– Да, – откликнулся врач.
– Вам пакет.
– Давайте.
– Предъявите, пожалуйста, документы и распишитесь в получении.
Розендорф похлопал себя по карманам:
– Минуточку, – полез в сейф.
Я рассматривал гостей в униформе и с пистолетами. Специальная курьерская почта. Это тебе не фигли-мигли и даже не хухры-мухры. Что же такого особенного в пакете, который эти ребята доставили?
Ничего путного по этому поводу в голову не приходило. Там ведь может оказаться все, что угодно. Что-то даже очень, очень простое. Например, новый прейскурант на услуги санатория, присланный из Москвы. Или новые технологии по лечению и реабилитации отдыхающих. Какая-нибудь финансовая документация опять же из центрального офиса компании…
Размышляя о специальной курьерской почте, я вспомнил курьезный случай. В одной из крупных компаний работали вместе супруги. Достаточно высокие должности занимали. Он часто ездил в командировки. Уехал в очередную. И вот ведет переговоры с важными партнерами. В это время прибывают такие же вот специальные курьеры в униформе и с пистолетами на боках. Командировочный наш при всех вскрывает пакет, думая, что там какие-то срочные, как раз по этим идущим переговорам, документы. А из пакета вываливаются теплые носки и презервативы. Заботливая супруга прислала. Забыла сразу с собой дать…
Розендорф, наконец, нашел свои документы, расписался. Курьеры вышли.
Главный врач «Медозы», переключивший свое внимание на пакет, судя по всему, ожидал теперь, что выйду и я. Но мне некуда было торопиться. Очень хотелось узнать, что же в этом пакете, доставленном такой вот суперспециальной почтой. Теплые носки с презервативами или действительно какие-то очень важные документы? Если документы, то очень хотелось бы с ними ознакомиться. Чем дальше, тем больше «Медоза» интересовала меня. У этой компании договор с нашей газетой. Она упоминается в записках Запалина. Ее главврач ищет эти записки. Ее календарь висит в дежурной части милиции…
Нет, я определенно не торопился:
– Доктор, вы знаете, а может быть это вовсе и не алкоголь на меня так подействовал? Я припоминаю, что не только вчера, но и позавчера не очень хорошо себя чувствовал. Может, мне действительно на всякий случай температуру померить, или давление, или еще что-нибудь. И, может, я напрасно отказывался от ваших лекарств?
Розендорф должен поверить. Ведь он знает, что мне позавчера действительно было плохо. И то, что не спешу уйти, не поболтав, тоже очень правдоподобно.
Да, похоже, очень любопытные документы. Розендорфу явно стало не до меня, но он все же сделал усилие и вежливо согласился:
– Хорошо, сейчас я дам вам термометр. Подержите, а потом и давление измерим…
Он положил пакет на стол. Достал термометр и указал мне за перегородку. Там была кушетка, на которую я и присел.
Было понятно, почему он загнал меня сюда. Из-за перегородки не видно Розендорфа. Но я слышу звук вскрываемого пакета, шуршание каких-то бумаг. Все-таки документы? Очень, очень бы хотелось на них взглянуть.
Тишина. Время от времени ее нарушает шуршание перелистываемых страниц. Розендорф, видимо, что-то бегло читает. Потом он нажал на кнопку селектора:
– Инесса, зайдите ко мне.
Не прошло и минуты, как в дверь постучались:
– Это я, доктор.
– Заходите, Инесса… Как там у нас идет подготовка к съезду наших представителей? Времени остается все меньше и меньше…
– Все вроде бы по плану, по графику… Все необходимые помещения готовы… Оборудование установлено… Договор на поставку продуктов и напитков заключен… После завершения деловой части будет небольшая культурная программа…
– Хорошо, Инесса, отслеживайте график и дальше. И вот еще что…
– Да?
– Вот документы к съезду наших представителей. Нужно сделать копии для всех участников. Точно по количеству присутствующих людей – ни больше, ни меньше. Затем пронумеруйте, пожалуйста, копии. За каждым из участников съезда представителей «Медозы» должен числиться определенный экземпляр. Имейте в виду: и исходные документы, и копии вы никому не имеете права показывать. Храниться они должны только в моем сейфе.
– Хорошо. – ответила Инесса, – я все сделаю… Только можно начну завтра с утра?
– Вы очень заняты сегодня?
– Я – нет. Но сегодня к нам еще раз должен зайти механик. Он обещал, уже вроде бы окончательно, отрегулировать в бизнес-центре наш большой копировальный аппарат. Помните, с ним были проблемы, он иногда портил копии…
Розендорф на мгновение задумался:
– Ах, да-да, припоминаю. Хорошо, договорились.
– Все, завтра прямо с утра я зайду к вам и возьму документы.
