошел, но в других областях империи, например в Египте, эти портреты накладывались на мумии как маски. Сегодня они представляют собой уникальную галерею "моментальных снимков" жителей империи. Кто знает, как здесь оказалась эта картина: возможно, юноша умер, не оставив наследников и не имея родных, которые оставили бы себе портрет, как во многих семьях поступают с бюстами прославленных предков. Вот почему он попал к торговцу…
Выйдем из-под портиков базилики Эмилия и направимся к северной части форума, туда, где некогда были заложены основы римского государства и где на протяжении столетий заседали сенаторы, — в курию. Вот и массивное кирпичное здание с небольшим портиком по фасаду. Это и есть сенат.
Создатель его — Юлий Цезарь: он снес старую курию и комиций и воздвиг новое, монументальное здание, исправно служившее все последующие столетия римской истории.
Двери сената открыты, вскоре начнется заседание. Заглянем внутрь. Великолепны полы, украшенные интарсиями из ценных пород мрамора, привезенных из разных уголков огромного государства — здесь в буквальном смысле слова "ступаешь ногами" по владениям империи. Здание сената широкое в торце, по бокам поднимаются широкие ступени, на которых в несколько ярусов стоят сенаторские кресла. Они из дерева, украшены тонкой резьбой. В целом получается нечто среднее между "певческой капеллой" (schola cantorum) и залом королевских аудиенций… Огромные мраморные плиты на стенах сияют в солнечных лучах. Сколько торжественных речей здесь держалось, все не перечесть! Здесь, всего на нескольких десятках квадратных метров, было принято столько знаменательных решений, вошедших затем в наши учебники истории… Какие еще места на планете оказали такое влияние на судьбы человечества?