Инесса вышла. И снова тишина. И снова Розендорф нарушил ее, зашуршав бумагами. Он, похоже, напрочь забыл про меня, упрятанного за перегородку.
Я подал голос:
– Доктор, а градусник уже можно вынимать…
– Градусник? Да-да, конечно…
Розендорф скрипнул дверцей своего огромного сейфа. И, очевидно, закрыл его на ключ. Звякнул связкой, бросаемой в карман. Наконец зашел за перегородку, посмотрел на градусник:
– Нормальная у вас температура.
Я жалобно спросил:
– А давление?
Он померил и давление:
– Практически нормальное.
Я улыбнулся:
– Значит, я симулянт.
Розендрорф покачал головой:
– Нет, просто вы обладаете достаточно молодым организмом, который пока еще может очень быстро приходить в себя. Желаю вам пребывать в таком состоянии долгие лета.
Я не торопился встать с кушетки:
– А может, что-нибудь еще померим? Мне кажется, что ранее я не уделял достаточного внимания своему организму. Честно говоря, до приезда сюда я даже и не подозревал, что у меня столько таких важных органов: желудок, почки, печенка, селезенка, желчный пузырь, простата…
Розендорф остановил меня:
– Да-да, конечно, нужно серьезно относиться к своему организму. И следующий раз мы поговорим об этом очень подробно. А сейчас извините, мне нужно срочно поработать… Вы, по-моему, собирались в бассейн?
Я встал с кушетки:
– Да, собирался. Что ж, если вы так заняты, то я, пожалуй, побегу. Спасибо, что осмотрели меня.
– На здоровье.
– Доктор, я зайду к вам как-нибудь еще. Вы не поверите, но мне так хочется поговорить с вами о своем здоровье.
– Да-да, конечно. Обязательно поговорим…
Розендорф был задумчив и, очевидно, не настроен на беседу, ради которой меня собственно и пригласил в кабинет. А может, вообще забыл о намеченном со мной разговоре. Что же это за документы такие?
Весь день я думал, как бы мне добраться до этого прибывшего спецпочтой пакета. Без всякого сомнения, там было что-то очень важное. Очень важное…
Анна пришла на встречу с цветами. Теперь уже я, занятый своими размышлениями, был не очень внимателен к тому, что говорит мой собеседник. Собеседница.
Анна вертела букет в руках:
– А почему ты не спрашиваешь, откуда у меня цветы?
Я автоматически спросил:
– Откуда у тебя цветы?
Она игриво потупила взор:
– Лучше не спрашивай.
– Лучше не спрашивай?
– Да, – притворно вздохнула она, – мне подарил их один мужчина…
– Один мужчина…, – повторил я, продолжая думать о своем и не особо улавливая смысла сказанного Анной.
– Да, – подтвердила она, – Можно сказать, поклонник…
– Какой еще такой поклонник?
– Фу, – положила Анна цветы на столик, – ну, наконец-то, ты, кажется, начал замечать мое присутствие и обращать внимание на то, что я говорю.
– Извини, – я поцеловал голубую подковку на ее левой ладошке.
– Я подумаю, – не торопилась прощать меня Анна.
Я настаивал:
– Ну, извини и расскажи, расскажи про своего новоявленного поклонника.
Анна не долго мучила меня:
– Ладно уж, так и быть… А поклонник у меня не новоявленный, но очень странный. Сегодня он у нас из «Янтаря» выписался, домой поехал. Этот мужчина в последние дни сам не свой был. Говорят, ни с того, ни с сего целую ночь просидел на лавочке возле санатория. Все давно привыкли, что он такой живенький, веселый, ко всем подряд женщинам пристает. Я тебе не рассказывала, потому что это у него так, в шутку, происходило. А женщинам, конечно, всем приятно было, что на них внимание обращают. Все с ним как бы понемножку заигрывали. Но вот с той самой ночи на лавочке у санатория он стал какой-то не такой…
Я переспросил:
– Какой-то не такой?
– Да, – кивнула Анна, – какой-то пришибленный что ли. Никто в санатории ничего понять не мог. Мы и у врачей в нашем «Янтаре» спрашивали. А они, по-моему, просто отговариваются: «Депрессия у человека». А что-почему непонятно. Мы, конечно, его самого расспрашивали. Может, какое-нибудь несчастие случилось? А он ничего объяснить не может. Да, и такой неразговорчивый стал. Отвечает через силу. Странный, очень странный… Думали, так и уедет из Минеральска в таком состоянии. Но сегодня вот он вроде отошел, повеселел. Женщин конфетами угощал. А мне даже цветы подарил. Единственной из всех, между прочим…
– Красивые цветы…, – неясная мысль пришла мне в голову, – Говоришь, целую ночь просидел возле санатория.
– Да, вроде бы так…
Эта история с «поклонником» начинала становиться мне все более интересной:
– А я видел этого мужчину раньше? Может, сталкивался с ним у вас в санатории, когда приходил к тебе?
Анна понюхала букет:
– Может, и сталкивался. Хотя вряд ли…
Я показал руками:
– Он крепкий, коренастый, плечи широкие.
– Что ты, – улыбнулась Анна. – Щуплый такой. Толкни и упадет.
– А что он обычно носит? Джинсовый костюм?
Анна покачала головой:
– У него как-то с костюмами не очень. Да и вообще, по-моему, с одеждой. Он все время чуть ли не в одной и той же клетчатой рубашке ходит.
Я так и знал:
– В клетчатой рубашке?
– В клетчатой рубашке.
Я аж хлопнул себя по коленке. Анна удивилась:
– Что с тобой?
– Так, ничего. Одну важную вещь вспомнил.
Без сомнения, это был тот мужчина, которого у меня на глазах увезли в «первую городскую психиатрическую больницу». Значит, в ту ночь это действительно был спектакль для меня.
И мужчина не артист. Он не подыгрывал. Он просто оказался случайной жертвой. Тогда на дороге ему вкололи какое-то очень сильное успокоительное. От которого он, кажется, слава богу, отошел. И еще до отъезда домой. Можно только порадоваться, что для него все обошлось так легко. А мог бы и, как Запалин, память потерять…
Я взглянул на Анну, занятую букетом. Цветы, которые мужчина подарил Анне, действительно были хороши. И я мысленно обругал себя: «Вот, идиот…» Я-то ведь еще ни разу не дарил Анне цветов. Никаких. Но я еще подарю. Подарю…
Да, это точно был тот самый мужчина с ночной дороги. Мужчина, которого увезли в светлом фургоне без опознавательных медицинских знаков. В фургоне, который не захотела искать милиция…
Чем больше я понимал это, тем больше мне становилось не по себе. Совершенно определенно, кто-то очень сильно интересуется мной, пытается заставить меня избавиться от тетради Запалина.
Это, конечно, не парни. Те, что один в бейсболке и другой – с косичкой. Они просто исполнители.
И это, разумеется, не цыганка. Ее, скорее всего, просто за деньги попросили заговорить со мной на улице, погадать мне и, как бы между прочим, уговорить меня отдать тетрадку, что называется, по-хорошему. А вот когда я не понял тонкого намека, то стали действовать грубее. У меня на глазах ввели первому встречному лекарство, увезли его в неизвестном направлении. Мол, и с тобой может случиться так же. И когда я опять же не понял, то от намеков и угроз перешли к прямым действиям – подсыпали мне в еду препарат, «разговаривающий» человека.
Розендорф. Без всякого сомнения, это он. И он уверен, что тетрадь у меня?
И что будет дальше? Что будет со мной? Это, наверное, зависит от степени важности информации, содержащейся в желтой тетради…
11
Утром, уходя на процедуры, Анна вздохнула:
– Ну, вот уже и совсем скоро…
Я поцеловал ее в щеку. Да, ей пора возвращаться в Москву. Но я думал о другом. Я очень торопился снова забраться в свой зеленый кабинет.
Парк. Аллея. Клен. Достаю из тайника записки Запалина:
«Случайно наткнулся на материал о поджелудочной железе. Похоже, она тоже имеет самое прямое отношение к моим бедам… Причинами воспаления могут быть нарушения обмена веществ, злоупотребление алкоголем, длительный прием лекарственных препаратов, прежде всего некоторых антибиотиков…»
Я человек выпивающий. Но, как говорится, по праздникам, так что выпивка в моем случае ни причем. Но вот в какой уже раз отмечаю, что антибиотиков я по рецептам врачей съел немеренно. «При развитии воспалительного процесса возникает латентно текущий сахарный диабет…» Только диабета мне не хватало…
Но почему врачи в моей проблеме не разобрались раньше? И на это есть ответ: «Своевременная диагностика и терапия заболеваний поджелудочной железы являются одной из наиболее сложных проблем клинической гастроэнтерологии… Нередко сопровождается диагностическими ошибками…»
Так, если у меня развилась еще и скрытая форма диабета, то, как подсказывают отдельные лекари, стоит попить цикорий. Попробую, это же не антибиотики…
…
А что, этот цикорий – вкусная штука. И от него мне явно становится лучше. Значит, я на правильном пути. А вообще его потреблять просто приятно. Тем более что ни кофе, ни чая я уже не пью. Нашел замену. Да, говорят, раньше его действительно пили как заменитель кофе…
…
И мне точно лучше!
…
Мне значительно лучше! Возвращается работоспособность. Улучшается настроение…»
Я очень внимательно читаю записи Запалина. Я многое понимаю с трудом. Осознаю, что плохо учил некоторые предметы в школе. Но вот, похоже, пришло время пройти курс биологии. И, очевидно, прав был врач главврач «Пальмиры» – это не записки больного человека, а, действительно, научный поиск – практически диссертация.
И еще подумалось, что да, конечно, я не разбираюсь в биологии. Но зато я неплохо разбираюсь в людях. И чем дальше, тем больше поражаюсь настойчивости Запалина. Далеко не каждый способен так бороться. Даже за свою собственную жизнь…
«Продолжаю курс лечения. Чувствую себя все лучше и лучше. И, кажется, все больше и больше понимаю, что же со мной произошло. Сначала на фоне нервотрепки на работе случилось воспаление напряженного, неосвобождающегося от застаивающего секрета желчного пузыря. Затем воспалительный процесс перекинулся на кишечник. Оттуда – на весь организм. Выписываемые врачами антибиотики расчищали путь не восприимчивой к ним кандиде и били, били по поджелудочной железе.
Вместо полезных элементов в кровь стали поступать споры расселяющейся по организму кандиды, а также продукты распада жизнедеятельности других плохих бактерий. Токсикоз. Организм стал сам себя отравлять. Еще больше возросла нагрузка на очищающую кровь печень и опят же на сверхчувствительную ко всем ядам поджелудочную железу. Развился латентный диабет. А еще – астенический синдром…
Стал падать иммунитет, организм начал пасовать перед старыми и новыми инфекциями. Всего за несколько лет я приобрел целый букет болезней. Хорошо хоть теперь я понимаю, что произошло со мной, и что происходит, и что делать.
…
Вроде все делаю правильно. Я учувствую, я верен, что снял латентную форму диабета. Убил кандиду. Но тем не менее полностью здоровым себя не ощущаю…Что-то во мне есть еще. Что-то есть еще…
…
Сдал анализы из ротовой полости. Обнаружили клебсиеллу – «бактерию-возбудитель пневмонии и местных гнойных процессов у человека… Обитает на слизистой оболочке носа, рта и кишечника здоровых людей… Устойчива ко многим антибиотикам и дезинфицирующим средствам… В последние годы частота этим заболеванием возросла в связи широким использованием антибиотиков, изменяющих нормальное соотношение микроорганизмов в организме…»
Да, определенно, у меня еще клебсиеллез, у меня же не все в порядке как раз и в животе, и в носу, и во рту. И снова удивляюсь тому, сколько же болезней в целом я насобирал.
Судя по всему, летальный исход мне не грозит, не все так запущено. А значит прогноз благоприятный!
Интересно, что согласно некоторым научным наблюдениям, клебсиелла и кандида, это часто эдакая «сладкая парочка». И клебсиелла резко пошла в рост именно тогда, когда я прижал кандиду. Воцарилась на освободившемся месте. Но, что ж, и эту гаду тоже вылечим!!!
Антибиотики, которые обещают замочить клебсиеллу во всем организме пить не буду. Но тогда, чем лечиться?
…
Да, непросто найти лекарство от этой гадости. Все врачи говорят опять же об антибиотиках…
…
Нашел! Есть не антибиотик, иммуностимулирующее средство, которое прописывают при легочной форме клебсиеллы. Но это лекарство должно помочь и мне. Пью!
…
Закончил первый курс от клебсиеллы, и результат на лицо. Да, лечение идет очень эффективно. Когда знаешь, что лечишь и чем это нужно лечить…
И вот к какому главному выводу я прихожу – не существует таких болезней как дисбактериоз, СРК, НЯК (неспецифический язвенный колит). Они – лишь симптомы, проявления инфекционного заболевания. За каждым гастритом, колитом, энтеритом стоит конкретный возбудитель – кандида, клебсиелла или еще какой-нибудь протей со стафилококком. И болезнь нужно лечить не антибиотиками «широкого действия», а препаратами для конкретного возбудителя.
Вместе с тем просто убить вредителя мало. Нужно лишить его подходящей среды. Ведь плохие микроорганизмы появляются именно в определенной среде, чаще всего в кислой среде. И при этом получается круговорот: плохие бактерии окисляют организм, а кислая среда создает условия для плохих бактерий. Можно бороться с бактериями, но они будут развиваться снова и снова. Поэтому у меня были рецидивы кандидоза. Нужно менять условия, среду. Не разорвав этот замкнутый круг, вылечиться невозможно. Убьешь бактерий, но они снова будут размножаться в подходящей среде. Снизишь кислотность, но она снова поднимется новыми бактериями. Значит, нужно действовать одновременно.